«Получайте деньги, мальчики»

Мы подошли к одной из важнейших сторон деятельности рокфеллеровского семейства — их бесцеремонному и широкому вторжению в политику, в деятельность вашингтонских департаментов и министерств.

Определяя стиль отношений рокфеллеровского дома с политической верхушкой Соединенных Штатов — президентами и сенаторами, министрами и губернаторами, американский исследователь и публицист Моррис Белл говорит, что он сводится к весьма простой формуле: услуга — и получайте деньги, мальчики!

Да, Моррис Белл прав: вашингтонские политики для Рокфеллеров — мальчики, бегающие у них на посылках. Впрочем, политиков это не шокирует. Многие из них с полным основанием могли бы повторить ставшую печально знаменитой фразу сенатора от штата Индиана, в прошлом лидера республиканцев в сенате Уотсона. После одного из громовых выступлений в Капитолии в пользу законопроекта, ущемлявшего интересы налогоплательщиков, но выгодного большому бизнесу, его спросили: «Джим, а как же принципиальность в этом вопросе?» Уотсон ответил: «Иногда мы, политики, должны быть выше принципиальности».

В последние годы одна из излюбленных тем споров специалистов в Америке: кто более могуществен — Морганы или Рокфеллеры? Если говорить об экономической стороне дела, то пока еще преимущество остается за Морганами, хотя по величине контролируемых капиталов рокфеллеровское семейство быстро приближается к моргановскому семейству, несколько десятилетий назад бесконтрольно хозяйничавшему на Уолл-стрите. Но если говорить о влиянии политическом, то в этом смысле Рокфеллеры превзошли Морганов. Не случайно семейство Рокфеллеров в американской политической литературе нередко именуют «невидимым правительством страны».

Джон Д. Рокфеллер I очень рано понял, сколь важно для бизнеса иметь своих людей у кормила государственной власти. Первой жертвой этого «открытия» стал его старший сын и наследник Джон Рокфеллер II. Выбирая ему жену, старый Рокфеллер остановился на дочери одного из наиболее влиятельных политических деятелей Америки начала нынешнего века сенатора Нельсона Олдрича, в течение долгого периода пользовавшегося в Вашингтоне влиянием почти таким же, как президенты страны.

В 1901 году Эбби Олдрич стала миссис Рокфеллер. Трудно сказать, был ли счастлив наследник рокфеллеровских миллионов. Во всяком случае, после смерти Эбби Рокфеллер в 1948 году ее супруг, которому тогда уже перевалило за 77 лет, не стал хранить верность памяти своей супруги и женился на госпоже Марте Бэрд Аллен, которой он увлекался еще в студенческие годы.

Союз семей бизнесмена и политика принес Рокфеллерам дивиденды не меньшие, чем миллионное приданое, которое Рокфеллер II мог бы получить, женившись на миллионерше. Вашингтонские связи семейства Олдричей обеспечивали Рокфеллерам огромные барыши на протяжении десятилетий. А сын Нельсона Олдрича — Уинтроп Олдрич, как говорилось, и по сей день один из руководителей семейного бизнеса.

На протяжении десятилетий Рокфеллеры играют большую, нередко определяющую роль в американской политике. Невидимые, но прочные нити уже долгие годы связывают их с резиденцией президентов Соединенных Штатов.

Даже в Америке не многим известно, что, например, Франклин Делано Рузвельт обязан своим появлением в Белом доме прежде всего рокфеллеровскому семейству. Одним из ближайших к Рузвельту людей, сыгравших ключевую роль в его политической карьере, был представитель американской аристократии Винсент Астор, наследник переселенцев, которые одними из первых обосновались на континенте, купив за бесценок у индейцев весь остров Манхэттен. В течение многих лет Астор занимал директорские посты в рокфеллеровских банках. Именно он обратил внимание Джона Д. Рокфеллера младшего на многообещающего политика, после чего Рузвельт, получив крупные суммы, стал сначала губернатором штата Нью-Йорк, а затем и президентом США.

