Александр Сегень • Библиотечка “Нашего современника” в Чечне (Наш современник N4 2003)

АЛЕКСАНДР СЕГЕНЬ

БИБЛИОТЕЧКА

“НАШЕГО СОВРЕМЕННИКА” В ЧЕЧНЕ

Кавказ. Одно из богатейших месторождений русской славы. Вот уже больше четырехсот лет мы осваиваем его и здесь добываем себе честь и смерть, добываем право говорить: мы не посрамили грозное имя наших могучих предков.

Разве случайно то, что освоение Кавказа началось именно с Чечни? И случайно ли, что впоследствии столицей Чечни стал город Грозный? Ведь именно Иван Грозный, завоевав в 1556 году Астраханское ханство, повелел строить русские поселения на левом берегу Терека, и эта река стала тогда нашей самой южной границей. При впадении Сунжи в Терек по велению Ивана Грозного появилась крепость Терки, наш первый форпост на Кавказе. Сейчас неподалеку от ее бывшего месторасположения находятся Гудермес и Комсомольское.

При Грозном же в состав его государства первыми из кавказских народов вошли кабардинцы, Борис Годунов присоединил к России Северный Дагестан.

Дальнейшее освоение Кавказа было продиктовано  волей Петра, войска которого заняли всё западное побережье Каспия. Сам Петр в 1722 году ездил по Чечне. Затем граница вновь вернулась с берегов Аракса на берега Терека. В блистательный век матушки Екатерины наше Отечество стреми­тельно расширяло границы на юге, окончательно покорив Крым, При­днест­ровье, присоединив к себе Осетию. В первом официальном гимне Российской империи, созданном поэтом Державиным и композитором Козловским, пелось:

Гром победы, раздавайся!

Веселися, храбрый Росс!

Звучной славой украшайся,

Магомета ты потрёс.

Воды быстрыя Дуная

Уж в руках теперь у нас;

Храбрость Россов почитая,

Тавр под нами и Кавказ!

Трудами и потом строителей Военно-Грузинской дороги, Грозного и Владикавказа, страданиями и кровью храбрецов Ермолова и Паскевича возво­дилась наша кавказская твердыня. В названии крепости Грозная воскресло великое прозвище первого русского царя. Долгие пятьдесят лет Россия упорно завоевывала Чечню и горный Дагестан, в жертву этому великому делу приносились жизни избранных, лучших русских людей.

Наконец свершилось — плененный Шамиль признал владычество России на Кавказе, его дети перешли на службу к русскому императору Александру II, а еще через несколько лет последние непримиримые горцы сложили оружие.

Сразу после этого на Кавказ пришла железная дорога. Сначала вдоль Черного моря до Тбилиси и Баку, а потом, при Александре III и Николае II, была проведена Владикавказская линия, она стала символом окончательного воссоединения русских с горцами — мгновенно стала развиваться грозненская нефтяная промышленность, из чеченцев и ингушей была составлена верная царскому правительству конная Дикая дивизия. Отныне все кавказцы стали верными подданными двуглавого орла.

Чеченский антисоветский мятеж 1918 года и его жестокое подавление вновь возродили первую искру уснувшего костра вражды. Искоренение мусульманских верований и обычаев только раздувало этот костер. И всё же большинство чеченцев оставались преданными империи, которая отныне называлась СССР. К примеру, огромную часть защитников Брестской кре­пости составляли чеченцы. Во время осеннего отступления 1942 года город Грозный и река Терек стали теми рубежами, дальше которых немцы не смогли пройти, а после победы под Сталинградом стало возможно и полное освобож­дение Северного Кавказа от гитлеровских захватчиков. В этих боях, как и во всей Великой Отечественной войне, чеченцы проявляли свой горский харак­тер, воюя бок о бок с русскими. Тридцать шесть из них стали Героями Совет­ского Союза.

Но были и такие, кто стремился воспользоваться войной для восстанов­ления былой горской вольности и давно ушедшей в прошлое работорговли, процветавшей в горах Кавказа испокон веков до падения Шамиля. Действуя на руку Германии и ее союзнице Турции, они заслужили гнев Сталина, который совершил депортацию некоторых народов Кавказа в Среднюю Азию. Сама Чечено-Ингушская республика была упразднена и восстановлена только при Хрущеве в 1957 году.

Сталинская депортация 1944 года послужила козырной картой для новых политиков Чечни после прихода к власти иудушки Горбачева. С легкой руки “гуманного” писателя Приставкина всюду заговорили о неизжитой вине русского народа перед кавказцами. Генерал Дудаев, доблестно воевавший в Афганистане, объявил газават Ельцину, а вместе с ним и всей России: “Война до последнего чеченца!” Так, через 130 лет после окончания кавказ­ских войн, горы вновь запылали огнем, а особо “предприимчивые” чеченцы возродили на Кавказе рабовладельческий строй. На берегах Сунжи, Аргуна и Терека вновь появилась русская действующая армия.

