«Свободные, демократические выборы»
«Свободные, демократические выборы»
Выступая по телевидению в канун выборов в Государственную Думу, Дмитрий Медведев с сарказмом поведал аудитории: выборы-де еще не начались, а некоторые политики уже объявили их нелегитимными. Из сказанного Медведевым следует, что легитимность выборов он связывает лишь с самим избирательным процессом, а саму легитимность - со строгим соблюдением избирательного закона, т. е. тех формальных процедур, которые этим законом предусмотрены. Как ни удивительно, но с этой же меркой подошли к прошедшим выборам и наблюдатели, в том числе и зарубежные. Во всяком случае, те из них, мнение которых транслировало телевидение: выборы-де прошли в соответствии с российским законодательством, существенных нарушений не было, а потому они должны быть признаны вполне легитимными, «свободными» и «демократичными». Оным зарубежным соглядатаям, как и Медведеву, даже в голову не пришло задаться вопросом: а легитимен ли сам закон, в соответствии с которым они проведены? Ведь именно с него, с избирательного закона, и должны начинаться «свободные», «демократические» выборы.
Поскольку, как свидетельствует мой опыт общения с нашей «политической элитой», с нею нужно вести диалог на пальцах, будем изъясняться на пальцах. Начнем с того, что даже ельцинская конституция не посмела посягнуть на фундаментальный принцип демократии, согласно которому «единственным источником власти является народ». Но что это означает по существу? Да то и означает, что только народ, и никто иной вместо него, обладает исключительным правом формирования органов государственной власти. Однако чтобы реализовать это свое право, народ должен быть совершенно свободен в своем выборе, т. е. ничем не ограничен, никакими рогатками и препонами. В этом суть прямого народовластия, каковым и являются выборы. А какова функция в этом случае действующей власти? А ее задача заключается в том, чтобы создать все необходимые условия для свободного волеизъявления народа. И прежде всего разработать избирательный закон, который соответствовал бы этим требованиям. Все. Точка. И не более того. Любые поползновения власти вмешаться в сам избирательный процесс, ограничив так или иначе, прямо или косвенно, свободу выбора народа, в том числе и с помощью самого избирательного закона, квалифицируются законодателем как произвол власти. Как посягательство на суверенитет народа. Как узурпация его прав. Со всеми вытекающими отсюда для государственных чиновников юридическими последствиями.
Это - азы конституционного права. И азы эти обязан знать каждый выпускник юридического факультета, даже если он больше ничего не знает. Поэтому меня совершенно не интересует, сколько кому было предоставлено эфирного времени для агитации, велась ли кем-то агитация в день выборов, как были сформированы избирательные комиссии, в каком состоянии были избирательные урны, сколько полицаев было приставлено властью к каждой урне, был вброс бюллетеней или не было. И т. д. и т. п. Все это, конечно, важно. Но все это мелочи по сравнению с главным: с содержанием самого закона, в соответствии с которым проводятся выборы. Отвечает ли он правовым нормам? Обеспечивает ли реальную возможность народу сделать свободный выбор, выразить свою волю. И, как итог: можно ли признать власть, сформированную в соответствии с этим законом, легитимной?
Об этом и поговорим. А поскольку российский закон о выборах имеет свою историю, то и проследим за теми метаморфозами, которые он претерпел.
//__ * * * __//
К последнему Верховному Совету Российской Федерации можно было бы предъявить немало претензий. Одного нельзя: обвинить его в нелегитимности. Ибо сформирован он был в соответствии с избирательным законом, который гарантировал реальное право народа на выбор. Но это был и последний представительный орган России, сформированный легитимно. После его расстрела бандой ельцинских уголовников народ в полной мере вкусил всю сладость новой «суверенной демократии», утвердившейся на обломках «советского тоталитаризма». И ответил единственно доступным для него способом: перестал ходить на выборы. Именно тогда, анев советское время, модным стал афоризм: «Голосуй не голосуй, все равно.» и далее по тексту.
