КТО И ЗАЧЕМ ССОРИТ РОССИЮ С БЕЛАРУСЬЮ

КТО И ЗАЧЕМ ССОРИТ РОССИЮ С БЕЛАРУСЬЮ

ПЕЧАТЕТСЯ С СОКРАЩЕНИЕМ

Просьба к редакции газеты: может быть, есть в портфеле газеты статья, посвященная провокационной роли Кудрина в последнем скандале с Белоруссией. (Для Молдавии сразу нашлось 500 млн. дол., хотя Молдавия по экономическому потенциалу несравнима с Белоруссией.) То, что дело не в молоке, ежу понятно. Ясно и то, кем и для чего направлялась эта провокация, а сейчас идет её продолжение по линии Газпрома. В общем, все ясно, но было бы неплохо почитать более информированных людей. Какая-то просто патологическая ненависть к Белоруссии. Впрочем, а что в политике наших верхов не патологическое? Кстати, нельзя ли договориться с газетой «Сов. Беларусь» об обмене информацией. Допустим, белорусы готовят полосу наиболее важных статей из своей газеты для «К барьеру!», а «КБ» — свою — для них. Я пытался выписать «Сов. Беларусь», но оказалось, что месячная подписка на неё стоит дороже полугодовой подписки на «К барьеру!», да и приходят газеты через месяц после выхода в свет. Кроме того, еще год назад можно было по Интернету поймать БТВ (Бел. ТВ), но сейчас это уже невозможно — перекрыли доступ. И.Н. Абрамов

В начале июня редактор газеты «Завтра» Александр Андреевич Проханов был приглашен Президентом Беларуси Александром Григорьевичем Лукашенко в Минск. Мы предлагаем вниманию наших читателей некоторые высказывания «батьки», сделанные в ходе этой беседы.

Александр Андреевич, я хочу прокомментировать недавний конфликт, когда мы здесь, в Минске, вели с Премьером Путиным переговоры, а в это время ваш министр финансов Кудрин обвинил Беларусь в иждивенчестве, предрек скорый крах белорусской финансовой системы, учил нас финансовой политике. Вот как все это было. Приезжает Путин, как всегда, на полтора часа опоздал, но мы к этому уже привыкли. Повели разговор, наш Премьер Сидорский, Премьер Путин и я. Был жаркий разговор. Я сказал: «Мне все понятно. Россия блокирует поставку наших товаров, вытесняет нас с российского рынка. Но я, Владимир Владимирович, не понимаю, зачем это. Как мы с вами будем жить после кризиса?». Остались с глазу на глаз. Обсуждаем вопросы личные, государственные. Осетия, Абхазия и другое. Сидим в кабинете, нам удалось выйти на понимание некоторых вопросов. Вдруг заходит ко мне секретарь из приемной, кладет передо мной папку. Я открываю и читаю это самое заявление Кудрина, которое он только что сделал. Путин спрашивает: «Что-то случилось?» Я говорю: «На, почитай». Раз прочитал, второй. Я отложил папку, и мы расстались. Потом мне наша служба безопасности объяснила, что все это было спланировано, но грубо, бестактно, чтобы упредить разговор об этих пятистах миллионах долларов, которые вы обещали нам по кредиту и давать передумали. Это было сделано, чтобы посеять панику, чтобы инвесторы стали забирать у нас свои деньги, чтобы вкладчики побежали в банки и стали выхватывать вклады. Так и впрямь могла рухнуть наша финансовая система. Вот эта провокация меня возмутила до глубины души. Казалось бы, совсем недавно Медведев приказал чиновникам прикусить языки, чтобы они неосторожными заявлениями не мутили воду. И вот тебе раз. Кудрин что, приехал к нам, чтобы взорвать ситуацию?

…Определенные структуры докладывают российскому руководству истинное положение дел. Но сейчас настало время оповестить об этом широкие слои российской общественности. Мне бы хотелось, чтобы мы поговорили как граждане единого государства, как представители одного народа. Белорусы и россияне — это один народ.

