Кассовый нарыв / Дело

Кассовый нарыв / Дело

Кассовый нарыв

/  Дело

Способны ли российские банки расплатиться со своими клиентами?

В Госдуму внесен законопроект об уголовной ответственности банкиров за доведение до самоубийства граждан, неспособных погасить взятые кредиты. Однако ситуация на рынке такова, что пора позаботиться о душевном здоровье самих руководителей кредитных организаций. Дело в том, что банкиры должны клиентам значительно больше, чем клиенты — им. Эта коллизия ставит под удар стабильность всей банковской системы.

Как в шелках

В числе последних потерпевших — Тверской коммерческий банк «КБЦ», у которого ЦБ отозвал лицензию. Причина, как говорится в официальном сообщении регулятора, в следующем: «Банк осуществлял высокорискованную кредитную политику и не создавал соответствующие резервы на возможные потери соразмерно принятым рискам». Иными словами, у тверского кредитного учреждения банально не хватило денег для выплат процентов владельцам депозитов. Та же участь на днях постигла североосетинский Банк развития региона.

В общем, как выяснилось, громкое банкротство достаточно крупного банка «Пушкино» не было случайным. Оно из того же ряда, который для России может оказаться хрестоматийным. Основная проблема в том, что большинство наших банков не имеет других средств для ведения бизнеса, кроме привлеченных у населения денег в виде депозитов под достаточно высокие проценты. Отбивать их приходится высокорискованной кредитной политикой. Причем кредиты часто выдаются юрлицам, аффилированным с руководством того или иного банка. В случае, если непрофильный бизнес владельцев кредитной организации не выгорит, последний ожидает неминуемое банкротство.

Тот же банк «Пушкино» задолжал вкладчикам 20 миллиардов рублей, которые теперь приходится выплачивать из резервов Агентства по страхованию вкладов. Для АСВ защита прав вкладчиков становится все более накладной. «Теперь нам нужно понять, являются ли отзывы лицензий у банков с большим объемом вкладов тенденцией на ближайшее время», — говорит генеральный директор АСВ Юрий Исаев. И его озабоченность понятна. В этом году по сравнению с прошлым число кредитных организаций, у которых были отозваны лицензии, выросло вроде бы незначительно — со 134 до 137. Однако темпы банкротств все равно впечатляют: получается, что ежегодно Россия теряет едва ли не десятую часть своих банков. Кроме того, есть статистика, которая свидетельствует, что «сбитых летчиков» в ближайшее время может оказаться на порядок больше. И тогда средств в гарантийном фонде АСВ для выплаты по всем застрахованным в агентстве вкладам может просто не хватить.

Банк, как известно, — это учреждение, которое выдает кредиты за счет средств, которые само берет в долг. И проценты по вкладам у него не могут быть выше процентов по кредитам. Причем не по каждому активу и пассиву, а по всей их совокупности. Однако сегодня ситуация далека от этого идеала. Общая сумма вкладов (срочных и до востребования), по данным ЦБ, на 1 октября этого года составила 15 триллионов 945 миллиардов 700 миллионов рублей. Львиная доля этой задолженности, составляющей более четверти ВВП страны, размещена под достаточно высокие проценты. Отбить их могут только кредиты населению. Между тем темпы и объемы потребительского кредитования отстают.

Потребкредитов (все займы населению за вычетом ипотечных) банки выдали к 1 октября всего на 9 триллионов 401 миллиард 600 миллионов рублей. Выходит, те кредитные учреждения, которые не смогут разместить оставшиеся средства в других высокодоходных активах, рискуют столкнуться с большими проблемами. Согласно отчету ЦБ, 6 триллионов 544 миллиарда 100 миллионов рублей банкиры инвестировали в долговые обязательства юрлиц, векселя и прочие ценные бумаги. Все эти инструменты отличает меньшая доходность по сравнению с потребкредитами и куда большие риски.

В первую очередь проблема кассового разрыва оказывается острой для банков второго и третьего эшелонов. То есть для тех, кто не входит в топ-20 по уровню собственного капитала. Как поясняют эксперты, у средних и небольших банков сегодня наблюдается низкий показатель достаточности капитала. Поясним. Если банк занимал средства у физлиц, а дает их в долг в основном предприятиям и организациям, то риск кассового разрыва у него выше, чем если бы основными заемщиками были граждане. Проценты по кредитам для юрлиц ниже, сроки предоставления им кредитов более длительные. При этом долги компаний часто пролонгируются, а условия договоров пересматриваются. Кроме того, вклады физлиц могут быть в любой момент закрыты, а вот досрочно изъять у заемщика выданный кредит банк не может. В этом и кроются глубинные причины риска неплатежеспособности кредитных организаций.