В обширном исследовании «Дом Рокфеллеров», вышедшем в Америке несколько лет назад, рассказывается о таком эпизоде. В первые дни после избрания на президентский пост Рузвельт отдыхал на великолепной яхте Винсента Астора «Нурмахал», крейсировавшей вдоль побережья. Однажды сенатская комиссия, занимавшаяся делами морской почты, получила радиоперехват передач, которыми обменивался радист яхты с передатчиками, установленными в здании рокфеллеровского банка. В этих радиопередачах содержались рекомендации новому правительству по поводу финансовой деятельности, выгодные рокфеллеровскому банку. Тогда усилиями близкого Рокфеллерам сенатора Блэка, возглавлявшего комиссию, дело замяли. Кстати сказать, в благодарность сенатор вскоре получил пожизненный пост члена Верховного суда. Морские прогулки президента на яхте его друга — директора рокфеллеровского банка прекратились. Но тесные отношения Астор и Рузвельт поддерживали и в последующие годы.

Винсент Астор и поныне играет немалую роль в политической деятельности семейства Рокфеллеров. Именно он по их поручению основал один из распространеннейших в настоящее время пропагандистских органов американской буржуазии — журнал «Ньюсуик», и возглавил его правление.

Решающую роль сыграли Рокфеллеры вместе с Фордами и в избрании на пост президента США Дуайта Эйзенхауэра. Летом 1952 года, накануне президентских выборов, в республиканской партии не было единства мнений о кандидатуре. Наиболее влиятельные руководители республиканцев поддерживали опытного и ловкого лидера партии сенатора Роберта Тафта. Однако он, ставленник конкурирующих с Уолл-стритом промышленников и банкиров Чикаго и Кливленда, не устраивал уолл-стритских банкиров.

Рокфеллеры решили сделать ставку на Эйзенхауэра. Но силы, стоявшие за Тафтом, не желали уступать. Тогда на рокфеллеровском семейном совете было решено направить в Чикаго, где происходил съезд республиканской партии, Уинтропа Олдрича. Явившись туда, Олдрич обнаружил, что Тафт успел заручиться поддержкой большинства руководителей партии. Чтобы быть выдвинутым кандидатом в президенты, Эйзенхауэру не хватало нескольких десятков голосов.

Олдрич решил добыть недостающие голоса, расколов сторонников Тафта. С этой целью он прибег к приему, который можно считать классическим для американских политических нравов. Делегация штата Мичиган на съезде возглавлялась Артуром Саммэрфилдом, руководителем мичиганского отделения зависящей от уолл-стритских банкиров компании «Шевроле». Олдрич совместно с Генри Фордом потребовал от хозяев этой фирмы оказать на Саммэрфилда соответствующее давление. Последнему заявили: делегация Мичигана должна проголосовать за выдвижение Эйзенхауэра, иначе Саммэрфилд будет освобожден от обязанностей руководителя отделения. На очередном заседании делегация Мичигана единогласно голосовала за кандидатуру Эйзенхауэра, а Саммерфилд не только сохранил свой пост, но после выборов получил в правительстве Эйзенхауэра министерскую должность.

Добившись избрания Эйзенхауэра на президентский пост, Уинтроп Олдрич отбыл в Англию в качестве посла Соединенных Штатов. А роль главного уполномоченного «Чейз Манхэттен бэнк» при генерале-президенте была поручена одному из директоров рокфеллеровского банка, Сиднею Вайнбергу. Как выполнял Вайнберг это поручение, можно судить по свидетельству американских публицистов Пирсона и Аадерсона, отлично знающих закулисный Вашингтон. В своей книге они характеризуют Вайнберга кратко и выразительно: «Человек, который поставил на должности в правительстве Эйзенхауэра больше своих друзей, чем кто-либо другой в стране, и который является директором большего числа корпораций, чем кто-либо другой в стране».

О методах, применявшихся рокфеллеровским банкиром и его коллегами, о рычагах, которые они использовали, рассказывают те же Пирсон и Андерсон. «Самое большое влияние на Дуайта Эйзенхауэра во время его пребывания в Белом доме, — пишут они, — оказывали не министры, не лидеры сената или палаты представителей, а небольшая группа людей, известных как «клуб любителей гольфа в Огасте»».

