VI.

VI.

В интернате - половина городских, половина сельских. Многие не были замужем. Многих соцслужбы вывезли из мертвых деревень.

Есть жизни, которые укладываются в очень короткий конспект: «Четыре года на торфоразработках, - говорит Надежда Тихоновна, - четыре года овец стригла». Есть богатые женские биографии. Есть дамы с легким налетом былой девиантности, - но если что-то и было, то было давно. Сейчас Альбина Борисовна тоже в платочке, но глаза - глумливые, веселые, и специфичеcкий низкий голос. Всего-то семьдесят. У нее, воспитанницы детдома в деревне Хрящ, все в жизни было плохо, так плохо, что ой, не передать. «А вообще-то убралась бы я отсюда, - деловито говорит она, устав жаловаться. - В Пекин хочу». - «Почему не в Париж?» - «Мне нравится слово. Я люблю рис…» Хохочет. Хорошая.

Лучше всего жилось при Брежневе, говорят они, «до перестройки»: «Одежды было много натуральной, хлопчатобумажной. Конфеты дешевые, по девяносто копеек». Они вышли на пенсию еще сильные, еще «вот тут мы только поедали жизнь», - говорит афористичная Марья Кирилловна. Она пришла в город работать сиделкой, тринадцать лет ухаживала за бабушкой, вспоминает - Боже мой, позднее счастье, идиллия: «выделили комнатку». Но и потом - все по-людски, добрые люди сюда пристроили, все оформили. «Наш Белев - он ведь хороший, - убеждают бабушки. - Но молодежи тут пропащее дело. А в деревнях позаросло! Шишкино, Брагино, такие поля были, техники сколько, - ну где ж мы разбогатеем, скажите, пожалуйста? Мы видели эти деревни на разбитой калужской дороге - не заброшенные хутора, но страшные полумертвые села с руинами храмов, которые незачем - потому что не для кого - восстанавливать; на сто километров пути - три машины навстречу, из них одна «скорая». Кажется, ни одного прямого угла в этих селах: в этой пизанской, диагональной России все объясняется через «недо» - недовыбитые окна, недосожженные дома, недоубитые реформами старики.

«Дожили мы: деревня покупает у государства импортное. Напишите в Москве: надо за деревню браться. Приди, раскопай, посади да хоть морковочки, домов пустых много, рожай деток, почему они не хотят?»