Болгарский проект

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Болгарский проект

Добровинский взял трубку телефона после первого же гудка. Как будто ждал моего звонка.

– Отмывание денег? Это вряд ли, – чуть поразмыслив, ответил мне адвокат. – Проблема Черного в Болгарии, так же как и в России, заключалась, мне кажется, в другом. Я уже говорил, что ошибка Михаила, как и многих бизнесменов в 1990-е годы, в том, что он строил бизнес в тени, в офшорных компаниях. Это был абсолютно непрозрачный бизнес. «Кому нужна твоя прозрачность?» – часто говорил он. Михаил искренне не понимал, почему ему нужен легальный бизнес, зачем самому владеть акциями, ставить подписи под документами и выходить в итоге на открытый цивилизованный рынок. Он этого не понимал. Было такое время, было такое восприятие бизнеса. Я приведу очень характерный пример, который объясняет ментальность Черного и рисует его видение бизнеса. Дело было как раз в Болгарии в 1997 году, когда Черный купил там телефонную компанию. Кто-то из наших общих знакомых объяснил ему, что надо легализовать сделку и выйти в открытое пространство рынка. Он заинтересовался и пригласил в Софию вице-президента компании «Мерил Линч». Тот прилетел на переговоры, которые я переводил, так как Михаил не владеет ни одним языком, кроме русского. Тот, его звали Питер, во время встречи объяснял Михаилу, что надо «чистить» офшоры, выходить на рынок IPO, продавать акции, покупать их, в общем, вести цивилизованный бизнес. Через два часа беседы Михаил увидел в этом смысл, но под конец разговора Питер напрямую по-английски, обращаясь к Михаилу, сказал ему в шутку: «Купите вашему переводчику клюшку для гольфа, у вас же такой хороший переводчик». Тот, не понимая перевода, решает, что речь идет о целом клубе. Быстро считает в голове, сколько это стоит, и отвечает: «Если до пяти миллионов долларов, то это нормальный подарок». Но я-то это все не перевожу, видя, что под финал беседы и Михаил, и Питер решают вроде бы поговорить напрямую. Но Черный говорит по-прежнему по-русски. Американец его не понимает, но, видя, что тот согласен купить мне «клюшку», также в шутку говорит: «Тогда уж купите ему целый набор» (а набор клюшек для гольфа состоит из четырнадцати штук и по-английски звучит как «сет»). Михаил, не зная перевода, решает, что должен купить сеть клубов, и отвечает, опять по-русски: «Жирно ему будет». Американец не понял, почему Михаилу жалко тысячи долларов. А ведь Миша имел в виду совсем другое. Он готов был заплатить мне просто в качестве подарка пять миллионов. В общем, эта картина свидетельствовала о разности не только языковой, но и культурной с точки зрения бизнеса. Они так общего языка и не нашли. А болгарский бизнес скоро и вовсе рухнул. А ведь у Михаила был футбольный клуб, две газеты, банк и крупнейшая телефонная компания, то есть целая империя! Но болгарский премьер выступил с заявлением, что неплохо было бы создать конкуренцию на рынке телефонного бизнеса, а то Миша сосредоточил у себя в руках слишком много. Нужны еще лицензии для других компаний и бизнесменов. Михаил через свою газету отреагировал очень резко: «То, что говорит премьер, – полная глупость, и, если он будет продолжать в том же духе, надо такого премьера просто убрать». Но мы находимся в чужой стране, мы – в гостях. Естественно, заявление Черного вызвало политический резонанс, и вскоре он стал персоной нон грата. И потерял весь бизнес в Болгарии. Он был продан. (В 2000 году Черный был со скандалом выдворен из Болгарии как международный преступник. Правоохранительные органы этой страны сочли, что его деятельность представляет угрозу национальной безопасности. Черному пришлось продать болгарские активы – пакет акций единственного оператора GSM в этой стране компанию Mobitel и один из национальных футбольных клубов. – Авт.) А ведь все почему? Потому что Миша почувствовал себя «королем» в отдельно взятой маленькой черноморской стране. Если бы не амбиции, все было бы нормально. Это все происходило на моих глазах. Я часто говорил ему об осторожности в ведении бизнеса, да и в собственном поведении. Говорил и о прозрачности бизнеса, что она, прозрачность, была наконец необходимым явлением. Но вы понимаете, когда существует 200 офшоров, деньги текут рекой, а налоги не платятся, хозяин считает, что так должно быть вечно. Никто не думал о будущем, все думали сегодняшним днем. Деньги – сегодня, и все! И – побольше! Кто знает, что случится завтра.

Я поблагодарил Александра Андреевича. Тут что-то громко щелкнуло в трубке. Нас, кажется, разъединили. Я решил перезвонить адвокату позже, предполагая, что у меня еще возникнут вопросы. Так и вышло. За телефоном мне предстояло провести ближайшие два часа...

Данный текст является ознакомительным фрагментом.