Душой этого клуба был Вайнберг. Дабы обеспечить обстановку для встреч и бесед с президентом наиболее уютную и интимную, Вайнберг и его коллеги подарили президенту виллу, названную по имени жены Эйзенхауэра «Хижина Мэйми». Вот как описывала эту «хижину» американская печать: «Вилла представляет собой коттедж из восемнадцати комнат с семью ваннами. Она — пример того, что можно сделать за хорошие деньги у подножия холмов Джорджии. Это был подарок Айку от его друзей с Уолл-стрита, который стоит, включая расположенный неподалеку пруд с рыбой, 250 тысяч долларов. Помещение оборудовано установкой для кондиционирования воздуха, радиальным отоплением, непрямым освещением, двумя электрическими печами из нержавеющей стали, холодильниками, внутренней системой связи, двумя гигантскими вделанными в стену телевизорами и дорогой мебелью».

Не боясь впасть в преувеличение, можно сказать, что в Вашингтоне в последние 30–40 лет не было правительственной администрации, в состав которой не входило бы значительного числа прямых ставленников семейства Рокфеллеров. Особым их вниманием пользуется внешнеполитическое ведомство. Во главе государственного департамента прочно вот уже в течение многих лет обосновываются ставленники рокфеллеровского дома.

Одна из самых мрачных фигур послевоенного Вашингтона — Джон Фостер Даллес не только являлся юридическим консультантом, поверенным и адвокатом семейства Рокфеллеров, но и одним из директоров «Стандард ойл оф Нью-Джерси». В государственный департамент Джон Фостер Даллес пришел непосредственно с поста председателя так называемого «Фонда Рокфеллера» — организации, играющей видную роль во всех делах этого семейства. Преемник Даллеса Кристиан Гертер также был тесно связан с основными рокфеллеровскими компаниями. Вряд ли можно считать простым совпадением тот факт, что и государственный секретарь Дин Раск занимал пост председателя «Фонда Рокфеллера». До своего назначения на важную должность в правительстве Кеннеди у Рокфеллеров служил и Джон Макклой, руководивший «Чейз Манхэттен бэнк». Государственный секретарь правительства Никсона Роджерс был выдвинут доверенным человеком Рокфеллеров Томасом Дьюи.

Удивительно ли, что не интересы американского народа, не интересы трудящихся США, а частные интересы Рокфеллеров и им подобных определяют внешнеполитическую деятельность Вашингтона.

Но с некоторых пор и это уже не вполне удовлетворяет семейство нефтяных магнатов. Им мало хотя и весьма реального, но все же косвенного доступа к рычагам государственного управления, и они делают все, чтобы эти рычаги оказались непосредственно в их руках. В последние годы рокфеллеровский клан предпринял несколько попыток захватить ключевые позиции в государственном аппарате. В ходе предвыборной кампании 1964 года один из пяти братьев — Уинтроп Рокфеллер вознамерился стать губернатором штата Арканзас, где расположено одно из его многочисленных поместий.

Захват губернаторского кресла в богатом и весьма перспективном с экономической точки зрения штате сулил Рокфеллерам немалые выгоды, и поэтому братья не пожалели денег на финансирование предвыборной кампании Уинтропа. Правда, с первого раза сесть в губернаторское кресло новичку на политическом поприще Уинтропу Рокфеллеру не удалось. Но неудача его не обескуражила. В ноябре 1966 года, истратив несколько миллионов долларов на подкуп вся и всех, Уинтроп Рокфеллер добился своего и въехал в губернаторский дворец в столице штата Арканзас.

Представитель уже четвертого поколения Рокфеллеров, Джон Рокфеллер IV, для начала занял осенью 1966 года пост конгрессмена в законодательном собрании штата Виргиния. Правда, для этого ему пришлось предпринять головокружительный политический кульбит через голову и баллотироваться по списку демократической партии.

В силу многолетней традиции семейство Рокфеллеров считается тесно связанным с республиканцами. Но, учтя неудачи своих старших родственников, добивавшихся выборных должностей под знаменем республиканской-партии, Джон Рокфеллер IV объявил себя демократом и пробрался в законодательное собрание штата. Утверждают, что это лишь первый шаг молодого Рокфеллера, а следующим будет попытка получить пост губернатора Виргинии.

Однако главную ставку на политическом поприще рокфеллеровское семейство сделало на Нельсона Рокфеллера. Цель его вожделений — ни больше ни меньше, как пост президента. Именно с этой целью еще молодым человеком Нельсон Рокфеллер превратился в завсегдатая политических салонов Вашингтона.

…К тяжеловесному зданию, расположенному на Уолл-стрите, плавно подкатывает автомашина. На ее радиаторе золотом поблескивает название — «Краун импириэл». Автомобилей этой марки во всем мире насчитывается всего несколько десятков. «Краун импириэл» — одна из наиболее дорогих машин. Американская печать сообщает, что в год производится не более двух десятков таких автомобилей. Мотор, шасси и части корпуса проектируются, каждый в отдельности, в Детройте; затем их перевозят в Турин, где лучшие итальянские инженеры, краснодеревщики, ювелиры собирают и отделывают машину. На отделку салона идут высшие сорта перчаточной кожи, ценнейшие породы дерева с инкрустациями. Каждый автомобиль оборудуется двумя радиоприемниками, телевизором, установкой искусственного климата, холодильником, расположенным в багажнике, и т. п. Стоимость машины превышает годовой бюджет нескольких семей американских квалифицированных рабочих.

Из этого автомобильного чуда XX века выходит атлетического сложения мужчина средних лет с надменным лицом и брезгливо опущенными уголками рта. В сопровождении низко кланяющихся швейцаров он направляется внутрь здания.

Но что такое? Случайные прохожие недоуменно смотрят ему вслед. Внешний облик обладателя машины как-то поразительно не вяжется ни с роскошью автомобиля, ни с раболепством швейцаров и лакеев, ни с важностью, с которой шествует этот человек к подъезду одного из могущественных уолл-стритских банков. На нем поношенный и помятый костюм из самых дешевых, стоптанные башмаки, галстук не первой свежести.

Что это? Гангстер, угнавший чужую машину, или человек, по ошибке севший, что называется, «не в свои сани»?

Нет, это прибыл в свои деловые апартаменты один из могущественнейших людей США, губернатор штата Нью-Йорк, миллиардер, воротила одного из крупнейших в мире капиталистических трестов мистер Нельсон Рокфеллер.

Зачем же такой странный маскарад? Люди сведущие ответят: это не маскарад, а политика. Нельсон рассматривает губернаторский пост как трамплин к дальнейшей политической карьере. Вот он внешне и подделывается под этакого «рубаху-парня». Что же касается деятельности Нельсона Рокфеллера в качестве губернатора штата Нью-Йорк, то о ней следует рассказать особо.

Значение поста губернатора штата Нью-Йорк не только в том, что это наиболее развитый в промышленном отношении и наиболее населенный штат страны, но и в том, что по существующей в Америке политической традиции дворец губернатора Нью-Йорка считается последней ступенькой к Белому дому. Многие президенты Соединенных Штатов пришли в Белый дом из этого дворца.

Избрание Рокфеллера на пост губернатора штата Нью-Йорк имело, таким образом, немаловажное значение. Естественно, что общественность с интересом ожидала, каковы будут первые шаги миллиардера на политическом поприще.

И эти шаги не заставили себя долго ждать. Они вполне соответствовали характеру, взглядам и личным интересам нового губернатора. Первое, с чего Рокфеллер начал свою деятельность, был обширный проект повышения налогов во вверенном ему штате.

Проект Нельсон Рокфеллер составил вполне квалифицированно. Подготовленная им реформа налоговой системы была задумана таким образом, что, практически не затрагивая интересов состоятельных слоев населения, она всей своей тяжестью ложится на плечи трудящихся. Делается это при помощи так называемого косвенного налогообложения.

Система косвенных налогов в странах капитализма — это система, при которой различные налоги, часто очень многочисленные и весьма ощутимые, включаются в стоимость товаров, приобретаемых покупателями. Косвенные налоги — самые несправедливые и самые обременительные для широких масс трудящихся. Чем богаче потребитель, тем меньшую долю своего дохода он платит в виде косвенных налогов. Ясно, что косвенные налоги бьют прежде всего по бедноте, создавая неисчислимые привилегии для богатых. Косвенные налоги — это налоги на бедных.

В последние годы в связи с ростом недовольства трудящихся увеличением налогов эти замаскированные налоги используются правительством США особенно широко.

Однако вернемся к налоговой реформе Рокфеллера. Он решил, например, чуть ли не вдвое увеличить налог на продажу сигарет. Что это значит? Это значит, что и рабочему или мелкому фермеру, и самому Рокфеллеру придется платить за сигареты дороже, причем выкуривает, очевидно, каждый из них примерно одинаковое количество. На первый взгляд все находятся в равном положении — и рабочий и миллиардер. Но это лишь на первый взгляд. Ведь если удорожание пачки сигарет на бюджете рабочего, у которого на счету каждый доллар, скажется весьма ощутимо, то мистер Рокфеллер, чьи доходы измеряются десятками миллионов, вряд ли это даже заметит.

В своей налоговой реформе губернатор Рокфеллер не ограничился, конечно, введением налога только на продажу сигарет. Была повышена цена на бензин в бензоколонках, увеличена стоимость почтовых отправлений и т. п. Фокус, предпринимаемый в данном случае, заключается в том, что рабочий, зарабатывающий в месяц несколько десятков долларов, и банкир, получающий за это же время несколько десятков тысяч долларов, приобретая какой-либо товар, платят одинаковый налог. Введенные Рокфеллером налоги на продажу ведут к новому увеличению цен и, следовательно, больно ударяют по интересам трудящихся.

О том, как отнеслись жители штата Нью-Йорк к затее своего губернатора, догадаться нетрудно. В дни, когда был обнародован проект реформы Рокфеллера, газета «Нью-Йорк пост» опубликовала письма читателей. «Я только что прочел выступление Рокфеллера о повышении налогов в штате, — писал Джек Макинтайр. — С моей точки зрения, да я уверен, что и с точки зрения многих тысяч людей с такими же низкими доходами, как у меня, это грабеж на большой дороге. Я надеюсь, что люди поднимут голос протеста против этой вопиющей несправедливости».

А вот еще одно любопытное письмо читателя, опубликованное газетой «Нью-Йорк пост». Вместо фамилии под ним подпись «Джо со средним доходом». О чем же он пишет?

«Губернатор Рокфеллер, — говорится в письме, — утверждает, что увеличение налога на сигареты и бензин одинаково ударит и по богатым и по бедным. Это не так. У меня есть для Рокки другое предложение. Почему бы не увеличить налоги лишь на тех, у кого доходы превышают сумму в 10 тысяч долларов в год. Те, кто зарабатывает меньше, пусть не платят ничего. Зато нужно последовательно увеличить налогообложение на лиц с высокими доходами, причем начать с самого Рокфеллера».

Ничего не скажешь, «Джо со средним доходом» высказывает весьма здравые мысли, которые наверняка полностью разделяют миллионы таких Джо, Генри, Джонов и Питеров. Но порядки в сегодняшней Америке таковы, что погоду там делают не те, у кого средний или низкий доход, а миллиардеры Рокфеллеры.

Налоговая реформа Рокфеллера вызвала столь сильную бурю возмущения, что даже реакционная газета «Дейли ньюс» вынуждена была заявить: «Если поток писем в редакцию нашей газеты с протестами против повышения налогов является каким-нибудь мерилом, то губернатор штата Нью-Йорк Рокфеллер имеет дело, по крайней мере по своему духу, с мятежом налогоплательщиков, в сравнении с которым многое другое выглядит просто чаепитием». Однако, несмотря на все протесты, Рокфеллер протащил через законодательное собрание штата свои реформы, в результате чего местные налоги, приходящиеся на каждого жителя штата, возросли на 50 долларов.

Об этой истории мы рассказали так подробно потому, что она показывает, с какой целью рвется в Белый дом представитель рокфеллеровской династии, стремящийся еще глубже запустить руки в карманы трудящихся американцев.

И еще потому, что она в какой-то степени объясняет, почему снедаемый политическим честолюбием магнат прочно завяз на трамплине, с которого намеревался прыгнуть в президентское кресло.

Правда, в Америке неудачи миллиардера, рвущегося к власти, буржуазные политические комментаторы нередко пытаются объяснять обстоятельствами его личной жизни. По существующей в США политической традиции, человеку, который не в состоянии навести порядок в своей личной жизни, не принято поручать управление государством. А Рокфеллер несколько лет назад был героем скандального бракоразводного процесса. Оставив жену и пятерых уже взрослых детей, он женился на молодой женщине, разошедшейся ради этого с мужем.

