Те, кому пока везет

Не соответствует традиционному мифу о бедном мальчике — разносчике газет, упорством и трудолюбием прокладывающем себе путь к успеху, и карьера другого «молодого волка» большого бизнеса, человека, о котором уолл-стритские кумушки судачат как об одном из тех, кто в 70-е годы будет находиться на вершине американского делового Олимпа,

Чарльз Перелли, президент «Америкэн Бош Арма компани», ровесник Карра, родился на Аляске в семье управляющего крупными золотыми приисками. Его отец, итальянец, прожил бурную и беспорядочную жизнь. Покинув в молодости родину, он приехал в поисках богатств в Америку, сменил немало профессий и, несколько уравновесив свой бурный темперамент южанина женитьбой на спокойной флегматичной финке, возможно, под влиянием жены подался на север, где преуспел на поприще золотоискателя.

Так же как сын торговца алмазами Карр, отпрыск золотопромышленника Чарльз Перелли получил вполне приличное образование, закончив инженерный факультет Вашингтонского университета. Правда, возня с машинами не увлекала молодого Перелли, он мечтал совсем о другом, И потому, вместо заводских цехов, он в начале 30-х годов оказался слушателем Бостонской школы управления бизнесом.

Школа эта — своеобразный инкубатор, где по строго научной системе руководители большого бизнеса высиживают птенцов, которым впоследствии надлежит, оперившись, превратиться в стервятников делового мира. Отбор в такие школы весьма строг, и попасть туда — значит в какой-то степени обеспечить себе карьеру. Семейные связи, диплом инженера, рано проявившиеся специфические личные качества и открыли перед Чарльзом Перелли двери привилегированной школы начинающих бизнесменов.

Инженерное образование стало немаловажным козырем и в дальнейшей карьере Перелли. Не проявив особых талантов конструктора или технолога, он тем не менее оказался весьма полезным для крупной корпорации управляющим, ибо мог профессионально разбираться в сложных вопросах производства и технологии. Именно это и привлекло к начинающему бизнесмену внимание Говарда Хьюза — одного из богатейших промышленников Америки, могущественного владельца десятков заводов и фирм. Мелким подручным Хьюза и начал Перелли свою предпринимательскую деятельность.

О Хьюзе, его норове, ухватках и методах ведения дел выше рассказывалось. Можно поэтому представить себе, какими качествами нужно обладать, чтобы обратить на себя благосклонное внимание этого нечистоплотного и беспардонного деятеля, выделяющегося даже среди отнюдь не ангелоподобных обитателей вершины американского делового мира. Перелли обладает этими качествами в полной мере, и именно поэтому Хьюз, двигая его со ступени на ступень, по прошествии нескольких лет доверил ему ответственный пост генерального управляющего одной из своих главных компаний — «Хьюз эйркрафт».

Впрочем, на сей раз прожженный делец просчитался. Помните, как у гоголевского городничего: «Мошенников над мошенниками обманывал, пройдох и плутов таких, что весь свет готовы обворовать, поддевал на уду. Трех губернаторов обманул!..» Положив в карман круглую сумму, Перелли без сожалений и угрызений совести покинул своего разбойного патрона и перешел в компанию «Америкэн Бош Арма». Но мало этого. Он знал положение дел в «Хьюз эйркрафт», многие секреты фирмы и воспользовался этим, чтобы, бросив ей открытый вызов, превратить «Америкэн Бош Арма» в одного из опасных конкурентов хьюзовских предприятий. Недаром говорят, что Говард Хьюз раз и навсегда запретил приближенным упоминать в своем присутствии имя Чарльза Перелли.

Когда заговариваешь с завсегдатаями деловых клубов Нью-Йорка или Сан-Франциско о Чарльзе Перелли, то обычно слышишь многозначительное «О-о-о!». Трудно сказать, что звучит в этом возгласе — восхищение, зависть, презрение? Пожалуй, все понемногу, В чем секрет стремительного взлета этого предпринимателя? Ответить на такой вопрос — значит в какой-то степени повторить перечень черт, типичных для процветающих американских предпринимателей формации 60-х годов.