Где еще можно увидеть в таком количестве настоящих людей, как не в русской действующей армии! Здесь от человека отсыхает и отскакивает всё дурное, наносное, ненужное. Настоящий мужчина становится воином, а тряпка тут просто не задержится. Вот почему можно смело сказать: здесь находится цвет нации. Здесь ежедневно можно увидеть лучшие проявления человеческой природы.

Вот почему, приезжая в Чечню, мгновенно проникаешься этим духом мужества, крепнешь всей душой, да и телом.

Вот она — военная железная дорога от Моздока до Грозного, проведенная сюда русскими императорами Александром III и Николаем II почти одно­временно со строительством Транссиба. Участок, в сравнении со всей остальной сетью железных дорог России, можно сказать — крохотный. Меньше, чем от Москвы до Твери. В мирное время можно проехать за три с половиной часа. Сейчас бронепоезд тащится медленно, ощупывая каждый участок дороги, и путешествие от Моздока до Ханкалы занимает почти семь часов. Каждый бронепоезд тщательно сопровождается — вдоль всей дороги выставляются посты, просматривающие местность, а если надо, то сверху и вертолет приглядывает. Иначе нельзя — карта дороги, висящая в штабе группировки в Ханкале, красноречиво свидетельствует о всех заслугах боевиков перед своими заграничными покровителями — на каждом участке в разное время производились подрывы заложенных под рельсами фугасов. Особенно много — в 2001—2002 годах. С той поры охрана дороги настолько усилилась и окрепла, что сейчас можно ехать по ней почти в безопасности. Хотя кто знает, что может произойти, и невольно мелькнет беспокойство даже в глазах у видавшего виды полковника Колесникова, когда поезд едет по особо опасному участку — мимо Гудермеса и Джалки.

Валентин Леонидович Колесников — заместитель начальника оперативной группы железнодорожных войск в Чечне. И фамилия-то у него дорожная. Здоровенный, крепко сколоченный, удалой молодец. Раньше говорили — о такого можно поросят колотить. Он сопровождал груз с подарками защитникам Отечества к 23 февраля от Моздока до Ханкалы и обратно. В его подчинении находится лагерь железнодорожников в Ханкале, своего рода крепостица, надежно охраняемая и потому спокойная.

Груз с подарками — вещь ценная прежде всего не по тому, во сколько рублей ее можно оценить, а по тому, сколько внимания и сердца вложено в эти дары. Для сегодняшнего защитника Отечества, находящегося в Чечне, любые подарки, полученные из-за пределов зоны боевых действий, напоминают о тех временах, когда в армию постоянно поступали подарки, когда в армию не стреляли объективами враждебных СМИ, не поливали помоями, не обвиняли солдат, что они ведут грязную войну. Даже сейчас, когда о воинах, несущих свою нелегкую дозорную службу на Северном Кавказе, перестали кричать и писать как о сборище насильников и граби­телей, не много-то находится людей, стремящихся помочь им добрым словом или подарками.

Акция газеты “Гудок”, прошедшая под покровительством министра путей сообщения Геннадия Матвеевича Фадеева, случай, можно сказать, из ряда вон выходящий. И потому так по-доброму, от всей души волновались все, кто встречал бронепоезд в Ханкале. Подарки были самые разнообразные — книги, газеты, журналы, продовольствие, теплые вещи, медикаменты, предметы личной гигиены, сигареты, фотоаппараты, видеомагнитофоны, бочка мёда и огромный мешок кедровых орешков.

— Сколько книг! — восхищались бойцы. — Нам совсем тут читать нечего, а хочется. Теперь у нас будет самая большая библиотека в Чечне. Только никому не рассказывайте, а то к нам сюда вся Ханкала повалит.

Книги и впрямь — отборнейшие. Полковник Сергей Павлович Куличкин, руководитель “Воениздата”, прислал несколько коробок книг о русских полководцах, об истории и традициях нашей армии, причем все эти книги — лакомство для библиофила.

Союз писателей России, возглавляемый Валерием Николаевичем Ганичевым, отправил сюда книги об Ушакове, Ермолове и Александре Невском, многочисленные номера “Роман-журнала” и журнала “Новая книга России”. Ганичев, кстати, в 2000 году привез в Чечню целый огромный десант писателей, и тогда тоже очень много книг было передано, но не только солдатам, а и в сельские и городские библиотеки.