В 1960 году республиканская партия выдвинула кандидатом на президентский пост Никсона. И неудачу, постигшую Нельсона Рокфеллера, объясняли именно его разводом и вторым браком. Во время следующих президентских выборов Нельсон Рокфеллер вновь ринулся в гущу предвыборных интриг. При этом он не постеснялся использовать постигшее его несчастье: 17-летний сын Нельсона во время путешествия в Южных морях упал с лодки и был съеден крокодилами. Вот это-то трагическое событие и решил пустить в ход безмерно честолюбивый воротила, стремясь разжалобить сограждан-избирателей. Однако и на сей раз его ждала неудача — съезд республиканской партии остановил свой выбор на кандидатуре Голдуотера.

Американские специалисты выдвигают немало предположений, почему Нельсону Рокфеллеру до сих пор не удается стать хозяином в Белом доме. Но, думается, наиболее правдоподобными объяснениями являются, во-первых, убеждение заправил республиканской партии в том, что Рокфеллер слишком уж беззастенчив в достижении своих целей, и его кандидатура способна лишь оттолкнуть избирателя от республиканской партии; во-вторых, искусная интрига, которую тайно, но упорно плетут силы, не менее могущественные, нежели рокфеллеровский клан.

Потому-то Рокфеллер прибегает к самой дешевой демагогии, одеваясь в потрепанный костюм и старую шляпу, — смотрите, дескать, какой я скромный, обыкновенный простой американец…

Ожесточенная конкуренция между крупнейшими монополистическими группами американских предпринимателей не может не сказываться и безусловно сказываемся в сфере политики. Вряд ли, скажем, Морганов устроит, если один из их главных конкурентов возьмет в свои руки кормило государственной власти.

В этом, очевидно, в значительной степени и кроется секрет неудач Нельсона Рокфеллера. Летом 1966 года он публично заявил, что отказывается от дальнейших попыток добиться выдвижения своей кандидатуры на пост президента США. Однако в ходе президентской кампании 1968 года он был главным соперником Никсона в республиканской партии. Ничто не говорит о его смирении и сейчас.

Так или иначе, но Рокфеллеры на протяжении последних десятилетий остаются одной из влиятельнейших сил, определяющих курс американского государственного корабля.

«Доктрина Эйзенхауэра», означавшая американское вмешательство на Ближнем Востоке — одном из наиболее нефтеносных районов мира, поддержка агрессоров во время суэцкой аванюры империалистов, антикубинская кампания и война в Корее, многие другие внешнеполитические авантюры Вашингтона непосредственно связаны с именем Рокфеллеров.

Немалую лепту вложила эта группа и в антисоветскую политику американских правящих кругов. С первых дней возникновения Советской власти именно Рокфеллеры были той силой, которая вдохновляла реакцию США в ее антисоветских притязаниях. Еще в 80-х годах XIX века главными конкурентами рокфеллеровской «Стандард ойл» на мировом рынке были хозяева русской нефти Нобель и Ротшильд, тесно связанные с немецким, французским и английским капиталом. Когда совершилась Великая Октябрьская социалистическая революция, Рокфеллеры попытались прибрать к рукам нефтяные богатства России. Потерпев неудачу, они стали одними из главных вдохновителей военной интервенции и экономической блокады молодой Советской республики. Именно Рокфеллеры на протяжении многих лет были главной закулисной силой, препятствующей установлению дипломатических отношений между СССР и США.

Верен своей традиции рокфеллеровский клан и по сей день. Антисоветизм Рокфеллеров особого рода. Он пахнет нефтью. Есть среди рокфеллеровских марионеток в Вашингтоне некто по имени Кеннет Китинг, занимавший до 1964 года пост сенатора Соединенных Штатов. В Вашингтоне ни для кого не секрет, что этот сенатор — не более чем рупор рокфеллеровского семейства. «Специальность» Китинга — раздувание антисоветской истерия. При этом его антисоветский визг с трибуны сената особенно усиливался по мере расширения внешнеторговых связей СССР.

