Верность себе

Верность себе

Искусство

Верность себе

ЭПИТАФИЯ

Выдающийся советский драматург Михаил Шатров – даром что прекраснейшим образом встроился в новые социальные и политические реалии – был человеком в лучшем значении «старорежимным». Обязательным, отзывчивым, уважающим труд других.

Когда несколько лет назад «ЛГ» опубликовала рецензию на его 5-томное собрание сочинений (причём, надо сказать, выдержанную отнюдь не в умиротворённо-розовых цветах), Шатров уже с самого утра в день выхода газеты буквально обрывал телефоны редакции – с тем только, чтобы сказать несколько слов автору статьи, с ним лично не знакомому. Причём слов искренних, настоящих, не банальных.

Те из наших сотрудников, кому доводилось брать у Шатрова интервью, говорят, что это были, пожалуй, самые лёгкие интервью в их профессиональной карьере – настолько чётко, ясно и продуманно формулировал свои мысли «пламенный» публицист, литератор-историк, мастер драматургического диалога. Ведь и пьесы, и сценарии его – в первую очередь, конечно, принёсшая автору славу, развёрнутая, многолетняя лениниана – как к ним сегодня ни относись – оставляют ощущение крепчайшим, профессиональнейшим образом сработанных вещей. Вряд ли, конечно, наши театры ещё когда-нибудь обратятся к этим абсолютным детям своего времени, однако в историю отечественной сцены XX века шатровские спектакли «Современника», МХАТа, Ленкома, несомненно, вписали отдельную и важную главу.

В позапрошлом году, с интервалом в несколько месяцев, мы дважды обращались к Михаилу Филипповичу с просьбой откликнуться на страницах «Литературки» на юбилеи двух его товарищей – соратников по сражениям на драматургических фронтах шестидесятых–семидесятых–восьмидесятых. Надо ли говорить, что Шатров – в отличие от многих и многих деятелей литературы и искусства, зачастую в подобных случаях или отказывающих, или выдавливающих из себя нечто нехотя, ровно из-под палки – отнёсся к этим просьбам с максимальной ответственностью и в том и в другом случае выступил с мыслями яркими, интересными, окрашенными подлинным человеческим теплом. Поздравление Михаилу Рощину называлось «Таких, как Миша, сегодня крайне мало». Приветствие в адрес Александра Гельмана было озаглавлено «Чувство эпохи».

Думается, обе эти фразы могли бы с полным на то основанием быть обращены и к самому Михаилу Шатрову. Он был человеком «не отрекающимся ни от живых, ни от мёртвых», верным своим друзьям, верным эпохе собственной юности со всеми её прекраснодушными идеалами и заблуждениями, свято верным документу («Верность документу» – под таким заголовком вышло три с половиной десятилетия назад его интервью «ЛГ») – и в конечном счёте верным себе.

Когда-то подобное было в порядке вещей. Для нашего сегодня это чувство редкое и чрезвычайно важное.

«ЛГ»

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: