Вернуть Россию

Вернуть Россию

Вернуть Россию

Владимир Личутин , Алексей Шорохов

Философия истории Русское Общество

беседа поэта и писателя

Алексей ШОРОХОВ. Как видится вам сегодня, накануне Пасхи, выпавшей в этом году на 1 мая, Владимир Владимирович, наша страна, народ наш русский, их пути?дороги куда, по-вашему, лежат?

Владимир ЛИЧУТИН . Было время скапливать знания, пришло время отсеивать их через мелкое сито и забывать. И тут обнаружилось, что "я знаю лишь то, что ничего не знаю". И не молчу я, отнюдь, (хотя и пора бы), но всё в современном мире живёт повторением, пустоговорением и не переходит в практику; запущена в государстве машина насилия, сепаратор по "переливанию из пустого в порожнее с нулевым КПД, и в то время, когда платные баюнки надувают на экране телевизора щёки, гордясь собственным умом, прохвосты и щелкопёры лихо, с небывалой наглостью обводят простой "бессловесный" народишко вокруг пальца, глумливо похохатывая, поглаживая вечно несытое брюшишко, а нищий бредёт к помойке в поисках хлебца насущного. Мы угодили во времена великого обмана и густо сваренной жирной лжи, обволакивающей каждое доброрадное мирное русское сердце. Господь попустил дьявола, и тот плотно уселся на горбину России.

Как никогда прежде поучительна мысль святых отцев: "Кому Россия не мать, тому Бог не Отец". Либералы, обожествившие своё ненасытное брюхо, плотно уселись на властные "стулцы", безжалостно вырывают последнюю корку у православного, злобно урчат: "Это моё, и это тоже моё…Сначала съедим ваше, потом каждый своё". Что им Божье увещевание "Возлюби ближнего…" Им куда ближе: "Подтолкни… помоги упасть". И не понимают того, грешные, что у самих — верёвка на шее, и придётся лететь в ту же пропасть, и далее, в самую потьму, откуда клятвопреступнику уже не будет исходу.

А иные готовят спасительные пути отхода. Бог, конечно, придумка для простецов и глупцов — полагают они, — но вдруг на том свете что-то действительно есть такое, от чего голова кругом? Может, стоит уделить малую толику от наворованного? Любимое присловье богатого либерала: надо складывать яйца в несколько корзин. Одна из корзин — рай небесный… В Сарове есть храм Серафима Саровского, благолепный, сияющий, подпирающий православными крестами самое небо. Входишь в притвор собора, на стене огромная тёсаная доска из белого "италийского мрамора" с благодарственной надписью золотом Анатолию Чубайсу и всяк входящий молитвенник, снимая шапку, невольно кланяется и отступнику Чубайсу, от одного упоминания которого у каждого русского вскипает от гнева сердце. В Дивеевском храме под Сарово подобное же признание в любви к г. Дерипаске. За денежный принос.

По такому случают в ходу нынче анекдот. Один бесермен много помогал церкви, вносил богатую лепту и думает: вот по смерти, конечно, прямая дорога в рай. Приходит час, и возносится его душа грешная к вратарю Петру: дескать, апостол, отвори дверь, впусти в рай, мол, я столько доброго на земле содеял. И давай перечислять. А Пётр ему в ответ: "Деньги мы тебе вернём". И захлопнул перед носом дверцу в рай….

Россия крепко ульнула в сетях ростовщика. Дьявольский ссудный процент оказался сильнее стыда, совести, чести и самого Бога. Ростовщичество для русского человека — самое богопротивное ремесло, и если ты окунулся в этот мерзкий промысел, то безусловно распрощался с душою, и дорога тебе одна — в преисподнюю. Но меняла, процентщик — опора нынешней власти, государева элита. Утром наш президент клянётся в любви к России, находит верные признательные слова, ставит свечку в церкви, вкушает просвирку, запивая теплотой, лобызается с патриархом, — чтобы тем же днём навешивать ордена ненавистникам России (откровенным русофобам), норовя прикупить и обласкать, привязать к себе, называя их самым "дорогим человеческим капиталом"… А ведь не успеет третий петух вскрикнуть, как они предадут и растащат его имя по зарубежным торжищам. Забывает президент, что либерал служит лишь себе и "золотой кукле", а о Спасителя вытирает ноги…

Как во времена "ереси жидовствующих", борьба меж стяжателями и нестяжателями разгорелась с новой силою, только с иным толкованием и содержанием и из церковного обряда сметнулась в общество, в его сердцевину, разрушительно разогревая изнутри, ибо либералы, заместив собою Бога, с лёгкостью поглощают любое шаткое сердце и вербуют в поклонники "золотой кукле".

