ПОКУШЕНИЕ НА ГЛАВУ ИЗРАИЛЯ

ПОКУШЕНИЕ НА ГЛАВУ ИЗРАИЛЯ

Прошло уже несколько лет после гибели Ицхака Рабина[1]0, застреленного во время митинга в Тель-Авиве, а детали покушения так и не стали достоянием общественности.

И все это время сторонники теории заговора высказывали самые разные предположения. В конце концов они добились того, чего хотели, — общество, устав от разного рода спекуляций, потребовало от правительства фактов расследования.

Спустя два года после покушения на Рабина израильская газета правого толка «Хатцофех» опубликовала сообщение, появившееся в сети Интернет, автором которого был некто Узи Баркан и которое подтверждало теорию заговора. В то же время правительство распространило долгое время остававшийся секретным отчет комиссии, расследовавшей обстоятельства покушения на Рабина. Официальные лица, читавшие этот отчет, сообщали, что убийцу Рабина готовил и инструктировал один из сотрудников «Шин Бет», израильской спецслужбы. После появления документа правительство Нетаньяху потребовало провести дополнительное расследование покушения на бывшего премьер-министра в той части, где некоторые его детали еще не были окончательно выяснены. Наибольшее подозрение вызывал человек по имени Авишаи Равив, которого немедленно арестовали после начала вторичного расследования. Равив оказался правым радикалом, занимавшимся тем, что набирал группы школьников и студентов и отправлял их в «летние лагеря», где накачивал своими политическими идеями. Именно в одном из таких «лагерей» оказался будущий убийца Рабина, Игал Амир, с которым, как выяснилось в ходе расследования, у Равива сложились дружеские отношения. Равив же и уговорил Игала Амира убить премьер-министра. Вскрылись факты сотрудничества Равива с крайне правой организацией «Эйял», печально известной вербовкой в свои ряды людей с сомнительным политическим прошлым. Кроме того, стало известно, что Равив получал немалые суммы от правительственных секретных служб на создание ультранационали-стических ячеек и на оплату их подрывных действий. Так и остался невыясненным факт, стоял ли за убийством премьер-министра Равив или нет, однако само знакомство Равива с Игалом Амиром вызывает серьезные подозрения в его причастности к преступлению. Можно предположить, что Равив, будучи дружен с Амиром, морально готовил его к совершению преступления. Но даже если это и не так, можно привлечь Равива к ответственности не за соучастие, а за непредотвращение преступления, поскольку трудно предположить, чтобы он ничего не знал о планах Амира, коль скоро он являлся одним из его хороших друзей и горячих сторонников.

Расследованию обстоятельств убийства премьер-министра Рабина в значительной степени препятствуют те из официальных израильских лиц, кто заявляет, что-при всей внешней несопоставимости фактов, при всей их неувязке, за ними не кроется ни заговора, ни организованного преступления, поскольку все они открыты и даже сложенные вместе не представляют собой ничего таинственного. Однако столь ярко выраженное нежелание ознакомить публику с имеющимися материалами расследования говорит только об одном — о попытке скрыть их. Немалую роль в сокрытии материалов играет и израильская разведка, которая препятствует публикации материалов под предлогом «сохранения государственной тайны». Разведчики заявляют, что из материалов расследования можно понять, какие ими использовались методы и средства. Но ведь именно это все и хотят знать. Чеми Шалев, израильский политический аналитик, называет попытки увязать «Шин Бет» с покушением на Рабина «дикой ложью» и продолжает: «Тем не менее широкой общественности не мешало бы знать, являлся ли Равив агентом спецслужб, влиял ли он на действия Амира и какова во всей этой истории роль „Шин Бет“. Ведь некоторая часть общества, среди которой есть и сторонники левых взглядов, полагает, что „Шин Бет“ приложила руку к трагедии тем, что зашла слишком далеко в организации инцидентов вокруг личности Ицхака Рабина».