Книга четвертая

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Книга четвертая

21 июля. Когда в восемьдесят четвертом году прошлого столетия одна французская газета вышла с гигантским заголовком на первой полосе: «Сенсация, на выборах в СССР победили коммунисты!» — это было удачной шуткой, потому что иллюзий по поводу советских выборов не было даже у самых наивных романтиков. Портреты членов политбюро не менялись десятилетиями, о семидесяти годах как «среднем руководящем возрасте» всерьез говорили с трибун, а что каждые пять лет советские люди ходили за кого-то голосовать — какое это имело отношение к жизни? Сенсация, чего уж там.

Хорошая шутка, когда ее шутят не первый раз, становится плохой, но я все равно не удержусь и скажу: «Сенсация, Григорий Явлинский возглавит предвыборный список партии «Яблоко» и, скорее всего, станет кандидатом в президенты на выборах в будущем году». Кто бы мог подумать, правда?

На сайтах КПРФ и дружественных ей изданий тем временем уже появились баннеры «Зюганов-2012» со слоганом «Заставлю вернуть украденное». «Значит, и Зюганов пойдет в президенты», — догадался Штирлиц.

Месяц назад Владимир Жириновский устраивал вечеринку по случаю 20-летия своего участия в президентских выборах. Дети, которые родились, когда Жириновский первый раз боролся за президентский пост, в этом году демобилизовались из армии. Мне 31 год, и, если не считать Владимира Путина и Дмитрия Медведева, появившихся чуть позже, чем остальные, вся российская политика состоит из героев моего детства. Никаких надежд на то, что эти живые привидения куда-то денутся, когда мне станет 40 или 50, в принципе, нет.

«Мы все умрем при Путине», — шутили мы с друзьями лет десять назад. Шутки имеют свойство материализовываться чаще, чем какие-нибудь серьезные мечты.

10 лет назад молодые поклонники молодого президента Путина получали, вступая в «Идущие вместе», модный пейджер. Теперь Путину почти 60, и уже новое поколение молодежных вождей вербует юношество в «Армию Путина» — только вместо модного пейджера теперь за это дают модный iPad.

Мы хотели стабильности — мы ее получили. Не меняющиеся десятилетиями портреты вождей, не меняющиеся десятилетиями лозунги, не меняющаяся вообще никогда жизнь. 25 лет назад Горбачев придумал слово «застой», и я даже не понимаю, почему мы стесняемся произносить его сейчас. Григорий Явлинский будет бороться за президентский пост. Геннадий Зюганов обещает вернуть украденное. Вчера по лентам прошло сообщение, что Александр Любимов станет лидером московского отделения партии «Правое дело» — политологи говорят, что в политику приходят новые лица, и я стараюсь не вспоминать о том, что телеведущий Любимов был народным депутатом, когда я учился в третьем классе.

21 сентября. Если Дмитрию Рогозину действительно удастся отделить от «Справедливой России» свою партию «Родина» и повести ее на выборы как самостоятельную политическую единицу, это будет забавный политический прецедент. «Справедливая Россия» — это ведь не единственная партия, которая образовалась в результате слияния нескольких организаций. И если окажется, что метод Рогозина работает, можно фантазировать дальше — почему бы, например, Юрию Лужкову не отделить от «Единой России» свое «Отечество»? Можно вспомнить и об основателях блока «Единство», и тогда получится, что возможность поучаствовать в выборах есть и у Бориса Березовского — если, конечно, он докажет, что в 1999 году «Единство» придумал именно он.

Но это все, конечно, глупости, «Единой России» никакой раскол не угрожает, потому что возможный прецедент с «Родиной», конечно, вызван не тем, что Рогозину вдруг удалось найти лазейку в партийном законодательстве. Лазейки вообще никакой нет, ее сейчас специально придумали, потому что после фактической гибели «Правого дела» за два с небольшим месяца до выборов вдруг оказалось, что на выборы просто некому идти. Рогозин говорит, что Миронов в отношении «Родины» совершил рейдерский захват, и что, цитирую, «намерен настаивать на том, чтобы Миронов вернул то, что ему не принадлежит». На сегодняшнем съезде своего «Конгресса русских общин» Рогозин обещает присутствие 85 % бывших региональных руководителей «Родины». При должной не столько юридической, сколько административной поддержке это вполне может обернуться тем, что «Родину» действительно в той или иной форме оживят уже к этим выборам. «В любом случае я найду такой баланс интересов, который не скажется на моей работе в качестве представителя России при НАТО», — обещает Рогозин. И в этом-то трудно сомневаться — найдет.

Что-то похожее было в эпопее о Гарри Поттере — в школе Хогвартс все было стабильно, только с преподавателями защиты от темных искусств были постоянные проблемы, в каждой книге эту должность занимал новый волшебник, потому что с предыдущим всегда что-то нехорошее случалось.

В российской политике все примерно так же — на каждых выборах Кремлю оказывается нужна, помимо партии власти, еще одна партия для тех, кто за партию власти голосовать не хочет. Когда-то такой партией была как раз «Родина», потом «Справедливая Россия», на этих выборах ею должно было стать «Правое дело». Но с «Правым делом» нехорошо получилось, и поэтому теперь, скорее всего, будут спешно воссоздавать «Родину».

И если слухи о возвращении на партийный рынок старых забытых брендов окажутся правдой, то, наверное, на «Родине» останавливаться не стоит. Есть прекрасный бренд, который называется КПСС. Кажется, уже пора. Хуже не будет.