Экспорт советской нефти на мировом рынке доводил Китинга до состояния полной невменяемости. В мае 1963 года, выступая в сенате, Китинг заявил, что «миру грозит затопление коммунистической нефтью», и обрушился с грубой бранью на Италию, Англию, Францию, Японию и другие страны, покупающие советскую нефть. За воплями сенатора явственно проступало беспокойство Рокфеллеров, привыкших к монополии на мировом рынке нефти и опасавшихся за свои прибыли.

Бесцеремонность рокфеллеровского коммивояжера вызвала неудовольствие даже буржуазной западной печати. Английская газета «Обсервер» писала в связи с этим: «Если есть хотя бы один вопрос, ради которого следовало бы устоять перед нажимом США и продемонстрировать нашу самостоятельность, так этим вопросом является импорт русской нефти».

В своем усердии Китинг слишком зарвался и в ходе выборов 1964 года был забаллотирован избирателями. Не исключено, что сами Рокфеллеры решили убрать его с политической арены — уж очень откровенно обнажал Китинг истоки той политики, которую они вдохновляют и на осуществлении которой настаивают. Но и без него в колоде рокфеллеровских карт предостаточно политических валетов, призванных толкать американскую политику на скользкий и опасный путь «холодной войны».

Применительно к американскому бизнесу известную пословицу можно перефразировать так: «Скажи, куда вложены твои деньги, и я скажу, в какой политике ты заинтересован». Деньги Рокфеллеров вложены в десятках стран мира. И именно это семейство выступает за наиболее агрессивный внешнеполитический курс страны.

При этом экспансионистские устремления рокфеллеровской группы направлены прежде всего в экономически слаборазвитые страны, в частности в Латинскую Америку. Не случаен повышенный интерес рокфеллеровской группы к программе «Союз ради прогресса», созданной вашингтонскими деятелями с целью привязать латиноамериканский континент к бизнесу янки цепями экономической зависимости.

Выступая весной 1963 года на заседании Чикагского экономического клуба, президент «Чейз Манхэттен бэнк» Дэвид Рокфеллер потребовал предоставить деловому миру (читай: Рокфеллерам) право контролировать всю деятельность по осуществлению «Союза ради прогресса». Рокфеллер предложил создать «комитет деловых людей Западного полушария», который будет давать правительству рекомендации по вопросам осуществления этой программы. Рокфеллер заявил также, что в целях привлечения иностранного капитала латиноамериканские страны должны создать «благоприятную атмосферу» для капиталовложений. По его мнению, это должно предусматривать, в частности, «политическую стабильность» и экономические меры, благоприятные для ввоза иностранного капитала.

Что Рокфеллеры подразумевают под «благоприятной атмосферой» для своей деятельности, известно достаточно хорошо. Морская пехота США на улицах городов Доминиканской Республики, расправа с венесуэльскими патриотами, вереница государственных переворотов, совершаемых военщиной, красноречиво именуемой в Латинской Америке «гориллами», достаточно ясно об этом говорят. Ведь за всем этим так или иначе, но всегда стоят пятеро братьев-разбойников, хозяев крупнейшего нефтяного концерна мира.

Для практического руководства деятельностью «Союза ради прогресса» Рокфеллеры создали специальный орган, который, можно сказать без преувеличения, играет основную роль в разработке программы этого союза и ее проведении. Председатель комитета — Питер Грейс, президент правления крупного рокфеллеровского нефтяного концерна «Грейс энд компани», а его члены — президент «Чейз Манхэттен бэнк» Дэвид Рокфеллер, вице-президент «Стандард ойл компани (Нью-Джерси)» Эмилио Коллорадо и др.

В направленном правительству США докладе Грейс выразил «крайнюю озабоченность» по поводу «неблагоприятного климата» для американского бизнеса в странах Латинской Америки и предложил, чтобы оно «поощряло» правительства стран Латинской Америки принимать меры законодательного порядка, гарантирующие безопасность американских капиталовложений. Грейс потребовал также 30-процентных налоговых скидок для американских вкладчиков капитала в Латинской Америке.

Первым условием «улучшения климата для американского бизнеса» в Латинской Америке рокфеллеровская группировка считает удушение революционной Кубы. Именно поэтому одной из главных пружин антикубинской кампании, постоянно ведущейся в США, является группировка Рокфеллеров и связанные с ней политические деятели и органы печати.