Чтобы нейтрализовать афронт российских граждан, упорно не желавших пользоваться благами обретенной демократии, власть включила в избирательный бюллетень графу: «Против всех». Вскоре, однако, вынуждена была отказаться от своей затеи. Голоса, поданные «против всех», обнаружили тенденцию к такому росту, что кандидаты власти оказались перед реальной перспективой остаться без «электората». И хотя власть, нимало не смущаясь, распределяла голоса «против всех» между думскими фракциями, т. е. воровски присваивала не принадлежащие ей голоса, сам факт такой тенденции был более чем красноречив. И тогда власть измыслила более радикальную и более эффективную меру «принудить к демократии»: ликвидировала планку явки избирателей. Народу дали понять, что ее кандидаты вполне могут обойтись и без «электората», проголосовав каждый за самого себя.
Увы, и эта мера не устранила всех «несовершенств» российского избирательного закона. У народа оставалась возможность выдвигать своих кандидатов путем сбора подписей. Эту брешь в цитадели российской «суверенной демократии» необходимо было срочно заделать. И она была заделана. Отныне выборы надлежало проводить только по партийным спискам. Само собой разумеется, что официальную регистрацию, а стало быть, и право участия в выборах, получили при этом лишь те партии, которые доказали свою лояльность общественно-политической системе, которая была навязана обществу в результате захвата власти Ельциным в 1993 году. Все прочие были объявлены экстремистскими и в качестве таковых от участия в политической жизни были отстранены. Поскольку же указанная общественно-политическая система имела ярко выраженный лик Чубайса-Абрамовича, то естественно, что в число экстремистских попали прежде всего партии и движения, имевшие «русскую держиморду». Правда, для украшения фасада «представительной демократии» властью создавались лубочные образования, в обязанности которых входило представлять русский народ.
//__ * * * __//
Сотворивши все это, власть, подобно библейскому Элохиму, облегченно вздохнула: «и вот, хорошо весьма». Вот только хорошо ли? И кому хорошо -власти или народу?
Подводя предварительные итоги прошедших выборов и давая им оценку, и Медведев, и Путин единогласно возвестили: выборы показали, что: а) народ оказывает полное доверие «Единой России» как ведущей политической силе общества: б) всецело поддерживает тот политический курс, которые она проводила все эти годы вкупе и влюбе с исполнительной властью.
Это - циничная ложь. Ни для первого, ни для второго вывода нет абсолютно никаких оснований. В лучшем случае, вопрос остался открытым. Ибо голос народа не был услышан, его воля не была выражена. И прежде всего потому, что сам российский избирательный закон напрочь исключил такую возможность. Во-первых, потому, что он не содержит требования участия в выборах большинства граждан, имеющих право голоса, что делает результаты выборов элементарно нерепрезентативными. Во-вторых, отсекает от участия в избирательном процессе целый ряд политических течений, ограничивая тем самым право избирателя на свободный выбор. Наконец, в-третьих, эта свобода выбора ограничивается уже самой навязанной обществу партийной системой. Я спрашиваю: на каком юридическом основании власть предлагает мне, беспартийному избирателю, меню из партийных блюд? Не корми меня тем, чего яне ем.
В наличии имеются, таким образом, все юридические основания рассматривать проведенные выборы как не отвечающие нормам права, а сформированную на них представительную власть - как нелегитимную. По существу она представляет не народ, а чиновников.
Обратимся к некоторым фактам. В голосовании прияло участие, как известно, порядка 60 процентов от числа имевших право голоса. Из этих 60 процентов «Единая Россия» подучила менее половины голосов. То есть доверие «Единой России» выразили, в лучшем случае, чуть больше четверти избирателей. Соответственно, и медведевско-путинскому политическому курсу - такое же число. Думаю, даже российскому дуумвирату известна та истина геометрии, что часть меньше целого. В особенности если эта часть составляет всего лишь четверть.
