Придется затянуть пояса Сергей Журавлев Александр Ивантер

Придется затянуть пояса Сергей Журавлев Александр Ивантер

Все признаки начала экономического кризиса налицо: сворачивание частных инвестиций, снижение потребительской активности, окукливание банков, бегство капитала и все менее управляемая девальвация. Для контроля над ситуацией, возможно, понадобятся нерыночные меры

section class="box-today"

Сюжеты

Финансовые инструменты:

У «Мечела» опять горит

На переэкзаменовку

ЦБ — главный нефтяник страны

/section section class="tags"

Теги

Финансовые инструменты

Мировые финансы

/section

Банки как финансовые посредники чрезвычайно тонко чувствуют изменения общеэкономической конъюнктуры. Более того, в ответ на ожидаемые изменения они быстро меняют стратегию своего поведения, тем самым способствуя формированию ожидаемых трендов. Поэтому мы решили провести экспресс-опрос банкиров и финансовых аналитиков о ситуации в банковском секторе и оценить угрозы и риски ухудшения конъюнктуры в банковской системе и российской экономике в целом.

Прогнозы финансистов на ближайшие месяцы неутешительны: профили риска клиентов подвергнутся кардинальной переоценке, малые и средние банки готовы объявить кредитные каникулы, сосредоточившись на задаче собственного выживания и формировании подушек избыточной ликвидности. Более или менее серьезная кредитная активность сместится в сегмент крупнейших заемщиков и крупнейших банков, который живет по не вполне рыночным правилам.

И все же полномасштабного банковского кризиса, скорее всего, не случится. Более вероятна стагнация роста активов, дальнейшее сокращение прибыли и разорение малых банков. Частные банки «окуклятся»: ценовые и неценовые условия доступа малого и среднего бизнеса к заемным ресурсам будут ужесточены.

ВИП-вкладчики покидают банковскую систему

«Существенные изменения в банковской системе России наметились еще в четвертом квартале прошлого года, задолго до ускорения обесценения рубля, украинского кризиса и других драматических событий, коих мы сейчас являемся свидетелями, — считает Михаил Матовников , исполнительный директор — главный аналитик Сбербанка. — Произошел слом целого ряда трендов, которые формировали траекторию развития банковской системы последние пять лет. Затеянная ЦБ чистка внесла некоторую нервозность в поведение вкладчиков. При этом массовый вкладчик, имеющий депозиты в пределах застрахованной планки 700 тысяч рублей, по большому счету на эту историю никак не отреагировал. Застрахованные вкладчики продолжали увеличивать свои вклады и в декабре, и в январе, правда в январе наметился выраженный рост валютных вкладов, связанный, по всей видимости, с переводом части рублевых депозитов в валютные. А вот ВИП-вкладчики отреагировали на чистку остро: по статистике АСВ за четвертый квартал, крупные вклады расти перестали. На наших глазах ломается тренд опережающего роста незастрахованных вкладов. События осени 2008 года показали, что власти готовы поддерживать практически все банки, и вкладчики смело накапливали сверхкрупные суммы. К концу прошлого года даже в региональных банках вклады на сумму свыше 700 тысяч рублей составляли более трети средств физических лиц, а в ряде регионов, например в Свердловской и Челябинской областях, — около половины. И это не только личные знакомые предправления банков. Теперь Банк России показал, что кардинально меняет правила игры, и сверхкрупные вкладчики переоценивают свои риски».

figure class="banner-right"

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

Региональные банкиры подтверждают явную тенденцию перевода средств сверхкрупными вкладчиками (депозиты свыше 1–2 млн рублей) в недвижимость, в зарубежные активы и наличную валюту в банковских ячейках. Ясно, что все эти средства покидают российскую банковскую систему.

