СИЯНИЕ СЛАВЯНКИ

СИЯНИЕ СЛАВЯНКИ

Сколько же у нашего народа военных песен? Точнее всего на этот вопрос может ответить историк, композитор и музыковед, полковник в отставке Юрий Бирюков, собравший более сорока тысяч русских военных песен и изучивший историю каждой. О многих из них он рассказывал в телевизионной передаче "Песня далекая и близкая", автором которой был в течение двадцати лет, писал в многочисленных статьях, опубликованных в сборниках "По военной дороге",

"Здесь насмерть стояли", "Песни, опалённые войной". Бирюков и сейчас продолжает поиск. В 2006 году вышел составленный и подготовленный им первый том антологии русской военной песни XVIII-XIX веков "Наши деды - славные победы".

Это - только начало. Юрий Евгеньевич считает главным делом своей жизни - систематизировать и опубликовать ноты и рассказы о всех собранных им военных песнях, хранящих историю Великой России.

Грянем, братцы, удалую

Песню храбрых молодцов,

Вспомним славу боевую

Наших дедов и отцов.

Юрий БИРЮКОВ. Война началась, когда мне было семь лет. Я видел Дон, красный от крови, когда немцы захватили нашу станицу. Помню, как нас с мамой вели на расстрел. Спасло чудо: конвой пожалел женщину с мальцом, и нам помогли скрыться в зарослях тростника. В 1943 году, когда были организованы пятнадцать суворовских училищ, меня определили в одно из них - Новочеркасское. Там я написал свои первые стихи и мелодию к ним, послал свой опус Исааку Осиповичу Дунаевскому. У нас началась переписка, которая продолжалась много лет.

Суворовское я окончил с отличием, хотел в Московское училище Верховного Совета поступать, но ростом не вышел. Поехал учиться в Киев, в пехотное училище имени рабочих Красного Замоскворечья. Там я факультативно изучал нотную грамоту, сольфеджио, гармонию. Продолжал писать стихи, песни, посылал их Дунаевскому, получал от него ответы с замечаниями, которые воспринимал как руководство к действию. Однажды он написал:

"Дорогой мой, я не знаю, выйдет ли из тебя композитор, ты абсолютно безграмотный в теории, гармония для тебя темный лес, но у тебя есть одно, из-за чего я вожусь с твоими опусами. Даже в них обнаружился природный мелодический дар.

Это не каждому дается. Поэтому ходи и всё записывай. Армия - это тот организм, где все песни, всех времен, всех наций".

После училища я получил направление в Глухов Сумской области. Был я командиром взвода. А потом меня назначили начальником офицерского клуба ракетного центра, который впоследствии перевели из Глухова в Коломну. Потом меня перевели в Москву, на кафедру философии Военно-политической академии, где я преподавал эстетику. Тогда-то и познакомился с Алексеем Сурковым, которого приглашал на встречи со слушателями.

Первую свою передачу в телевизионном цикле "Песня далекая и близкая" я сделал после того, как мы с Сурковым поехали под Истру, в деревню Кашино искать место, где он, сидя в землянке, написал стихотворное письмо жене, ставшее вскоре легендарной песней…

"ЗАВТРА". Я читала ваши статьи о песнях, которые родились в боях на Южном фронте. "Давай закурим" - ведь одна из них?

Ю.Б. Теплый ветер дует, развезло дороги, И на Южном фронте оттепель опять.

Тает снег в России, тает в Таганроге,

Эти дни когда-нибудь

Мы будем вспоминать…

Стихи Ильи Френкеля с подзаголовком "Песенка Южного фронта" без нот и упоминания имени композитора Модеста Табачникова опубликовала "Комсомолке" 22 января 1942 года. В последующих куплетах были четко обозначены географические перекрестки недавних событий на Южном фронте:

Нас опять Одесса встретит как хозяев

Звезды Черноморья будут нам сиять.

Славную Каховку, город Николаев,

Эти дни когда-нибудь мы будем вспоминать.

Наступление наших войск Южного фронта сковало на Дону основные группы "Юг" и её ударное звено - танковую армию генерала фон Клейста, которую Гитлер намеревался перебросить на помощь своим войскам, действовавшим на московском направлении. Стихов и песен, сложенных в ту пору, воспевавших боевой подвиг воинов-"южан", было немало: "Дело было под Ростовом", "Мы с тобою из Ростова", "Жил в Ростове Витя Черевичкин", "Ростов-город, Ростов-Дон"… И самая среди них знаменитая - "Давай закурим".

Правда, Клавдия Шульженко, включившая песню в свою театрализованную программу "Города-герои", премьера которой состоялась в 1943 году в Москве, вычеркнула из текста и Ростов, и Таганрог (они не вошли в число городов-героев) и песня зазвучала так:

О походах наших,

О боях с врагами,

Долго будут люди

Песни распевать,

И в кругу с друзьями

Часто вечерами

Эти дни когда-нибудь

Мы будем вспоминать.