Совершенно очевидно, далее (и власть это знает не хуже меня), что неучастие в выборах - это, за редким исключением, тоже форма протеста против политики властей. И это естественно. Если вы заявляете людям, что выборы будут признаны состоявшимися вне зависимости от того, придут они на них или не придут, то какую реакцию с их стороны можно ожидать? Если вы указываете «источнику власти», из какого партийного ассортимента ему следует формировать власть, то не вправе ли он задать вопрос: кто командует армией? То есть кто является «источником власти» - он, народ, или вы, нанятые им чиновники? И не вправе ли народ послать вас туда, куда послал героя другого известного кинофильма фельдшер, принимавший роды? Не перестаю диву даваться: откуда у вас, детей и внуков вчерашних портняжек и кухарок, этот аристократический снобизм? Это хамское отношение к народу?
У оппонентов «Единой России» не меньше оснований говорить о том, что «Единая Россия» выборы с треском провалила. Ибо общее количество голосов, поданных за ее противников, составило более 50 процентов, и «абсолютное большинство», о котором толкует Путин, получено ею путем узаконенного воровства у партий, не преодолевших установленный барьер. Если же принять во внимание протестные голоса тех, кто не пришел на выборы, то положение «партии власти» следует признать вообще катастрофическим.
//__ * * * __//
Однако полно. Напрасно власть держит нас, русских людей, за политических недорослей. Только несмышленыши в политике могут бить в барабан по поводу того, что «Единая Россия» потеряла конституционное большинство, а они удвоили свое представительство в Государственной Думе.
«Единая Россия» нарезала себе от электорального пирога ровно столько, сколько ей было необходимо. Нужно было бы конституционное большинство - нарезала бы и его, не посчитавшись ни с чем, ни с какими моральными и политическими издержками. В том-то и дело, что конституционное большинство ей сейчас ни к чему. Все, что ей нужно было сделать, она уже сделала. Менять что-либо радикально, она не намерена.
За время своей монополии она создала такую систему законодательства, которая позволяет ей пребывать у власти вечно. И воровскую модель экономики сохранять - тоже вечно. По крайней мере, до тех пор, пока от России останется хотя бы сантиметр «экономического пространства».
Простое большинство, которое она имеет, по-прежнему делает ее в Думе полной хозяйкой. И втоже время дает то преимущество, что позволяет переложить часть ответственности на другие думские фракции. Разглагольствования дуумвирата на тему будущей «совместной дружной работы», консенсусного принятия решений ничего иного и не предполагают. Пусть Зюганов не питает иллюзий, что хотя бы один пункт программы, которую он демонстрировал на телевизионном экране, будет не то что принят - хотя бы поставлен на обсуждение. Впрочем, судя по всему, думскую оппозицию такое положение вполне устраивает. Депутатскую квоту ей увеличили вдвое, а следовательно, и партийное чиновничество обрело новые теплые места. Чего ж вам боле - ни тебе забот, ни тебе хлопот, «царствуй лежа на боку». И власти хорошо, и оппозиция при деле. Российская «суверенная демократия» - в полной своей красе.
Народу ясно было дано понять: курс, который был задан кликой Ельцина и по которому Россия шла все эти двадцать лет, остается прежним. Изменить его легитимно, путем общепринятых демократических процедур невозможно. Невозможно, поскольку сами эти процедуры блокированы властью. В том числе и с помощью «диктатуры закона». И это тот главный вывод, который оппозиция - оппозиция реальная, а не витринная, не муляжная - должна извлечь из проведенных выборов.
В свою очередь власть должна наконец понять, что, отсекая от легального политического процесса оппозиционные силы, культивируя в отношении их язык полицейско-судейского террора, блокируя общепринятые в цивилизованном мире способы и средства политической борьбы, она загоняет эти силы в подполье. А это, как показывает история, в том числе и наша собственная, добром никогда не кончается. Ни для страны, ни для власти.
В конце концов эти силы выходят из подполья. Неужели не хватает ума уразуметь, что точка невозврата существует и для власти? И что, перейди власть этот рубеж, уже оппозиция не станет с нею разговаривать. А она, власть, уже зависла над этим рубежом. Так что, снова: «Караул устал»?..
2011 г.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.