«За три месяца, с ноября 2013 года по январь 2014-го, объем средств населения в российских банках вырос лишь на 1,9 процента, или на 306 миллиардов рублей (с поправкой на переоценку валютной составляющей). Это составило 2,5 процента денежных доходов населения за этот период. Годом ранее за аналогичный период население отправило на банковские вклады 8,1 процента своих доходов. Объем недополученных банками средств населения, таким образом, может быть оценен в 667 миллиардов рублей, или более чем в 20 миллиардов долларов», — подсчитал Михаил Хромов , ведущий эксперт Центра структурных исследований ИЭП им. Е. Т. Гайдара.

Массовый же вкладчик, располагающий депозитами в пределах страховой суммы ССВ, переводит свои деньги в госбанки. «По состоянию на 1 февраля доля вкладов населения, приходящаяся на крупнейшие госбанки, выросла на два процентных пункта (до 60 процентов) — госбанки всего за три месяца вернули себе долю рынка, потерянную за предыдущие три года», — констатирует Хромов.

Чистка или естественный отбор?

Фактором, инициировавшим кризис доверия вкладчиков к банкам, безусловно, стало ужесточение политики регулятора в отношении неустойчивых и недобросовестных банков, в просторечии именуемое чисткой. «По ощущению, большинство случаев чистки находится в поле действия не только Банка России, но и силовых органов и скорее напоминает боестолкновение, нежели сделку по санации. Во всяком случае, значительная часть того, что происходит — это не внезапные набеги регуляторов, а те сделки по реструктуризации, которые не состоялись, по которым стороны уже пытались ранее добиться иного решения, чем лишение лицензии, банкротство, уголовное преследование, но найти согласие не удалось», — считает Яков Миркин , заведующий отделом международных рынков капитала ИМЭМО РАН.

Сами банкиры относятся к чистке терпимо, считая выбор жертв оправданным. «Реальная стоимость активов банков, лишившихся лицензий в 2013 году, по информации АСВ, не превышала 20 процентов балансовой. Понятно, что с такими потерями ни один банк не имеет шансов на выживание, — рассуждает Юрий Буланов , председатель правления Кузнецкбизнесбанка (Новокузнецк). — Искажения отчетности во многих банках были запредельными и сознательными. Последующий анализ показывает крайне низкий уровень исполнения нормативов достаточности капитала Н1 и текущей ликвидности Н3 по сравнению со средними по банковской системе. Выборочный анализ свидетельствует, что в ряде случаев банки, лишившиеся лицензий, не решали проблемы в отпущенные регулятором сроки, а только увеличивали их масштаб. Процедуры санации здесь вряд ли были бы экономически оправданными».

«Если банки один за другим перестают исполнять свои обязательства и по этой причине лишаются лицензии, это называется не чистка, а банковский кризис. Собственно, целый ряд уже давно проблемных банков был лишен лицензий именно после оттока вкладчиков, проблем с ликвидностью и, как итог, потери платежеспособности, — считает Павел Самиев , заместитель генерального директора “Эксперт РА”. — Под понятие “чистка” подпадает некоторое число небольших банков с сомнительным характером операций и, конечно, Мастер-банк. Возможно, воспользоваться механизмом санации было бы разумно именно в случае Мастер-банка, безусловно обладавшего реальными активами, которые могли бы быть интересны. В остальных случаях (Инвестбанк, Мой банк, БПФ и так далее) санация вряд ли имела бы смысл из-за катастрофического разрыва обязательств и реальных активов».

Пожалуй, кейс Мастер-банка вызвал наибольшее удивление действиями ЦБ и стал триггером кризиса доверия. На протяжении длительного времени деятельность этого банка была притчей во языцех на рынке, но регулятор и компетентные органы безмолвствовали, хотя согласно 115-ФЗ «О противодействии отмыванию доходов…» имелись достаточные основания для возбуждения в отношении руководителей этого банка дел в рамках гражданского, а возможно, и уголовного законодательства. Вместо этого решили уничтожить сам бизнес, наказать клиентов, партнеров и миноритарных собственников. Между тем банк, который выпустил порядка 30 млн платежных карт, имеющий мощную банкоматную сеть и процессинг, обслуживающий множество небольших компаний, был серьезным конкурентом госбанкам в сегментах своего присутствия. «Что было бы целесообразно сделать с Мастер-банком? — размышляет Александр Хандруев , глава консалтинговой группы БФИ. — Ответ простой: наказать руководителей банка, а банк передать АСВ на санирование с условием проведения тендера среди потенциальных инвесторов. Однако было принято другое решение: банкротить банк, а его активы и платежный сервис передать Сбербанку и ВТБ24. Даже при наличии дыры в балансе гудвилл Мастер-банка был намного больше».