20 сентября. Над вчерашним интервью Юрия Лужкова проще всего было бы посмеяться. На восьмом десятке лет человек вдруг совершил множество невероятных открытий — оказывается, бизнесом в России заниматься невозможно, количество уезжающих из страны пугает, администрация президента управляет парламентом, самостоятельных партий в стране нет. Этим признаниям не было бы цены, если бы их сделал тот Лужков, которого мы знали, скажем, полтора года назад — действующий мэр Москвы, один из лидеров «Единой России» и вообще во всех смыслах столп российской государственности. В исполнении отставника, который, цитирую, «наездами бывает на своей пасеке в Калужской области», такие слова звучат менее весомо, потому что легко разбиваются о единственный встречный вопрос — где ж вы раньше были, Юрий Михайлович?

Где он был раньше — даже пояснять необязательно. Раньше Лужков был властью. Я примерно представляю, как смеются сейчас над ним, превратившимся вдруг в карбонария, те, кто в отличие от него, во власти остался. Но, конечно, зря они над Лужковым смеются.

Понимаете, самое ценное в Лужкове сейчас — это не то, что именно он говорит, а сама по себе его послеотставочная судьба. Жена в Лондоне, растаскиваемый бизнес, очень сомнительное будущее в любом политическом смысле и почти неизбежная будущая эмиграция. «Почему Вас не было в День города на Красной площади?» — «Я и сам не понимаю, почему меня там не было», — вообще-то, от такого диалога у любого действующего чиновника должен пробежать мороз по коже, разве нет?

Лужков как будто специально придуман, чтобы показать всем остальным, как выглядит жизнь после власти. Юрий Михайлович Лужков — это как фотография легких курильщика на пачке сигарет. Наглядное напоминание о том, чем все кончится, причем такое напоминание, которое все почему-то игнорируют и только потом спохватываются.

Лужковская система — она ведь буквально во всем была прообразом той системы, которую теперь называют путинской. В отношениях с гражданами, в отношениях с бизнесом, в отношениях с партиями. «Единая Россия», которая у нас сейчас — она ведь в гораздо большей степени похожа на лужковское «Отечество», чем на околопутинское «Единство». Благодаря Лужкову сегодня российская власть может заглянуть в свое собственное завтра. Но, думаю, не заглянет — зачем думать о неприятном?

15 сентября. За Прохорова вчера было неловко. Он говорил, что его партия переживает рейдерский захват. Да, только его оппоненты вполне могут вспомнить, как и при каких обстоятельствах он сам три месяца назад оказался во главе партии. Само «Правое дело» ни в процессе создания, ни после не было полноценной партией.

Сколько бы ни потрясал Прохоров уставом партии, написанным специально под него, «Правое дело» не перестает быть виртуальной организацией, и ее судьба зависит, конечно же, не от голосов делегатов, а от того, кого признает Кремль и кого назовет лидером «Первый канал».

Вину за происходящее в «Правом деле» Прохоров возлагает на кремлевского чиновника Радия Хабирова, который, видимо, сам, по своей инициативе, как настоящий злой боярин при дезинформированном царе, устроил антипрохоровский съезд «Правого дела». Как будто у этого Хабирова нет прямых и непосредственных начальников. В стране даже дети знают, что всю партийную политику, все, как это принято называть, «движухи» придумывает в Кремле первый замглавы администрации Владислав Сурков, а Прохоров говорит о каком-то Хабирове.

Насколько я мог вчера понять, Прохоров надеется сегодня на съезде «Правого дела» подтвердить свое лидерство в партии. Я не верю, что ему это удастся, но допускаю, что это возможно.

Но знаете, что самое ужасное? Если Прохоров сегодня победит, это ведь тоже будет огромная победа Суркова.

Вчера впервые за много лет мы с коллегами всерьез спорили вслух о политике — буквально до хрипоты. Очень, очень, очень многие уверены, что вся эта история — Ройзман, антипрохоровский съезд и прочее — это не что иное, как организованный Кремлем пиаровский спектакль, призванный привлечь внимание к «Правому делу». В то, что Прохоров действительно поссорился с Кремлем, и в то, что конфликт вокруг «Правого дела» настоящий, не верит, мне кажется, вообще никто. Если сегодня Прохорова все-таки выгонят из партии, политологи немедленно начнут говорить, что он сам решил красиво уйти, или, например, что у Кремля поменялись планы и партия с Прохоровым во главе оказалась Кремлю не нужна. Никто не верит, что хоть кто-то в российской политике говорит правду. Все уверены, что за каждым шагом, за каждым словом стоит политтехнологическая хитрость.

И вот мне кажется, что Сурков как раз и добивался всегда того, чтобы всем так казалось, чтобы никто ни во что не верил и чтобы все твердо знали, что будет так, как решат в Кремле. Это и есть победа Суркова — вне зависимости от того, как сегодня сложится политическая карьера одного отдельно взятого Михаила Прохорова.

14 сентября. Знакомая из Хельсинки ездила в Ярославль на похороны хоккеистов и пишет, что сильнее всего ее поразило обилие плакатов с Владимиром Путиным на улицах города. Она считает, что это связано с ярославским политическим форумом, который ассоциируется с президентом Медведевым, и обилие Путина на билбордах — это такой намек на то, кто в тандеме главнее. На самом деле с форумом это, конечно, не связано. Билборды с Путиным висят по всей стране, во всех городах. Это реклама «Народного фронта». Слоган меняется в зависимости от региона — в том же Ярославле я видел надписи «Нас объединяет Россия», а, например, в Петербурге — «Если ты за Путина, значит, ты за Фронт».

