Непростительная «безответственность» Мардохея Леви

Непростительная «безответственность» Мардохея Леви

Но вернёмся, в последний раз, к нашим учёным мужам, многие из которых продолжают упорно настаивать, что, мол, не понимали они тогда стратегии Запада, политики ТНК, их кровной заинтересованности в недопущении на мировой рынок новых конкурентов и подчинения менее развитых стран своим интересам. Согласитесь, какая-то странная форма недомыслия, по сути, они расписываются в собственной профессиональной несостоятельности. Но не тут-то было. Чтобы не поставить под сомнение свою образованность, дружно решили возложить вину на Мардохея Леви, более известного в мире, как Карл Маркс. Не глупый, явно, был потомок юриста, раввинов и фарисеев, если до сих пор некоторые умники пробуют прикрывать его именем своё невежество. Это он, сам того не ведая, внёс путаницу в незрелые умы советских политэкономов, написав «безответственно» в предисловии к первому тому «Капитала», что «страна, промышленно более развитая, показывает менее развитой стране лишь картину её собственного будущего» (Маркс К. и Энгельс Ф. Соч. т. 23, с. 9). И он был абсолютно прав, этот мавр, ибо писал, анализируя факты начала капиталистической эры полуторавековой давности. Бедный Маркс! Видит еврейский Бог, ему и в голову не могло прийти, что через полтора века в далёкой заснеженной стране явно переохладившиеся на морозе «толкователи» его пророчеств будут такими догматиками. Нет, что ни говорите, не зря они, вместе с Энгельсом, недолюбливали, мягко говоря, Россию и называли её Татарией. Это был абсолютно чуждый для них, рафинированных детей Европы, мир, заселённый, как им казалось, далёкими от цивилизации дикими племенами, унаследовавшими ужасную и гнусную школу монгольского рабства, от которого им никогда не избавиться. Не изменим принципу объективности — дикости в те времена и впрямь хватало на просторах империи, но не более, чем в самой Европе.

Тем не менее, русские «провинились» во многом из-за Михаила Бакунина, высокородного дворянина из Тверской губернии, известнейшего не только в России, но и во всей Европе борца с самодержавием, человека умного, не просто мужественного, а отчаянного до безрассудства, за которым многие годы гонялась вся царская охранка. Пройдя увлечение различными революционными теориями и последовательно оставаясь сторонником анархизма, он не верил в светлое коммунистическое будущее человечества по Марксу, правильно понимая, что до тех пор, пока существует государство, насилие неизбежно. Всегда будут управляющие и управляемые, как бы они ни назывались, и конфликта между ними не избежать. А в России же революция возможна, хотя это явно противоречило основным постулатам нарождавшегося в те годы ортодоксального «вечно живого учения», но только в союзе рабочего класса, которому нужно было ещё появиться с развитием капиталистических отношений, с крестьянством, составлявшим основное население империи. Мне возразить нечего, прозорлив был Бакунин, а природа человека и на самом деле неизменна. Не будем же мы отрицать наше порочное стремление к власти и особенно к богатству, чему ярким примером стали дорогие соотечественники на излёте СССР и в прошедшие два десятилетия.

