Выход из украинского Зазеркалья Павел Быков, Ольга Власова, Геворг Мирзаян

Выход из украинского Зазеркалья Павел Быков, Ольга Власова, Геворг Мирзаян

Соединенные Штаты не оставляют попыток радикализовать украинский кризис и тем самым разрушить российско-европейские отношения. Однако недееспособность киевского режима делает эту политику все менее перспективной

section class="box-today"

Сюжеты

Украина и ЕС:

Размышления о будущем трибунале

Попробуйте ее сохранить

/section section class="tags"

Теги

Украина и ЕС

Украина

Молодые демократии

Вокруг идеологии

Политика

США

Последняя империя

/section

Новый раунд деэскалации украинского кризиса — после визита в Москву главы ОБСЕ президента Швейцарии Дидье Буркхальтера — завершился столь же стремительно, как и предыдущий, после соглашения в Женеве. В принципе, совместное заявление главы ОБСЕ и президента Владимира Путина давало Украине все шансы на нормализацию ситуации. Путин сенсационно попросил жителей Юго-Востока не проводить референдум, поддержал выборы президента на Украине 25 мая и заявил об отводе войск. Однако вопреки первой реакции это не оказалось ни сдачей российских позиций, ни началом процесса стабилизации.

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Уже на следующий день киевские власти сделали все, чтобы полностью девальвировать усилия Буркхальтера. Премьер-министр Арсений Яценюк заявил, что Путин «торгует воздухом»: дескать, поскольку, по мнению «официальных» киевских властей, никакого референдума на 11 мая назначено не было, то и переносить нечего. И. о. президента же Александр Турчинов заявил, что готов вести переговоры с регионами (пункт, который содержался в московском заявлении), но только с «законными» представителями, а не с ополченцами, против которых «антитеррористическая операция» будет продолжена (что опять-таки противоречит согласованной с ОБСЕ позиции о необходимости прекращения боевых действий). Ответ Донецкой народной республики на эти демарши Киева последовал незамедлительно: Донбасс заявил, что «просьбу» Путина перенести референдум выполнять не будет.

Напомним, что российский президент хотя и попросил Донецкую и Луганскую области отказаться от референдума (провести его по объективным причинам будет непросто, ведь если не брать ситуацию в крупных городах, то в целом обстановка на Донбассе крайне туманная, не говоря уже о продвижении международной легитимности референдума в нынешних условиях), но жестко привязал необходимость подобного отказа к политическим уступкам со стороны Киева. От Киева требуется «безусловное прекращение всяческого насилия — как с использованием вооруженных сил, что абсолютно недопустимо в современном мире, так и с использованием незаконных вооруженных формирований».

Таким образом, как и в случае с женевским соглашением, вина за срыв дипломатической инициативы ложится на «киевскую хунту». И не только потому, что требование России прекратить антитеррористическую операцию и начать переговоры (что фиксирует украинские регионы как необходимый для дальнейших переговоров субъект) официально поддержали ООН и ОБСЕ. Поскольку президент России обратился к жителям Юго-Востока, ему уже нельзя вменять в вину нарушение женевского меморандума, однако при этом все понимают, что луганские и донецкие федералисты не обязаны выполнять просьбу Путина. А российский президент не брал на себя обязательств не признавать итоги референдума, в случае если его просьба не будет услышана.

Стимулом для Киева начать деэскалацию мог бы стать еще один пункт заявления Владимира Путина — о признании выборов 25 мая, которые тот назвал «движением в правильном направлении». Как и в случае с референдумом, Путин фактически привязал их признание к выполнению предварительного условия. По его словам, выборы «ничего не решат, если все граждане Украины не будут понимать, как будут гарантированы их права после проведения этих президентских выборов… мы считаем, что прямой диалог между киевскими властями и представителями Юго-Востока Украины является ключевым элементом урегулирования». Однако и это не помогло — видимо, по двум причинам. Во-первых, политическое будущее и Турчинова, и Яценюка после выборов 25 мая неясно (поэтому, как ни странно, чем ближе выборы, тем меньше они могут быть заинтересованы в их проведении). Во-вторых, и Турчинов, и Яценюк являются фактически полными политическими марионетками Вашингтона, который, судя по всему, совершенно не заинтересован в деэскалации и лишь пытается использовать украинский кризис для максимального ухудшения российско-европейских отношений.