Кроме «Народного фронта», активно рекламируется «Единая Россия». Строится, например, мост, а на мосту надпись: «Этот мост строится в рамках проекта «Единой России» «Российские мосты». Или на трамвае надпись: «Этот трамвай является частью партийного проекта «Трамваи России». В какой город ни приедешь — эта реклама бросается в глаза. Особенно если приезжаешь из Москвы, потому что в Москве этой рекламы нет. Везде есть, а в Москве нет.

Раньше такого не было. На прошлых выборах билбордами «Единой России» одинаково были завешаны и Москва, и остальная Россия. А теперь что-то изменилось. Нельзя сказать, что в начавшейся предвыборной кампании нет других странностей и загадок, но меня почему-то особенно завораживает именно эта. Почему билборды с Путиным есть везде, кроме Москвы? Почему везде, кроме Москвы, «Единая Россия» себя рекламирует? Они чего-то стесняются? Чего-то боятся? Не хотят лишний раз напоминать москвичам о своем существовании?

Это даже как-то обидно. Жителей Петербурга или Тулы «Единая Россия» за себя агитирует, а на москвичей рукой махнула. Хоть бы один билборд для приличия повесили — и тогда бы, например, у меня было бы основание возмущаться наглой и агрессивной предвыборной кампанией партии власти.

А так даже и возмущаться нечем — разве что тем, что «Единая Россия» фактически признала, что Москва и остальная Россия — это две разные страны.

Но мы ведь это и без них знали, правда же?

13 сентября. Вы знаете, что Иван Охлобыстин заявил о выдвижении в президенты и провел шоу в Лужниках, чтобы отрекламировать специальный тариф «Билайна», который так и называется — «Доктрина-77»? Надеюсь, все-таки не знаете, потому что нормальных людей на свете больше, чем блогеров, а вот блогеры в последние дни всерьез обсуждали версию, согласно которой вся публичная активность Охлобыстина — это такая реклама «Билайна». Даже сам сотовый оператор вчера был вынужден давать объяснения и говорить, что не имеет отношения к шоу в «Лужниках» и президентским амбициям Охлобыстина. Но многие все равно не верят «Билайну» и считают, что Охлобыстин действительно рекламирует новый тариф.

Всю прошлую неделю комментаторы обсуждали Ивана Охлобыстина. У меня у самого были куплены билеты на его шоу в «Лужниках», и если бы я не уехал в командировку, я пошел бы слушать размышления бывшего отца Иоанна об империи и апокалипсисе, а потом написал бы об это репортаж и две колонки. Зачем Охлобыстин залез на пирамиду? Зачем он заявил, что хочет быть президентом? Если бы пятнадцать лет назад какой-нибудь шоумен вел себя так, как ведет Охлобыстин сейчас, никто бы на это и внимания не обратил. Так, между прочим, и было — посмотрите список партий, участвовавших в выборах в Госдуму в 1995 году. Какой-нибудь «Блок Джуны Давиташвили» — это далеко не самое странное, что было тогда в избирательных бюллетенях. А теперь какая-то «Доктрина-77» ввергает политологов в панику.

Откуда берется эта паника?

Это, по-моему, очень интересное явление из области массовой психологии. Когда человек арендует стадион, чтобы прочитать нескольким тысячам зрителей свою странную проповедь — нельзя понять, зачем он это делает. Когда люди чего-то не понимают, они начинают нервничать. А если сказать им, что это всего лишь реклама «Билайна», люди успокаиваются и возвращаются к своим обычным делам. Понятное объяснение всегда успокаивает.

Летом с плиткой — разве не так было? Как только прошел слух, что плитку кладет жена мэра Собянина, москвичи сразу в это поверили, потому что за двадцать лужковских лет привыкли к тому, что жена мэра должна быть строителем, выполняющим выгодные городские заказы. Сейчас уже всем известно, что к семейным делам мэра Собянина история с плиткой никакого отношения не имеет, но от этого даже как-то не по себе — какой-то ведь должен быть подвох? Должен. А его не видно. Это заставляет нервничать.

Поэтому я и сам бы с удовольствием поверил, что выдвигающийся в президенты Охлобыстин — это реклама сотового оператора. Если бы это было так, то все стало бы понятно и просто. Но если бы все стало понятно и просто, Россия перестала бы быть Россией.

6 сентября. Меня позавчера показали по телевизору. Я искал в Google слово «партия», и автоматическая система подсказок сама рекомендовала мне продолжить фразу — «партия жуликов и воров». В студии сидел один из лидеров «Единой России» Андрей Исаев, который стал кричать, что против его партии идет заказная кампания, за которой стоит американский вице-президент Джо Байден. Это было смешно. Над Исаевым смеялись даже ведущие, а Жириновский предложил дать единороссу валидол, чтобы с ним не случился сердечный приступ.

Похожая история была полгода назад, когда Алексей Навальный дебатировал с другим единороссом — Евгением Федоровым. Темой дебатов как раз была вот эта фраза о «партии жуликов и воров», и Федоров тоже обвинял Навального в том, что за ним стоит Америка. И над Федоровым тоже смеялись, потому что как еще можно реагировать на такие обвинения. Только смеяться.

И вот у меня есть гипотеза. У каждого русского человека — свои особенные отношения с Америкой. Я помню, как в 1999 году мы все переживали по поводу того, что американцы бомбят Югославию. Я помню, как год спустя мы смотрели фильм «Брат-2» и радовались тому, как Данила Багров объясняет американцам, в чем сила. Наш народный антиамериканизм всегда был мощным фактором русской жизни. И вот сейчас такое ощущение, что этого антиамериканизма больше нет. Десять лет назад любой российский политик стал бы оправдываться, если бы его обвинили в том, что за ним стоит Америка. А сейчас над этим можно только смеяться.