Огромное количество книг, газет и журналов собрал и переправил в Ханкалу главный редактор “Гудка”, один из лучших современных книгоизда­телей России Игорь Трофимович Янин. И все книги — как на подбор, достойные стоять в наилучших библиотеках. Один двухтомный “Генералис­симус” Владимира Карпова чего стоит! А юбилейный Булгаков с “Белой гвардией”! И даже солидные ежедневники очень пригодятся офицерам.

Читателям “Нашего современника” особенно приятно будет узнать о том, что отныне в Ханкале создана целая библиотека, состоящая из множества номеров журнала (каждого — по двадцать экземпляров) и книг, изданных редакцией. Среди книг — трехтомник Станислава Куняева “Поэзия. Судьба. Россия”, его же “Шляхта и мы”, книга “Макаровы” из серии “Знаменитые русские фамилии”, что особенно кстати, поскольку группировку наших войск в Чечне ныне возглавляет генерал Макаров, и многие другие издания.

Журналы, газеты и книги — не меньшая радость, чем остальные подарки. Хотя и остальные были с любовью собраны. Вот как должны приезжать журналисты, а не с пустыми руками, не путаться зря под ногами у бойцов, разнюхивая несуществующие “темные стороны грязной войны”.

Кстати, о грязной войне. Я, наконец, понял, что она и впрямь грязная, только когда побывал на стрельбище под Ханкалой и походил по разъезженной дороге. Ханкалинская грязюка достойна особенного изучения ученых. Когда по ней ходишь, она как-то феноменально прилипает к подошвам. Шаг — и у тебя по полкило на каждом ботинке, еще два шага — по 750 грамм, еще три шага — по килограмму, а пройдешь шагов двадцать, так тащишь на каждой подошве по трехкилограммовому ошмётку.

— Теперь-то я понял, почему говорят: “грязная война”!

Бойцы весело хохочут, здесь рады любой шутке.

На стрельбах один боец всё мажет и мажет по мишени. Я кричу:

— Представь себе, что там лорд Джадд с Сергеем Адамовичем Ковалёвым под ручку.

Тут же пошли меткие попадания.

Да уж, “правозащитники” и борцы за “права человека” сюда с подарками к 23 февраля не приезжают. Ведь здесь — защитники Отечества, а не защитники шкурных “прав человека”, которые уже у всех в зубах навязли. Те, кто больше всех об этих “правах” печется, те и провоцируют эти братоубийственные войны, а потом их подогревают, не дают им утихнуть. Вот уж кто поистине ведет грязную войну!

Ханкалинской грязи посвящены объявления при входе на территорию лагерей и штабов: “Войти в грязной обуви — позор для бойца!” И тут же, под объявлением — ванна с водой, щетки для смывания феноменального суглинка.

Начальник оперативной группы железнодорожных войск в Чечне генерал-майор Погуляев Геннадий Степанович принимал нас радушно в своем ведомстве, благодарил за подарки, рассказывал о нелегкой службе. Карта Чечни по состоянию на 1 января 2003 года о многом красноречиво свиде­тельствует — вся она, как оспинами или волдырями, сплошь покрыта пятнами и кружочками, обозначающими районы скопления боевиков. Только на лице Грозного таких волдырей несколько. Да, сейчас их уже не назовешь бандфор­мированиями, всё это — разрозненные и немногочисленные бандгруппы, но и они способны совершить пакость, подобную чудовищному взрыву 27 декабря 2002 года, когда среди множества погибших оказалось более 80 процентов чеченцев.

Из лагеря железнодорожников видны окраины Грозного, современные многоэтажки, изъеденные войной, как одежда молью. В них никто не живет, но кто-то порою прячется. В ясный солнечный день вид красивый и жутко­ватый — живописные горы, а под горами белоснежные современные здания в черных дырах — как белые зубы, исковерканные кариесом.

Оттуда и ждут беды.

Но это — русский город, заложенный генералом Ермоловым, построенный русскими переселенцами не для войны, а для мира, для развития уникальной русской цивилизации, всегда стремившейся вбирать в себя народы, не уничтожая их, а примиряя с собою. Ради этого здесь, на окраине Грозного, в Ханкале, стоят наши ребята, наши трудолюбивые и выносливые бойцы, наши доблестные, веселые офицеры.

Сколько еще продлится эта война? Вряд ли ее скоро удастся завершить. Возможно, что снова придется, как в XIX веке, полстолетия наводить на Кавказе мир. Но иного пути у России нет, если она не хочет рассыпаться на несколько десятков государств. Кавказ — это наша главная твердыня на юге. Это прекрасно понимали наши предки, обагряя кавказские горы святой русской кровушкой. Это понимают и наши воины, сегодняшние стойкие защитники Отечества. Этому учат книги и журналы, привезенные нами в Ханкалу.