Курс на коллапс

Взяв курс на эскалацию ситуации, киевские власти продолжают терять контроль над ситуацией в стране. На сегодняшний день у правящей хунты нет ни экономических ресурсов, ни легитимности, ни силовой поддержки. Однако чем больше власть в Киеве слабеет, тем упорнее идет по выбранному деструктивному пути.

Так, много вопросов вызывает экономическая политика украинских властей — большинство экспертов даже сходятся во мнении, что ее попросту нет. По некоторым данным, падение промышленного производства составляет несколько процентов в месяц, МВФ прогнозирует падение ВВП по итогам года на 5%, а также инфляцию в 16% — и это еще очень неплохие показатели. В такой ситуации все усилия по улучшению экономической ситуации в стране состоят в пассивном ожидании денег из-за рубежа. Украина уже получила от МВФ первый транш в 3 млрд долларов, однако этого явно недостаточно. (Кроме того, выделение этих средств в форме SDR, которые можно использовать лишь в сравнительно небольшом количестве операций, например по взаиморасчету между странами, заставляет подозревать коррупционную подоплеку: по какому курсу удастся Киеву конвертировать SDR в доллары или евро?) Один лишь долг Москве за газ составляет 3,5 млрд долларов, и «Газпром» уже перевел Украину на предоплату по будущим поставкам. При этом МВФ зарезервировал за собой право не перечислять Украине дополнительные транши кредита — решение о них будет приниматься исходя из дальнейшего развития ситуации в стране. И главным условием тут является как раз сохранение контроля Киева над юго-восточными регионами страны. То есть фактически МВФ совершенно в открытую шантажирует Киев, предлагая деньги в обмен на продолжение «карательной операции» в «мятежных регионах».

Между тем эти регионы практически потеряны: переговоры с федералистами Киев вести отказывается, а антитеррористическую операцию на Юго-Востоке можно считать проваленной. Собранная по сусекам из лояльных киевской власти подразделений боевая группа в течение нескольких недель не может взять городок Славянск с населением 120 тыс. человек, в то время как федералисты расширяют зону контроля. В середине прошлой недели флаг Донецкой республики подняли над городом Дебальцево — важным транспортным узлом Донбасса. На сторону федералистов переходит все больше сотрудников местных правоохранительных органов — заявление министра внутренних дел страны Арсена Авакова о необходимости тотальных чисток в донецком и луганском областных управлениях МВД стало для милиционеров отличным стимулом встать на сторону соседей и родственников, находящихся на баррикадах. Наконец, через созданные коридоры на границе в Донецкую и Луганскую области отправились вооруженные российские добровольцы, в частности донские казаки.

В результате Киев оказался перед необходимостью выбрать одно из двух плохих решений. Он может продолжить бессмысленную операцию, расходуя на нее и без того скудные бюджетные средства, однако дальнейшие военные неудачи вызовут новые вопросы относительно легитимности и дееспособности киевских чиновников. Отказ же от военной операции может повлечь за собой обвинения в предательстве со стороны украинских радикалов, прежде всего «Правого сектора» и продолжающих оккупировать центр Киева вооруженных сотен Евромайдана. Что в итоге может привести к новому перевороту.

Пока что Киев пытается избежать выбора. Переведя военную операцию в имитационную фазу и де-факто смирившись с потерей Донбасса, хунта занялась мерами по недопущению «крымского сценария» в других областях Украины, прежде всего в Одессе.

Однако тут же выяснилось, что необходимых ресурсов для поддержания порядка в регионах у Киева нет. Местная милиция ненадежна, а все лояльные хунте воинские подразделения стоят в Донбассе. В этой ситуации власти решили сделать ставку на иррегулярные подразделения: в Одесскую область перебрасываются сотни Евромайдана и вооруженные промайдановские боевики. Такая стратегия, вероятно, позволит в краткосрочной перспективе подавить местных федералистов, однако она несет в себе серьезные риски. Террор, который устроят боевики, лишь усилит антиправительственные настроения в области. Не говоря уже о том, что сам факт делегирования государством права на насилие иррегулярным военизированным структурам ставит под сомнение украинскую государственность.

Трагедия в Одессе стала поворотным пунктов в отношении многих европейских стран к украинскому кризису — даже если это пока не признается публично

Фото: Legion-Media

Свои и чужие

Самым же серьезным провалом Киева стала неспособность достичь общественного согласия в стране. Говоря о необходимости сохранения единства Украины, хунта намеренно отказывает в гражданских правах половине ее населения.