Мне кажется, если сейчас на выборах какой-нибудь кандидат — да тот же Жириновский, он всегда лучше всех чувствует тренды — начнет выступать под какими-нибудь проамериканскими лозунгами, это не убавит, а прибавит ему голосов.

Встречаться с избирателями в McDonald’s, фотографироваться для билбордов даже не с вице-президентом Байденом, а с сенатором Маккейном, размахивать на митингах не черно-желто-белой «имперкой», а звездно-полосатым флагом. Коммунисты двадцать лет вяло требуют восстановить Советский Союз — как будто россияне только и мечтают, что воссоединяться с Украиной и Таджикистаном. Нужно требовать вхождения России в состав США. Хотя бы на правах Пуэрто-Рико. И я не пытаюсь сейчас шутить, мне кажется, проамериканская риторика уже на этих выборах действительно может быть востребована российским избирателем.

Единственное, что смущает — это то, что Россия и ее дела никакую Америку, к сожалению, не интересуют. Разве что сенатор Маккейн по привычке что-нибудь проворчит. Но только по привычке.

2 сентября. Я, если честно, думал, что желающие прокомментировать это событие найдутся и без меня, и что большой политический скандал случится сам по себе. Но поскольку этого не произошло, придется мне двое суток спустя обратить на это внимание. Газета «Известия» опубликовала интервью бывшего заместителя начальника управления внутренней политики администрации президента Алексея Чеснакова. Чеснаков, который сейчас занимает какую-то важную должность в партии «Единая Россия», подробно и очень откровенно рассказал о том, как в России делается политика. Не то чтобы раньше этого никто не знал, многие, по крайней мере, догадывались, но Чеснаков, мне кажется, впервые рассказал об этом вслух и не анонимно.

Я не юрист, но мне кажется, одно только описание процедуры назначения спикера Совета Федерации в изложении Чеснакова — это готовое заявление о факте преступления. Чеснаков рассказывает, что, когда Сергей Миронов впервые появился в Кремле, все поняли, что у Миронова «серьезные рекомендации», стали спрашивать друг у друга, кто это такой, потом им объяснили — это, мол, будущий председатель верхней палаты парламента.

Какое там разделение властей, какая Конституция! Третье лицо в государстве назначается, снова цитирую, «в высокой приемной». Отличное описание демократической процедуры, правда же?

Примерно так же выглядит процедура создания новых партий — совершенно не стесняясь того, что у администрации президента в принципе нет такой функции, как партийное строительство, Чеснаков спокойно рассказывает, как в Кремле создавались партии-спойлеры и партии, снова цитирую, «на вырост». Так же спокойно Чеснаков говорит о совещаниях по «политическому планированию», проходивших в Кремле с участием представителей «Единой России» и «Справедливой России».

Мне кажется, признавая, что российские партии придумываются в Кремле, для того чтобы в конечном итоге обеспечить несменяемость власти (дословно — «помочь политической системе»), функционер «Единой России» и бывший кремлевский чиновник признает, что власть в стране узурпирована. Причем даже не формальной правящей партией, а какими-то непонятными чиновниками в Кремле.

И то, что это, как принято писать в таблоидах, шокирующее признание не произвело никакого впечатления вообще ни на кого — вот это, конечно, сильнее всего впечатляет. Почти четыре года назад «Коммерсанту» дал интервью достаточно мутный бизнесмен Шварцман, который что-то говорил о перераспределении собственности и своих связях в Кремле. Скандал был невероятный. Чеснаков гораздо статуснее Шварцмана, а всем почему-то все равно.

Был такой фильм «Город Зеро», в котором командировочный инженер Варакин увидел в приемной директора завода голую секретаршу, печатающую на машинке. Заходит к директору с вот такими глазами: «У вас там секретарша голая!» Директор выглядывает: «Да, действительно голая. Так о чем мы говорили?» Вот я себя сейчас чувствую инженером Варакиным.

29 июля. Я не уверен, что высказывания Любови Слиски о Платоне Лебедеве стоит связывать с тем, что в новой Госдуме Слиски уже не будет. То есть, наверное, это имеет какое-то значение, и вообще, у нас часто политические отставники превращаются в оппозиционеров, но вряд ли Любовь Слиска пережила такое превращение.

Политически про Любовь Слиску все понятно — много лет ее главным аппаратным конкурентом был ее земляк Вячеслав Володин, теперь он главный по «народному фронту», и Любови Слиске в «народном фронте» нечего делать. Но это совершенно не объясняет, почему Слиска заговорила теперь о Платоне Лебедеве. Любовь Слиска — это не Михаил Касьянов и даже не Сергей Миронов. Любовь Слиска на протяжении всей своей политической карьеры была, если можно так выразиться, идеальным единороссом. Человеком, единственным свойством которого была принадлежность к номенклатуре. Человеком, который всегда согласен с начальством и всегда готов поддержать его. Даже если бы Владимир Путин начал вдруг публично есть детей, Любовь Слиска первой бы одобрила это решение.

А теперь вдруг что-то изменилось. Любовь Слиска называет суд над Платоном Лебедевым дуростью и говорит, что готова оплатить стоимость якобы потерянного Лебедевым х/б костюма. По меркам современной российской политики это невероятный демарш. А вся карьера Слиски всегда была абсолютно противоположна любым демаршам.

