Первые поселенцы

Первые поселенцы

В 1624 году 30 семей бельгийских валлонцев, бежавших в Голландию от религиозного преследования, высадились на одном из островов Нью-Йоркской бухты, основав поселение Новый Амстердам (Niew Amsterdam) – прообраз современного Нью-Йорка. Освоившись на новом месте, они занялись меховой торговлей с индейцами.

На городском гербе Нью-Йорка изображен индеец племени ленапе, стоящий рядом с голландским моряком. Но под их фигурами значится не 1624-й, а 1625 год. Почему? Виной всему политическая конъюнктура. Сначала на гербе вообще значился 1664 год – год передачи города англичанам, которые и дали ему имя «Нью-Йорк». Но в 1974 году президент городского совета Пол О’Двайер, ирландец по происхождению и известный англофоб, начал кампанию за изменение даты на городском гербе. Попытка превратить город из английского в голландский постфактум нашла массу сторонников. Но дело было не столько в англофобии, сколько в том, что такая историческая рокировка позволяла городской администрации отпраздновать 750-летие Нью-Йорка в 1975 году вместо забытого в суете 1964-го. Нам ли не знать, что любое подобное празднование – отличная возможность пополнить казну и поправить личное финансовое положение законотворцев? В итоге дату изменили, а юбилейные торжества состоялись, невзирая на один из сильнейших финансовых кризисов за всю историю города.

Но для Нью-Йорка очень важным был даже не 1624-й, а 1626 год, потому что именно в этом году Ост-Индская компания решила назначить губернатором своей заморской колонии купца Петера Минуита (Peter Minuit), который проявил себя как один из самых эффективных менеджеров в колониальной истории. Он «купил» остров Манхэттен у местных индейцев за 60 гульденов, что по тем временам равнялось сумме в 24 американских доллара. Но индейцы тоже были не лыком шиты: вождь племени ленапе охотно продал голландцам Манхэттен, зная, что земля эта на самом деле принадлежит его соседям – племени ваппингеров. К тому же у индейцев не существовало концепции собственности на землю; они, похоже, были уверены, что речь идет о долгосрочной аренде. Так или иначе, кто кого больше надул, сказать сложно.

Новый Амстердам тех лет состоял из 30 бревенчатых домов, каменного здания дирекции Ост-Индийской компании и глинобитной крепости Форт Амстердам, построенной для защиты первых колонистов от нападения индейцев. Северная граница города проходила вдоль улицы Уолл-стрит (Wall Street). Сейчас трудно вообразить, что улица, символизирующая финансовую мощь США, была когда-то узким проходом вдоль четырехметровой стены, возведенной при последнем голландском генерал-губернаторе Питере Стайвесанте (Peter Stuyvesant) для охраны границ города от набегов анличан. Стайвесант как мог наводил в городе порядок: он смог заключить перемирие с индейцами, ввел практику ночных дозоров, позакрывал кабаки и бордели, приказал вырыть канал на месте нынешней Канал-стрит (Canal Street) и вообще заслужил всяческое уважение колонистов, которые величали своего одноногого губернатора «Серебряная нога».

И тем не менее в 1664 году Нью-Йорк перешел в руки англичан. Джеймс, герцог Йоркский, получил «коронную колонию», включавшую территорию Новых Нидерландов, в подарок от своего брата, короля Англии Карла II. К слову сказать, за всю свою жизнь Джеймс – впоследствии король Яков II – ни разу не удосужился посетить свои заокеанские владения и названный в его честь город.

Голландцы уступили свои земли англичанам без единого выстрела. Да и о каком сопротивлении могла идти речь, если англичане прибыли на четырех военных кораблях с 300 солдатами на борту? Стайвесант, передав им бразды правления, удалился на ферму спокойно доживать свои дни.

В первые годы британского правления население Нью-Йорка насчитывало 1500 человек. Голландская диаспора по-прежнему была велика, и англичанам пришлось приложить определенные усилия, чтобы найти с ней общий язык – в буквальном смысле этого слова, ведь английского голландцы не знали. После 60 с лишним лет объяснений жестами англичане сдались и выпустили англо-голландский словарь. Постепенно, конечно, город перешел на английский, но благодаря голландцам английский язык обогатился словами brandy, cookie и boss.

Город расстраивался вверх на север и вскоре вылился далеко за пределы «стены». Ветряные мельницы и бобры, красующиеся на городском гербе, символизируют основные источника дохода Нью-Йорка тех лет. Меховая торговля с индейцами не только обеспечивала колонистов бобровыми шкурами экспортного качества (в Европе дешевый американский мех пользовался огромным спросом, ведь раньше его приходилось покупать в России за совсем другие деньги), но и компенсировала недостаток денежных знаков: при англичанах штрафы и подати выписывали в фунтах, а оплачивали бобровыми шкурами или табаком. На мельницах Нью-Йорка перерабатывали и расфасовывали всю пшеницу, выращенную в американских колониях. Благодаря этой монополии за двадцать лет город вырос втрое.

К концу XVII века чернокожие составляли пятую часть населения Нью-Йорка. В основном это были рабы или бывшие рабы, отпущенные на свободу за выкуп или по старости. Де-факто в положении рабов находились и «законтрактованные слуги» – переселенцы из Великобритании и других стран, вынужденные работать бесплатно по 4–5 лет, чтобы расплатиться за билет к «земле обетованной». Плюс Англия рассматривала колонии как идеальное место для слива асоциальных элементов и до установления независимости США успела отправить сюда около 50 тысяч заключенных.