Георгий Судовцев АПОСТРОФ

Георгий Судовцев АПОСТРОФ

Николай Зиновьев. Избранное. — М.: Российский писатель, 2010, 144 с., 1000 экз.

     Наконец-то появился сборник, представляющий творчество Николая Зиновьева в объёме, который далеко выходит за рамки трех десятков ставших уже хрестоматийных стихотворений автора. За что, разумеется, следует сказать отдельное спасибо составителю и издателю этого сборника Николаю Дорошенко. Конечно, книжка в итоге получилась далеко не "академичная", но зато вполне жизненная и живая.

     И сам Николай Зиновьев, оказывается, — вообще не "правильный" поэт. Он — поэт настоящий.

      Я весь день лежу под ивой,

      Мне в глаза летит пыльца.

      Я порой рукой лениво

      Муравья смахну с лица.

      Облака ползут волнами,

      Но не жжёт мне душу стыд —

      Знаю: нашими делами

      Бог уже по горло сыт.

     Это вот "порой рукой" — явно из разряда "детских" поэтических ошибок, но автор их просто не замечает, пишет как пишется. А пишется ему так, что читателя зиновьевских стихов в какой-то момент поневоле прошибают слёзы: сколько бы лет ему ни было, какой бы жизненный опыт ни парил за плечами.

      Мне четыре года, но я грешен —

      И меня вчера попутал бес:

      Я во двор чужой залез

      И нарвал карман черешен.

      Знаю, поступил я очень плохо,

      И отца подвёл, и мать, и Бога.

      Жизнь свою теперь переиначу,

      Зря смеётся дедушка Аким.

      Мне четыре года, и я плачу...

      Вы меня запомните — таким.

     Душе человеческой всегда немного лет — потому что она бессмертна. И помнит всё, что с ней случалось. Даже очень давнее — вот оно, сейчас.

      Стояла летняя жара.

      И мама жарила котлеты.

      И я вершил свои "дела" —

      Пускал кораблик из газеты.

      И песня русская лилась

      Из репродуктора в прихожей.

      Не знаю, чья была то власть,

      Но жизнь на жизнь была похожа.

      Я помню, как был дядька рад,

      Когда жена родила двойню.

      Сосед соседу был — как брат.

      Тем и живу, что это помню.

     Но порой душа поэта "вспоминает" и то, что еще не случилось, чего еще не было, и не должно, не имеет права быть. Или было — в какой-то иной, нездешней жизни, которая повернута, смещена и "вставлена" в какие-то вероятные обстоятельства.

      Однажды после пьянки

      Проснёшься, сер и хмур,

      В окно посмотришь: янки

      На завтрак ловят кур.

      Чужим гортанным смехом

      Буравят тишину,

      И тащат на потеху

      В сарай твою жену.

      Взлетают крик и перья,

      Кровавится рассвет,

      А у тебя с похмелья

      Подняться силы нет.

     Поэзия Николая Зиновьева напоминает о тысяче забытых простых вопросов, ответы на которые просто не позволят нам жить так, как мы живём сегодня: оглушенные, подавленные прессом чужих слов и мыслей. Он говорит с читателем, как с самим собой, и сам этот факт общения и общности куда важнее всего остального.

     Читайте Николая Зиновьева! Вспоминайте о себе!

1