Повторяю, конфликт последних дней, заявления министра финансов Кудрина, граничат с провокацией. Некоторые российские СМИ склонны трактовать эти заявления, как реакцию Москвы на так называемое «восточное партнерство», сближающее Беларусь с Европейским Союзом. Нежелание России предоставить нам кредит в 500 миллионов долларов — это якобы форма давления в связи с «восточным партнерством». Что можно на это сказать? Это либо больная мнительность, либо умышленное искажение действительности.

Мы в Белоруссии очень серьезно выстраиваем наши отношения с Россией, на нашем фоне усилия России смотрятся очень блекло. Мы провели всенародный референдум, касавшийся создания Союзного государства. Тогда это было не просто. Тогда еще не угасла в Беларуси националистическая истерия, угар, в котором убеждали народ, что он может существовать отдельно от России. Конечно, в силу моих конституционных полномочий я мог бы подписать все документы о Союзном государстве и без референдума. Но я хотел показать всему миру и России, каково истинное состояние белорусского общества. Я провел референдум, на котором больше двух третей населения высказались за тесные отношения с Россией. Мы подготовили Союзный договор, который Владимир Владимирович Путин подписал, став Президентом России, и обязался его выполнять. В том договоре есть одна статья, согласно которой мы должны приступить к построению Союзного государства, проведя референдумы по этому вопросу в России и Беларуси. Почему до сих пор мы не провели референдумы? Беларусь этого не захотела? Лукашенко противится? Нет, этого не захотела Россия.

Нам говорят: «Белорусская продукция слишком дешева, вы сбиваете нам цены на внутреннем рынке». Я спросил Путина: «Вы что, перекормили русский народ дешевым белорусским молоком и мясом? Ваши люди, которые считают копейки, они ведь стремятся купить наши дешевые продукты. Делайте свои продукты дешевыми». А нам отвечают: «Нет, дешевых продуктов из Беларуси нам не надо. Вы своим демпингом обвалите наш рынок». Но почему российские сельхозпродукты дороги? Да потому что на них взвинчивают цены ваши посредники, ваши сельскохозяйственные олигархи. Именно им невыгодны дешевые белорусские продукты. Почему российские чиновники не устранят посредников между крестьянским хозяйством и магазином? Да потому что там у вас гуляют большие деньги, и чиновники знают запах этих денег. Почему не вернуться к опыту Советского Союза? Мы тогда своим продовольствием поддерживали Москву и Ленинград и все западные области России. Нет, не хотят вернуться. Потому что нет откатов. У нас не может быть откатов, у нас государственная форма собственности. А у вас откаты. И цены на продукты запредельные. И завозите половину продовольствия из-за рубежа. Почему же не хотите купить у нас качественное и дешевое? Мы проводим в Москве ярмарки и под них стараемся вывезти огромное количество товаров. Два часа торговли — и москвичи все сметают. Потому что без посредников, дешевое и высшего качества. Таким образом, из-за постоянных препятствий мы снизили товарооборот с Россией с 85 % до 47 %. Эту разницу мы перебросили в другие страны, не потому что хотели, а потому что Российская Федерация вытеснила нас со своего рынка. Еще один пример. У вас цены на сахар подскочили на 40 %. Я за голову взялся. Это же преступление перед собственным народом. Зачем вы закрыли свой рынок для нашего сахара? Вы завозите 7 миллионов тонн, а нам установили квоту на 150 тысяч тонн. Квоту в едином государстве! Кто-то из ваших сахарных олигархов доложил в правительство, что белорусы делают сахар из кубинского тростника, дотируют производство и везут в Россию дешевый тростниковый сахар. Нам закрыли границу, и тысячи вагонов с нашим сахаром стояли на границе. То же с нашими конфетами: арестовывали грузовики, портился наш шоколад, карамели. А мы конфеты вашим детям везли по заключенным ранее договорам. Наши конфеты дешевле и качественнее ваших, без примесей, без суррогатов. Но просто запретить нельзя, нужен повод. Путин говорит: «Вот вы на Кубе закупаете сахар-сырец, перерабатываете. Нас это не устраивает. Вот если бы это ваш был продукт, другое дело». Тогда я распорядился произвести в Беларуси 4 миллиона тонн сахарной свеклы. Вы знаете, что такое поднять производство с 800 тысяч до четырех миллионов? Это целая революция — севообороты, технологии, уборочная зарубежная техника, обучение специалистов, модернизация заводов. При нашей нищете мы вложили во все это миллиард долларов. Начали поставлять свекловичный сахар в Российскую Федерацию. Через полгода Путин арестовал все вагоны и сказал, что по составу сахар не подходит. «Ладно, говорю, давайте делать анализ по международным методикам». Проверили, сахар нормальный. Но тысячи вагонов стояли на железнодорожных путях, и из каждого мешка брали пробы. Сколько же на это времени надо? В итоге сказали, что и этот свекловичный сахар не годится. А я ведь свое сельское хозяйство переориентировал. Ко мне пришли крестьяне: что делать? В конце концов, нам в России дали мизерную квоту. А непроданный в России сахар мы реализовали на других рынках. И так по всем позициям, которые жизненно важны для нашей страны.

