Часть I. Хранитель тайны лазоревого цветка

Рождественский вечер предугадывал дальнюю дорогу навстречу детской мечте. В семье многие близкие отмечали свои дни явления на свет в пору зимних торжеств. «Вальс цветов», переливающиеся бусины короны первого карнавального костюма-загадки, хлопьями падающей с небес, таящей на теплой ладони, но все же остающейся оберегом и щедрым дарителем, исполнителем заветных желаний. Белая королева, осколок зеркала, ранящий сердце, огонь последней лучины, запах ели и мандаринов, изобилие домашнего ужина, воспоминания сбывшегося и обдумывание грядущего. Скандинавия, прочитанная в книгах великого сказочника, долго манила своими горизонтами. Свет праздничных витрин магазинов и лавок привлекал к поискам особенного, нужного и поэтому дорогого – подарков. В эти последние недели уходящего года она получила известие из городского архива: история ее предков предстала перед ней на страницах церковно-приходского тома, более чем столетие хранившего свои тайны. Покидая город, во всех смыслах для нее отчего, где однажды молодая пара столетие назад скрепляла клятвами в храмовом зале свой союз, в хранилище своей памяти правнучка поместила события минувшего века. Венчание предков на улице Сенной в церкви с двумя приделами – Александра Невского и Марии-Магдалины – на чьем месте теперь стоит ее дом, из окна которого каждое утро видны морской залив, корабли на причале и парящие чайки среди причудливых облаков. Ее собственное крещение произошло на соседней улице в доме, судьбой которому предназначено было стать святилищем и оказаться в наши дни художественным музеем. Внучка, однажды приведенная сюда любимой бабушкой, носившей имя великой государыни, подарившей эти земли жителям бескрайних просторов, бывала в нем, где часто по различным поводам собирались ее друзья и знакомые, местные и приезжие художники, музыканты, писатели, гости города на сцене-алтаре под сводами росписей стен, сокрывших обшивкой всемирную и общечеловеческую историю. Презентации, выставки, юбилеи, награждения и простые встречи мастеров, дивные истории полотен, повествующие о прежних временах, легендах и притчах, вечные темы надежды, любви, верности и долга. История края, вырастившего ее, настолько древняя и событийная, позволившая не одному поколению рассказать о великом и былом, самобытном и неповторимом. Провожая уходящий 2012 год, она готовила себя к роли хранительницы тайны лазоревого цветка. В этом городе, в конце 19 века приютившем выходцев из разных губерний Российской империи и других стран, построил свой дом и купец, помнившийся жителями нерусским, кузнецом, это место так и прозвали потом – «дом нерусского». Особняки ейских мещан и сейчас рассказывают удивительную историю степного национального букета, фасады которых демонстрируют старорусские и византийские элементы декора, причудливое кружево и замысловатый ажур ковки крылечек и крыш, ворот и потолков комнат. Помнящая себя в городе со странным названием, происхождение которого до сих пор остается спорным, то ли от греческого названия реки, то ли памяти о подарке Ея Императорского Величества Екатерины II этих земель, Ейске, она с детства научилась разгадывать загадки образов лилий в доме ее родной бабки Екатерины, рассказавшей ей множество сказок, притч, легенд, тайн о кладах курганов, истории семьи с ее пришествием в земли Приазовья в 17 веке с Великим Петром. Теперь внучка, родившаяся в пору метелей и морозных оконных узоров, крещенского сочельника с его таинствами гадательного вечера – Новечерия Богоявления – знает все истории древних хранителей города.

– Вы не слышали о ейских драконах? Не бойтесь, они у нас не кусаются, поскольку появляются из розовых бутонов?!

– Неужели не познакомились с молодым человеком, который снимает перед вами шляпу?!

– Зачем вам Египет, если мудрость древней каббалы скрывает наш город?!

