3

3

С 1966 года особый упор делается на вербовку добровольцев из городских необеспеченных слоёв как часть программы, названной «Проект 100 000». До 1966 года для найма в армию проходной балл по квалификационному тесту вооружённых сил был равен 31 из 100; по «Проекту 100 000» юноши, не имеющие достаточного образования и набравшие на тесте только 10 очков, уже принимались в армию, если проживали в «районах бедности»[34].

Чтобы способствовать выполнению плана вербовки 100 000 «нестандартных» добровольцев, были установлены повышенные нормы вербовки для городских районов с населением, имеющим низкие доходы. В этих районах вербовщикам приходилось действовать энергичнее. Были созданы временные вербовочные бюро в негритянских гетто, в районы с преобладающим негритянским населением выезжали машины с неграми-вербовщиками, которые работали прямо на улицах. Используя юношеские клубы и конторы учёта безработных, вербовщики старались найти там молодых людей, которых можно было бы использовать как солдат.

На деле оказалось, что возросшие квоты на бедноту и малограмотных было очень легко выполнить, и во многих городах этим пользовались для компенсации ослабевшего потока добровольцев из более обеспеченных районов.

«Президент хотел привлечь на военную службу парней с улицы, —вспоминает полковник Уильям Коул из шестого армейского вербовочного округа. — Министерство обороны поставило нам задачу, и у нас никогда не возникало проблем. Мы всякий раз перевыполняли план».

Вербовщики морской пехоты из Сан-Франциско говорили то же самое. В 1969 году в округе Пьемонт[35], где проживает главным образом белое население со средним и выше среднего достатком, в морскую пехоту был завербован всего один человек.

В городе Беркли (штат Калифорния), имеющем подобный же состав населения, было завербовано четыре человека. Зато в Окленде, где почти все белое и чёрное население относится к низкооплачиваемым слоям и лишь очень незначительная часть имеет средний достаток, завербовано 120 человек.

Среди оклендских добровольцев почти 90 процентов получили при КТВС зачётный балл менее 31, причём 70 процентов из них составляли негры или мексиканцы и почти за всеми числятся приводы в полицию.

Из четырех вербовщиков морской пехоты, работающих в Окленде, двое — сержанты Вал Райдаут и Рэй Ле-Блэнк — негры. Они часто работают вместе, бродя по улицам, баскетбольным площадкам, сосисочным и всяким злачным местам, чтобы «потолкаться» среди «чёрной братвы». Если юноши-негры встречали их враждебно, то вербовщики старались не спорить. «Нам приходится применять различные способы подхода к молодёжи, — говорит Райдаут. — Обычно начинаю я. Если мне ничего не удаётся, то Рэй пробует другой способ. Он обычно говорит парням: „Не обращайте внимания на то, что мелет этот сержант. Слушайте-ка лучше, что я скажу“.

«Мы пользуемся их языком, — сказал сержант Поль Каунти, возглавляющий оклендское вербовочное бюро. — Нам приходится говорить „мужики“ вместо „ребята“. Полицейских мы называем „свиньями“. Очень важным для вербовки является заверение, что в рекрутском депо все новобранцы равны. И что в дальнейшей службе уже от самого тебя будет зависеть, сделаешься ли ты настоящим человеком». Так уличный хулиганствующий отщепенец получает информацию: он может стать в морской пехоте лучше, чем образованные студенты.

Иногда работе вербовщиков в Окленде мешают местные отделения организации «Чёрные пантеры», особенно при использовании средних школ в качестве базы вербовки. Однажды, когда оркестр морской пехоты прибыл в школу, где большинство составляют негритянские дети, и начал играть гимн США, поднялся «настоящий бунт». В результате вербовщикам пришлось направить свои усилия на другие способы «добычи сырья».

Сержант Ле-Блэнк несколько дней в неделе проводит в разъездах, посещая юношей, чьи фамилии он нашёл в списках лиц, годных к призыву. По пути, объезжая убогие деревянные лачуги восточного Окленда, он время от времени приветливо машет встречным женщинам или останавливается поболтать с каким-либо подростком. Так он добирается до дома, указанного в списке. То, что сына нет дома, не такая уж неожиданность. Дома мать и сестра паренька. Не так плохо. Ле-Блэнк разъясняет матери, что если её сына призовут в армию, то в девяти случаях из десяти он не получит ту работу, которую хочет. А вот если он подпишет контракт о добровольном вступлении в морскую пехоту, то получит ценную специальность. Он рекомендует матери переговорить с сыном и оставляет ей брошюру, в которой подробно описаны «профессиональные возможности солдата в морской пехоте Соединённых Штатов».

Несомненно, Ле-Блэнк понимает, что низкий балл при КТВС вряд ли даст отсутствующему сейчас пареньку возможность получить какую-либо специальность, кроме рядового пехотинца. Однако всегда остаётся незначительный шанс, и это, вероятно, всё-таки лучше, чем остаться на улице. «Морская пехота — это не только кровь и выпущенные кишки, —добавляет сержант. — Существует множество интересных и полезных вещей, которым сможет научиться парень. А уж если у него есть приводы в полицию, то только военная служба даст ему возможность исправить дело. Будет по-настоящему стараться — получит увольнение с почётом, а это способно пересилить любой полицейский протокол».