Карла Маркса русский бунтовщик увидел впервые в 1844 году в Париже и, как многие, сразу попал под магнетическое влияние этого незаурядного человека. Иначе и быть не могло — эрудит, логик, отчаянный спорщик, прекрасный знаток экономических учений, в которых, признавался позднее Бакунин, он мало тогда разбирался. Просто фанатичная убеждённость его, тогда ещё двадцатишестилетнего молодого человека, в правоте своих идей не могла не вызывать уважения. Но со временем, приглядевшись к Марксу, он пришёл к выводу, что Господь, так щедро дав ему многие таланты, явно сэкономил на душевных качествах. Будущий вождь мирового пролетариата, где бы ни появлялся, тотчас начинал интриговать, был склочен и болезненно самолюбив. И, неспешно разобравшись в его теоретических изысканиях, найдя изъяны, Бакунин стал публично подвергать их сомнению, отстаивая собственные взгляды на перспективы революционного развития в России. На мятежном дворянине матушка природа тоже не отдохнула — хорошо образованный теоретик анархизма, знавший основные европейские языки, он всю жизнь оставался классическим русским националистом. Маркс, рано почувствовавший себя классиком, и не без основания, болезненно переживал критику красноречивого и яростного борца с самодержавием. Однажды, в пылу полемики, за кружкой хорошего немецкого пива, он имел неосторожность весьма оскорбительно отозваться о русских, за что и пострадал. Бакунин незамедлительно устроил ему основательную трёпку и вышвырнул из облюбованного для дискуссий трактира. Любезного друга Ф. Энгельса, который постоянно выручал того из различных передряг, на сей раз, рядом не оказалось. И хорошо, иначе бы досталось обоим. Неистовый дворянин, по свидетельству современников, обладал недюжинной физической мощью, и порой этот фактор, под воздействием горячительных напитков, был решающим. Как показала жизнь, часто в принципиальных спорах будущие классики и не ставшие таковыми были вынуждены считаться не столь с силой аргумента, сколь с аргументом силы.

Не простив обиды, Маркс и неразлучный с ним Энгельс стали распространять повсюду слухи о связях Бакунина с царской охранкой, желая его дискредитировать и сделать изгоем в среде русских революционеров. В эту чушь никто, разумеется, не поверил, и возмущение поведением знаменитого «тандема» было всеобщим. Негодованию же Бакунина, человека чести и долга, не было предела. С той поры основоположники марксизма избегали посещать общественные места, если их противник находился где-то рядом, и вся их нешуточная полемика по вопросам теории и практики революционного движения переместилась на страницы газет и журналов. Это было настоящее пиршество интеллекта, злой иронии, замешенной на оскорблённом самолюбии и достоинстве. В выражениях властители дум не стеснялись. Полагаю, что хорошо известная по остроте «полемичность» В. И. Ленина порождена не только бескомпромиссной политической борьбой и прямо-таки южным темпераментом лидера большевиков. Он в оригинале штудировал опубликованные труды и публицистическое наследие классиков, и ему нравился их литературный стиль. Жаль, что не всё тогда было доступно, иначе, прочитав ранние философские работы Маркса, обратил бы внимание на его предупреждение об опасных последствиях преждевременного обобществления капиталистической собственности. Прошу читателя извинить меня за вольное отступление от темы. Увлёкся. Нельзя же к волнующим нас проблемам относиться слишком серьёзно и писать о них флегматично и суконным языком. С ума от безысходности можно сойти. Все великие теории создавались людьми дерзновенными, страстными, ошибающимися. Помните, у того же К. Маркса: «ничто человеческое мне не чуждо». Поразительно, он не лукавил. Поэтому его идеи, наполненные энергией жизни, увлекали массы. Они и до сих пор вызывают у нас, не потерявших способности думать, желание понять и поспорить.

Возвращаясь снова к «Капиталу» и не прощая порой нескрываемого русофобства автору, вынужден защитить его от навета. Он был великим учёным и не мог себе позволить писать о том, чего не знал или не мог знать. Капитализм неожиданно проявил удивительную жизнестойкость и в XX веке начал эволюционировать, тем самым на неопределённое время продлил свой исторический срок. В том есть и «вина» СССР с его социалистическим способом производства и новым общественным укладом. Конфликт с советской цивилизацией заставил правящий класс западных стран изменить социальную политику. Иначе заручиться поддержкой «низов» в защите ценностей общества потребления в эпоху «мирного» соревнования двух систем было бы невозможно. Реальная угроза народного бунта оказывает порой просветляющее воздействие на умы политиков, понуждая их искать социальный компромисс: увы, но только не российских.

Наша академическая наука почему-то не заметила, что захват развитыми странами в прошлом веке рынков и источников природных ресурсов создал новую социально-экономическую и политическую модель межгосударственных отношений. Богатые государства резко ушли вперёд от так называемого третьего мира. Им доставалось всё больше и больше дешёвого сырья. Научно-техническая революция мощно работала только на них. Привычная однородность капиталистического мира ушла в прошлое, настало время его многообразия. Тенденция, еле заметная в конце девятнадцатого века, стала правилом, а затем непременным условием выживания в усложняющемся мире.