Большую роль в политических махинациях рокфеллеровского семейства помимо сводного батальона находящихся у них на жалованье министров и сенаторов, послов и губернаторов играет благотворительный «Фонд Рокфеллера». Что за «благо» он творит, известно достаточно хорошо.

Какое, к примеру, отношение имеет филантропия… к сбору шпионских данных о военном потенциале СССР, а благотворительность — к советскому сельскому хозяйству или гидростроительству в Сибири? Казалось бы, никакого. Однако при Колумбийском университете существует так называемый «Русский институт», который занимается всеми этими проблемами, а также многими другими, имеющими отношение к жизни нашей страны. Известно также, что только за первую половину 60-х годов этот институт получил от «Фонда Рокфеллера» ни много ни мало 500 тысяч долларов!

Прижимистые братья Рокфеллеры наверняка ни цента не истратят просто так, а тем более не выбросят на ветер полмиллиона долларов. На антисоветские махинации это семейство денег не жалеет. Не случайно один из видных американских специалистов в области разведки, Скотт, признал в своей книге: деятельность «Фонда Рокфеллера» «является значительным вкладом в проводимую США политическую войну».

Раздувая военную истерию, Рокфеллеры цинично играют судьбами миллионов людей. Но какое дело благотворителям до миллионов людей, их интересуют только миллиарды долларов. Правда, к собственной безопасности они отнюдь не равнодушны. Весной 1966 года на страницах западной печати появилась фотография: массивная бронированная дверь, закрывающая вход в подземелье. Надпись поясняла: это вход в противоатомное убежище. В двухстах километрах от Нью-Йорка, глубоко под землей, в самом центре Железной горы, возвышающейся над рекой Гудзон, могущественные хозяева «империи нефти» Рокфеллеры сооружают для себя на случай ядерной войны «неуязвимый штаб».

В противоатомном убежище хранятся тонны документов и целые километры микрофильмов, призванных «доказать» «право» Рокфеллеров на их владения во всех частях света. Они оборудовали хранилища для отчетов, копий протоколов заседаний «Стандард ойл» с 1882 года, устава, договоров об аренде, патентов и печатей компании. Они побеспокоились и об «уютной домашней обстановке» в этом подземелье: на несуществующих окнах будут висеть ситцевые занавески…

А вот еще один пример «филантропической» деятельности «Фонда Рокфеллера». Некоторое время назад на деньги этого фонда был создан специальный комитет, перед которым поставили задачу проанализировать «основные проблемы и возможности, с которыми столкнется Америка в ближайшее десятилетие». Казалось бы, к помощи страждущим такая деятельность никакого отношения не имеет. Тем не менее «филантропы» взялись за составление политического руководства для правителей Америки на предстоящее десятилетие.

Этому делу они придавали столь серьезное значение, что решили самолично возглавить составление перспективного плана американской внешней политики. Был создан комитет, возглавленный Нельсоном и Лоуренсом Рокфеллерами. После многомесячных трудов на свет появился объемистый доклад. Он был заполнен цифрами и диаграммами, туманными рассуждениями и прозрачными намеками, а также самой примитивной бранью.

Но если отбросить всю эту словесную шелуху и попытаться коротко сформулировать суть директив братьев Рокфеллеров, то она сводилась к следующему: и впредь неуклонно проводить политику «с позиции силы», не соглашаться ни на какие мероприятия, которые могли бы привести к ослаблению международной напряженности. В центр будущей политики Америки ставилась гонка вооружений.

Если все это называется филантропией, то что же такое человеконенавистничество? Нет, зря Рокфеллеры денег не тратят. Будучи кровно заинтересованы в сохранении своих барышей, нажитых путем ограбления других народов, в продолжении гонки вооружений, приносящей им многомиллионные прибыли, они превратили «благотворительный» фонд в орудие своей экономической деятельности и политических махинаций.

Все больше и больше подчинить себе государство — именно этого добиваются Рокфеллеры. Стать во главе государственной машины, чтобы еще удобнее было использовать ее в своих интересах, — вот их цель. Иради достижения этой цели Рокфеллеры и им подобные готовы на все.