Региональные банкиры подтверждают явную тенденцию перевода средств сверхкрупными вкладчиками (депозиты свыше 1–2 млн рублей) в недвижимость, в зарубежные активы и наличную валюту в банковских ячейках. Ясно, что все эти средства покидают банковскую систему РФ

Рисунок: Игорь Шапошников

Кредитные каникулы для среднего бизнеса

Прекращение роста депозитной базы банков (в части физлиц) в первые два месяца года не сказалось на кредитовании, где продолжались ранее сложившиеся тенденции. Расширение кредитования населения продолжало замедляться и плавно опустилось в начале года до уровня ниже 20% годовых. Кредитование предприятий с начала прошлого года расширялось темпами, колеблющимися вокруг 12% годовых, без какой-либо выраженной тенденции к ускорению или замедлению.

Но, похоже, все эти новости двухнедельной свежести уже утратили актуальность. При такой неопределенности будущего вполне вероятно, что банки, во всяком случае небольшие и частные, будут вынуждены продолжать кредитные каникулы до выяснения профиля рисков в новой ситуации.

Ситуация с неплатежами по ссудам населению продолжала ухудшаться, и к началу марта годовой прирост просроченной задолженности достиг почти полутора раз (4,9% выданных ссуд против 4,2% год назад; это пока еще далеко от максимального прироста просрочек по ссудам населению за 12 месяцев, с октября 2008 года по октябрь 2009-го они выросли на 76,7%). Однако просроченная задолженность по ссудам предприятиям практически не растет, а в относительных долях она даже уменьшилась (до 4,0% против 4,5% на начало марта прошлого года, в значительной мере из-за переоценки валютных кредитов, увеличившихся в рублевом номинале, притом что относительный размер просрочек по ним втрое меньше, чем по рублевым). Однако не стоит обольщаться — показатели просроченной корпоративной задолженности, приведенные в банковских балансах, не вполне адекватно отражают реальное качество этих долгов: по неформальным оценкам и по свидетельствам банкиров, весьма значителен уровень реструктуризаций, рассрочек и пролонгаций. И именно в корпоративном сегменте в текущем году следует ожидать нарастания проблем с обслуживанием кредитов. «Проведенное Банком России повышение ставок, нацеленное на стабилизацию на валютном рынке, приведет к соответствующему росту процентных ставок по кредитам банков, в том числе предприятиям, — уверен Олег Солнцев , руководитель направления Центра макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП). — Когда платежеспособность значительной части заемщиков зависит от возможности привлечения новых займов, повышение стоимости обслуживания долга приведет к скачку неплатежей по кредитам и ухудшению качества банковских активов».

А это, в свою очередь, затормозит кредитную активность. «Фундаментальных оснований для роста сектора корпоративного кредитования сейчас не видно, но вырастет потребность предприятий в кредитовании на покрытие кассовых разрывов, — считает Юрий Буланов из Кузнецкбизнесбанка, — однако стратегически это никак не способствует росту экономики». Некоторые банкиры более категоричны. «А свертывание кредитования уже происходит, — говорит председатель правления екатеринбургского банка “Нейва” Игорь Кошмин . — Украина просто катализатор. Заемщики начали “портиться” раньше. Роста не вижу нигде. Ну пожалуй, ВПК может подрасти. Но это, по существу, рассрочка госфинансирования оборонзаказа деньгами госбанков. Про инфраструктурные вещи, нефть и газ не берусь рассуждать. Там все уже давно нерыночно. Просрочка среди рыночных заемщиков растет и будет расти».

