Огни большого города / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Огни большого города / Искусство и культура / Художественный дневник / Театр

Огни большого города

/  Искусство и культура /  Художественный дневник /  Театр

Константин Райкин поставил в «Сатириконе» «Лондон Шоу»

В этом названии соединено место действия пьесы «Пигмалион» и фамилия автора. Но вовсе не обозначен жанр, хотя публика, наверное, в ловушку этой игры слов попадется. Впрочем, разочарована она не будет, театральности здесь, как в любом спектакле «Сатирикона», не занимать. В подзаголовке можно было бы написать по старинке: «немая фильма». Что подтолкнуло режиссерскую фантазию Константина Райкина? Дата ли написания пьесы (1913 год), страстная ли любовь к герою великого немого — бродяге Чарли, очарование фильма «Артист»? Возможно, все вместе. Важно, что прием не оказался лишь вычурной придумкой, а действительно определил стиль спектакля и манеру игры. Утрированный жест, говорящая мимика звезд тех лет должны были вписываться в музыку и дополнять скупые титры. Не случайно они, те звезды, не смогли продолжить карьеру, когда появился звук и потребовалось жизнеподобие. Зато для нынешних, хорошо обученных «не плюсовать», это путешествие в прошлое оказалось весьма увлекательным. Они буквально кайфуют, оказываясь на экране в луче мигающего проектора — сначала изображая сцену встречи героев под проливным дождем возле Ковент-Гардена, потом уроки фонетики и первый, кончившийся конфузом, выход в свет... Кайфуют и зрители.

Было бы нелепо, если бы, переходя с экрана на сцену, те же персонажи начинали бы общаться в бытовой манере. Парад аттракционов возглавляют профессор Хигинс Максима Аверина и папаша Дулитл Дениса Суханова. Да и все остальные исполнители прекрасно чувствуют переходы. Да, явление мусорщика в дом профессора — конечно, клоунский номер, но сочиненный и сыгранный остроумно и изысканно, если можно так сказать о герое, которого до того замучили блохи, что он чешется обо все углы и давит зверюг любым предметом, попадающимся под руки. Здесь требуется именно передозировка, картина маслом, а не легкий графический штрих.

Однако, сочиняя спектакль по всем известному сюжету о Золушке-цветочнице, превращенной на спор между двумя старыми холостяками в принцессу, Райкин вовсе не забыл, что ставит автора — интеллектуала и моралиста. На моей памяти никто так внятно не акцентировал мотивы этой пьесы, не связанные с филологией и счастливым любовным финалом, закрепившимся в умах и сердцах после фильма «Моя прекрасная леди». Не случайно спектакль «Сатирикона» хеппи-энд поставил под сомнение. Не будет ни нежных объятий, ни поцелуя Галатеи и ее творца. Так это представил театр и сыграли Альбина Юсупова и Максим Аверин: между ними все только начинается и вовсе не известно, чем кончится. Напряжение, с которым они ведут свое объяснение — одно из лучших мгновений спектакля, ставшего к финалу драматическим. Без приставки «мело». Уже в одной из первых сцен, когда свои условия диктует миссис Пирс (Елена Бутенко-Райкина), начинает звучать тема ответственности создателя перед своим творением и за свое творение. Тема наказания за эгоизм и высокомерие, за любовь к искусству и равнодушие к жизни. В этом контексте совершенно неожиданно зазвучала роль миссис Хигинс, никогда не выходившая за рамки служебной. Лике Нифонтовой удалось передать скучное понятие «норма», представив не английскую аристократку, а даму интеллигентную в нашем понимании или воспоминании.

Среди многочисленных афоризмов Бернарда Шоу есть и такой: «Я служу публике, но не поклоняюсь ей». Мне кажется, Константин Райкин вполне мог бы взять его своим девизом.