Но Любовь Слиска, мне кажется, просто не задумывалась ни о каких демаршах. Просто она может теперь позволить себе говорить, что думает. А что можно думать по поводу процесса над Платоном Лебедевым — тут, мне кажется, вариантов нет, и слово «дурость», использованное Слиской — может быть, самое мягкое из всех возможных слов. Кремль привык полагать, что вся критика его действий инспирирована какими-то врагами — Америкой, беглыми олигархами и Бог знает кем еще. И вот в этом смысле высказывание Слиски может, мне кажется, принести пользу. Кремль ведь все знает про Слиску, Кремль знает, что за ней не стоит ни Америка, ни мировой сионизм, ни Борис Березовский. И вот она называет суд над Лебедевым дуростью — может быть, те, кто эту дурость устроил, послушают Слиску и устыдятся?

27 июля. По, как мне кажется, вполне весомым причинам я очень не люблю российское молодежное движение «Наши». И то, что оно было с симпатией упомянуто в манифесте норвежского террориста Брейвика, по идее, должно было привести меня в восторг. Понимаете, да? Человек вначале тепло отзывался о нашистах, а потом пошел убивать.

При желании к двум этим обстоятельствам можно относиться как к звеньям одной цепи. И на основании брейвикского манифеста можно сделать какие-то выводы о движении «Наши». Но если бы я стал делать такие выводы, это, конечно, было бы нечестно. Мало ли, что и о ком писал Брейвик. Не думаю, что что-то из написанного или сказанного им может оправдать то, что он сделал. И не думаю, что текст его манифеста может, как-то повлиять на отношение к кому-то из тех, о ком он писал. У меня и так достаточно оснований не любить нашистов. Зачем же притягивать за уши дополнительные и не имеющие никакого значения аргументы.

Вообще, стоит признать, что брейвикская «Декларация независимости Европы» — это замечательный подарок всем демагогам и обманщикам, потому что Брейвик на тысячу с лишним страниц своего текста написал вообще обо всем на свете. Брейвику симпатичен папа Римский. При желании, при должном умении из этой симпатии можно выстроить убедительную антикатолическую теорию. Брейвику симпатичен Путин? И о том, что это неспроста, уже сказано и написано даже слишком много не вполне честных слов.

А чемпионом среди интерпретаторов Брейвика стоит назвать члена Общественной палаты Максима Леонардовича Шевченко, который говорит о Брейвике, что «этот человек был одновременно крайним любителем политики Израиля». Второе: «этот человек был гомосексуалистом». И третье: «он был неонацистом». И делает вывод: «Мы уже не первый раз видим, как в европейском пространстве совпадают три вещи — неонацизм, гомосексуализм и радикальная симпатии к Израилю, вплоть до готовности убивать других».

Вообще есть такой практически всегда работающий закон любой полемики на любую тему — в любом споре одна сторона рано или поздно вспомнит Гитлера, и спор на этом можно будет считать закончившимся. Это называется «закон Годвина». Максиму Шевченко удалось соединить «закон Годвина» с традиционным для всякого мракобеса тезисом, согласно которому во всем виноваты жиды и пидорасы.

Если бы Максим Шевченко был простым блогером, его, как это принято у блогеров, можно было бы назвать троллем. Он, в общем, и есть тролль. А то, что он по совместительству является одной из главных говорящих голов нынешней власти, так это власть у нас такая, что только троллю под силу быть ее говорящей головой.

26 июля. Знаете, как в учебниках ботаники или зоологии на фотографии какого-нибудь микроорганизма или лишайника рядом с этим микроорганизмом или лишайником кладут монетку или спичечный коробок, чтобы был понятен масштаб — вот примерно так выглядит случившаяся на днях полемика между «Единой Россией» и Михаилом Горбачевым. Горбачев сказал, что «Единая Россия» тянет страну в прошлое, и вот «Единая Россия» ему отвечает, я процитирую секретаря президиума ее генсовета Сергея Неверова: «Можно долго рассуждать о том, может ли человек, который пышно отмечает свой юбилей в Лондоне, категорично заявлять, чего хочет или не хочет российский народ».

«Сам дурак» — вообще-то это и так самый слабый полемический прием из всех существующих, но тут ведь еще и контекст важен. «Вы тянете страну в прошлое!» — «А ты юбилей в Лондоне праздновал!» — этот диалог и сам по себе достоин «Собачьего сердца», а в случае с «Единой Россией» он звучит еще более смешно и жалко.

Только что лидеру «Единой России» вначале дали, а потом передумали давать не самую престижную немецкую премию «Квадрига», и соратники Владимира Путина по этому поводу произнесли достаточного много обиженных слов, из которых можно сделать вывод, что даже в случае с несчастной «Квадригой» заграничное признание для единороссов имеет какое-то значение. И вот теперь Сергей Неверов из «Единой России» ставит Горбачеву в упрек лондонский юбилей.

Если бы Горбачев решил продолжить эту полемику, он бы мог сказать Неверову: «Ну да, мол, я праздновал юбилей в Лондоне, а у тебя никогда не будет такого юбилея, потому что ты секретарь президиума генсовета, а я Горбачев». Но, думаю, Горбачев Неверову отвечать не станет, потому что и так всем все понятно.

Кроме упреков по поводу лондонского юбилея, Сергей Неверов предъявил Горбачеву еще некоторое количество претензий, снова процитирую: «Сотни тысяч предприятий по всей стране встали, людям месяцами не выплачивали зарплату, а государство пытались растащить по частям». После этого, по словам Сергея Неверова, к власти пришел Владимир Путин, чтобы «собирать страну, восстанавливать экономику, преодолевать нищету».

