Братья: ссора или PR?[5]
Братья: ссора или PR?[5]
Беда подкралась с той стороны, откуда ее никак не ждали. В конце 1996 – начале 1997 года братья ссорятся, причем ссорятся крупно, громко. Как писали чуть позже газеты (впрочем, большой еще вопрос, с чьей подачи), ссора была серьезная: по слухам – вплоть до заказа на убийства друг друга киллерами.
Принимать серьезно подобные слухи не стоит. Ведь братья Черные – не киношные братья-мафиози, а потому вопрос: была ли ссора на самом деле? – остается открытым и сегодня.
Ответить на него, строго говоря, могут только сами братья. Все остальное – домыслы и гипотезы. Поэтому мы представим вашему вниманию только то, что было на поверхности, и то, как оба «поссорившихся» трактовали впоследствии эту ситуацию.
Обычно говорят о том, что в 1997 году Михаил разошелся со Львом и Давидом (менее известным братом, проживающим в США), отпочковав от них свой бизнес. Михаил якобы не хотел идти по тому же пути в бизнесе и работать с теми людьми, с которыми имел дело Лев, и якобы оставил, то есть подарил (?), бизнес ему.
Кстати говоря, это отличительная черта PR Михаила Черного – в своих интервью он как бы вскользь всегда говорит, что поднял бизнес, а потом оставил его брату.
На наш взгляд, реальных причин расхождения (допустим, что оно все-таки было) или, точнее, ухода Михаила Черного в 1997 году из России (мы говорим о бегстве не физическом, поскольку оно было раньше, в 1994 году, а об исчезновении, когда человек хочет, чтобы о нем перестали говорить) было гораздо больше.
Во-первых, Михаил Черный уже явно не мог опираться на помощь Олега Сосковца. Какими бы ни были у них личные отношения, но статуса у последнего не было, да и другие молодые олигархи, пытавшиеся хоть как-то играть по медленно складывавшимся в стране правилам, начинали уже свою лоббистскую деятельность. Причем не менее эффективную, чем у Михаила.
Во-вторых, исчезновение «крыши» в правительстве означало, что кардинально политические позиции братьев ослабевали (а значит, зашаталась и вся схема их бизнеса). Напомним, Шамиль Тарпищев в ту пору тоже попал в опалу.
Первый тревожный звонок прозвучал, когда Михаила Черного не допустили к залоговым аукционам. Я сознательно пишу «Михаила Черного», потому что он неоднократно говорил, что он – это не TWG, а сам и есть олигарх Черный. И все проблемы по бизнесу решаются только с ним лично.
На этот раз их решать не захотели. И как бы ни хвастался впоследствии Михаил, что они – самая богатая на тот момент компания в СНГ, что могли бы перешибить на аукционе любого, но факт очевиден: в залоговых аукционах TWG не участвовала. Ни по «Норникелю», ни по «Связьинвесту», ни по «Сибнефти».
Четыре года спустя Михаил Черный заявил нехотя в интервью «Ведомостям» о причинах своей неудачи: «Кто-то не хотел, чтобы я принял в них участие, и потому была начата такая кампания против меня, моего брата... Но там уже все было заранее поделено, меня решили устранить от дележа крупных предприятий».
В-третьих, сыграли свою роль и принципы отношений Михаила Черного с деловыми партнерами. Как заявит три года спустя в том же интервью старший брат: «Правда заключается в том, что наши с братом взгляды на партнеров действительно расходились. Мне не нравились западные партнеры – Trans World. Еще с 1993 года я никогда не был партнером Trans World, я был партнером Льва, имел с ним общие акции алюминиевых заводов».
Ну, насчет того, что Михаил Черный никогда не был партнером TWG, – это, конечно, сказано ради красного словца. Поскольку именно с этой компанией, как мы видим, был связан весь металлургический бизнес братьев Черных. Это такая же «правда», как и следующая фраза: «На протяжении пяти лет совместной работы с алюминиевыми заводами я не получал дивидендов, так что полученные средства вполне мне их компенсировали».
Речь шла о 400 миллионах долларов, полученных Михаилом за проданные акции TWG, которые он отдал Льву. Это была их общая доля в алюминиевом бизнесе. «У нас с ним были общие пакеты акций Красноярского, Братского заводов, алюминиевых предприятий в Казахстане. Часть акций Саянского завода находилась в нашей совместной собственности. Те акции, что у меня были с ними общие, я продал», – скажет в том же интервью Михаил Черный.
В-четвертых, если мы говорим о том, что ссора все-таки произошла, то необходимо учесть и личный момент. Считается, что между братьями шло негласное соревнование. Слабый, страдавший от последствий полиомиелита Лев, рисовавший финансовые схемы, и спортивный Михаил, перед которым раскрывались любые двери. Не исключено, что Лев решил поработать сам, без брата. Он не хотел вечно действовать в тени старшего...
