Румынский гамбит

Румынский гамбит

В декабре 2006 года вездесущие журналисты из Financial Times пронюхали о готовящейся продаже одного из крупнейших нефтеперерабатывающих заводов Румынии, RAFO Onesti (владеет НПЗ мощностью 3,5 миллиона тонн в год и 36 АЗС). И дело было даже не только в том, что слова «Румыния» и «нефть» всегда вызывают соответствующую реакцию у бизнесменов и журналистов деловых изданий. Изюминка заключалась в том, что новым хозяином завода готовился стать некий австрийский фонд PMG-Privatstiftung, руководит которым давний друг и напарник Черного Яков Голдовский.

К выводу, что за покупкой румынской компании стоит Михаил Черный, журналисты пришли, составив портрет участников сделки.

Директором голландской компании Calder-A International BV, завершившей покупку RAFO в августе 2006 года за 60 миллионов евро и принявшей обязательства по долгам на сумму 300 миллионов евро, является болгарский юрист и предприниматель Тодор Батков, представлявший интересы Черного в Болгарии. Именно за эти долги прежние владельцы находились в тюрьме в ожидании суда по обвинению в неуплате налогов и мошенничестве. Поскольку RAFO должно государству сумму в 300 миллионов евро за неуплату налогов, штрафов и процентов, то сделка была одобрена Avas, румынским приватизационным агентством, самым спешным образом. И вот что интересно: буквально через несколько месяцев собственником Calder-A стал тот самый австрийский фонд PMG-Privatstiftung.

Характерно, что в официальных пресс-релизах, изданных от имени RAFO, Calder-A фигурирует вместе с Petrochemical Holding GmbH – другой структурой, также принадлежащей Голдовскому. Заметим, что, по данным регистрационной палаты Нидерландов, в ноябре 2006 года единственным акционером Calder-A числилась зарегистрированная в Австрии KRU-Holding AG, подконтрольная Искандеру Махмудову. Однако уже 31 января единственным акционером становится PMG-Privatstiftung.

Срабатывает традиционная для Михаила Черного схема покупки акций через третьи, но обязательно дружественные руки.

Конечно, с точки зрения документов все было сделано профессионально. Поэтому румынские чиновники, комментировавшие сделку, говорили, что у них нет прямых доказательств, что за попытками захвата RAFO стоит Михаил Черный. Однако в приватных разговорах они сказали журналисту Financial Times буквально следующее: «Глупо предполагать, что господин Черный не был связан с PMG».

Возникает вопрос: почему в сферу интересов «алюминиевого барона» попала Румыния и почему собственно нефть, бизнес тоже специфический, которым Михаил Черный, строго говоря, никогда не занимался? Видимо, сработала привычка «позаниматься чем-нибудь», тем более что доходы от нефтепереработки более чем велики.

Ответ такого бизнес-кульбита в принципе находится на поверхности (помимо естественного желания получить прибыль). С одной стороны, безусловно, опыт операций с нефтью есть у партнера Черного – Якова Голдовского (как-никак занимается он этим с 1995 года). Тем более что на родине графа Дракулы у Голдовского была в свое время сеть заправочных станций. Так что «экономический» аспект интереса понятен. С другой – Румыния могла стать неплохой площадкой как для очередных «деловых» схем, так и для политических интриг, в которых, судя по всему, Михаилу Семеновичу очень хотелось поучаствовать. Страна удобная, расположена недалеко от Молдавии и Украины, а с ними, как мы помним, его тоже связывали определенные контакты, пока он безвылазно находился на Земле обетованной.

И это не предположение, дело в том, что покупка завода в Румынии и начало активных поездок Михаила Черного в Киев по времени совпадают (а в Киев Михаил Семенович в последнее время действительно зачастил, почти как и в Лондон). Несмотря на наличие бизнеса в Киеве (о нем ниже), сам он не рискует оставаться на Украине – все-таки страна входит в СНГ, а рядом Россия, правоохранительные органы которой явно не благоволят к нему В Румынии проще. К тому же – почти Европа, куда все равно не пускают. И, «присев на трубу», можно постараться поиграть в большую политику с большими дядями.