Волшебные королевства

«Сандей таймс», 4 июля 1999 год

Когда вышла третья книга о Гарри Поттере, «Сандей таймс» попросила меня высказаться на тему, почему британцы так любят писать фэнтези. Задание звучало так: «Текст нужен к четвергу». Когда он был напечатан под названием «Королевство фэнтези», оказалось, что редактор принял слово «нуменозный» за написанное с ошибкой «нумизматический» и переправил. Эх…

Помню один садик, который часто видел из окна поезда. Садик был крошечный, прилегал к крошечному дому и был зажат между грохочущей железной дорогой, билбордом и почти заброшенной фабрикой. Не знаю, что бы сделал в таких условиях француз или итальянец. Возможно, террасу с несколькими кустами в горшках и перголой, которая скрывала бы от глаз постиндустриальное запустение. Но это был английский садик, и его хозяин твердо вознамерился если не устроить там землю обетованную, то хотя бы развести земляные груши. Там был сад камней, состоявший из аккуратно расставленных бетонных блоков (бетонные сады камней – величайший вклад британцев в садоводство. Сейчас, надеюсь, эти сады сохранились только в некоторых музеях). Был пруд: если рыба хотела развернуться, ей, вероятно, приходилось вылезать на поверхность. Были розы. Была крошечная оранжерея из старых оконных рам, сколоченных вместе (еще одно великое британское изобретение). Вообще я никогда не видел участка, ухоженного так же тщательно, как этот удобренный кошками клочок земли.

Никто не предпринимал никаких усилий, чтобы скрыть мрачные сатанинские мельницы (если не считать турецких бобов). Для садовника они не существовали. Они находились в другом мире.

У британцев есть талант к созданию воображаемых миров. Мы – главные поставщики этого товара. Сейчас лидирует Джоан Роулинг. Вряд ли бы она продавала больше книг, даже если бы ее юный волшебник Гарри Поттер был крестником Ганнибала Лектера. Но почему у нас всё так хорошо с фэнтези?

Это просто носится в воздухе. Буквально. Христианская церковь в первые годы своего существования специально старалась не клеймить язычество. Она просто покрыла некоторые праздники и традиции тонким слоем христианского лоска. Безусловно, в те времена это сберегло ее от множества проблем. А еще сохранило язычество, чего никто делать не собирался. С тех пор мы присвоили себе богов всех завоевателей и создали сорочью мифологию, в которую тащили всё подряд, лишь бы блестело. Кое-что из этого сложилось в британский легендариум, цикл о короле Артуре, который родился из множества мифов и стал британской историей. Он встроен в пейзаж во всех концах страны. Любой холм – это Трон Артура, любая дыра в земле – Пещера Мерлина.

Легенды порождают новые легенды. Я всегда подозревал, что Робин Гуд – просто обычный разбойник, но у него было очень мощное оружие. Нет, я не про тисовый лук. Я про голос Аллена из Лощины, менестреля. Оружие может разве что сохранить тебе жизнь. Хорошая баллада сделает тебя бессмертным.

Кроме того, существует обширная деревенская традиция, перемолотая мельницами Промышленной революции и долго томившаяся на ее огне.

Разумеется, фэнтези существовало всегда. Это протолитература, из которой родилось всё остальное. Оно появилось в пещерах одновременно с религией. Они выросли из одного корня: если нарисовать правильные картинки и найти правильные слова, то можно управлять миром, обеспечить успешную охоту, спастись от грозы и договориться со Смертью. Иногда фэнтези описывают как «истории о богах и героях», и эти два понятия идут рука об руку. Первыми героями стали те, кто бросил богам вызов, обманул их или ограбил ради блага всего племени, а потом вернулся и рассказал об этом.

Но в прошлом веке у фэнтези появилась еще одна роль. Теперь это был способ сбежать от мрачного реального мира, который захватывала промышленность. Мне всегда казалось, что из этого же котла вылезла английская одержимость садами. Созданием маленьких частных уголков, которые на час-другой могли стать целым миром.

Несколько лет назад, когда посетители книжных магазинов «Уотерстоунз» выбрали лучшей книгой столетия «Властелина колец», появился ряд очень едких статей. Некоторые критики чувствовали, что читатели проявили черную неблагодарность и не оценили их усилия. Но это уже не имело значения. Книга вышла из-под их контроля. С тем же успехом они могли бросать кирпичи в гору: это не причинило бы ей никакого вреда, но, возможно, сделало бы ее чуть выше. Роман стал классикой, а настоящая классика не создается по указке.

Дж. Р. Р. Толкин стал своеобразной горой, которая появляется по всей последующей фэнтези, примерно как гора Фудзи торчит на многих японских гравюрах. Иногда она большая и изображена на переднем плане. Иногда смутно виднеется на горизонте. Иногда ее вообще нет. Это значит, что художник либо принял сознательное решение не изображать гору, что само по себе интересно, либо просто стоит на вершине горы.