Лев начал свой «бизнес» без Михаила, со своим кругом людей (неслучайно в упомянутом интервью Михаил Черный также сказал, что Лев как бы подбирал взращенных им, Михаилом, кадров), без суеты, беготни. Как написал один из российских журналистов, «Лев Черной вел кабинетный бизнес». Возможно, как предполагали, Михаил намеревался как-то договориться с новыми олигархами, а Лев выступал против этого. Но это не факт. Скорее именно Лев хотел встроиться в новую структуру бизнеса, которая складывалась в России. Другое дело, что, как показали события 1999–2000 годов, у него это не получилось и он тоже сошел со сцены. Но в тот момент стремление тихого Льва выбраться из-под опеки просматривалось более чем реально.
Думается, что помимо всего этого уход Михаила, прикрытый громкой ссорой, простимулировали и сотрудники силовых структур.
Как бы то ни было, но внешне Михаил Черный ушел из России, а бизнес был поделен. Льву достался алюминий, Михаил оставил за собой активы в цветмете и получил те самые 400 миллионов долларов.
Однако у всей этой «ссоры» братьев есть одно чрезвычайно важное, на наш взгляд, последствие. Последствие, о котором почему-то никто не говорит.
Стремление Михаила Черного исчезнуть с публичной арены в России и уйти из-под удара привело к тому, что он – вот уж настоящий парадокс истории! – собственноручно вывел себя из эпицентра активных действий. Про него забыла даже столь внимательная некогда к его персоне пресса. Говоря простым языком, начиная с 1997 года Михаил Черный стал «сдуваться». Ведь если посмотреть на все его многочисленные бизнес-проекты, то с каждым разом они действительно становятся все мельче, а скандалов вокруг них все больше. Увеличивается количество стран, в которых он все свои схемы пытается реализовать (подобные метания – не лучший показатель стабильного бизнесмена), и тут же в эти страны его перестают пускать...
И уж если на исторической родине, в Израиле, его тоже прижали к стенке по пустяковому делу (в сравнении с делами начала 1990-х годв), то это тоже показатель кризиса. (Но об этом ниже.)
А пока между братьями складывалась непонятная для стороннего зрителя ситуация. Пиаровские войны, судебные процессы, привлечение сторонников, раздувание конфликта – все это, полагаем, было следствием того, что в бизнесе братьев Черных на самом деле начался системный спад. Наступало время других людей.
Возможно, что тогда, в 1997 году, братья Черные даже не понимали, насколько определяющей станет эта ссора. Что именно она даст «зеленый свет» всем основным участникам процесса, которые в ближайшие три-пять лет и покажут все то разнообразие сценариев развития бизнеса, условия для которых создали (еще один парадокс!) братья Черные.
Дело в том, что в 1997 году станет ясно: система работы, которую TWG внедрила на территории России и стран СНГ, не жизнеспособна. Точнее, она не имеет перспектив развития и крайне уязвима при появлении новых, сторонних факторов, например политических (что наглядно показали события в Казахстане).
Другой фактор, определявший конечную неудачу TWG, – личные интересы менеджеров, поставленных Черными на заводы. Точнее даже – их видение своего места и масштабов бизнеса (независимого от TWG) в будущем. Иначе говоря – понимание перспективы, путей достижения стратегической цели. В итоге этот фактор и станет определяющим.
И еще один момент, не менее важный, на наш взгляд, – отношения этих, назовем их уже – топ-менеджеров от TWG с региональными и федеральными властями. Умение встроиться в правильное политическое русло, найти правильных союзников, делать правильные шаги как в регионе, так и в Москве, вовремя сказать и вовремя промолчать – все это также имело большое значение. Кто-то справился с взваленной на себя ношей, кто-то нет.
Строго говоря, сценариев развития событий было четыре. Два – условно «хороших». И два, также условно, – «плохих». Пошедшие «хорошим» путем люди – речь идет об Олеге Дерипаске и Владимире Лисине, – отказавшись от схем TWG и разработав новую философию бизнеса, предусматривавшую комплексный стратегический подход, добились реальных успехов. Выбравшие «плохой» путь – Анатолий Быков и Михаил Живило – в конечном итоге потеряли и бизнес, и влияние. Причина проста: у них не было той самой нужной в самый ответственный момент концепции бизнеса. В чем-то они повторили судьбу Михаила Черного – яркий взлет, как у китайского фейерверка, и затем море разлетающихся в разные стороны маленьких огоньков, которые очень быстро гаснут...
Данный текст является ознакомительным фрагментом.