Успех Перелли предопределило прежде всего то, что основную, если не единственную, свою ставку он сделал на бизнес торговли смертью, Именно в этой области поднаторел Перелли у Хьюза, именно здесь выступил он хьюзовским конкурентом, использовав знания и связи для того, чтобы перехватить у своего благодателя наивыгоднейшие военные заказы, «Америкэн Бош Арма» сумела проникнуть в такую область, как производство электронного оборудования для ракет «Титан», «Атлас», и другие, оттягав у компании Хьюза производство электронных машин и систем управления подводными лодками,

Компания, возглавляемая Перелли, располагает контрактами на конструирование и производство механизма, управляющего огнем «летающей крепости» — бомбардировщика «Б-52» и рядом других заказов Пентагона, ежегодно приносящих ей десятки миллионов прибыли. Орган большого бизнеса журнал «Форчун» следующим образом объясняет успехи бизнесмена; «Гонка вооружений дает Перелли основание думать, что оборонный бизнес не пойдет на убыль, а будет расти, Пока военное производство остается жизненно необходимым, страна нуждается в поколении Перелли».

Что же, сказано откровенно, Причем, заметьте, речь идет не об одном Перелли, а, видите ли, о поколении. Ну, поколение — это уж слишком, но одно журнал схватил верно; молодые стервятники американского империализма взращены и преуспевают на кровавом бизнесе.

Обладает Перелли и некоторыми, так сказать, специфическими качествами. О том, каковы они, можно судить по кличке, данной ему коллегами, — «драчливый петух». Действительно, агрессивность и злобность молодого хищника удивляет даже видавших виды завсегдатаев деловых контор, Перелли всегда стремится что-то захватить, прикарманить, кого-то подчинить. Он даже возвел это в особый принцип: «Чтобы выжить в этом бизнесе, — говорит он, — надо непрерывно расти, надо стать большим, как можно крупнее, иначе смерть».

Обладатель крупного состояния, Чарльз Перелли чудовищно скуп. Те, кто его знают, давно заметили, что Перелли, в отличие от многих своих соотечественников, не любит водить машину. Днем он всегда ездит в автомобиле, за рулем которого сидит штатный шофер фирмы. Но вечером за баранку садится сам босс. То же самое происходит в воскресенье и в праздничные дни. Один из подчиненных Перелли как-то осмелился его спросить о причинах столь странной причуды. Ответ Перелли долго служил предметом острот на светских раутах и в деловых клубах: «Днем шофер получает обычную зарплату, которую все равно так или иначе ему следует платить. Но мне невыносима мысль, что этому парню нужно платить дополнительные доллары за вечернюю и воскресную работу. Уж лучше я откажусь от этой роскоши и буду водить машину сам».

И еще одно качество, свойственное этому респектабельному, с точки зрения американского делового мира, и процветающему бизнесмену, как и другим удачливым богатеям. Многое в успехах Перелли сродни успеху азартного игрока, рискнувшего и неожиданно для себя сорвавшего большой куш. Перелли — игрок. Азартный и пока удачливый. Стремясь объяснить его взлет, подхалимствующие журналисты говорят о его необычайной расчетливости, умении разобраться в сложном переплетении цифр, учитывать множество факторов. Однако сам Перелли опровергает эти панегирики. Любимая его поговорка — «Ненавижу статистиков, — они всегда оглядываются назад». Какой уж тут расчет, какая осмотрительность? Пренебрежение к фактам, азартные ставки, деловой авантюризм типичны для этого человека. Пока ему везет.

Пока…

…Шла вторая мировая война. После долгих проволочек и интриг войска США высадились наконец в Европе и двигались навстречу Советской Армии, приближавшейся к логову фашистского зверя.

Заокеанские газеты были в те дни полны восхищения по адресу героического советского народа. Американские генералы с величайшим вниманием изучали операции и планы советских военачальников, как классические образцы, на которых следует постигать высшее военное искусство современности.

