5

Прохан сказал, что не надо идти к Старому мосту. Мост недавно снова восстановили, как понтонный, но на переправе засели какие-то уж совсем отмороженные отморозки, и они за перевозку на другой берег требуют отдать им все, что у тебя есть.

Включая оружие.

И только после этого переправляют…

На дно Волги.

А если находятся смельчаки, которые начинают артачиться, их имущество все равно достается «паромщикам». Ну а тела опять-таки радостно принимает в свои холодные объятия Волга.

– Если ты не хочешь стать утопленником, то забудь про Мост, – с улыбкой посоветовал Прохан.

Прохан любил шутить, но его юмор никогда не был смешным.

* * *

До переправы, которая находилась недалеко от Петербургской заставы, Гнилой добрался спустя полчаса.

Едва Гнилой свернул к реке с тропинки, сначала из-за зарослей показалось дуло, а когда Гнилой остановился, вылезли два хмурых типа. Один носил черную бороду, и невозможно было разобрать, молод он или стар. Другой был абсолютно лыс, и даже издалека было заметно, что взгляд у него недобрый.

Гнилой держал ствол автомата горизонтально, палец гладил спусковой крючок.

Он не снял оружие с предохранителя – те, кто не избавились от этой дурной привычки, давно уже отправились пировать в чертоги Валгаллы.

– Эй, дядько, ты до нас? – прокричал бородатый, держа на мушке Гнилого.

– Может, и до вас, – ответил тот.

– Ну тады ходь сюды, если так. Только резко не шебуршись, мой кореш шибко нервный.

Не опуская ствол автомата к земле, Гнилой медленно подошел и остановился в пяти шагах от бородатого.

Который вблизи был очень похож на Фиделя Кастро.

– Ну, сказывай, мил человек, куда путь держишь?

– А ты, мил человек, всем всегда говоришь, куда путь держишь? – в тон бородатому спросил Гнилой.

«Фидель Кастро» насупился, оглянулся на товарища, который спустился к воде и возился у лодки.

– Слышь, Баграт, что он гутарит? Что с ним делать-то будем?

– Может, что и сделаем, – отозвался Баграт. Как ни странно, голос у него был писклявый, как у ребенка.

– А может, сначала поговорим? – Гнилой обратился к Баграту.

Интуиция подсказывала, что именно лысый с голосом ребенка здесь главный.

– Поговорим, отчего бы не поговорить? – прописклявил Баграт.

И резко развернулся.

На плече у него уютно лежал портативный подствольник. Хороший такой подствольник, с лазерным наведением. Секунды не пройдет, как от тебя и ошметков не останется.

– Ну, говори, – раздался голос бородача, который благоразумно отошел в сторону. При этом его автомат глядел Гнилому в лицо. – Говори, сталкер, а мы послушаем…

Гнилой молчал. Он понял, что влип. И первым выстрелить не успеет. А еще он подумал, что Прохан мог специально направить его в западню. Гнилой, конечно, хороший сталкер, опытный, много пользы принес. Но ведь, по сути, он же – гнилой…

– Ну что, дядько, стоишь, как член? – снова прозвучал писклявый голос лысого. – Стоишь и молчишь. Немой, что ли?

– Конечно, он не твой, – пробасил бородач. – А мой…

И захохотал.

При этом опустил оружие.

Вот тут бы и броситься в сторону, уходя с линии огня, а потом попробовать положить обоих.

Но Гнилой не двинулся с места.

Интуиция ему подсказывала: если дернешься – тут и ляжешь. А если проявишь хладнокровие – есть шанс. Потому что когда хотят убить – то стреляют сразу, а не ведут разговоры

Бородач, похожий на Фиделя, оборвал смех и вполне миролюбиво спросил:

– Ты ж Гнилой?

Тот кивнул.

– Ну а что тогда стоишь, как зомбяк беременный? – Писклявый снял с плеча гранатомет и тоже положил на землю. Однако Гнилой не спешил убирать палец со спускового крючка, и это не ускользнуло от внимания обоих собеседников.

– Зря ты вот так, мужик, – миролюбиво проговорил лысый. – Тебя ж Прохан прислал?

Гнилой молчал.

– Прохан – дружбан наш. Давний, – пробасил Баграт. – Так что мы тебя не обидим. Слышь, Жабчик, лодка готова.

– Это хорошо, – ответил бородач, погоняло которого совсем не соответствовало его внешности.

Гнилой наконец опустил автомат дулом к земле и подошел к лодке

– Правду баял Прохан: гнилой ты какой-то. – Баграт оглядел Гнилого цепким взглядом. И сплюнул сквозь редкие зубы в воду. Гнилой проследил за полетом желтой слюны и поморщился.

– Как тебя угораздило сталкером стать? Или ты не сталкер?

– Сталкер.

Желтый плевок Баграта медленно плыл по воде и не тонул.

– Да знаем мы, что ты сталкер, – раздался за спиной голос Жабчика.

И почувствовал, как в спину уткнулось что-то холодное.

«Ну вот и все», – понял Гнилой.

И эта мысль почему-то принесла облегчение.

– Да, теряешь навыки, – резюмировал Жабчик. Но ствол от спины убрал. – Жить устал?

Гнилой промолчал. Бородач был прав: он уже давно устал жить. И часто думал, что зря не умер еще тогда…

Когда над Землей взметнулись грибы ядерных взрывов.

– А ведь о тебе легенды ходят, – сказал Жабчик. – Ты ж и до Медного ходил, и путь до Комбината разведал, где Топь была.

Гнилой снова ничего не ответил. Ничего они о нем не знали, эти мужики…

И не узнают.

Потому что не их это дело.

– Ты молодца, сталкер! – Баграт протянул Гнилому широкую ладонь. Рука у него была мозолистой, шершавой. И очень крепкой. Как у Прохана.

Жабчик уже спустил лодку на воду.

Лодка была старая, деревянная.

– Тариф знаешь? – спросил Жабчик.

– Знаю. Я сниму рюкзак? Все там.

– Да сымай, только без резких движений. А то мало ли что… Тут место топкое…

Пока Гнилой снимал рюкзак, лысый внимательно разглядывал свои крепкие ладони.

…Когда пять банок тушенки и три упаковки с гранатами перекочевали Баграту, тот сразу сменил грозное выражение лица на приветливое.

Даже заулыбался.

Но эта улыбка не была человеческой.

Так, наверное, мог улыбаться зомбяк, когда готовился к трапезе.