Всё произошедшее — логично. Сохранение темпов экономического развития и неизмеримо возросшего уровня жизни населения невозможно без гарантированной обеспеченности ресурсами. Доступ к ним сохраняется лишь путём искусственного торможения развития других стран, которым остаётся 20 %, а оставшиеся 80 % потребляют «избранные». В этой политике, как никогда, проявилась природа капитализма, где удовлетворение своих потребностей и интересов человеком ли, корпорацией или страной — норма поведения. Способ выживания один — за счёт других. Суть звериная, но капитализм не для «нервных» — это удел сильных и жестоких. Наряду с насильственным и несправедливым распределением ресурсов, асимметрично, по Дж. Стиглицу, используется важнейший информационный ресурс. Поэтому для развивающихся стран был написан и настоятельно рекомендован тот зачитанный до дыр российскими приготовишками злополучный «экономикс», который лауреат Нобелевской премии, «наш» В.Леонтьев язвительно назвал примитивной шпаргалкой. В ней при всех случаях экономического недомогания предписывается один и тот же «спасительный» набор лекарств: денационализация, децентрализация, дерегулирование, демонетизация, деиндустриализация и дезинтеграция. Как просто всё, оказывается! Только за смерть больного консультанты не отвечают.

Вдумаемся, однако, что в этой связи говорил ещё одно мировой корифей — И. Валлерстайн. Ему принадлежат признанные научным сообществом новые понятия: научно-технологически развитые страны — «центр или ядро» мирового капитализма, а отсталые страны — его периферия. Он утверждает, что отсталость нельзя понимать, как «неразвитость», это следствие мирового процесса, ведущего к сознательному установлению взаимозависимости между ядром и периферией. Дальнейшее разделение труда в планетарном масштабе приведёт не к росту национальных экономик, как утверждали сторонники теории развития, а к устойчивой деградации и консервации бедных стран. Что в этом предельно ясно сформулированном выводе, в основу которого положен анализ мировой экономики и политики прошлого века, вызывает сомнение? Не вписывается в святцы неолиберализма?

Да, свободный рынок с формальным равенством сторон существует, но это фантом, видимость. На самом деле выигрывают только высокоразвитые страны. Почему? Всё просто — в их руках все рычаги управления, а гарантом является НАТО. Никакого провидения! Предельно обыденно, до обидного. Нельзя понять и простить другое. Когда эти знания стали достоянием многих в России, патентованные Кремлём специалисты сделали вид, что они всё равно ничего не знают и знать не хотят. И даже если написанное «еретиком» и иже с ним, правда, то для России ничего не меняется.

А теперь сделаем некоторые выводы, имеющие прямое отношение к советскому прошлому и современности, почему реформы проводились так, а не иначе. Развитость, как мы выяснили, не является функцией той или иной системы, капиталистической или социалистической. Это состояние в значительной степени определяется положением страны в мировом разделении труда. Многие страны, допустим, в Латинской Америке, за исключением Кубы, всегда были капиталистическими, и никакая коммунистическая система власти не мешала их развитию, но они прозябали. Современный Китай, Вьетнам, находясь под «пятой» коммунистов, на глазах изумлённого мира преображают экономику и жизнь людей. Кто сегодня рискнёт назвать Китай периферией?

СССР, являясь почти полвека второй сверхдержавой в военном отношении, тоже не был в классическом понимании периферией, в том числе и в экономике, но ему все успехи давались значительно сложнее. В противостоянии Западу, поддерживая государства Восточной Европы и борясь за влияние в странах третьего мира, наше правительство подрывало непосильными тратами свои возможности для внутренних инвестиций в народное хозяйство и социальную сферу.

Рыночная экономика с догматически понимаемой теорией «невидимой руки», как выяснилось, не спасательный круг в руках не умеющего плавать, она не содержит в себе гарантированного Божественным Проведением потенциала развития. Современная Россия — тому убедительный пример. До тех пор, пока мы будем заложниками чужих интересов, корыстной безответственности национальной элиты и собственного равнодушия к своей судьбе, наш удел сырьевой периферии не изменится никогда. Потому что Рубикон в разрушении наукоёмкого производства пройден. ВПК, где было сосредоточено наше технологическое будущее, пущен под нож, а это, на всякий случай, 74 % всех промышленных предприятий страны, объединённых ранее многолетними кооперационными связями. Уместно напомнить для любознательных, что экспорт высокотехнологичной готовой продукции в ценах 1989 года составлял до 20 миллиардов долларов.

