Как бы опять не ошибиться Ольга Власова

Как бы опять не ошибиться Ольга Власова

Страны Запада молчаливо наблюдают за ростом нацистских движений на Украине. Их бездействие объясняется тем, что они надеются вновь использовать эту силу для борьбы с Россией

section class="box-today"

Сюжеты

Молодые демократии:

Кризис на Украине — это надолго

Стена неопределенности

Мы не Запад

/section section class="tags"

Теги

Молодые демократии

Украина

Вокруг идеологии

Долгосрочные прогнозы

/section

События на Украине выглядят особенно пугающе, если внимательно посмотреть в лицо их движущей политической силе. Оговорюсь сразу, я не имею в виду широкие слои населения, по различным причинам участвующие в этом противостоянии, речь идет именно об организованных отрядах, готовых с оружием в руках захватывать областные центры и правительственные институты.

Деликатно называющие себя ультраправыми украинскими националистами боевики Олега Тягнибока , члены других националистических группировок, таких как «Тризуб» Дмитрия Яроша , «Правое дело», УНА-УНСО и так далее, на самом деле суть не что иное, как продолжение давно известного в Европе социального атавизма, называемого фашизмом. Чтобы разобраться в этом, надо не только послушать их майданные лозунги, но и посмотреть, что написано в программах этих организаций, иначе говоря, понять, каковы их планы в случае прихода к власти.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Возьмем самую крупную и известную на сегодня партию «Свобода», за которую на последних выборах проголосовало более 2,5 млн человек (если отдельно взять Западную Украину, то электорат этой партии уже составил изрядную долю избирателей). Согласно своей программе, тягнибоковцы собираются ввести обязательную графу «Национальность» в паспорте, чтобы можно было легче вычислить «москалей и жидов», разрешить обладание огнестрельным оружием всем желающим (кроме психически больных), внести в Конституцию Украины положение о том, что нынешнее государство является правопреемником той Украины, которая была декларирована актом от 30 июня 1941 года, где среди прочего говорилось: «Відновлена Українська Держава буде тісно співдіяти з Націонал-Соціалістичною Велико-Німеччиною, що під проводом Адольфа Гітлера творить новий лад в Европі й світі та допомагає українському народові визволитися з-під московської окупації. Українська Національна Революційна Армія, що творитисьме на українській землі, боротисьме дальше спільно з Союзною німецькою армією проти московської окупації за Суверенну Соборну Українську Державу і новий лад у цілому світі...» Иными словами, новая Украина будет тесно сотрудничать с Германией Адольфа Гитлера по установлению нового миропорядка.

Чтобы сделать картину еще более выразительной, можно добавить тот пункт из программы «Свободы», где говорится о возвращении Украине статуса ядерной державы и необходимости обзавестись «тактическим ракетно-ядерным арсеналом» (представьте себе независимую Украину Олега Тягнибока и Дмитрия Яроша с ядерным оружием).

Однако западных лидеров, несмотря на абсолютную табуированность фашистской тематики в современном мире, кажется, совершенно не смущают идеологические пристрастия украинских национал-социалистов. Тягнибока даже приглашали на переговоры в Брюссель, а сенатор Джон Маккейн публично жал ему руку, выражал свою поддержку и выступал с одной трибуны. С чем связана столь странная близорукость западных лидеров и СМИ, обычно пристально следящих за соблюдением прав человека и приверженностью демократическим свободам тех лидеров развивающихся стран, которым они оказывают знаки своего внимания и поддержки?

Маскарадный костюм фюрера

Легкомысленное отношению к неонацизму отчасти объясняется тем, что современное общество не совсем понимает, что именно имеется в виду под фашизмом и чем он так страшен. Это понятие связано у нас с историческими событиями большой давности и выглядит почти как страшилка из детской сказки, ругательное слово и театральный костюм злодея (некоторые украинские или западные СМИ, пытаясь найти более сильный эпитет для российского президента, называют и его фашистом). Между тем это вполне конкретное понятие, обладающее определенными признаками и представляющее собой вполне жизнеспособную социальную модель, сформулированную в начале XX века итальянцами и использованную гитлеровской Германией для осуществления попытки захвата мира.