Девальвация: кто сорвет куш?

Дополнительный канал ухудшения качества корпоративной задолженности — продолжающееся интенсивное обесценение рубля. «Валютная задолженность корпоративных заемщиков сейчас даже выше, чем в 2008 году, она составляет 117 миллиардов долларов против предкризисного максимума 105 миллиардов, — подсчитал Михаил Хромов из ЦСИ ИЭП. — С учетом ухудшения экономической конъюнктуры девальвация может стать дополнительным фактором снижения качества корпоративного кредитного портфеля».

Пикантность ситуации в том, что многие банки в краткосрочном плане зарабатывают прибыль на снижении курса. «Нет такого банка, который не хотел бы заработать на колебаниях обменного курса национальной валюты, — считает Александр Хандруев из БФИ. — Но далеко не всякий банк имеет необходимую для этого избыточную ликвидность. Еще меньше банков имеют доступ к инсайдерской информации относительно намерений и действий денежных властей на валютном рынке. И здесь следует обратить внимание на объемы рефинансирования, которые ЦБ щедро увеличивал последние годы. Причем почти две трети этих объемов приходятся на банки с госучастием».

Впрочем, представители госбанков отрицают наличие спекулятивного спроса банковского сектора на валюту. «Собственная валютная позиция банков не растет, — утверждает Екатерина Трофимова , первый вице-президент Газпромбанка. — Основным источником спроса на валюту остается нефинансовый сектор, величина спроса которого (валютизация текущих счетов) только в январе составила 10 миллиардов долларов».

Для подавления девальвационных ожиданий Банку России достаточно жестко обозначить границу девальвации, считает Трофимова. «На наш взгляд, произошедшее 4 марта увеличение жесткости сдвига границы операционного коридора курса ЦБ вполне достаточно, — считает первый вице-президент Газпромбанка. — Различные модели показывают, что рубль в настоящий момент недооценен на 7–8 процентов как с точки зрения фундаментального анализа счета текущих операций, так и в соотнесении динамики рубля с валютами развивающихся и сырьевых стран. Нижнюю границу курса к бивалютной корзине мы оцениваем в 39–39,5 рубля, она может быть достигнута в течение года. Продолжение сильного ослабления рубля маловероятно, но возможно в случае массированной скупки валюты населением (пока этого не наблюдается) либо углубления кризиса на Украине».

Худший сценарий

Что может произойти в худшем случае? Вот как представляет негативный сценарий развития ситуации Олег Солнцев из ЦМАКП: «Сжатие кредитования как населения, так и предприятий обусловит снижение внутреннего конечного спроса. Это вызовет переход от стагнации к экономической рецессии. Последняя, в свою очередь, будет вести к дальнейшему росту неплатежей по кредитам. В конце концов сжатие ВВП и дестабилизация банковского сектора заставят ЦБ отказаться от неэффективных в нынешних шоковых условиях попыток при помощи процентных инструментов стабилизировать курс и инфляцию. Однако время будет потеряно и инерция кризиса плохих долгов, скорее всего, будет тащить экономику дальше на дно. Провоцируя банкротства компаний, такое сжатие способно вызвать серьезный и длительный инвестиционный кризис».

«Если дело зайдет далеко, нас ждет переход к мобилизационным финансам или даже к “военным” финансам, — не боится перечислять кризисные подробности Яков Миркин. — Рынки закрыты или падают, банки поддерживаются вбросами ликвидности со стороны ЦБ. Вводятся ограничения насчет капитала, фиксируется валютный курс, иностранная валюта ограничивается или изымается из обращения. Прерываются карточные связи с внешними платежными системами. Банки консолидируются государством. Вся система денежно-кредитных отношений пронизывается административными ограничениями. Рационирование кредита, наличности и так далее».

Возможно, кому-то этот ряд покажется простым набором страшилок, но запас традиционных рыночных инструментов управления ситуацией у денежных властей действительно быстро убывает.