При нынешнем режиме даже частично уже не восстановить былой мощи оборонного комплекса, а значит, не видать нам ни современной Армии, ни Флота. Правительство под благовидным предлогом интереса к техническим новинкам начинает закупать в странах НАТО некоторые устаревшие виды вооружения. Более того, электронная начинка сложных боевых систем давно уже не производится в России. Головотяпство, скажете? Ничуть. Безысходность, если за ней не стоит нечто большее — умысел. Но правящая элита менять что-либо в политике не собирается. Вероятно, «верховные жрецы» не позволяют. Нельзя же высокопарные заявления главы государства, являющиеся не чем иным, как операцией идеологического прикрытия полной управленческой беспомощности, принимать всерьёз. Тем более, за прошедшие годы власть умудрилась, между делом, ликвидировать все стимулы для производительного труда.

Кстати, многие из бывших советских граждан, как ни странно, до сих пор не могут понять истинных причин «обнуления» промышленности. Ведь уничтожение высокотехнологичного производства проходило не только по заказу Запада. Здесь всё ясно — конкуренты! Главная причина другая — нужно было как можно быстрее разрушить трудовые коллективы — основные ячейки советского общества. Разобщить людей, не дать им объединиться в противостоянии новой власти, подавить бедностью их волю к сопротивлению и оставить наедине с наспех сформированным враждебным социумом. Под предлогом явно надуманной опасности возврата коммунистов к власти «реформаторы» при проведении приватизации пошли на прямой сговор с криминалом и сознательно обрушили экономику страны.

Что в итоге характеризует Россию сегодня? Научно-техническая деградация, катастрофическое старение всего производственного аппарата, потеря интереса к знаниям, снижение уровня жизни основной массы населения, недопустимый разрыв в доходах между богатыми и бедными, рост смертности и многое другое, о чём ещё пойдёт речь. Это не симптомы опасной болезни, которые можно перечислять до бесконечности, а диагноз, свидетельство страшной беды, пришедшей на землю России. Прямое следствие принятой модели развития. Как бы обидно ни звучало, но такова беспощадная реальность — страна перешла в разряд слаборазвитых экономик периферийного капитализма, тем самым лишив себя перспективы. Единственно, чем без устали, более того, с гордостью занимается руководство страны, так это строительством углеводородных «потоков»: Северный поток, Южный, Восточный и так без конца. Словно не знают, что короток век сырьевой экономики, а значит, не будет места в XXI веке народу, не способному прокормить себя за счёт интеллекта. Высокоразвитые страны, озабоченные выживанием, в течение последних тридцати лет внедрили новую стратегию развития. Суть её предельно проста: функции компаний, создающих прибавочную стоимость, разделяются на основные и производные. К первым относятся: разработка новых моделей товара, технологическое обновление, проектирование, программное обеспечение, маркетинг, реклама и послепродажное обслуживание реализованной продукции, то есть вычленяются операции с высокой долей интеллектуального труда. Они сосредотачиваются в головном предприятии — центре, расположенном в одной из стран «золотого миллиарда». Производственные, сбытовые и снабженческие операции осуществляются в государствах с дешёвой рабочей силой. О чём и свидетельствует появление в России большого количества предприятий с технологией «отвёрточного производства», а по сути, обычных сборочных цехов иностранных компаний. Ведь все комплектующие узлы и детали, за редким исключением, поставляются из-за рубежа. Руководители нашей страны любят посещать такие предприятия, и видно, как они по-детски радуются, открывая каждый раз что-то новое для себя. Интересно знать всё-таки, устраивает ли их место России в мировом разделении труда, где ей скоро будет отведена роль тупого исполнителя команд из какого-нибудь интеллектуального центра. Вопрос для раздумий, читатель.