А. П. Милюкову

А. П. Милюкову

9(12) июня 1875 г., Париж.

Уважаемый Александр Петрович!

Исполнение поручения Зинаиды Васильевны встречает неодолимые препятствия: указываемого ею дома на угле улиц Navarin и Martyrs нет … Что далее делать? Имея в кармане письма к некоторым членам нашего посольства, я решаюсь на сих днях просить их посредства передать письмо Анатолю, путем, какой окажется возможным. Обо всем, что сделаю, тотчас же Вас извещу, а Вы напишите мне: не знает ли Зинаида Васильевна еще каких-нибудь примет, по которым можно было бы искать Анатоля? Вы знаете, что здесь в обычае переменять фамилии, и это делается даже без большой надобности: стало быть, можно предполагать, не сочинили ли французы для Анатоля такого прозвища, под которым его чужестранцу открыть весьма трудно. Я буду ждать от Вас письма и указаний. О себе пока ничего не могу сказать кроме того, что болтаюсь по городу; ем где попало и, возвращаясь к ночи домой, засыпаю, едва упаду в постель. Париж, однако, нравится мне гораздо менее, чем в первое мое здесь пребывание: этот неумолчный шум и крик ужасно утомляет мои совершенно испорченные нервы. Погода здесь превосходная, и Вы правы: здесь совсем нет той изнуряющей жары, какую доводится испытывать в Петербурге, Москве и Киеве и даже в несравненной Пензе. До 12 ч. вовсе не жарко; с 12 до 4 везде можно идти в тени, а с 6 час. настает свежая и приятная прохлада. Купания Сены, по-моему, превосходны, особенно так называемые «школы плаванья», где я и ныряю по команде француза, которой решительно не понимаю, но исполняю. Земляков видел мало, но зато весьма замечательных: 1) Панютина, 2) «Чудо Костромских лесов». Первый сам узнал меня: я шел из русской церкви через парк Монсо с двумя русскими дамами и присел отдохнуть; в это время по средней аллее показалась коляска, в которой лежал закутанный труп и рядом с ним сестра милосердия, и вдруг этот труп, увидав меня, заметался… Коляска остановилась, и когда я подбежал, то увидел нечто похожее на Панютина, но совсем безжизненное, – я даже не вполне уверен, он ли это? Он без голоса прошипел мне: «Приходите в Maison de sant? Dubois, rue fab. St.-Denis[13] 200». Я на днях к нему отправлюсь, хотя до сих пор не вполне уверен, что это он, а сестра милосердия не позволила ему на воздухе говорить более. Ивана Акинфиевича, или «Чудо Костр<омских> лесов», показывают в садике под статуею Генриха IV. Я зашел туда случайно и как заговорил по-русски, то «человеко-собака» (так его называют) расплакался и сильно жаловался, что его завзяли обманом, продали за 20 р. в месяц; но третий месяц уже не дают денег, и харч жидок. Просится, чтобы его пустили к посланнику, но ничтоже не успевает. Рассказы его в высшей степени интересны. С ним сынок Ваня 6 лет, которого показывают за souplement[14] по 4 cent.[15] Дитя это возбуждает глубочайшее сострадание. Я думаю обо всем этом написать в «Р<усский> м<ир>» и рассказать гр. Орлову. Известите меня: будет ли выходить наш «Р<усский> м<ир>»? Читал анонс о второй книге Суворина и вижу, что они опять берутся за Крестовского. Что это за бесстрашные люди! Однако до свидания: у меня преподлое перо, и Вам нелегко будет прочитать мое письмо… Поклон мой Зинаиде Валериановне и всем Вашим домашним.

Ваш Н. Лесков.

Прилагаю мой адрес для Зинаиды Валериановны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.