Путчисты изначально взяли курс на деление украинских граждан на «своих» (к которым относились русофобы и сторонники переворота из центральных и западных регионов страны) и «чужих» — русскоязычных граждан Украины, а также всех тех, кто выступал против Евромайдана и правых радикалов. С этим связан и отказ от включения в «Небесную сотню» (список мучеников новой Украины, которые, по мнению хунты, должны стать архетипом нации) сотрудников правоохранительных структур, погибших на Майдане, и репрессивные законы против интересов русскоязычных жителей страны, и позиционирование восставших жителей Востока как террористов, хотя в большинстве своем эти люди не подвергают сомнению территориальную целостность Украины, а хотят лишь установления простейшего федерального устройства, характерного для многих европейских стран.

Как и ожидалось, подобное деление привело лишь к обострению гражданского противостояния. У политологов возникла надежда на то, что власть проведет работу над ошибками и пересмотрит свои подходы, однако кровавые события в Одессе и реакция на них «оранжевых» продемонстрировали обратное. Ликованием по поводу «сожженных колорадов» отметились не только нацисты и гражданские активисты Евромайдана, но и представители действующей власти. Тогдашний глава Одессы назвал действия боевиков «оправданными». Фактически на сторону погромщиков встал и президент Александр Турчинов. Он заявил о необходимости наказать виновных — но не тех, кто сжег людей живьем, а тех, кто «виновен в организации и провокации событий». Трагедия же, по его словам, произошла не из-за того, что здание одесского Дома профсоюзов закидали коктейлями Молотова, а из-за «внешней провокации» при попустительстве одесской милиции. (Любому, кто хоть немного представляет себе работу правоохранительных органов, ясно, что организовать подобного масштаба провокацию, которая требовала, например, вполне определенного поведения работников милиции, извне нереально.) Причем власти уже «назначили» провокаторов: по данным СБУ, беспорядки были профинансированы бывшим первым вице-премьером Украины Сергеем Арбузовым и экс-министром доходов и сборов Украины Александром Клименко . Кроме того, в числе провокаторов местное милицейское начальство, ряд представителей которого уже арестован (подставлять милицию во всех конфликтах и провокациях — это уже фирменный стиль украинских властей).

Наиболее глубоко идеи о люстрации половины населения страны укоренились, по всей видимости, в Верховной раде. Депутаты не только отказываются идти на уступки жителям Юго-Востока, но и фактически отрицают их право на репрезентативность. Так, на прошлой неделе Рада нанесла еще один удар по основам украинской парламентской демократии: за «сепаратистские заявления» депутаты удалили из зала всю фракцию Компартии. «Историческое событие. Надеюсь, что очень скоро мы запретим эту предательскую партию», — заявил депутат Олег Ляшко , который и поднял вопрос об удалении коммунистов.

Главным же решением Рады на прошлой неделе стала фактическая денонсация обещаний Арсения Яценюка жителям Юго-Востока. В то время как Запад и Киев убеждают Донбасс в том, что, выражаясь словами госсекретаря США Джона Керри , «правительство Украины предложило больше полномочий людям на Востоке и Юге Украины в вопросах ежедневного управления, чем Россия дает любой автономной республике или области в России», Верховная рада отказалась от предложения правительства провести 25 мая референдум о децентрализации. Предложение «набрало немногим более 150 голосов. Основная аргументация была связана с тем, что любой референдум нужно проводить, когда есть уверенность, что волеизъявление граждан происходит не под дулами автоматов», — пояснил народный депутат от «Батькивщины» Андрей Сенченко . При этом он не уточнил, почему под дулами автоматов можно проводить другое народное волеизъявление — выборы президента.

Опасное партнерство

По мере нарастания насилия в украинском противостоянии становится все более очевидно, насколько убийственную для себя позицию занял в этом конфликте Евросоюз, прежде всего Германия. Сейчас сложно установить, кто именно — США или ЕС — внес больший вклад в раскачивание внутриполитической ситуации на Украине в последние месяцы пребывания у власти Виктора Януковича (скорее всего, США взяли инициативу на себя, после того как поняли, что ЕС провалил дело). Но в любом случае очевидно, что отказ подписывать соглашение об ассоциации с ЕС в ноябре 2013 года стал неким водоразделом, после которого на Западе было принято решение об отколе Украины от России насильственным путем — свержением действующего президента.