Противопоставление путинской стабильности «лихим девяностым» — это уже давно ключевой пункт единороссовской идеологии, но только Сергею Неверову удалось сформулировать эту идею так четко: был Горбачев, при котором предприятия встали, и людям не платили зарплату, а потом пришел Путин, при котором предприятия ожили, и зарплата снова появилась. Не хватает только какого-то важного эпизода — Сергей Неверов почему-то умолчал о том, как, собственно, власть перешла из рук Горбачева в руки Путина. И понятно, почему умолчал — иначе пришлось бы рассказывать о Борисе Ельцине, а его в картине мира Сергея Неверова, видимо, просто нет.

У «Единой России» и ее лидеров вообще очень четкая и понятная картина мира, но вот почему тогда высказывания 80-летнего Горбачева звучат так болезненно для них и заставляют оправдываться? Неужели только потому, что Горбачев праздновал свой юбилей в Лондоне?

25 июля. Когда Евгений Ройзман обратился к читателям своего блога с просьбой решить, идти ему в Госдуму от «Правого дела» или не идти, это выглядело достаточно лицемерно, как и всякое голосование с известным заранее результатом. Дело в том, что у любого более-менее популярного блогера есть несколько тысяч человек лояльной аудитории, и эта лояльная аудитория всегда готова поддержать любое решение популярного блогера, будь то выдвижение в Госдуму, покупка автомобиля или какое-нибудь самосожжение — что угодно. Когда блогер пишет так кокетливо: друзья, я не могу принять решение, поэтому хочется узнать ваше мнение, — это значит, что решение уже принято, просто блогер хочется подстраховаться, потому что видит за собой риск потери лица. Две тысячи лет назад один региональный руководитель в такой ситуации публично умыл руки, но это было связано только с тем, что блогов тогда не изобрели. Если бы дело происходило сегодня, Пилат просто провел бы опрос у себя в ЖЖ. Поэтому голосование в ЖЖ Ройзмана, по итогам которого основатель «Города без наркотиков» принял решение идти в Госдуму от «Правого дела» вызывает неловкость — понятно же, что переговоры с Михаилом Прохоровым уже состоялись, и решение было принято именно по их итогам, а опрашивая своих читателей, Ройзман всего лишь страхуется от возможных упреков в будущем, потому что идти в депутаты от прохоровской партии — это совсем не то, чего ждали от Ройзмана тысячи его поклонников.

Но в этом акте лицемерия виноват все-таки совсем не Ройзман. Он, конечно, должен заседать в Госдуме — просто потому, что должен. Настоящих политиков в России наперечет. Ройзман — один из них. Человек, который, как бы к нему ни относиться, действительно пользуется невероятной популярностью у электората, причем эта популярность никак не зависит от ярлыков, выдаваемых где-то в Кремле. Я бы никогда не проголосовал за Ройзмана, но я уверен, что свое бесспорное право заседать в парламенте этот человек заслужил честно — в отличие от сотен бессмысленных функционеров, имитирующих сейчас какие-то там праймериз. Ройзмана знают, Ройзмана любят, Ройзману доверяют. Вообще-то этого достаточно, чтобы Ройзман был депутатом. А он не депутат — и мы с вами понимаем, почему.

Потому что персональный состав российского парламента определяют совсем не избиратели. Потому что для того, чтобы заседать в Госдуме, нужно быть не популярным в народе, а лояльным либо региональному, либо федеральному начальству. Госдума, полномочия которой истекают в этом году — это, вероятно, самый позорный парламент за всю новейшую историю России. Гимнастки, певцы, аппаратчики и молодежные функционеры — люди, о которых можно сказать что угодно, кроме того, что они действительно как-то представляют российское общество. Если завтра Ройзман станет депутатом, одно только это сделает российский парламент в миллион раз более адекватным обществу, потому что нынешняя адекватность Госдумы избирателям равна большому и круглому нулю.

22 июля. Чем удобна ситуация с Александром Бабаковым — по ней очень просто вычислить степень лицемерия в российской политике. Вчера, кажется, все сколько-нибудь заметные деятели комментировали переход Бабакова из «Справедливой России» в «Народный фронт», и все объясняли поступок Бабакова одними и теми же словами. Оказывается, Бабакова не устраивало то, что «Справедливая Россия» излишне увлеклась борьбой с «Единой Россией», а это неконструктивно. Или, что еще циничнее: Бабаков шел в левую партию, чтобы бороться за социальную справедливость, а теперь увидел, что по-настоящему за справедливость можно бороться только в рядах «Народного фронта». Собственно, эти же аргументы Бабаков сам приводит в своем открытом письме. Цитирую: «Ни один человек, нацеленный на конструктивную работу, на дела, не сможет состоять в партии, основным содержанием деятельности которой становится борьба за место под солнцем», — пишет Бабаков и, кажется, сам не предполагает, что кто-нибудь всерьез этому поверит.

Потому что устройство российских партий — это история, не имеющая совсем никакого отношения ни к идеологии, ни к тому, что на нашем птичьем языке принято называть конструктивной работой. Все примерно понимают, что политическое благополучие Сергея Миронова всегда основывалось не на идеологии и не на его организаторских талантах, а на том, что Сергей Миронов на правах то ли старого друга, то ли еще на каких-то, имел возможность прямой коммуникации с Владимиром Путиным. И вот из этой прямой коммуникации образовалась сначала «Партия жизни», если кто-то еще о ней помнит, а потом «Справедливая Россия». Но поскольку так называемые системные партии в России управляются, скажет так, не только их лидерами, «Справедливую Россию», когда она создавалась, усилили несколькими «немироновскими» кадрами, и главным из этих кадров был Александр Бабаков.

Нынешний формальный лидер партии Николай Левичев — это старый друг, то ли одноклассник, то ли сокурсник Сергея Миронова. Александр Бабаков другом Миронова не был никогда. Как и всякая российская партия, «Справедливая Россия» всегда была таким учреждением семейного типа, состоящим из похожих на Сергея Миронова людей — странных, нелепых, но добрых. Бабаков был среди них посторонним.