Заурядный политикан, сенатор Трумэн, волею судеб, случая и политических интриг вытолкнутый на вашингтонскую авансцену, лишь в кругах очень близких ему людей позволял злобные высказывания в адрес Советского Союза, а публично восхвалял мужество советских солдат. Одним словом, то были дни, когда широкие массы американского народа испытывали чувства искреннего восхищения и благодарности к советским людям, совершившим величайший подвиг и избавившим мир от угрозы коричневой чумы. Руководители Вашингтона говорили о необходимости вести линию на укрепление отношений с Москвой. А американская буржуазная пропаганда, вынужденная считаться с настроениями общественности, на время отказалась от привычных штампов антисоветчины. Именно тогда в одном из дешевых вашингтонских ресторанчиков, где за безвкусным традиционным ленчем общалась и судачила в час обеденный мелкая столичная сошка, встретились два человека. Тучный не по возрасту, лет тридцати бизнесмен средней руки, один из управляющих отделения меллоновской алюминиевой компании «АЛКОА» — Джон Эрик Джонссон и совсем молоденький лейтенант Патрик Юджин Хаггерти из инженерной службы военно-морского бюро.

Разговор, который вели они в тот день, потягивая пиво, мог бы показаться неправдоподобным, если бы один из них сам не поведал о нем много лет спустя.

В те дни, когда ровесники лейтенанта Хаггерти гибли на полях Европы, когда советские дивизии, для того чтобы ослабить нажим гитлеровских войск на американскую армию, оказавшуюся в тяжелом положении, двинулись в новое наступление, спасая тем самым жизнь десятков тысяч американских солдат, Джонссон и Хаггерти хладнокровно калькулировали, сколько можно заработать на будущем военном соперничестве между США и их союзником — СССР.

Далеко от полей сражения эта пара окопавшихся в тылу дельцов цинично рассуждала о том, что после окончания войны с гитлеровской Германией и ее союзниками следует ожидать возникновения «холодной войны» Соединенных Штатов против СССР. И на этом можно неплохо заработать. На смену войне не придет мир, считали Джонссон и Хаггерти. На смену войне придет новая война. Потребуется новое оружие, большую роль будет играть электроника (радары уже появились, но они были редкой и сложной новинкой).

А если так, то следует, опережать других, сделать ставку на международную напряженность и основать новый бизнес. Джонссон и Хаггерти должны немедленно покинуть свою нынешнюю службу и, объединив капиталы, которые к тому времени успел сколотить меллоновский управляющий, и инженерные знания в области электроники другого партнера, основать компанию, которая с самого начала будет ориентироваться исключительно и только на производство орудий смерти.

Предвидение? В какой-то степени безусловно. Разумеется, инженер Хаггерти — специалист в электронике, этой новой и перспективной отрасли, яснее других представлял себе ее большое будущее. Джонссон — опытный делец, раньше многих почувствовавший запах жареного и сообразивший, как можно заработать на новом достижении человеческого ума, обратив это достижение во вред человечеству.

Однако суть дела не в способности предвидеть будущее, а в другом. Военные промышленники хотели такого развития событий, которое было бы им выгодно. Установление подлинного, прочного мира их не устраивало, ибо грозило снижением прибылей. Именно стремление влиятельных кругов американского бизнеса превратить колоссальные доходы времен войны в нечто постоянное является одним из объяснений того, что произошло в последующие годы. Именно в этом один из корней политики Вашингтона в послевоенные годы, когда американские империалисты разорвали и растоптали отношения, сложившиеся между СССР и США в годы войны, когда антисоветизм и курс на подготовку новой войны стали главной линией правящих кругов Америки.

Впрочем, это не ново. Вильям Рандольф Херст-старший, крупнейший предприниматель конца прошлого — начала нынешнего века, создатель газетного треста и отец желтой скандальной журналистики, как-то вызвал к себе репортеров, предложил им отправиться на поле боя для того, чтобы давать военные репортажи. В ответ на недоуменный вопрос газетчиков: «Но, босс, ведь войны нигде нет» — Херст ответил фразой, ставшей знаменитой: «Ваше дело присылать отчеты, мое — обеспечивать войну».

Американские толстосумы, сделавшие ставку на войну и гонку вооружений в соответствии с херстовским рецептом, обеспечили нужную для раздувания гонки вооружений обстановку.

