Гестапо избавляет от мужа-алкоголика

Но после освобождения выяснилось, что некоторые француженки использовали гестапо и полевую жандармерию для решения личных проблем. С помощью немцев они избавлялись от мужей-алкоголиков, которые их избивали, от надоевших мужей, мешавших их счастью с другим мужчиной. Донести на мужа, что он прячет оружие, слушает лондонское радио, отказывается ехать на работу в Германию, — это был самый легкий путь освободиться от опостылевшего супруга. Если ревнивый муж заставал жену с любовником, то ей проще всего было сообщить в гестапо, что законный супруг принадлежит к группе подпольщиков.

Теперь с женщинами-изменницами можно было сквитаться.

Известны случаи группового изнасилования. Иногда это делали отступавшие немецкие солдаты. Обычно женщин считают своей добычей солдаты победившей армии. Но немцы бежали, не в силах остановить союзников, и это была месть за свое бессилие… Несколько раз в изнасиловании уличали солдат союзников. Известными становились случаи, когда насильниками оказывались солдаты с темным цветом кожи. О таких историях много говорили. Но в условиях военного времени не удавалось выяснить, были это американцы или солдаты французских колониальных войск. Чаще всего насиловали женщин люди в масках. Они говорили, что таким образом наказывают «немецких шлюх».

В реальности французы мстили своим женщинам за то, что они выбрали других партнеров, что они предпочли чужих мужчин, что они сочли врагов более сексуально привлекательными… Это щекотливая материя. Изнасилования совершались обыкновенно соседями и знакомыми.

Вторая волна чистки поднялась после того, как появились фотографии и документальные кадры, снятые в концлагерях, и люди ужаснулись практике нацистского государства. Тем временем на родину вернулись все — и те, кого нацисты держали за решеткой, и те, кто добровольно работал на Германию. Родные были рады их возвращению, но другие видели в них предателей, служивших ненавистному врагу.

Гнев и ненависть прорывались уже на вокзале, когда люди прибывали из Германии. Встречающие отделяли вчерашних узников от добровольцев.

— После обеда пришел поезд из Гренобля, — вспоминала одна женщина. — На вокзале собралась толпа. Я увидела, что приехала женщина, которая добровольно уехала с немцами. А мой муж умер в лагере для военнопленных. Я не смогла сдержаться и ударила ее. Я была не одна, кто хотел выразить свое презрение немецкой подстилке.

Немцы, отступая, прихватили с собой симпатизировавшую им часть населения — от десяти до пятнадцати тысяч французов, а с ними их жен и детей. После разгрома нацистов все они вернулись. В них бросали камни, их избивали, женщин стригли наголо. Примерно сорок тысяч француженок работали в Германии. В отличие от мужчин они не могли ссылаться на то, что их насильно мобилизовали. Они-то точно поехали добровольно; их стригли наголо и обмазывали дегтем.

В некоторых случаях француженкам удавалось оправдаться, представив справку о девственности. Это свидетельствовало о том, что они никак не могли иметь интимные отношения с врагом. В сомнительных случаях подозреваемых отправляли к гинекологу на обследование. Невинность считалась доказательством невиновности. А вот наличие венерического заболевания считалось доказательством «горизонтального коллаборационизма».

Парики подскочили в цене. Парики, шляпы, шарфы, тюрбаны помогали скрыть позор. Но не избавиться от перенесенного унижения. Некоторые женщины не вынесли позора и покончили с собой. Другие угодили в больницу с серьезным нервным расстройством. Все зависело от характера и психики. Находились и такие, кто сохранял полнейшее хладнокровие и подавал жалобы, доказывая, что их обвиняли напрасно.