Скажите, как его зовут

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Скажите, как его зовут

Портфель "ЛГ"

Скажите, как его зовут

СОВРЕМЕННАЯ ПРОЗА СО ЛЬВОМ ПИРОГОВЫМ

Лев ПИРОГОВ

Много раз думал: почему так мало книг про хорошее?

Про радость созидательного труда, про самопожертвование и дружбу, про «снег без грязи, как долгую жизнь без вранья», про простых хороших людей?

Пусть с «отдельными недостатками»…

И наоборот, так много книг про плохое.

Нет, я это не к тому, что литература должна быть морализаторской, про то, как жить надо и как не надо, боже упаси, но пусть в ней хотя бы «где-то далеко» будет знание, и не знание, а хотя бы чувство, что есть на свете добро и оттуда, издалека, тянется к нам от него ниточка…

Вот даже если с позиций «рынка».

Вроде бы должны расхватывать «дефицит».

При советской власти от культуры чего хотели? Того, чего мало: свободы, джинсов, книжек «Мастер и Маргарита»… Почему же теперь считается, что все вокруг хотят того, чего много? Денег, успеха, выйти за миллионера, выстрелить первым, убить, совокупиться, урвать кусок? Это всё равно как если бы при социализме всем хотелось исключительно про соцсоревнование.

Ситуация с книжным рынком (спрос – предложение) напоминает ситуацию с передачей «Суд времени», которой я ни разу не видел, но много про неё слышал: восемьдесят процентов зрителей стабильно голосуют против идей ведущего (и я проголосовал бы – считай, восемьдесят один), а она идёт и идёт, а ведущего всё награждают и награждают. Книгоиздатели, право слово, будто бы не хотят выстрелить первым и выйти замуж.

А недавно я понял.

Скажем так, «после известных событий».

Хороших людей и хорошую жизнь просто НЕЛЬЗЯ описывать.

Потому что это будет «разжиганием», «провокацией». Хорошая литература подстрекает людей хотеть хорошей жизни.

Вот рассказ Алексея Серова «Хозяин».

Алексей живёт в Ярославле, полжизни проработал на заводе, потом, заочно окончив Литинститут, перебивался журналистом в редакциях, но «руки помнят»: сейчас, например, в междукризисное безвременье, работает грузчиком. И пишет. О том, что видит, что знает, о том, что ещё есть где-то, оказывается. Ну самую малость домысливает. И вот за эту малость и нельзя печатать его. «Подстрекательство».

Кто такой этот его «новый директор завода» в «Хозяине»? С его безмятежной уверенностью в собственной благонамеренности, с его любовью к сабелькам и планов громадьём? Страшно сказать…

А кто такой Колун-Колька? Это же «топор народного гнева»!

Вот только не надо, не надо нам…

Тут с футболом бы разобраться.

Мы живём в эпоху ещё более благонравной цензуры, чем в памятное многим брежневское время: всё живое – под каблук, лишь бы ничего не случилось.

Случилось всё – и не в последнюю очередь как раз поэтому. Потому что ничего живого. Потому что сплошь про соцсоревнование. Терпели-терпели, да и не вытерпели. Хотя – семьдесят лет обрабатывали, казалось бы.

Перефразируя Шукшина, Алексей Серов – мужик, а их на Руси много.

И это самое страшное. Вроде бы уж всё, что необходимо, сделали – по телевизору их не показываем, книжек про них не печатаем, не награждаем и не пишем, реформу образования и здравоохранения для них специально устроили, «год семьи» провели… А они всё лезут и лезут из русских баб.

Прямо хоть дихлофосом.

Что за народ такой?

Прокомментировать>>>

Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345

Комментарии: