Невозможно спорить с болью

Невозможно спорить с болью

Юрий Кобрин. Гены Ганнибала: Избранное. - М.: Вест-Консалтинг, 2013. – 336 с. – 1200 экз.

Я хотел было озаглавить свой отзыв строкой самого Юрия Кобрина – "русский сын земли литовской", а как вспомнил эпизоды его биографии, то подумал, что он, скорее, сын большой России на литовской земле. Юрий прочертил масштабную траекторию своей жизни от Южно-Сахалинска через Москву до Вильнюса. И не только географически: сын большой литературы, он щедро отдавал и отдаёт свои творческие силы переводу поэзии – он главный полпред нашей литературы в Литве и главный проводник в мир литовских муз для нас.

Он в сердце,  мотив тот советский,

Прости, дорогая страна[?]

И берег нам нужен турецкий,

и Африка тоже нужна.

Понятно, речь идёт о самом прочном для взаимопонимания людей и народов – о культуре, а не об экспансии в духе раннего Жириновского.

Кобрину свойственна культурная открытость. Мы знакомы ещё с прошлого века, я помню, с каким ненасытным интересом он общался с поэтами разных народов во время «писательского десанта» – поездке по Волге на корабле в 1978 году. А потом через несколько лет вдохновенно знакомил меня с Вильнюсом. Сдержанный, всегда элегантный и приветливый, он загорался, как ребёнок, когда речь шла о литературе, искусстве, архитектуре.

У него уже полно наград и званий. Но всё-таки самое весомое – книга. Эта книга – «Гены Ганнибала». Потому что Юрий Кобрин прежде всего поэт. Отрадно, что однотомник предваряется своеобразными эссе А. Радашкевича, Е. Степанова и В. Кафтанова. А есть ещё в книге эссе самого поэта об Арсении Тарковском, с которым Юрий Кобрин дружил. Именно Тарковский рекомендовал в своё время Кобрина в Союз писателей. Он благодарно приводит слова Арсения Александровича: «…Живите в ладу с собой, но не страшитесь наживать врагов. Если у вас их нет, – вы людям безразличны, то есть не существуете. Не давайте себе поблажки: поэт только тогда поэт, когда не уступает ни в чём ни себе, ни давлению извне…»

Что такое русская поэзия?

душ сгоревших белая магнезия,

ночи без ночлега с папиросами,

жизнь с неразрешимыми  вопросами…

Немало авторов и вчера, и сегодня отличались то вызывающей эффектностью, то гибким приспособленчеством, то тихой скромностью. Полный спектр. Юрий Кобрин прошёл через многие десятилетия (и какие!) с редким достоинством – и в общественном своём поведении, и в творчестве. В книге собрано лучшее за многие годы – своеобразный итог творческой жизни, избранное. В ней есть всё, что положено, – и лирика любви, и философская лирика, и природа, и смелые стилистические новшества в поэтике. О Кобрине немало и хорошо писали, повторяться не буду – хочу отметить одну болевую точку, вполне, так сказать, современную и даже завтрашнюю. Это тема Родины.

В Харькове Борис Чичибабин писал «Плач по утраченной Родине», а в Вильнюсе чуть ли не с гневным упрёком – Кобрин: «Нас страшили «изменой Родине», / но она изменила сама» . Невозможно спорить с болью (а поэзия часто – боль!), но поэт на то и поэт, что тревожит не только чувства, но и будит мысль. Вспоминаются подзабытые понятия «диалектика» и «интернационализм». Определение Родины не из области точных наук. На историческом, государственном уровне понятие Родины не совпадает с очертанием границ. При нашем прежнем укладе вряд ли таджик считал своей родиной Эстонию. И наоборот. И всё-таки… Как бы ни «болела» дружба народов, она не умрёт! Может, главное лекарство – культура с неизменным её компонентом – Поэзией! Не её ли имел в виду Юрий Кобрин, когда писал, «…что она одна не даст расчеловечить / тебя, когда страна и мучит, и калечит» .

Для меня самое удивительное и отличительное в стихах Кобрина – это гармонический строй возведённой им творческой обители, именно гармонический, несмотря на то, что в его произведениях немало резкостей («Знаешь, – говорит он золотой рыбке, – лучше тогда умереть, если жить для того, чтобы выжить»), контрастов («время стихотворцев без стихов»), болевых и болезненных откликов на противоречия времени («с молотка ведь шестую часть света пустили»), поисков, обретений и утрат. В целом же книга – здание прочное, равновесное, я бы сказал – позитивное. Разгадка этого феномена в чувстве глубинной опоры на необоримую животворящую силу человеческого гения.

Море самоочищается и в знак победы над временем дарит берегу янтарь…

Теги: Юрий Кобрин. Гены Ганнибала