Топталось самое святое. Ведь это вы говорили, Александр Андреевич, что у России западнее Москвы нет ни одного солдата. Но есть солдаты — белорусы. Представляете, если бы мы взяли курс на «европейскую безопасность», на сотрудничество с НАТО. Под Смоленском стояли бы американские ракеты, были развернуты натовские группировки. Но я сказал: «Через Беларусь танки никогда спокойно не ходили к Москве, их били гранатами и пушками белорусы. И когда вы с НАТО стали обниматься при Борисе Николаевиче, чуть ли не хотели вступить, я сделал резкое антинатовское заявление. Сейчас у нас якобы единая армия, единая группировка. Соглашение подписали на второй срок президентства Путина, втихую, в Заславле, словно стыдясь. Что это за группировка? Это наша белорусская армия, которая получила правовые основы для поддержки ее со стороны Российской Федерации в случае чрезвычайных обстоятельств. Откуда-то, из каких-то российских округов должны будут подтягиваться к нам ваши подразделения. Я предлагаю перевооружить эту группировку, модернизировать ее в соответствии с современным уровнем. Не за ваши деньги, за наши. «Дайте нам по внутрироссийским ценам это оружие». А нам говорят: «Нет, платите, как все, по мировым ценам». Ведь это похоже на то, как если бы нам сказали: «Вы давайте погибайте здесь за Россию, но и автомат купите у нас для этого». Вопрос безопасности — это вопрос жизни России. Все остальное второстепенно. Если Россия не обеспечит свою безопасность, ее не будет.

Поэтому, Александр Андреевич, много причин и политических, и психологических, и социальных, мешающих нашему Союзу. Однако все это подается под соусом того, что, дескать, в Беларуси не хватает демократии, Лукашенко — диктатор, в Беларуси бесследно исчезают люди. Погибли три человека, а СМИ крутят это до сих пор. Лукашенко их убил как противников режима. На самом деле, в двух случаях — это убийства на коммерческой почве: обещали купить, продать, не сдержали обещание и были убиты, как это водится в полубандитской среде. След убийц недавно обнаружен в Германии. Или Дмитрий Завадский с Первого канала. Какой он мне противник, человек со средним образованием.

