Александр Борянский, Александр Лайк Анналы радуги

Москва — Санкт-Петербург: ACT — Terra Fanlastica, 1997. — 528 с. (Серия «Заклятые Миры»). 11 000 экз. (n)

Вот и еще одна книга, написанная на основе компьютерной игры. В основе «Анналов Радуги» лежит культовая игра недавнего прошлого под названием «Warlord». Едва ли найдется хоть один игрок, который не задумывался однажды: что же чувствует фигурка на экране? Каким видится ей нарисованный, но вполне реальный для нее мир?

Надо отдать должное авторам — в первой повести, вошедшей в книгу, им удалось показать мир «Ворлородов» изнутри, четко следуя при этом логике самой игры, логике достаточно жесткой и схематичной. «Вид изнутри» получился на изумление достоверным; невозможный, донельзя прагматичный мир (цель одна — война каждого с каждым, все остальные сферы деятельности безжалостно отсекаются) оживает на глазах, наливается парадоксальными, невиданными красками. Герои пьянеют от холодного шоколада и вяло удивляются существованию женщин. К чему они? Чем-то все это отдаленно напоминает последние романы Е. Лукина: живые герои делают реальными самые невероятные миры. Второе произведение — «Манускрипт Лайка Александра» — радикально отличается от первого. Другой мир. Вернее, тот же, но иной. Своего рода «постворлорды». Мир окончательно ожил, от чудаковатой экзотики не осталось и следа. И тут, увы, на поверхность всплывают все замшелые штампы жанра «меча и колдовства». Ну как в фэнтезийном романе обойтись без принца, потерявшего память? Без властной матери и брата-предателя? Впрочем, живой, образный язык автора и лихие повороты действия отчасти компенсируют вторичность сюжета. Теперь немного о грустном. Что-то не заладилось у авторов с финалами произведений. В первой повести дело шло к симпатичному «хэппи энду», но вдруг в результате совершенно немотивированного, на мой взгляд, предательства, события приняли трагический оборот. Все умерли. А кто не умер, тот за всю оставшуюся жизнь ни разу не улыбнулся. С «Манускриптом» дело обстоит еще хуже. Он просто не закончен, обрывается на самом интересном месте. Далее следует огромный «Словарь имен, названий и выражений», большая часть которых в романе вообще не встречается. Впрочем, нет худа без добра. Очевидно, нас ждет продолжение.

Игорь Лебединский