С изобретателями иметь дело трудно…

С изобретателями иметь дело трудно…

Новогоднее пожелание в адрес ТрВ (вместе с рождественской историей) от известного российского социолога, психолога, докт. философ. наук, академика РАО, почетного профессора Корнелльского университета И.С. Кона

П риветствую незнакомое племя растущих молодых ученых! Всего вам наилучшего в Новом году!

Честно говоря, я вам сочувствую. В современной науке так много гитик, а постмодернизм допускает такой безграничный плюрализм, что отличить науку от лженауки стало затруднительно. Самый надежный традиционный критерий — усмотрение высокого начальства, от которого зависит распределение должностей и грантов.

Лет 40–50 тому назад, когда в очередной раз зарождалась отечественная социология, некоторые мои коллеги, совсем не юноши, увлекались социологией науки и даже стали разрабатывать критерии её эффективности. Я им говорил: «Ребята, не надо! Академики не глупее партийных бюрократов, они изведут вас быстрее и радикальнее, чем любое другое начальство». Но моих мудрых советов никогда не слушали. Зато теперь я с удовольствием читаю новые, гораздо более основательные проекты, «как нам реорганизовать рабкрин».

Еще раньше, в 1947 г., я читал пятитомную классическую «Историю политических учений» знаменитого русского юриста Бориса Николаевича Чичерина (1877). Больше всего меня поразило её предисловие, где автор рассказывал, как он преподавал в Московском университете, но в знак протеста против курса Министерства народного просвещения вышел в отставку, уехал в родовое имение и там написал свой труд. Я сразу подумал: «Насколько легче отстаивать собственное мнение, если у тебя есть наследственное имение!». С тех пор я уважаю частную собственность и свободу перемещения в пространстве. В СССР не было ни того, ни другого. Теперь благодаря покойному Егору Гайдару они у нас в принципе есть.

А вот как материализовать виртуальную реальность и совместить борьбу за свободу и собственность с самореализацией в науке — каждый решает по-своему.

А с изобретателями иметь дело иногда трудно. Вы этого, возможно, не знаете, но в советское время был случай (это не байка), как один сумасшедший пришел в Президиум АН. Вице-президента, который, как ему казалось, маринует его изобретение, не застал и отрезал голову другому чиновнику. После этого туда перестали пускать всех подряд.

В советское время чиновники были обязаны отвечать на любые письма, поэтому они любую чепуху пересылали в Академию, и люди должны были писать аргументированные ответы, причем это могло продолжаться бесконечно. Чтобы не ввязываться в такие истории, ученые предпочитали отговариваться тем, что они не специалисты, и называли чьи-то другие адреса. Я считал это беспринципным.

Однажды какой-то псих, впридачу ветеран, прислал лично мне на адрес Института этнографии трактат по вопросам теории воспитания, которому в двух научных журналах мотивированно отказали (он прислал письма), и просил дать отзыв. Я ему очень вежливо, но заведомо неформально, в рукописном письме ответил, что сделать этого не могу, так как считаю работу непрофессиональной, а публикацию ее — нецелесообразной.

После этого он написал жалобу в ЦК КПСС, что профессор Кон ответил ему недостаточно детально и не на официальном бланке. Оттуда письмо переслали в Ленинградский горком, а оттуда — в райком партии, и те потребовали у нашей дирекции и партбюро, чтобы я ответил подробно и встретился с заявителем. Я отказался. Райком стал на меня давить через секретаря партбюро, что я обязан это сделать, им же нужно отвечать в ЦК. Я рассердился и просил секретаря передать райкому, что я их просто послал к черту.

Мотивы?

1) Письмо было адресовано мне лично, а я, в отличие от чиновников, никому отвечать не обязан.

2) Поручить это дело мне дирекция Института не может, потому что вопросы теории воспитания вообще не входят в компетенцию Института, а чем я занимаюсь в свободное время — мое личное дело.

3) Если райком ко мне еще раз обратится с этим делом, я напишу жалобу в ЦК, что они отрывают ученых от работы, мое письмо тоже перешлют вниз, и им придется на него отвечать. После этого от меня отстали. Но, как вы понимаете, не всегда можно было ссориться с райкомом.