Спасение утопающих

Сегодня ставка процента по депозитам фактически вернулась на кризисный уровень 2008 года — то есть она весьма высока. Если тот же Сбербанк или ВТБ24 ведут ответственную финансовую политику и предлагают по вкладам не более 8,71 процента годовых, то ставки в средних и мелких банках часто превышают 13 процентов. При условии капитализации процентов обслуживание депозитов становится для банков чрезвычайно накладным.

В случае банкротства кредитной организации его долги фактически придется выплачивать государству. По последним данным, в гарантийном фонде АСВ аккумулировано 238 миллиардов рублей. По мнению специалистов, этой суммы хватит для выплат по депозитам при одновременном банкротстве двух банков из второй двадцатки рейтинга и шести банков — из третьей. Получается, что их неумение просчитать риски будет оплачено крупными кредитными учреждениями, контрольные пакеты акций которых принадлежат государству.

А вдруг одновременно обанкротится три десятка кредитных учреждений? Вопрос вовсе не риторический. Тогда по вкладам государству придется уже напрямую платить из бюджета. И все из-за финансового пузыря, превратившего в рантье немалую часть граждан России. Обеспечивать для них приемлемый уровень доходности становится все сложнее. Выручки многих банков уже не хватает на выплату высоких процентов по депозитам.

В нашей стране вроде бы наблюдается стремительный рост потребительского кредитования — наиболее доходного вида банковского бизнеса. Однако цифры эти лукавые. На самом деле они вовсе не свидетельствуют о росте доходов банков. Взять, например, автокредитование. Если в 2011 году в кредит было куплено 29,3 процента от всех проданных автомобилей, то в 2012-м — уже 34,2 процента, а за 9 месяцев 2013 года — почти 46 процентов. Но при этом в абсолютных показателях продажи авто падают. На самом деле рынок потребкредитования уже насыщен. В Свердловской и Иркутской областях и в Башкирии банковские займы уже обслуживают практически 100 процентов трудоспособного населения. Количество тех, кто оформляет новый кредит для того, чтобы расплатиться по старому, стремительно растет. И сами банки оформляют их для того, чтобы не показывать в своей отчетности рост невозврата и не попасть под санкции регулятора. Но рано или поздно этот кредитный бум выдохнется. Денег элементарно не хватит.

Считается, что кредитование населения может стать драйвером экономического роста в условиях намечавшейся стагнации экономики. Сегодня стагнация — реальность, а ситуация с потребкредитованием и ростом объемов депозитов грозит кризисом самой банковской системе. В прошлом году прибыль банков, специализирующихся на потребительском кредитовании, достигла максимальных значений. Но в году текущем совокупный показатель чистой прибыли трех крупнейших банков, специализирующихся на потребкредитовании (ХКФ, «Русский Стандарт» и «Восточный экспресс»), упал вдвое. Порог закредитованности населения почти достигнут.

Методология МВФ при определении закредитованности физлиц оперирует двумя показателями: отношением задолженности домохозяйств к ВВП и отношением расходов на обслуживание долга к денежным доходам за вычетом обязательных платежей. На первый банки особо не обращают внимание: он в России низкий — долги граждан составляют всего 12 процентов ВВП. А вот про второй показатель предпочитают умалчивать. Ибо он один из самых высоких в мире. В карман российских банкиров сегодня поступает до четверти всех доходов, получаемых отечественными домохозяйствами. И удивляться, что темпы роста в этом секторе стремительно сокращаются, а кредитные учреждения не сумели разместить в высокодоходных активах более 6 триллионов рублей, не следует.

Выход из этой ситуации, по мнению экспертов, может быть только один — тотальная зачистка финансового сектора от неустойчивых банков. А таковых может оказаться немало. Во времена Великой депрессии в США президент Франклин Рузвельт призывал американское правительство спасать людей, а не банки. Сегодня Россия стоит перед похожим выбором. Тем более что в 2008 году банки правительство уже спасало. Результат налицо.