Да и к тому же живём нынче по лживым, суетным мифологемам: "Война не закончилась, пока не захоронен последний солдат". На какой войне? Ведь их были сотни. Абсурд, лишённый всякой логики. На Бородинском поле, к примеру, сорок семь тысяч павших русских героев лишь поздней осенью стащили с поля боя кокотами в овраг и там сожгли в огромных кострах, а пепел закопали. Но разве их безымянный подвиг потускнел, иль истончился геройский образ солдата? Разве измельчился подвиг сталинградцев, когда живые ходили по мёртвым, вмёрзшим в лёд, чтобы под обстрелом достать из ручья фляжку воды? Таковы печальные картины каждой войны.

Правда бытия: живые бродят по костям мёртвых, не сознавая того. Война подбирает не только погибших на передовой, но и живых. Миллионы скончались от ранений, от болезней в госпиталях, в тылу "на втором фронте", умирали у станка и на пашне, от тоски и одиночества, от голода и тяжкого труда, и тех жальников уже нет, их выпила мать-сыра земля, как нет и выселков, деревень, сёл и полустанков. Скоро осиротеет в запустении русская земля, а мы копаем с усердием вытлевшие кости, пренебрегая живыми. Такова философия либерала.

Говорят, что у нас нет идеологии, не записана в Конституции, живём, как на душу Бог (или дьявол) положит, дескать, идеология убивает "права человека", ставит его под ружьё, оскотинивает, высушивает личность, отбирает индивидуальность, выскребает ту самую "изюминку", что и делает из аморфного первобытного существа хомо сапиенс… Хотя без умысла и замысла Божия и птичка не чирикнет. И вот с усердием, противясь православной этике, восстав против Бога, упорно вчинивают в русское общество нравы потребления в виде образов и лозунгов, и ложных мифологем.. Притесняя ближнего, восклицают: "Никто не забыт и ничто не забыто". Хотя бездушная элита строит своё будущее на тщательно скрываемой философии менялы и шкурника: грабь награбленное, всё перетрётся-перемелется, скоро забудется, чёрное станет белым, а бесчестие правдою.

Алексей ШОРОХОВ. Я не совсем с вами согласен… Кости человеческие — не скотские кости, не звериные. Это и не кости даже, это — останки. Каким-то образом, нам неведомым, они порою превращаются в святые мощи. Даже не за праведную жизнь, не за подвиги. А как бы просто так, по случаю. И тут особая, вне человеческого разумения, тайна. Я не говорю о царской семье, останки которой вроде бы нашли в Ганиной яме. Но вот под деревней Верколой на реке Пинеге в семнадцатом веке был убит грозою пастушонок Артемий, двенадцати лет от роду. Он не совершил никаких добрых деяний, подвигов, никого не спас и никому не принёс благ, кроме тех, что помогал отцу-матери пасти скотинку. И вот через несколько лет вырыли его костки, а они — благоухают, светлые, нетленные. Стали крестьяне им поклоняться, и по молитвам приходила помощь. Так был вылечен Артемием Веркольским сын воеводы Пашкова. Пашков, мезенский воевода, поставил деревянную церковку, после возник монастырь, и Артемий Веркольский был признан поначалу местночтимым святым, а скоро слух о нём достиг столицы и царского двора, и над мощами деревенского мальчика был воздвигнут собор.

Владимир ЛИЧУТИН. Я не смею тут рассуждать, погружаться в мистические глубины, досюльные предания. Это особые розмыслы, требующие церковного знания, глубинного понимания святоотеческих писаний, которого у меня нет. Я не отрицаю божественной связи духа и плоти, таинственного сопряжения родственных чувств с матерью?землёю, тоски и мук, не исчезающих и после смерти. И потому покойники постоянно приходят к живым, напоминая о нерасторжимости двух миров. Мечтания о том свете (как и тот свет) не раскрыты и никогда не поддадутся коварному деятельному уму, но всегда против нашей воли будут внушать о грядущей бесконечной жизни и о "восстанном" дне, когда праведники станут, в отличие от грешников, праздновать воскрешение. И напрасно атеисты этот свод напряжённых мыслей называют суеверием и мракобесием. Это нечто особое, живущее рядом, в зазеркалье, и не поддающееся нашему любопытству, как бы мы ни напрягали ум. Тут ни знания не помогут, ни церковь. Ведь никто не видел Бога, но и никто не может сказать, что Его нет. "Что-то такое подвидится", — так говорит простец-человек, не зная мудрёного философского языка.

Алексей ШОРОХОВ. Вы затронули в своих ответах фигуру действующего российского президента. Распространено мнение, что через судьбу Путина Бог являет свою силу: чудесное превращение человека из Савла в Павла во времена утраты всяких надежд в возрождение нашей родины и всеобщего позора.