«Справедливая Россия» именно так его воспринимала — даже не как спонсора, хотя спонсором он был. Но странные и добрые люди просто не знают, что такое спонсор, они просто не оперируют такими категориями и просто не думают, откуда берутся деньги. Понятно, что Александр Бабаков сидел в «Справедливой России» ровно столько, сколько это было нужно людям, которые его туда посадили. То, что он переезжает теперь в «Народный фронт», свидетельствует совсем не о кризисе левых идей и не об особенностях «конструктивной работы». Изъятие Бабакова из «Справедливой России» говорит только о том, что эта партия больше не нужна Кремлю. И это, в общем, тоже понятно — теперь ведь есть «Правое дело».

16 сентября. Надеюсь, тех, кто думал, что весь скандал вокруг «Правого дела» — это такой пиар, сегодня уже значительно меньше, чем сутки назад. Но многие до сих пор думают, что в этой истории что-то не так. Меня вчера весь день спрашивали: «Погоди, но если это все всерьез, то что — неужели из-за Ройзмана? И если из-за Ройзмана, то почему он оказался такой важной фигурой? Почему Кремль, по сути, уничтожил собственный проект только для того, чтобы в нем не было Ройзмана? Это абсурд, так не бывает».

Мне вообще очень нравится, когда кто-то применительно к российской политике вдруг восклицает — «Это абсурд!» Российская политика вообще-то только из абсурда и состоит, да и не только политика. Абсурд — это естественное состояние России. Если бы все было логично, вот это действительно был бы повод нервничать. Но все же — если дело в Ройзмане, почему его персона оказалась настолько важной для Кремля?

Отвечаю: да нипочему. Формальных объяснений можно придумать сколько угодно — Ройзман националист, Ройзман сидел, Ройзман опасно популярен у себя там на Урале, — да что угодно, только эти объяснения не имеют никакого значения.

Может быть, все дело в том, что Ройзман пишет стихи, и Владислав Сурков, который тоже пишет стихи, не любит Ройзмана именно как поэт поэта, черт его знает. Понимаете, когда существует такая опция — удаление человека из предвыборного списка по инициативе администрации президента, эта возможность сама по себе должна быть политическим скандалом. А выяснять, по какой именно причине Кремль невзлюбил именно Ройзмана — ну, глупо как-то, что ли. Это что, важный вопрос, да? «Да просто не нравишься ты мне, и все», — такой ответ вас устроит?

Любая конкретная формальная причина неприязни Кремля к Ройзману ничего не объяснит.

Единственная реальная причина, по которой все произошло, состоит в том, что у Кремля есть возможность вмешиваться во все. В дела партий, в дела СМИ, в дела судебной власти — да во что угодно.

Я, может быть, открою сейчас страшную тайну, но ни Конституция, ни какой бы то ни было закон Кремлю такой возможности не предоставляет. А она у него почему-то есть, и все остальное — только производные от этой возможности.

20 октября. «Единая Россия» — партия, конечно, удивительная, по многим причинам. Вот еще одна: единственным партийным документом, вызывающим долгие и яростные дискуссии, остается текст, написанный почти десять лет назад и имеющий, скажем так, сомнительный статус.

Я думаю, вы его тоже хотя бы раз читали, напомню: «В 2004 г. каждый житель России будет платить за тепло и электроэнергию в два раза меньше, чем сейчас», «К 2010 г. будет построена транспортная магистраль Санкт-Петербург — Анадырь, Токио — Владивосток — Брест и другие» и, конечно, «К 2008 г. Чечня и весь Северный Кавказ станет туристической и курортной «Меккой» России».

На этой неделе в Интернете появился агитационный ролик с призывом голосовать против «Единой России», в котором опять цитируется этот текст. Ролик за сутки набрал двести тысяч просмотров, и снова все спорят об этом манифесте «Единой России», подлинный он или нет. Даже многие критики партии власти говорят, что манифест — ненастоящий, и агитировать с его помощью против «Единой России» — так же нечестно, как использовать административный ресурс на выборах.

Если бы у меня не было блога, я бы, наверное, и сам забыл об обстоятельствах появления этого манифеста. Но блог у меня тогда был, и сохранилась датированная началом 2003 года дискуссия об этом манифесте, из которой следует, что манифест на сайте «Единой России» тогда все-таки был опубликован и только примерно через год с сайта удален.

Тогда же о манифесте — именно как о проекте, который может стать, а может не стать предвыборной программой «Единой России», писали в «Независимой газете». Предвыборной программой он не стал, более того, возглавлявший в те времена генеральный совет «Единой России» Александр Беспалов вскоре лишился своей должности и, как говорили, формальным поводом для этого стал как раз тот завиральный манифест, о котором с тех пор «Единая Россия» предпочитает не вспоминать, а ее оппоненты, напротив, вспоминать любят. Есть еще очень популярная версия, что противники Беспалова внутри партии, которые очень хотели от него избавиться, сами его подставили, опубликовав манифест и свалив все на него. А согласно еще одной версии, сочинившие тот манифест аппаратчики «Единой России» ничего добиться не хотели, а просто пошутили, не рассчитывая на то, что шутка попадет в открытый доступ.

Итак. Манифест был, но не был принят, из-за манифеста ушел Беспалов, которого то ли подставили, то ли он сам подставился. С точки зрения «Единой России» — ошибка исправлена, возвращаться к ней не стоит. Но все ли должны смотреть на события с точки зрения «Единой России»? Все ли должны входить в ее положение? Конечно, нет. Девять лет назад «Единая Россия» подставилась, и логично, что ее оппоненты этим пользуются. Это, в общем, и есть политика.

