Умом олимпиаду не понять

Умом олимпиаду не понять

Специалисты по этнолингвистике, этнокультурологии часто слышат раздраженное: да бросьте вы носиться со своей национальной спецификой! Все это такая архаика, все эти ваши авось, воля, просторы! У людей уже совсем другие ценности, а это — язык сохраняет по инерции. И правда, многое изменилось. И все же некоторые культурные стереотипы поразительно живучи, например представление о том, каковы «мы».

Вот, к примеру, реклама Сочинской олимпиады 2014 г. Характерный голос Познера за кадром:

«Мы люди крайностей. Мы трудно зарабатываем на севере и легко тратим на юге. Мы ездим по бездорожью так же хорошо, как и по дорогам. У нас даже новый год может быть старым. Когда мы занимаем места, то на всех, когда мы выигрываем — это надолго. Мы верим в себя так, что заставляем поверить в себя других. У нас не получится обыкновенно: это будет великая Олимпиада. Олимпиада для всей страны. Олимпиада каждого. Поехали». В другом ролике (а их задумана целая серия): «Мы люди крайностей. Даже в космосе мы можем быть первыми на земле. У нас даже слабость может быть силой. У нас даже в жару бывает мороз по коже. Мы проигрываем так же красиво, как и выигрываем. Мы любим таким, какой есть. Мы встречаем так, что с нами уже не расстаться. Мы проводим зимнюю олимпиаду там, где вся страна отдыхает летом». И опять слоган, который произносит Познер в конце каждого ролика: «У нас не получится обыкновенно: это будет великая Олимпиада. Олимпиада всей страны, Олимпиада каждого». И опять гагаринское «Поехали!».

Что ж, очень духоподъемно и весьма объединяюще. Но прочтем еще раз медленно.

Мы люди крайностей.

Ну, понятное дело — коль грозить, так не на шутку, коли пир, так пир горой. В общем, как говорит герой Достоевского, я бы сузил.

Мы трудно зарабатываем на севере и легко тратим на юге.

Опять всевозможные контрасты: север-юг, трудно-легко, зарабатываем-тратим. Ну и, естественно, просторы: широка страна моя родная, с южных гор до северных морей. От Японии до Англии. Равняется четырем Франциям. Шоколадные конфеты «Родные просторы».

Мы ездим по бездорожью так же хорошо, как и по дорогам.

Ну, это удаль. Хлопнул стакан, взял колхозный трактор — и ну по ухабам, по развороченным и раскисшим дорогам. Пусть это и не привлечет на Олимпиаду туристов, но важнее, что мы самые-самые. Если нечем похвастаться, можно бахвалиться тем, что ни у кого нет таких плохих дорог, как у нас. Правда, после катастрофы Невского экспресса пострадавшие несколько часов не могли дождаться помощи, потому что скорые все же не умеют ездить по бездорожью так же хорошо, как и по дорогам.

У нас даже новый год может быть старым.

Это так, для пущей парадоксальности.

Когда мы занимаем места, то на всех, когда мы выигрываем — это надолго.

На всех — ясно: всем миром, общинностъ, соборность, коллективизм. Не без некоторого шапкозакидательства, как водится.

Мы верим в себя так, что заставляем поверить в себя других.

Ага, в Россию же можно только верить.

У нас не получится обыкновенно: это будет великая Олимпиада.

О, это да. Особенная стать, аршином общим не измерить. Третий путь. В общем, мы опять настаиваем, что мы не как все. И захотели бы, так обыкновенно не получится.

И снова — Мы люди крайностей.

Да, да, знаем. Далее эти крайности иллюстрируются довольно случайным набором формулировок:

Даже в космосе мы можем быть первыми на земле.

У нас даже слабость может быть силой.

У нас даже в жару бывает мороз по коже.

Надо сказать, что вообще во втором ролике экзистенциальный накал ослабевает. Матрица остается той же, но материал уже наскребается с трудом.

Мы проигрываем так же красиво, как и выигрываем.

Это, конечно, немного не из той оперы. Авторы решили напомнить, кто тут именинник, поэтому возникла тема спорта.

Мы любим таким, какой есть.

Это я не знаю к чему. В смысле что по милу хорош? Или что полюбишь и козла?

Мы встречаем так, что с нами уже не расстаться.

О, вот, вспомнили еще важную вещь — гостеприимство, хлебосольство. Причем настойчивое — как в глаголе потчевать (Демьянова уха). Эдакая агрессивная задушевность. Не расстанемся с тобой ни за что на свете.

Мы проводим зимнюю олимпиаду там, где вся страна отдыхает летом.

И опять иррациональность (Ну не понять Россию умом!) — хотя и чисто внешняя. Что такого сверхъестественного в том, что летом в Сочи, как и в Италии или Болгарии, можно купаться в море, а зимой кататься на горных лыжах?

Вообще-то тут не требуется никакой особой деконструкции: все это считывается элементарно. Авторы и сами говорили что-то насчет специфики русского национального характера. Интересно другое.

Предположим, это было бы озвучено голосом, скажем, Надежды Бабкиной. Выглядело бы как вполне естественный антураж для олимпиады в России. Местный колорит: гжель-хохлома, рушники-кокошники, караваи и матрешки, русские недели в Макдоналдсе, удаль, размах, широкая русская душа, эхма — была не была. Или, например, фирменным фальцетом Никиты Михалкова. Тоже ничего — была бы такая мелодекламация на темы русской национальной мифологии: А цыганская дочь за любимым в ночь по родству бродяжьей души. Он русский, это многое объясняет.

Но нет. Авторы поступили нетривиально. В.В. Познер — ведущий аналитических программ. Аналитик и мыслитель. Говорит вдумчиво и взвешенно. И произнесенные его вкрадчивым голосом, с интеллигентными интонациями и легким иностранным акцентом, слова обретают совсем иной статус. Как будто это все говорится всерьез, без тени улыбки.

И тем самым двухсотлетней давности придумка, давно превратившаяся лубок и китч, выдается за национальную идею. Долго думали, напряженно искали — и что же? Крайности и иррационализм, напористая душевность, особый путь, и обязательно чтобы куда-то нестись по ухабам. Куда? Не дает ответа. А другие государства и народы все постораниваются и постораниваются. Таков он, русский пиар, бессмысленный и беспощадный.