Из песни ушло то, что связывало её с событиями и временем, в которых она родилась. Но фронтовики, прошагавшие с нею военными дорогами продолжают её петь в первозданном виде… И, кстати, сама Клавдия Ивановна впоследствии вернулась при исполнении к первоначальному тексту.

"ЗАВТРА". Наверное, это правильно. Ведь, как гласит старинная пословица: "сказка - складка, а песня - быль!" Ю.Б. Без песни немыслимы ни воинский дух, ни боевая учеба, ни короткие минуты отдыха солдата.

И уж совершенно невозможно представить себе без песни строй. Испокон веку в каждой княжеской дружине был свой "штатные" певцы - дружинники, которые участвовали во всех походах, делили с князем горе и радость, слагали песни о давних победных походах.

Так уж повелось, что песенники в армии всегда была особой "кастой". Существовала команда:

"Песенники, вперед!", по которой выезжали из всех взводов в голову эскадрона песенники - человек двадцать-двадцать пять.

Песни в русской армии делились на военные и боевые. И те, и другие большие частью были исторические. Например, широко известная песня "Было дело под Полтавой". Особой популярностью пользовалась солдатская песня "Соловей, кенарей, пташечка" - нечто вроде солдатских частушек.

Популярны были и марши, проникнутые мажорным настроением, как "Марш Преображенского полка",

"Прощание славянки"…

"ЗАВТРА". "Прощание славянки" тоже можно считать песней Великой Отечественной войны. Ведь под нее войска уходили на фронт с Красной площади после парада 7 ноября 1941 года…

Ю.Б. Песенных версий на музыку "Прощания славянки" немало. Большинство из них мне удалось собрать, выстроить в хронологической последовательности и прийти к выводу, что в основу самого этого марша положена мелодия песни времен русско-японской войны1904-1905 годов.

Начиналась она словами:

Ах, зачем нас забрили в солдаты,

Отправляют на Дальний Восток?

Ну, при чем же мы тут виноваты,

Что мы выше на лишний вершок…

Запрещённая, распевавшаяся в армии подпольно, песня эта распространилась по России, легла, как говорится, на душу, обросла вариантами, записанными фольклористами.

Не знаю, где и когда впервые услышал её молодой штаб-трубач Василий Агапкин, крестьянский парень из деревни Шанчерово Рязанской губернии, рано оставшийся сиротой и нашедший приют в хоре музыкантов (так когда-то называли военные оркестры) 308-го Царева батальона, дислоцировавшегося под Астраханью. Когда в 1912 году Россия отмечала 100-летие победы над Наполеоном, газеты заполнились сообщениями о событиях, разыгравшихся на Балканах. Болгария, Сербия и Черногория объединенными силами выступили за освобождение своих земель от пятисотлетнего османского ига. В России внимательно следили за военными действиями, сочувствовали братьям-славянам. Тогда и задумал Василий Агапкин сочинить марш. Мелодической первоосновой ему послужили запев и припев песни времен русско-японской войны. "Славянка" начинается грустно и трогательно. И это было дерзким и неожиданным отступлением от традиции, которое первым подметил известный военный капельмейстер (как тогда называли дирижёров), композитор и нотоиздатель Яков Богорад, которому Агапкин показал свое сочинение. Богорад помог ему записать клавир и сделать оркестровку.

Вместе они придумали и название - "Прощание славянки". На обложке первого издания, увидевшего свет в Симферополе, был рисунок: молодая женщина прощается с воином, вдали видны Балканские горы, отряд солдат. И надпись:

"Прощание славянки" - новейший марш к событиям на Балканах. Посвящается всем славянским женщинам. Сочинение Агапкина".

Его подхватили и стали исполнять многие оркестры. Песня вобрала в себя тревожное предощущение грядущих войн. И в первую же из них, разразившуюся в августе 1914 года, грустное и грозное "Прощание славянки" облетело едва ли не все вокзалы и призывные пункты России.

Первая грампластинка с "Прощанием славянки" появилась в 1915 году в Киеве. Вслед за этим последовали многочисленные тиражи грамзаписей, выходившие во многих городах России. Марш Агапкина завоевал огромную популярность. На его мотив была распета и широко бытовала в ту пору народная песня, начинавшаяся словами:

Вскормили вы нас и вспоили,

России родные поля,

И мы беззаветно любили

Тебя, наша матерь-земля…

В годы гражданской войны в частях белой гвардии слова этой песни переиначили. Это и стало причиной того, что после её окончания марш "Прощание славянки" запретили. Сам же Василий Иванович Агапкин сменил трубу на винтовку и кавалерийский клинок, воевал в составе 1-го Красного гусарского Варшавского полка Западной дивизии. Закончилась гражданская война, и молодого талантливого музыканта назначили военным капельмейстером одного из оркестров Тамбовского гарнизона. В 1922 году Агапкин и его оркестр победили на смотре, который состоялся в Москве, здесь же всю "команду" и оставили для дальнейшего прохождения службы. В столице Василий Иванович продолжал сочинять, особенно преуспел в жанре вальса. Под его музыку танцевали в парках, где регулярно выступал оркестр под управлением Агапкина. Звёздным его часом стал военный парад, состоявшийся 7 ноября 1941 года в Москве, на Красной площади, где Василий Иванович дирижировал сводным духовым оркестром Московского гарнизона, провожавшим участников этого исторического парада с Красной площади прямо в бой. Но "Прощание славянки" на этом параде не исполнялось - ведь марш был запрещён. Не звучал он и во время исторического парада Победы в июне 1945-го.