Технически сделать это было сравнительно нетрудно. Население, разогретое масштабной агитацией за ассоциацию с Евросоюзом, за которой, как обещали, непременно должно было последовать и вступление в ЕС, а также популистскими обещаниями Януковича (до сих пор невозможно доподлинно установить, что именно им двигало; говорят, что Янукович поверил на слово своим европейским коллегам, впоследствии его обманувшим), почувствовало себя обманутым — и вышло на улицы. Степень интегрированности западных спецслужб во все эшелоны украинской власти, службы безопасности и армии позволяла управлять этими процессами практически незримо и даже совершать шаги от имени самой власти (ведь до сих пор не установлено, кто осенью отдал распоряжение о первом вооруженном разгоне тогда еще мирного Майдана. А ведь это могло бы дать ключ и к пониманию истоков более поздних провокаций — к тому, кто командовал «киевскими снайперами», а возможно, и к одесской трагедии).

Иначе говоря, Запад осознанно запустил маховик насилия на Украине. Способность США не думать о таких мелочах, как человеческие жертвы, на которые они идут, делая ставки в своих геополитических играх, новостью не является. В сущности, для США что Сирия, что Украина — это равноудаленные полумифические территории, и гражданская война в этих странах и их тотальная экономическая деградация не оказывают практически никакого влияния на жизнь в Штатах. Более того, население Америки не имеет и исторической памяти о разрушительных европейских войнах ХХ века, поэтому для него эскалация вооруженного противостояния в этих странах скорее похожа на компьютерную игру.

Однако не может не удивлять роль ЕС в этой истории, ведь гражданская война на Украине происходит практически на его границах и при дальнейшей эскалации непременно скажется на жизни сопредельных государств. В то же время совершенно очевидно, что американские попытки экономической изоляции России нанесут серьезный удар по экономике и политической самостоятельности Евросоюза. Например, США настаивают на прекращении поставок российского газа в Европу и замораживании торговли.

Чтобы понять истинные мотивы США, нужно обратиться ко временам холодной войны, когда Европа в 70-е годы ХХ века, стремясь к экономической независимости от США и импорта нефти, вопреки недовольству Вашингтона договорилась о поставках газа из СССР (а позднее сумела выстроить надежную систему партнерских взаимоотношений с Россией и «Газпромом»). С другой стороны, промышленные товары, экспортируемые сегодня из ЕС в Россию, очень важны для европейской и особенно германской экономики, балансирующей на грани отрицательного экономического роста. Утрата надежных и, что бы там ни говорили, более дешевых по сравнению с возможными альтернативами энергопоставок из России, а также российского рынка могут стать для Евросоюза тем триггером, который запустит цепную реакцию банкротств стран еврозоны. Европейские стратеги не могут не замечать очевидных рисков полного разрыва с Россией и чрезмерной зацикленности на своем заокеанском патроне. Ощущение этой опасности побудило немецкий и французский бизнес обратиться к правительствам своих стран с просьбой не принимать участия в навязываемой Америкой игре.

Киевским властям — нынешним или будущим — в любом случае придется договариваться с регионами об условиях переучреждения украинского государства. Проект унитарной, жестко националистической Украины с треском провалился

Фото: Legion-Media

Девальвация Европы

Почему же канцлер Ангела Меркель (говорить об адекватности позиции президента Франсуа Олланда не имеет смысла, так как ее не могут воспринимать всерьез даже сами французы) не отказывается поддерживать американскую игру, а лишь лавирует? Причин несколько, но главная — политическая несамостоятельность нынешней Европы. Поразительным образом США удалось добиться того, что не только главами большинства восточноевропейских стран, но и лидерами Старой Европы становятся лишь те фигуры, которые готовы выступать исключительно в русле американской внешней политики. И если в 2003 году, когда американцы начинали военную операцию в Ираке, президент Франции Жак Ширак и канцлер Германии Герхард Шредер могли публично осудить США, то сейчас подобное поведение европейских лидеров представить себе невозможно.