Почему я должен был его уничтожить? Вы хотите знать об этом правду? Была военизированная группа в Беларуси, возглавляемая неким Игнатовичем, очень подготовленные ребята из спецназа СССР. Они поехали в Чечню во время войны и воевали на стороне Москвы. Они лазали по скалам, сидели в засадах, наводили страх на сепаратистов. Это была очень сильная, опорная группа. Повоевали и вернулись домой. Приезжают к ним Шеремет и Завадский снимать сюжет для российского телевидения. В этом сюжете было сказано, что вот эти белорусские граждане воюют на стороне чеченских сепаратистов против федеральных войск. Взяли интервью у этого Игнатовича, а потом сказали, что он воевал против русских. Шеремет выкрутился, а Завадского поймали. Начали с мужских разборок: «Зачем же ты нас оболгал»? И убили Завадского. Игнатович получил пожизненное заключение и находится в нашей колонии. Погиб оператор, а этот провокатор Шеремет сидит в Москве и пишет всякие гадости о Беларуси.

Некоторым вашим политикам свойственно вероломство, готовность предать. Я бы вам мог рассказать, как вы кинули пророссийски настроенных грузин во время президентских выборов в Грузии, как меня впутали в это дело, как своими действиями вбивали клинья между народами Грузии, Украины, России. Саакашвили, Ющенко, Лукашенко уйдут, а народы останутся. В вашей же прессе говорилось, что, отталкивая от себя Лукашенко, Россия может получить в Беларуси, после ухода Лукашенко, политиков типа Ющенко и Саакашвили. Надо признаться, «восточное партнерство» весьма беспокоит руководство России. Мы не раз обсуждали эту тему с Дмитрием Анатольевичем Медведевым. Мне кажется, у вас не понимают, что значит «восточное партнерство», считают его антироссийской инициативой Запада. Может быть, там и есть такой замысел. Но я вам докладываю, сегодня мы торгует с Европейским Союзом, и наш товарооборот равен 47 %, и торговый баланс с плюсом в нашу пользу. С Россией минус, потому что вы выталкиваете нас со своего рынка, а с Европой — плюс. Вы хотите сказать, что я должен пренебречь этой половиной товарооборота? «Восточное партнерство» сулит в перспективе «зону свободной торговли», для нас это гигантская выгода. Далее — это насущные для нас инфраструктурные проекты, модернизация железных дорог, строительство инновационных объектов, преференции, ресурсы Всемирного Банка, Банка реконструкции и развития, Международного валютного фонда. Мы получаем возможность заимствовать в банках, в которых и вы заимствуете. И мы уже получили кредит от МВФ, который в несколько раз выгодней, чем кредит от нашей братской России. Вы же пообещали нам 2 миллиарда долларов для стабилизации нашей валюты. Дали сначала миллиард, со скрипом, словно мы нищие, вымаливаем. Медведев говорит: и дальше поможем. Путин говорит — нет, тяжело. Ходили, вымаливали, ну дали еще 500 миллионов. Сейчас остальные 500 не даете. А мы же их внесли в бюджет, мы надеялись на них. «Нет, не дадим». Ну, поехали к китайцам. Они дают 3 миллиарда долларов. Но возвращаюсь к «восточному партнерству». Здесь, у меня был Солана, мы обсуждали эти темы, и я спросил его: «Вы что, хотите заменить нам Россию?» Он ответил: «Нет». «И правильно, мы с Россией один народ, мы думаем, как русские, мы живем, как они. У нас одни ценности. Мы православные люди. История у нас одна». Солана понял меня, извинился за некоторые вещи, и вот уже почти год, как состоялся наш разговор, он не обманул меня, не допускает некорректных трактовок. Хотя они взаимодействуют с нашими оппозиционерами, помогают им, хотят привести их к власти после меня, а мы с этим цивилизованно боремся. Мы же не можем допустить, чтобы у нас грохнулось все, как в России. Мы живем в клещах: демократы на Западе, демократы в России — это конец белорусам.

