Каждому — свое…
Каждому — свое…
На стене в моем рабочем кабинете висят портреты трех военачальников, к которым я всегда, можно сказать, с детства, неизменно относился и отношусь с нескрываемым уважением — И. В. Сталина, Г. К. Жукова и Н. Г. Кузнецова. И неизменность этого отношения, надеюсь, сумею сохранить и в дальнейшем, несмотря на метаморфозы общественного сознания в условиях часто меняющегося к ним отношения в нашей стране. С годами, правда, постепенно приходило понимание: они не безгрешны. Точнее, по сравнению с простыми людьми, рядовыми обывателями их грехи даже более масштабны, и, соответственно, такими же были последствия сделанных ими просчетов и ошибок. Но это — естественно и даже закономерно, это обусловлено ролью и местом, которые эти политические деятели — генералиссимус, великие полководец и флотоводец — играли и занимали в течение многих десятилетий. Впрочем, и уйдя из жизни, они по-прежнему, и в начале ХХI века, имеют весомые и роль, и место, существенно влияют на то, что сегодня происходит.
Иногда приходящие в мой кабинет посетители выражают недоумение (часто — деланно-показное): «А зачем ты повесил на стену эти портреты? Сними…». Многие флотские ветераны говорят: «Убери Жукова». На это я отвечаю: «Когда будут портреты людей, достойных хотя бы занять место рядом с ними, — сниму. Пока таковых не вижу. Нынешние политики — пигмеи по сравнению со Сталиным; военачальники — лилипуты по сравнению с Гулливером-Жуковым; о так называемых флотоводцах и говорить не хочу — они еще «не вылупились» — находятся в эмбриональном состоянии по сравнению не только с Н.Г. Кузнецовым, но и с С.Г. Горшковым. К слову, и бюст В. И. Ленина я не выбросил. Вон он, на полке стоит…». При этих словах некоторые смущаются, другие вздыхают с облегчением: мол, теперь понятно, как с «этим товарищем» разговаривать…
А если серьезно, то я считаю: в жизни, не следуя библейским истинам, мы все равно творим себе если не кумиров, то избираем для себя образцы-примеры. Или, по крайней мере, определяем людей, ориентир на которых позволяет действовать уверенно и даже смело. Или, наоборот, бездействовать. И в этом плане такие личности, как Сталин, Жуков, Кузнецов (этот перечень можно, безусловно, продолжать), дают нам не только много пищи для размышлений, но и основания для действий. Впрочем, речь не об этом…
В декабре 1996 года отмечалось 100-летие со дня рождения Г. К. Жукова. В связи с юбилеем к его личности было приковано общественное мнение не только в России. Известно, что после войны маршал находился в опале, в течение семи лет (1946–1953 гг.) командуя войсками Одесского и Уральского военных округов. Лишь после смерти Сталина он был назначен первым заместителем министра обороны страны. Ведущую роль он сыграл в аресте Л. П. Берии. По сути именно ему своим возвышением был обязан Н. С. Хрущев.
Безусловно, Жуков был гениальным полководцем, выдающейся, неординарной исторической личностью. Велики его заслуги перед страной и народом. Однако накануне его столетнего юбилея было сделано все, чтобы неимоверно возвеличить маршала. О столетнем юбилее ровесника Жукова — Маршала Советского Союза К. К. Рокоссовского, также родившегося в декабре 1896 года, лишь упомянули вскользь. По сути идеологи постсоветизма сделали Жукова чуть ли не единственным творцом Великой Победы. Хотя свои знаменитые «Воспоминания и размышления» он посвятил советскому солдату. К слову, Михаил Шолохов отмечал: «Он понимал, что на плечи солдата легла самая нелегкая часть ратного подвига…». Правда, Жукову, любой ценой добивавшемуся успеха — ценой многих жизней, приписывают и другие слова: «Солдат — не жалеть. Русские бабы их нарожают»…
Те, кто и сегодня говорит о том, что «Жуков победил в войне», видимо, преследуют и такую цель: фигурой маршала затмить личность И. В. Сталина, являвшегося Верховным Главнокомандующим. Однако при этом объективно нивелируется роль других выдающихся полководцев. К примеру, того же К. Рокоссовского, а также маршалов А. Василевского, И. Конева и других. И где в таком случае место «советского солдата»?
Между тем личность Жукова представляется весьма неоднозначной. С началом перестройки и гласности в печати стало появляться много материалов о нем. Причем материалов, ранее не доступных широким читательским кругам. Это касается, как отмечалось, и так называемых «трофейных эшелонов», «бриллиантового чемоданчика», «покаяния» Жукова, направленного руководству партии и государства. Потому Хрущев, отстраняя его от руководства Вооруженными Силами в 1957 году, сыграл на этом, говорил о его далеко не ангельском характере, норовистости, упрямстве, крутости. Зачастую Жуков брал голосом и неограниченной властью. Результат — «бонапартизм», жесткость, пренебрежение значением партийно-политической работы и др. Наверное, время все расставит по своим местам, объективно оценит и Маршала Победы, и его современников. Однако уже сегодня можно вполне однозначно утверждать, что именно Г. К. Жуков сыграл весьма неоднозначную роль в судьбе Военно-Морского Флота страны. В высшей степени несправедливо и жестоко он поступил с любимцем военных моряков страны Главнокомандующим Военно-Морским Флотом СССР Адмиралом Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецовым.
Думается, что мы еще узнаем немало интересного о Жукове и его делах, его ошибках, успехах, неудачах и победах. Что уж говорить о влиянии его решений на судьбы конкретных людей? Таких, например, как Берест. Их, думается, немало. Тех, кому определили роль «человеческого материала». Одноразового использования…
Судьба, благоволя Маршалу Победы, в конце концов, сыграла с ним злую шутку в 1957-м…