Внучка была любимицей своего деда, наделенного певческим талантом. Перед домашним крыльцом была когда-то старая калитка, увитая зарослями китайской розы, привезенной из далекого Приморья в родное Приазовье во времена окончания службы капитана на военном корабле, открывавшая тропинку в палисадник с его садовыми ромашками, болгарскими красными розами, остролистыми гладиолусами, виноградными лозами и зарослями мяты. В их доме любили принимать гостей, петь и слушать пластинки, подаренные старшим внуком – юрисконсультом известной фирмы «Мелодия». «Колыбельная» и «Аве Мария» Анны Герман, «Миллион алых роз» и «Арлекино» Аллы Пугачевой, «Листья жгут» и «Городские цветы» Михаила Боярского, в далекие 90-е – романсы цыганки Валентины Пономаревой, среди которых история Снегурочки, этого рождественского посредника, ангела любви и вечной молодости. Этой семье прадед когда-то передал семейный оберег – образ Николая Чудотворца, написанный на деревянном холсте, покровительствующий купцам и морякам, родному городу, новогоднему торжеству. Семью не обошли невзгоды и бури исторических перипетий страны, она смогла сохранить память о своих корнях и встретившихся людях на жизненном пути. Потомок русских и греков, населявших с незапамятных времен приазовские земли, внучка знала семейную легенду о помощнике-коне, уносившую ее в старые времена скифов, конных витязей – кентавров, даривших своим возлюбленным степные цветы. Эти удивительные растения будь то дикий донской тюльпан, разноцветный и распускающийся на короткое время весной или растущий в предгорьях Северного Кавказа тонколистый пион-воронец кровяного цвета, врачующий сердечный недуг. Треск хвороста и сухой травы в вечернем костре, ощущение жара огненного пламени и долгие разговоры о стародавних временах. Цветок, выросший под низким южным небом, названный лазоревым – любовный талисман многих поколений – воспет в народных преданиях и казачьих песнях, русских сказках и былинах, знакомый с детства аленький цветочек – искра, распаляющая человеческие сердца.

Чтение исторических преданий Юрия Вронского и документальных хроник Генриха Анохина дополнило представление о населявших эти земли людях, древних волхвах, знавших и передававших своим ученикам тайны мироздания, пробуждало историческую память, подстегивало к путешествиям собственными маршрутами. Так в пору зимних праздников она осуществила свою детскую мечту, побывав в Скандинавии.

Они приедут в Стокгольм на рассвете. Зимнее солнце, не торопясь, приподнималось из-за линии горизонта, четко разделявшей сумрак северного неба и покрытую снежным покрывалом шведскую землю. Улицы города встретят их блеском уличных фонарей-фужеров, торжественными службами и пряничными домиками местных кондитерских. В рождественскую пору роль покровительницы праздника – св. Люсии – в каждой семье исполняет старшая дочь, наряженная в белое платье с красным поясом и традиционную корону из свечей, обходящая всех домашних с угощением и добрыми пожеланиями. Растаявшая по весне Светлая Дева обретет новый образ в своем сарафанном одеянии с венком из красных, желтых и синих цветов, согретая солнечными лучами она побежит босыми ногами – голубыми ручьями, заблестит чешуей своего рыбьего хвоста русальих летних недель, когда зацветут северные фьорды, а южные степи покроются пестрым ковром лазоревых цветов. История молодой девушки, обладательницы божьего промысла, хранительницы домашнего очага, посредницы между миром живых и предков, продолжится в пору бабьего лета – Рождества Богородицы, когда из-за хмурых туч вновь пробьются лучи света, засеребрится паутина на костре осенних листьев, и вспомнятся слова еще одного русского романса Александра Иванова на стихи Светланы Ковалевой:

Расплескалось солнце на рассвете,

Красно-рыжим разлилось в поля,

И багряной ниткой самоцветов

По лесам рассыпалась заря.

Бабье лето – время золотое,

Растревожит сердце, обожжет.

В эту пору нету мне покоя,

А душа то плачет, то поет.

Бабье лето, бабье лето над Россией —

Золотая, но не долгая пора.

В синем небе легкой стайкой журавлиной

Бабье лето улетает со двора.

Вензелями русских сарафанов

Хороводов манит карусель,

В русых косах вьется лентой алой

Озорного танца канитель.

Лунным светом речка серебрится

В молоке тумана берега,

В бабье лето девушкам не спится,

Песни тихо льются до утра.

Бабье лето, бабье лето над Россией —

Золотая, но не долгая пора.

В синем небе легкой стайкой журавлиной

Бабье лето улетает со двора.

За лесами слышен плач жалейки,

Трав душистых стелется дурман,

И терзает душу мне, злодейка,

Сердце рвет шальная песнь цыган.

Теперь ее собственные сын и дочь тихими зимними вечерами за чашкой чая у семейного очага с интересом слушают о легенду сказочном эликсире магического цветка, который готовят для людей эльфы до рассвета, и передадут своим потомкам.