Можно много рассуждать о том, как США удалось добиться от Европы такого послушания. Одним из очевидных факторов, играющих на руку США, стала неспособность ЕС создать единые вооруженные силы и внешнюю политику (несмотря на надувание щек и бесконечные разговоры о необходимости таких шагов). В отношении Германии довольно правдоподобной выглядит версия, что в обмен на немецкую поддержку и послушание США обещают не педалировать тему германского превосходства в ЕС. (Если бы США захотели, они бы могли легко начать германофобскую кампанию внутри ЕС, активировав своих восточно-европейских вассалов — Польшу, страны Балтии и т. д.) Показательно, что рупор англо-американской элиты, еженедельник The Economist, регулярно печатает интригующие статьи-размышления о том, что Германии стоило бы играть более активную роль в международной политике (читай: проамериканской), если она хочет добиться положения реального лидера, с которого сняты ограничения как с проигравшего агрессора в последней мировой войне. Ведь ни для кого не секрет, что Франция больше не в состоянии быть противовесом для набирающей все больший вес Германии. За этим процессом с ужасом наблюдают страны, опасающиеся последствий чрезмерного немецкого доминирования. Для многих стран внутри ЕС Соединенные Штаты в значительной степени защита не только от России, но и от чрезмерного германского доминирования.

Другой важной причиной участия Германии в украинской кампании является, видимо, ставка, сделанная в этой игре самой Меркель. По всей вероятности, анализ состояния украинского политического истеблишмента и российской политики в отношении Украины, проведенный немецкими экспертами в конце 2013 года, создали у Меркель впечатление, что вывести Украину из зоны российского влияния будет довольно легко, если проявить решительность и жесткость. Перспектива получить Украину и ослабить Россию выглядела настолько привлекательной, что Германия сочла риски незначительными. Интересно, что Россия с самого начала предупреждала своих западных коллег, что ставка на раскол любой ценой может привести к гражданской войне и дестабилизации целого региона. Однако те из всего двадцатилетнего опыта российских отношений с Украиной сделали ложные выводы.

Ведь Россию действительно не устраивал ни один из украинских лидеров за всю историю независимости Украины — многих из них, даже Виктор Янукович, проводили политику шантажа в отношении России и не считались с ее интересами. Однако Россия никогда не рассматривала возможность сыграть на внутренних противоречиях соседнего государства и разыграть карту дестабилизации. Западные политики оценили подобное поведение России как слабость, неспособность влиять на ситуацию. Однако в реальности Россию от достижения желаемого любым путем (как это обычно делают США) удерживало главным образом понимание того, что любая дестабилизация выпустит на волю демона насилия, что будет стоить нашему братскому народу человеческих жизней и страданий…

Однако когда вопрос, как говорится, встал ребром, Москва пошла на обострение — чего от нее в принципе не ожидали, традиционно рассматривая Россию как державу, которая из последних сил будет цепляться за статус-кво, даже если он уже фактически уничтожен. Именно поэтому блицкриг Запада не удался.

Украина же втягивается в отвратительное кровавое противостояние. И сегодня Германия оказывается в более чем неприятной ситуации, поддерживая марионеточное киевское правительство, выдвигающее танки для подчинения несогласного населения на Востоке и покрывающее бесчеловечную расправу в стиле гестапо над протестующими в Одессе.

Как и предупреждала Запад Россия, заставить все население Украины принять над собой власть, замешанную на «западенском» нацизме, не удастся. Попытки осуществить это силой втянут страну в кровопролитную гражданскую войну, в которой уровень насилия будет возрастать с невероятной скоростью. Более того, такая стихийная дезинтеграция Украины говорит о том, что возможный масштаб бедствия может значительно превысить югославский. При разделе Югославии были изначально ясны этнические границы этого раздела (достаточно было предоставить независимость этническим республикам, и конфликт был решен), у сторон существовали более или менее сложившиеся границы национальной идентичности. На Украине границы не определены, а деление будет происходить спонтанно и на непонятных основаниях. Остановить начавшееся насилие и упорядочить все новоявленные субъекты будет крайне трудно, а риск для сопредельных государств и всего региона окажется огромным.

Впрочем, с момента заключения соглашений в Женеве (и еще заметнее — с момента их невыполнения Киевом) стали появляться признаки того, что европейские политики начали понимать, что происходит. Огромную роль здесь, конечно, сыграла трагедия в Одессе, даже если публично это не признается. Визит главы ОБСЕ показал, что европейцы начали сближать свою позицию с российской, что наращивает давление на Киев, чей курс на радикализацию кризиса становится все более очевидным и все более отталкивающим.