Среди них были Джон Джонссон и Патрик Хаггерти. И надо сказать, что они преуспели. Личные капиталы Джонссона исчисляются ныне весьма внушительной суммой— 100 миллионов долларов. Круглый капитал и на счету Хаггерти.

Сегодня эти два сотрапезника, четверть века назад калькулировавшие в вашингтонской забегаловке, сколько можно заработать на вражде Соединенных Штатов к Советскому Союзу, возглавляют один из крупных военных концернов Америки — «Тэксэс инструмент».

Журнал «Форчун» почтительно писал об этой корпорации: «Одно определенно — она будет легендарной. Конкурируя с такими гигантами, как «Дженерал электрик», эта новая компания стала крупнейшим производителем полупроводников, превратившись в одну из наиболее сенсационно растущих компаний в Соединенных Штатах Америки».

Итак, военный бизнес, работа на Пентагон поставили на ноги «Тэксэс инструмент». Сегодня она располагает не только многими заводами на территории Соединенных Штатов Америки. Ее филиалы действуют во Франции и Бразилии, в Англии и Швеции, в Италии и Аргентине, в Венесуэле и Голландии, в Мексике и ФРГ, в Швейцарии и Панаме. Труд сотен тысяч людей более чем в десяти странах обогащает хозяев этого военного концерна.

Президент компании Джонссон не чужд рекламе. Но он не хочет выглядеть в глазах соотечественников циничным дельцом, сколотившим состояние на торговле смертью. По нынешним временам это опасно, куда безопаснее прикинуться овечкой, филантропом, радетелем человечества. Джонссон предпочитает рассказывать посещающим его журналистам все ту же хрестоматийную сказочку о трудолюбии, которое выводит скромного и бережливого рядового американца в люди. Больше всего он любит рассказывать, как начинал карьеру в качестве торговца газированной водой. Впрочем, газированная вода действительно имела место: отцу Джонссона принадлежал большой магазин, имевший отделения, ларьки и тележки по всему городу.

Но вряд ли среди слушателей этого военного воротилы находятся простаки, готовые поверить в то, что своим богатством он обязан газированной воде с сиропом и без оного. На сиропе Джонссон заработал деньги, которых ему хватило на то, чтобы получить образование в школе, готовящей управляющих для фирм и корпораций. Отцовские связи обеспечили ему место в меллоновской компании. Что же касается сотни миллионов долларов, превратившей этого дельца в одного из тузов американского промышленного мира, то сироп здесь ни при чем. Торговля Смертью — вот бизнес Джонссона и ему подобных. За него они держатся зубами.

Когда разговариваешь с приближенными боссов «Тэксэс инструмент», то невозможно без улыбки наблюдать, как эти вышколенные и хорошо оплачиваемые люди из кожи лезут вон, стараясь доказать, что всеми своими успехами компания обязана необыкновенным талантам Джонссона и Хаггерти. Между тем даже журнал «Форчун», который давно сделал своей специальностью превознесение до небес необыкновенных качеств «сверхчеловеков», возглавляющих американский бизнес, даже этот журнал, характеризуя руководителей «Тэксэс инструмент», вынужден констатировать, что ни тот, ни другой не блещут какими-либо талантами.

Описывая причины успеха этих бизнесменов, журнал прежде всего отмечает цепь удачных случайностей в их карьере. Вместе с тем, пишет «Форчун», ни Джонссон, ни Хаггерти, не обладая каждый в отдельности качествами, необходимыми крупному дельцу, объединившись и дополняя друг друга, в комбинации представляют собой явление более заметное, нежели каждый из них в отдельности.

«Хаггерти, — говорится в журнале, — отнюдь не блестящий ученый или изобретатель, как о том иногда говорят. Он — яркий представитель того поколения инженеров-администраторов, которые появились в американском бизнесе в последние годы». Достаточно технически образованный для того, чтобы профессионально разбираться в служебных вопросах современной техники, этот типичный представитель современной формации американских бизнесменов проявляет себя не в лаборатории, не за чертежной доской, не на производственной площадке. Его умение в другом — вовремя найти и перекупить светлую голову, золотые руки, закабалить талант, поставить его себе на службу, выжать из него все, что он может дать.