Рождение человека, или Преодоление боли
Рождение человека, или Преодоление боли
Вот появился на свет Божий еще один человек, а вернее, живой комочек, несущий в себе идею человека. В бессознательном испуге и одновременно с непринужденной смелостью ворвался он криком своим в нашу устоявшуюся взрослую жизнь, и все вокруг вдруг засуетились, подгоняемые этим требовательным криком-плачем. Отчего же столь неистово плачет этот несмышленый человечек, что терзает его? Неужели только боль?
Боль, известно, категория не только физическая — она часто рождается из печали, грусти, боязни перед опасностью и даже перед неизвестностью. И появившийся на свет малыш наверняка интуитивно чувствует, какими опасностями и угрозами наполнена неизвестность, называемая Жизнь. Так что плач — нормальная реакция маленького человека на окружающий его мир. И причину боли он инстиктивно (и, наверное, справедливо) ищет вне себя — она кажется ему странной и незаслуженной, потому и плачет малыш с таким негодованием.
Малыш вроде бы смотрит в упор, а на самом деле — куда-то вдаль, мимо тебя. Его маленькое личико вечно в движении: оно то проясняется в какой-то отвлеченной полуулыбке (говорят, малыш общается с Ангелами — в первые дни это невинное создание принадлежит только Богу), то сморщивается, словно в недоумении. Перед ним, несмышленным, по воле тех же Ангелов открываются бесконечные голубые дали космоса и нескончаемые тернистые дороги жизни. В один миг — на стыке космического и земного, кажется, приоткрывается даже завеса Судьбы, чтобы обнажить секрет ее, но все вдруг снова окутывается таинственной пеленой. Жизнь — загадочная и противоречивая штука: невозможно понять ни ее начала, ни конца, потому что тайна рождения и смерти вне самой человеческой жизни и ее ограниченных земных рамок.
Тем временем мать трепещет над каждым движением своего чада, стараясь оградить этот хрупкий сосуд жизни от грубых прикосновений той же жизни извне. «Боже мой, столь невинное создание!» — невольно вырывается у нее, и сердце ее окатывает новая волна нежности. Но жизнь, несмотря на старания взрослых, трогает малыша, обещая однажды, когда рядом не будет ни отца, ни матери, поговорить с ним тет-а-тет, начистоту, раскрыв все карты свои. Боль и угроза боли будут сопровождать появившегося на свет человека всю жизнь, уча преодолевать их и одновременно бояться и остерегаться. Боль будет стараться всячески унижать его, подчеркнуть зависимость от себя. Она попробует превратить его в труса и подхалима. Но в один прекрасный миг он преодолеет боль и, став выше нее, с гордостью осознает себя Человеком, так как поймет, что не боль является регулятором поступков и действий, а Дух, который зреет и крепнет вместе со становлением человеческой личности.
Между тем родители не помнят себя от радости и счастья. Новые мечты и надежды переполняют их. Отец и мать видят в новорожденном себя и свое продолжение. Они искренне верят, что дети достигнут всего того, чего им самим не удалось добиться в жизни. Дедушки и бабушки не менее счастливы — глядя на малыша, они снова и снова вспоминают и переживают свою молодость и любовь. Они желают, чтобы малыш поскорее вырос, даже не задумываясь о том, что вместе с его взрослением уходит, приближаясь к критической черте, их собственная жизнь. Они ждут-не дождутся, когда внучек встанет на ноги и прогуляется с ними за ручку по улицам и скверам, словно Весна и Осень. Весна и осень, дети и старики схожи в главном: они — начало и конец — близки к тайне жизни и смерти. Младенец и старец — словно два альпиниста у подножия высокой, крутой горы — одному еще только предстоит взбираться на нее, другой уже сошел с нее, усталый, изможенный… Поэтому они сочувствуют без слов друг другу и бессознательно тянутся друг к другу.
Тем временем ребенок растет, как того велят незыблемые законы Времени и Пространства, набирая первый опыт. Жизнь выводит на этам чистом листе (tabula raza) первые строки, все больше втягивая человечка в себя и предъявляя ему все новые и новые требования. Увы, не все принимают вызовы судьбы с достоинством, и нередко прожитая жизнь — не совсем удачная, неизданная, не принятая обществом рукопись…
А настоящий человек — это каждодневный тихий и часто не замечаемый окружающими подвиг. Это — постоянная борьба с самим собой и преодолевание боли, которая рождается вместе с человеком, живет с ним всю жизнь и даже остается после него.