Как писал выдающийся британский историк Эрик Хобсбаум , эта модель появилась в ситуации, когда европейские страны активно превращались в национальные государства, а это означало резкий прирост уже сознательного, но плохо образованного и бедного населения, с которым правительства тем не менее не могли не считаться. В такой ситуации государство должно было предоставить своему пассионарному населению некую парадигму развития, которая обещала бы улучшить их существование в перспективе. В государствах с сильными институтами власти и основами демократии такой моделью стал либеральный капитализм, а в странах со слабой государственностью появились коммунистическая и фашистская модели. Коммунистическая модель, воспринимаемая капиталистическим миром как главная опасность, с тех пор была всесторонне изучена и прочно заклеймена в массовом сознании; фашистская же так и осталась хоть и высмеянной и отвергнутой, но не объясненной.

На самом же деле проблема фашистской модели в том, что она опирается на давно изжившие себя социальные механизмы, действовавшие в европейском мире до Великой французской революции (по признанию самих западных историков, две другие конкурирующие модели — и либеральный капитализм с его демократией, и коммунистическая модель — являются наследниками ценностей Великой французской революции, создавшей основание для возникновения государства эпохи модерна). Фашизм использует цивилизационно устаревшую аристократически-иерархическую парадигму власти, перенося ее на новую социальную почву. Он дает целой нации, включая ее самые бедные слои, возможность почувствовать преимущество крови и стать аристократией за счет других народов, живущих рядом и классифицированных как низшая раса. «Видения расизма имеют свои истоки в идеологиях класса, а не в нации и прежде всего в претензиях правителей на божественность и в притязаниях аристократий на “голубую” или “белую” кровь и “породу”», — пишет другой гениальный британец, Бенедикт Андерсон .

Эта модель и сегодня оказывается востребованной в социумах, которые оказались выкинутыми из исторического и экономического мейнстрима, как это произошло с Западной Украиной. Бедность населения, отсутствие доступных перспектив развития в замкнутой системе — это опасная питательная среда для развития нацизма. «Западенская» молодежь не может найти себя в современной жизни (на экономически отсталой Западной Украине сохраняется довольно высокая рождаемость и велика доля молодежи), поэтому рассказы о том, что их нищета вызвана злой волей живущих по соседству русскоязычных и русских, сильно отзываются в их сердцах. Лидер «Правого сектора» Дмитрий Ярош открыто говорит, что «Великая Украина видит себя международным арбитром, кормчим, вождем белой расы», а для того, чтобы план реализовался, «Россию, как главного врага Украины, можно и нужно поставить на колени».

Настоящий враг

Именно антирусская направленность «западенских» националистов мешает Западу увидеть в них опасную реинкарнацию коричневой чумы. Любопытно заметить, что практически те же самые мотивы в 30-е годы XX века останавливали лидеров западного лагеря от противодействия набирающему в Европе силу фашизму. Фашизм, течение, приобретавшее все большую популярность не только в Италии, Германии и Австрии, но и (что менее известно) в Польше, Венгрии, рассматривался Западом как инструмент борьбы с Советским Союзом и распространением коммунизма как такового. Политика умиротворения Гитлера, проводимая западными странами, привела к тому, что «дракона раскармливали все сильнее и сильнее» (позорное соглашение Молотова и Риббентропа, за которое до сих пор обвиняют Россию, фактически было продиктовано отказом стран западного мира объединиться с СССР в борьбе с фашизмом).

Запад понял, что недооценил опасность подкармливаемого им монстра лишь тогда, когда под угрозой оказалось его собственное существование и спасти себя сам он уже не мог. (Даже Великобритания чудом осталась не захваченной: по признанию британских военных, если бы Гитлер не сделал ошибки, неожиданно не отказался от дальнейших массированных бомбардировок и не переключился на Восток, продержаться они бы смогли еще совсем недолго.) «Без этой победы (Советского Союза над Гитлером. — “Эксперт”) западный мир сегодня, — пишет Хобсбаум, — возможно, состоял бы из различных вариаций на авторитарные и фашистские темы, а не из набора либерально-парламентских государств».

Конечно, украинские националисты не производят впечатления той мощной силы, какой был немецкий фашизм, и масштаб бедствия будет очевидно значительно меньшим, однако захват ими промышленного востока Украины, а также атомных станций (Ярош уже заявил, что вся промышленность должна быть национализирована) не сулит ничего хорошего не только России. Как бы Западу снова не ошибиться в выборе врага.