Владимир ЛИЧУТИН. Этот случай действительно из области чудес; вроде бы совсем был проглочен человек левиафаном — и выбрался наружу. Хочется верить, что Бог услышал нас… Путин за годы власти нарисовал на политическом небосклоне сложный авангардистский автопортрет: то он на истребителе, то на подводной лодке, то с гигантской сибирской щукой, то провожает журавлей-стерхов на утерянную родину, то вступает в члены немецкого рыцарского ордена, то вместе с молчаливым писателем Распутиным погружается в пучину Байкала. Вот Путин с тиграми и леопардами, вот за столом с олигархами, за шампанским с русскоязычными либеральными литераторами, которые нынче дружно предали президента, вот награждает шутов и шоуменов, которые нынче из-за бугра проклинают главу государства и сулят погибели. Вот он же признаётся в любви к России, не скрывая слёз перед стотысячной толпою; вот он на лыжах в горах, а вскоре из морских глубин добывает древние амфоры, обсаженные ракушками.

Но я ни разу не видел президента с русской книгой в руках или в кругу русских писателей за откровенной беседой. И ни разу не видел в погибающей тверской иль рязанской, вологодской иль архангельской глубинке, в бессловесной умирающей деревнюшке (а их многие десятки тысяч), откуда явился на свет великий русский народ, где нынче последний житель прозябает земные сроки в запустении и нищете на поросшей чертополохом когда-то славной земле.

Путин вышел на Русь неожиданно, как партизан. Распахнул дверь русского Дома, воскликнул: "Вот он я, которого вы заждались!" — и застыл на пороге, не решаясь вступить в народную неспокойную стихию. Притягливый, но вместе с тем пугающий, неожиданный по манере письма образ разведчика и устроителя будущего — и потому столько смуты, столько неразберихи, шума и гряка от зрителей, столпившихся вокруг автопортрета в мастерской Владимира Путина.

Алексей ШОРОХОВ. В чём сегодня для вас сохранение русскости, без которой никакой России (империи, царства, федерации, конфедерации) не будет?

Владимир ЛИЧУТИН. Главная беда — в государстве. Нет идеи развития, целеполагания, направления и пути движения, единящей задачи, маячного огня, а без цели живёт (существует, прожигая время) лишь совершенно опустившийся или внутренне потерянный человек. Точно так же и с народом, обществом. Не надо никого догонять и перегонять, но идти вперёд ровной ступью, иначе скоро надорвёшься, сорвёшь пуп — никакая бабка не выправит. Однажды Никита Хрущёв попытался догнать и перегнать Америку по молоку и мясу. И где теперь Союз? Надо ставить религиозно-нравственную цель, духовную, а не плотскую. А нынче живём набором мифологем, противоречивых, часто бездумных, но легко внушаемых народу, по которым и правим путь от одной болотной кочки до другой.

Многие из чиновного братства, отслужив половину жизни при большевиках, не могут распрощаться с прежним укладом и, приноравливая психику к новому быту, невольно путают чёрное с белым, ложь с правдой, а национализм с фашизмом и шовинизмом. Видят в предке что-то вроде пещерной гориллы с дубиною. Эта раздёрганность сознания, шаткость души, равнодушие сердца помогают чиновной "элите" выживать, приспосабливаться, но с другой стороны незаметно уводят от Бога к дьяволу. Вся Европа уже незаметно для себя качнулась от Христа к дьяволу, что и знаменует последние времена…

Но, надо думать, очнётся русский народ от опойного сна, протрёт глаза и, обведя взглядом зачумлённые русские пространства, воскликнет: "Господи, дай силы в трудах". В своё время, когда латиняне, щёлкая зубами, наползали на Русь, стремясь пожрать её, римский папа, заманивая " медведя" под свою руку, писал государю Ивану Грозному, дескать, вступи в унию и получишь во владение Византию. На что Иван Васильевич, великий русский царь, ответил: "Нам и своей земли достаточно".

Редко нынче упоминается стихотворение дипломата и выдающегося поэта Фёдора Тютчева "Русская география":

"Москва и град Петров, и Константинов град —

Вот царства русского заветные столицы.

Но где предел ему? И где его границы —

На север, на восток, на юг и на закат?

Грядущим временам судьбы их обличат.

Семь внутренних морей и семь великих рек.

От Нила до Невы, от Эльбы до Китая,

От Волги по Ефрат, от Ганга до Дуная…

Вот царство Русское… и не прейдёт вовек,

Как то провидел Дух, и Даниил предрек.

Нынешним якобы специалистам по нашему прошлому, лютым ненавистникам русского народа, немыслимо взять за основу своих трудов мысли Фёдора Тютчева, который не побоялся отодвинуть отечественную историю куда как далеко от времён христианизации и от днепровской кручи, где пытаются и доныне утопить в водах реки пласт времён на многие тысячи лет.

И верно, что чужого нам не надо — как бы осилить свои земли, попущенные Господом, не осиротить, не кинуть без пригляда, на разор и прожор хищному пауку-процентщику. А былую историю — сохранить, в назидание и восхищение любопытным потомкам для воспитания русского чувства.

Илл. Литография, изображающая монархов Европы у ног Амшеля Майера Ротшильда. 1848 год