"ЗАВТРА". А когда же "Прощание славянки" вновь стали исполнять?

Ю.Б. Вернула нам её картина "Летят журавли" (марш звучит во время проводов добровольцев), звучала "Славянка" и в фильме "Белорусский вокзал", во многих других картинах, и в сознании миллионов слилась с тем незабываемым временем.

Сам пел эту песню в курсантские годы, сегодня слышу её в солдатском строю.

"ЗАВТРА". Мой отец, который воевал в партизанах, в том числе и в брянских лесах, где пустил под откос не один десяток вражеских эшелонов, не расставался с песней "Шумел сурово Брянский лес". Он даже завещал похоронить его под её звуки…

Ю.Б. А ведь эта песня была написана, можно сказать, по заказу самих партизан: они постоянно радировали в политуправление Брянского фронта:

"Патроны и оружие мы сами отберем у врага, а вот песню, как трофей, не возьмешь. Пришлите песню.

С ней и воевать веселее".

Композитор Сигизмунд Кац и поэт Анатолий Софронов задумались: "Какой должна быть песня?

Марш? Вальс? И вдруг на ум пришла почти забытая песня об Отечественной войне 1812 года "Шумел, горел пожар московский". Представились и смелые, отважные люди с трофейными автоматами, перед выходом на боевое задание. Так родились первые строчки этой песни. Вскоре, 6 ноября 1942 года, корреспондент "Известий" Анатолий Софронов во время очередной поездки в тыл к партизанам повёз партизанам подарок - песню. Исполнять её пришлось самому, без аккомпанемента. Спел, как сумел. Он впоследствии вспоминал: "Металось пламя фонаря, партизаны примолкли, вслушиваясь в слова и мотив, потому стали тихонько подпевать.

Меня благодарили, поздравляли, я видел слезы на глазах людей…" Сейчас у деревни Черыс Суземского района, на том месте, где в партизанской землянке была впервые спета эта песня, установлен гранитный знак в память о рождении гимна народных мстителей.

"ЗАВТРА". Всё-таки как это правильно - ставить такие знаки, увековечивающие память о песнях, хранящих нашу историю. Хорошо, что среди молодёжи возрождается интерес к нашей героической истории, гордость за подвиги дедов.

А то ведь одно время кое-кому хотелось опорочить наше военное прошлое…

Ю.Б. Да, я целую битву выдержал за "Священную войну". Представляете, авторство Лебедева-Кумача в некоторых средствах массовой информации подвергалось сомнению. Утверждалось, что стихи к песне написал обрусевший немец из Рыбинска Александр Адольфович Боде. Говорилось, что якобы имеется автограф 1916 года, который автору публикации показывала дочь Бове Зинаида Александровна Колесникова. Я побывал у её родственников, записал наши беседы на магнитофон. Выяснилось, кроме копий собственных писем и ответов на них, ничего у неё не было.

Автографа Боде не существовало. А текст "Священной войны", на который ссылались авторы "обличительных публикаций", был написан рукой Колесниковой по памяти.

Бойкий журналист глубоко не копал, иначе обнаружил бы в ЦГАЛИ в фонде 1104, опись 1, единица хранения 119, на странице под инвентарным номером 318 черновик Лебедева-Кумача, написанный карандашом. Там и варианты и различные версии "Священной войны", и множество исправлений, сделанных рукой поэта.

Подлинность их не вызывает сомнений. Аргументы у "искателей правды" были шаткие. Но перед ними стояла задача разрушить существовавшую систему ценностей всеми правдами и неправдами. Кому-то это было выгодно…

Сейчас мечи уже отзвенели. Решением Мещанского районного суда сведения были признаны "не соответствующими действительности и порочащими честь, достоинство, деловую репутацию автора песни "Священная война" В.И. Лебедева-Кумача", опубликовано опровержение.

Но пройдут годы, не станет участников событий, мало ли что станет с архивами… А надо, чтобы люди не забывали свою историю, чтобы пели песни, хранящие не только историческую, но и эмоциональную память народа. Вот почему я придаю большое значение своей работе над антологией военной песни "Наши деды - славные победы". Я отвечаю в ней за каждую строчку.

Материал подготовила Ирина ПАВЛОВА