Фэнтези-миры очень привлекательны. В них есть правила. Цель проста и понятна по сравнению со всеми сложностями двадцатого века. Зло локализовано на карте, и против него есть средство – находка меча, возвращение Грааля, уничтожение кольца. Путь будет труден, но на нем хотя бы стоят указатели. Если Добро продемонстрирует достаточно храбрости, добродетели и моральных устоев, оно победит, пусть и заплатит за это свою цену. А потом они будут какое-то время жить долго и счастливо, пока им не придется повторить всё сначала.

И всё же «Властелин колец», пусть и английский до мозга костей, не был типичной британской фэнтези-книгой. Он находился вне основного течения, хотя теперь стал отдельным руслом, породил множество притоков и для многих людей сделался эталоном фэнтези. Это необычный роман, потому что он начинается и заканчивается в мире, похожем на наш, но не нашем, мире с другими правилами, созданном с невероятным вниманием к деталям. И к тому же в мире, куда нельзя попасть отсюда. Не существует магической двери в Средиземье, если не считать книжной обложки. Туда нельзя попасть на ковре-самолете, пройти через шкаф, просочиться во сне или вплыть на колеснице, запряженной лебедями. Это иное пространство.

После Толкина и из-за Толкина появилось множество фэнтези-вселенных, которым можно погрозить затейливо украшенным мечом, но британцы традиционно предпочитали волшебные миры, больше похожие на родной дом. Нам нравится, чтобы нас от них отделяла разве что закрытая дверь, или поверхность зеркала, или даже чтобы они находились прямо здесь, нуминозные миры, невидимые, пока ты не обретешь особый дар. И это сочетается со стремлением к домашнему, к попыткам разбивать сады в населенных гоблинами пустошах, заставлять фэнтези… ну, спуститься на землю.

Аристотель в своей «Поэтике» говорил, что поэтический язык требует, говоря об обыденном, соединить с ним невозможное. Г. К. Честертон сказал, что повседневное и незаметное, повернутое неожиданной стороной, куда чудеснее и страннее любой выдумки. Такова наша традиция, и те, кто пишет для детей, сохраняет ее.

Величайшее достижение Толкина состоит в том, что фэнтези как жанр теперь могут читать взрослые. Обычно мы оставляли такое путешествие детям, которым оно нравилось и казалось легким. Взрослые в этом почти не участвовали, разве что некоторые учителя осторожно выбирали «эскапистскую дрянь», которую читали дети, и выкидывали ее. Такие люди остались и сейчас – я верю, что для них в аду предназначен отдельный круг. Разумеется, фэнтези для эскапистов. Как и другие книги. И что? Учителя – не тюремщики.

Эскапизм сам по себе не хорош и не плох. Важно, откуда вы бежите и куда. Я пишу по собственному опыту. Лично я сбежал к идее, что книги бывают интересными – это тот аспект чтения, который учителям всё еще неизвестен. Фэнтези привело меня к мифологии, мифология безболезненно перешла в древнюю историю… в общем, я спокойненько получил образование силами общественной библиотеки.

Юные герои Эдит Несбит летали на ковре-самолете, путешествовали во времени и говорили с магическими существами, но оставались при этом детьми эдвардианской эпохи. Дети К. С. Льюиса жили, безусловно, Здесь, но проходили в волшебную дверь и оказывались Там. Волшебные двери – важный элемент традиции. Устойчивый образ, который для настоящего фэнтези намного важнее, чем целая толпа ведьм и драконов, использован в начале «Бандитов времени» Терри Гиллиама, где рыцарь в полном доспехе галопом выезжает из гардероба в обычной комнате обычного мальчика. Кей Харкер Джона Мейсфилда, герой романов «Люди полуночи» и «Ящик наслаждений», вообще не нуждался в двери. Он просто видел магический мир, переплетающийся с нашим, и существ, которые жили между двумя мирами. Писатели вроде Дианы Уинн Джонс и Алана Гарнера позволяют своим героям путешествовать в волшебный мир и из него. В наш мир, увиденный с точки зрения Честертона.

Лучшие писатели не пишут миленькое фэнтези с фокусами. Они меняют правила, на которых стоит мир, и пишут очень осторожно, не нарушая новой логики. Гоблинов, волшебников и магии уже недостаточно. Мы про них всё знаем. Теперь нам интересно, как волшебники справятся с генетически модифицированными драконами и что гномы будут делать с расовой дискриминацией эльфов. Мы снова возвращаемся к Честертону. Возможно, чтобы понять этот мир, надо взглянуть на него из другого.

«Гарри Поттер» лежит в русле этой традиции. Строго говоря, в этих книгах не так много новых элементов – для тех, кто знаком с детским фэнтези. Юные колдуны и ведьмы и раньше ходили в школу. Но это не имеет значения. Так работает жанр. Если бы он работал по-другому, в мире была бы только одна книга про машину времени. В большинстве детективов есть сыщик, преступление и преступник, а большинство тортов печется примерно из одних и тех же ингредиентов. Важен повар. Приготовь всё правильно, добавь воображение, чутье и большую ложку удачи, и получится редкая и ценная вещь. Жанровая книга, вышедшая за пределы жанра. «Гарри Поттер» приготовлен прекрасно.