…Еще один вопрос, который недобросовестно эксплуатируют некоторые российские СМИ, — признание Абхазии и Южной Осетии. Руководители этих государств, в отличие от российских СМИ, относятся к этой проблеме очень спокойно. Признает Беларусь — хорошо. Не признает — тоже ничего ужасного. Я обменивался с российскими руководителями мнением по этой проблеме. Я считаю, что для России — это второстепенный вопрос. Признаем сегодня, завтра, послезавтра — это несущественно по сравнению с тем, что происходит вокруг. Понимаю, России было бы не лишним признание этих республик Беларусью, хотя у нас есть своя давнишняя история отношений с ними, прежде всего с Абхазией. На недавней встрече руководителей СНГ все отказались признать эти республики, а я сказал: «Друзья, зачем вы так неискренни, ищете какие-то надуманные мотивации. Скажите прямо — не хотим, боимся. Но ведь мы же должны поддержать нашего союзника Россию, почему мы не решаемся это сделать?» Спросите у Медведева, он подтвердит мои слова. Я объяснился с российским руководством, и у него ко мне нет никаких претензий. Но все равно СМИ не перестают муссировать эту тему, причем те СМИ, которые совсем недавно осуждали Россию за признание. Теперь же они лицемерно осуждают Беларусь за непризнание. В том числе освещая недавний визит в Минск Путина и Кудрина. Дескать, признает Беларусь Абхазию и Южную Осетию — тогда получит эти злополучные 500 миллионов. Это возмутительная позиция. Мы своей политикой не торгуем. Мы встречались с Багапшем, встречались с Кокойты. Они понимают нашу позицию, знают, как мы будем поступать. Мы свято придерживаемся того, что мы им пообещали. Кстати, в свое время только благодаря мне Абхазию не блокировали. В СНГ, при Шеварднадзе, было принято решение блокировать Абхазию. Я сказал, что не подпишу этот документ. Если мы блокируем Абхазию со стороны Сочи, там погибнет 300 тысяч человек. С тех пор я в Абхазии национальный герой.

Вы спрашивали меня, Александр Андреевич, как борются с коррупцией в Беларуси. Вы сказали, что в России борьба идет так, что с каждым новым этапом этой борьбы коррупции становится больше. Вы просили совета, как бороться с этой заразой. Я вам отвечу просто и несколько грубо. Надо посадить всех тех, кто этого заслуживает, не рядом с собой за стол, а куда подальше. И как только этот сигнал пойдет в общество — в Администрацию Президента, в Правительство, в МВД, в ФСБ, в Министерство обороны, коррупция резко уменьшится. Никому не давать спуску. У нас недавно был случай. Мне доложили, что на водохранилище, откуда берется питьевая вода для Минска, лакомое место, в советские времена там строили пионерлагеря, санатории, — так вот, в этом месте снесли лагерь, и милицейские чины, десять человек, выстроили для себя особняки. Я их призвал и спрашиваю: «Кто вам отвел землю?» Отвечают: «Тот-то и тот-то». Моментально этих «землеотводчиков» снимают с работы, и возбуждается уголовное дело. Дальше спрашиваю: «Вы, ребята, где деньги взяли на эти дворцы?» Ответа нет. Принимается мгновенно решение. Их — с работы, особняки — государству. Сейчас их достраивают и там разместят интернаты для детей-сирот. Если бы, как вы недавно говорили на «Эхо Москвы», посадить всю Рублевку, коррупция бы мигом исчезла. А остальные понесли бы все обратно сами. Я недавно выделил на окраине Минска по десять-двенадцать соток членам правительства — пусть строят себе дома. Но сначала покажите, откуда у вас деньги. Желательно, это должны быть кредиты под солидный процент. У нас председатель КГБ недавно слетел с должности. Он наличными платил строителям своего дома, прямо из пачки. Приглашаю: «Где взял деньги?» «Мне в России дали взаймы». «Скажи адрес». Проверили, адреса нет. Вот и все, прогнали. Поэтому борьбу с коррупцией надо начинать с себя.