7 октября. Говорят, что «Справедливая Россия» пойдет на выборы под лозунгом «За Россию без жуликов и воров». Что имеется в виду — пояснять вряд ли нужно, формулировка «партия жуликов и воров», которую этой весной ввел в обиход Алексей Навальный, прочно ассоциируется с «Единой Россией» даже среди тех, кто никогда о Навальном не слышал. Наверное, это самый удачный политический лозунг последних лет, и единственный интернет-мем, который превратился в настоящий политический фактор. Несмотря на всю свою игрушечную оппозиционность, с таким лозунгом «Справедливая Россия» действительно могла бы на что-то претендовать. В «Газете. ру» политолог Минченко говорит, что благодаря этому лозунгу «Справедливая Россия» может собрать весь протестный электорат и набрать больше 7 % голосов.

Я согласен с политологом Минченко, но есть один важный нюанс. Я не верю, что «Справедливая Россия» сможет выступить на выборах под этим лозунгом.

Я не верю, что ей разрешат вывесить на улицах билборды с лозунгом о «жуликах и ворах», не верю, что по телевизору покажут ролики с таким лозунгом. Найдется тысяча и один способ не дать этому лозунгу дойти до аудитории. Билборды демонтируют, ролики не покажут без объяснения причин. Даже может быть, что в списках «Справедливой России» найдут какого-нибудь гражданина с неснятой судимостью, и всю партию по этой причине снимут с выборов. А может быть, пройдет несколько дней, и сама «Справедливая Россия» передумает и скажет, что никакого лозунга и не было, просто журналисты ее неправильно поняли.

Новость об использовании «Справедливой Россией» лозунга Навального интересна только вот этим — можно еще раз попробовать убедиться в том, что любые несанкционированные ходы в российской политике жестко и сурово пресекаются. Мы это, в общем, и так знаем, историю «Правого дела» никто не забыл. А из той же «Справедливой России» перед прошлыми выборами по инициативе извне выгнали не только знаменитого Ройзмана, но и входившего в федеральную тройку партии писателя Шаргунова, единственная вина которого заключалась в том, что он когда-то что-то неподобающее написал о Владимире Путине. А помните, как на выборах в Мосгордуму пять лет назад, то есть во времена вполне вегетарианские, сняли рогозинскую «Родину» из-за одного рекламного ролика?

В российской политике трудно найти логику, но это правило работает железно — даже играть в несистемность никому не разрешают. Поэтому «Справедливая Россия», конечно, не пойдет на выборы под лозунгом «За Россию без жуликов и воров». Даже если захочет.

5 октября. Если бы в КПРФ появилась националистическое крыло лет 10 назад, это вызвало бы какие-нибудь яростные споры. По телевизору политологи взволнованно говорили бы об угрозе фашизма. Правозащитники выступали бы с нотами протеста. И так далее. Сейчас неужели это кому-то может быть интересно всерьез?

Движение «Русский лад» во главе с секретарем КПРФ Никитиным создано больше года назад. То, что именно сейчас коммунисты заговорили о «Русском ладе» как о своем националистическом крыле, может показаться попыткой компартии побороться за голоса националистов. Национальный вопрос в России остается для многих крайне болезненным. В свое время именно эта риторика привела в Госдуму партию «Родина». А сейчас националисты в выборах не участвуют. И то, что КПРФ говорит теперь о государствообразующем статусе русского народа, это логично и эффективно с предвыборной точки зрения. Но все это, на самом деле, чепуха, потому что никакой предвыборной точки зрения нет.

Любой разговор о предвыборных ходах и трюках, о борьбе за голоса избирателей звучит издевательски. Это как в фильме «Гараж», диссертация о современной сатире: «О, вы пишете о том, чего нет!». Пройдет несколько недель, и лидерам партий, участвующих в выборах, придется устраивать телевизионные дебаты. Их уже заранее становится жалко. Потому что этим немолодым уже людям придется у всех на глазах изображать то, во что они и сами не верят.

У коммунистов появилась националистическое крыло. С таким же успехом КПРФ могла бы создать либеральную, православную или какую-нибудь марсианскую фракцию. К тем проблемам, о которых говорится вслух, эти предвыборные ходы не имеют никакого отношения. Я думаю, даже самый убежденный сторонник Зюганова не рискнет надеяться, что проценты, набранные КПРФ, как-то скажутся на межэтнических отношениях внутри страны. Но ведь и цели ни у кого такой нет.

У любых предвыборных инициатив сегодня единственная цель — не дать обществу забыть, что в декабре выборы в Госдуму. Российские партии не борются за власть. Российские партии не пытаются ничего изменить. КПРФ, ЛДПР, «Справедливая Россия» и прочие — это ведь и есть тот самый «народный фронт», о котором так модно было говорить в этом году. Не потешные общественники из ОНФ, а именно Зюганов, Жириновский и прочие. Единственная миссия которых — создавать видимость многопартийности в России.

Несистемные оппозиционеры дискутируют сейчас о том, как нужно вести себя на выборах. Борис Немцов и его соратники создают движение «наХ-наХ», которое агитирует за порчу бюллютеней. Алексей Навальный призывает всех голосовать за любую другую партию, кроме «Единой России». Эдуард Лимонов призывает выходить 4 декабря на Триумфальную площадь протестовать. Но любой из этих вариантов подразумевает, что на эти выборы надо как-то реагировать. Как будто это действительно выборы. А ведь это не так.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.