2003 год
Более 800 000 книг и аудиокниг! 📚
Получи 2 месяца Литрес Подписки в подарок и наслаждайся неограниченным чтением
ПОЛУЧИТЬ ПОДАРОКЧитайте также
Коричневый взгляд боли
Коричневый взгляд боли Ольга Комарова. Грузия: рассказы. М.: НЛО, 2013. 312 стр.Московско-ленинградский андеграунд 80-х. Машинописные «Митин журнал» и «Третья модернизация». Психическая болезнь (мизофобия). Дюжина рассказов, несколько стихотворений. Затем исступленное
КРИСТИАН ВЕБЕР. ПРИКОСНУТЬСЯ К БОЛИ: ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА
КРИСТИАН ВЕБЕР. ПРИКОСНУТЬСЯ К БОЛИ: ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА Christian WeberКогда я, выросший в атеистической среде в Восточном Берлине, начал свой поиск Бога, протестантская церковь произвела на меня впечатление церкви наиболее широких взглядов и не имеющей предубеждений. Там я
Образ мыслей русского человека и человека Запада
Образ мыслей русского человека и человека Запада Следует обратить внимание и помнить, что территория России по климатическим и географическим условиям заселялась позже, чем остальная Европа и юг Азии. Посмотрите на карту: за столетия движения на восток Россия почти не
18. Пейзажи боли и улыбка Саломеи
18. Пейзажи боли и улыбка Саломеи «Наивысшая боль — это боль в молчании» Иоахим дю Беллей. «Выйдя же, сказала она матери своей: Чего я должна просить? Та же ей ответила: Головы Иоанна Крестителя». Евангелие от Марка. Мой очередной остров в архипелаге ломбардской земли, это
Я устала от боли, которую слышу и чувствую
Я устала от боли, которую слышу и чувствую Я обращаюсь к вам, чтобы просто высказаться, ведь в церкви бабульки будут шептаться, что я достойна сожжения и ада, а священник долго станет говорить о моей грешности и неповиновении божьей воле.Я девушка, мне почти 16 лет,
О боли, воле и доле, или Сто пятьдесят лет назад
О боли, воле и доле, или Сто пятьдесят лет назад Аполлон Григорьев. «Цыганская венгерка». 1857Это слышали все. В роскошно-концертных, забубенно-похабных, иронически-игровых и еще бог весть каких версиях. Зачастую с перевранными словами, пропусками или добавлениями. Кажется,
Происхождение человека (научно-нешуточный взгляд на эволюцию человека)
Происхождение человека (научно-нешуточный взгляд на эволюцию человека) Однажды задумался я (вот случилась такая оказия!): почему человек ходит на задних лапах? Ой, то есть не на лапах, конечно, а на ногах.Религиозное библейское объяснение можно сразу отмести. Ведь в раю
Художник боли
Художник боли Совместный проект "ЛАД" Художник боли ПАМЯТЬ Выражая соболезнование в связи со смертью народного художника СССР Михаила Савицкого, Президент Республики Беларусь Александр Григорьевич Лукашенко сказал следующее: «Его по праву называли совестью
Борис Сиротин «ПРОТЯЖНЫЙ ОТЗВУК РАДОСТИ И БОЛИ...»
Борис Сиротин «ПРОТЯЖНЫЙ ОТЗВУК РАДОСТИ И БОЛИ...» *** Московская осень сухая Шуршит, как кольчугой, змея. Из кремня огонь высекая, Чего-то всё медлит Илья. Пожухло совсем Подмосковье, Но луч просквозит сквозь листву, И, хоть на душе
Дмитрий Белобородов ПРЕОДОЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА (Кафедра культурологии)
Дмитрий Белобородов ПРЕОДОЛЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА (Кафедра культурологии) Еще не оправившись после тотальной дегуманизации искусства, столь характерной для уходящего ХХ века, современная художественная культура оказалась перед выбором, между природоцентризмом и
Без боли, без обид, без хвастовства
Без боли, без обид, без хвастовства Без боли, без обид, без хвастовства ПОЭЗИЯ КАНАДЫ Михаил СМИРНОВ Родился в Москве. Окончил Московский государственный академический художественный институт им. В.И. Сурикова. Публикации: "Дыхание земли" (антология поэзии),
Таблица умножения боли
Таблица умножения боли Виктор Пелевин. Бэтман Аполло. - М.: Эксмо, 2013. – 512 с.?– 150 000 экз. Однажды я прочёл любопытное высказывание Виктора Пелевина о его собственном творчестве. Писатель сознался, что больше всего интересуется устройством сознания человека и, когда берётся
«Отошла поэзия от боли...»
«Отошла поэзия от боли...» Анатолию Преловскому не надо было ехать "за туманом и за запахом тайги", как говорилось в известной песне. Сибирь его родина. Там - «детства грустный обелиск»: разор в родном дому, арест и гибель отца – «врага народа», жизнь в «завьюженной