Неделя смерти Терри Пратчетта

Автор бестселлеров, страдающий болезнью Альцгеймера, вспоминает о днях после выхода противоречивого фильма о праве на смерть

The Independent, 18 июня 2011 года

Понедельник

Сегодня день D. На календаре в кабинете он отмечен как день документального фильма. Утро мы проводим, закопавшись в обычную работу, а потом наступает время смотреть фильм вместе с его режиссером Чарли Расселлом, его семьей и друзьями.

До начала фильма остается немного времени, можно выпить и перекусить. В комнате стоит абсолютная тишина, только кто-то приглушенно всхлипывает, глядя на историю Питера и Эндрю. Потом возникает дискуссия. Я этому рад, потому что обсудить есть что.

Короткий перерыв и «Вечер новостей» на Би-би-си, специальный выпуск с Джереми Паксманом, Давидом Аароновичем, Лиз Карр, королевским адвокатом Диной Роуз, Дебби Перди, преподобным Майклом Лэнгришем, епископом эксетерским (в отличие от многих других епископов он открыт к диалогу), и, к моей радости, Эрикой Прайзиг, которая мне так понравилась в Швейцарии.

Я с удивлением услышал от Эрики, что священник Римской католической церкви приехал в «Дигнитас» и говорил с ней, согласился, что его время еще не пришло, сказал, что она делает доброе дело, вернулся позднее и всё же подвергся эвтаназии. Я восхищаюсь доктором Прайзиг. Она христианка, но понимает людей, просящих об эвтаназии. Она, как и я, столкнулась с неприятными последствиями «обычных» самоубийств.

Вторник

Мы сняли этот фильм не для того, чтобы кого-то поддержать, напугать или оправдать. Мы хотели, чтобы его увидели. Я надеялся, что он приведет к дискуссиям, и так и случилось.

Под чутким руководством Джереми Паксмана разные взгляды высказывались и обсуждались весьма цивилизованно. С облегчением вздохнув, мы с Робом бросились в город, чтобы немного отдохнуть. Мне удалось поспать всего час, прежде чем я оказался на диване в студии программы «Британский завтрак». Сидя рядом со мной в такси, Роб пытался отслеживать твиты и утверждал, что новый появляется каждую секунду и 99,9 % из них одобрительные. Кто-то возразил против российской морской фуражки Роба, которую он сам считает очень элегантной, но на вкус и цвет товарищей нет. Другие мнения в интернете тоже положительные. Возражают в основном против устройства клиники «Дигнитас», а не против необходимости эвтаназии в Великобритании.

Я хочу подчеркнуть, что вовсе не собираюсь рекламировать «Дигнитас». Но, к сожалению, если британец хочет подвергнуться эвтаназии, «Дигнитас» – его единственный вариант. После съемки фильма уже пять наших соотечественников уехали туда.

После этого мы участвуем в еще паре интервью, а потом снова встречаемся с режиссером и узнаем, что зафиксировано 1219 жалоб на Би-би-си и 301 звонок с поддержкой. Это одна из десяти наиболее обсуждаемых передач года. Нам сообщают, что в жалобах видны признаки лоббирования. Я в этом совершенно уверен. Добрые люди из «Заботы вместо убийства» наверняка умеют пользоваться телефоном.

Потом мы возвращаемся домой, чтобы немного поспать, и обнаруживаем, что Майкл Назир-Али, бывший епископ рочестерский, хочет сообщить мне, что жизнь не похожа на научную фантастику. Вообще-то похожа, сэр. Я живу в научно-фантастическом мире, как и он. Стенты в моем сердце – научная фантастика, как и таблеточки, которые помогают мне бороться с Альцгеймером.

Многие из вещей, которые мы принимаем как должное, когда-то считались научной фантастикой. Многие другие никогда не встречались в фантастике, потому что даже писатели не могли их вообразить. Епископу следует уважать научную фантастику, он в ней живет.

И он снова радостно задает вечный вопрос: если разрешить эвтаназию в Великобритании, как вы планируете оградить уязвимых? Этот аргумент обязательно выдают все противники эвтаназии, и они считают его убийственным.

Как сказано в фильме, в четырех странах Европы разрешена та или иная форма эвтаназии. Недавно в Швейцарии провели референдум за сохранение этой практики. Они даже проголосовали за то, чтобы разрешить так называемый «смертельный туризм» несчастным (например, британцам), которые вынуждены ездить в «Дигнитас».

Это мало похоже на мир, где невинных людей убивают против их воли, по-моему.

Среда

Мы начали разбираться в нескончаемом количестве писем, которые пришли, пока мы спали, и обнаружили, что многих зрителей тронуло и впечатлило свидетельство Верле Клаус Де Вит, муж которой, Хьюго, был умерщвлен сочувствующими и заботливыми врачами. Он страдал той же болезнью, что и я. Конечно, я принял это близко к сердцу.

Некоторые люди никогда не примут концепцию эвтаназии, но всё же, сидя перед экраном и смотря на бесконечные письма, я думаю, что эта страна – пусть и не ее правительство – способна на конструктивные мысли. В газетах, разумеется, печатают всякие язвительные замечания. Есть и весьма разумные колонки, но я вынужден заметить, что напечатанные в «Таймс» бесцеремонные насмешки Алекса Харди над Кристиной Смедли, женщиной, храбро представшей пред лицом смерти своего мужа, отвратительны. Я такого не ожидал даже от «Дейли мейл».

Четверг

Прямо сейчас мы сидим в капелле, засыпанной книгами, которые нужно подписать и немедленно отправить в Новый Орлеан, а письма продолжают поступать. Кроме того, нам пишут из разных стран с предложением обсудить фильм.

Что-то я в этом не уверен.

Я бы хотел, чтобы в Великобритании появилась контролируемая эвтаназия. Именно поэтому я помог финансировать комиссию сильных мира сего, которые непредвзято относятся к вопросу и знают, как работает эта страна и чего она хочет. Я хотел посмотреть, можно ли придумать какие-то разумные варианты, которые будут приняты населением, чтобы больные люди, которые не хотят быть узниками своей болезни, смогли бы, через какое-то время по крайней мере, достойно умереть в своей стране.

Но раз британское правительство не реагирует, обычные граждане должны стараться изменить ситуацию. Пока мы собираемся написать книгу. Не о смерти.

Пятница

Вчерашняя передача «Время вопросов» на Би-би-си снималась в Шотландии. Разумеется, был затронут и вопрос эвтаназии. Не так давно там же снималась другая передача, где подняли этот вопрос. Тогда с идеей расправились очень быстро.

На этот раз участники, хотя они вовсе не были единодушны, говорили очень вежливо и продуманно с благодарной аудиторией, которая, кажется, готова была по крайней мере рассуждать на эту тему. Мир меняется, но медленно.