«Марионетка плутократии» 4 июня 1904 года

«Марионетка плутократии»

4 июня 1904 года

Дворец Александры, Лондон

31 мая 1904 года Черчилль перешел на другую сторону палаты общин, заняв место на скамьях оппозиции, то есть примкнув к либералам. Поводом для смены партийной принадлежности стало несогласие Черчилля с политикой Консервативной партии, шедшей на поводу у протекционистских картелей и выступавшей против свободы торговли. Через несколько дней после разрыва с консерваторами Черчилль вместе с лидерами Либеральной партии – сэром Генри Кэмпбеллом-Баннерманом и Ллойдом Джорджем – присутствовал на праздновании 100-летия со дня рождения Ричарда Кобдена, члена Либеральной партии, ярого сторонника фритредерства и основателя Манчестерской школы экономики. Черчилль выступил перед собравшимися с приветственной речью.

Вы, наверно, спросите меня, как там консерваторы? Знаете, похоже, я у них нынче не в чести. (Смех.) Они мне сами посоветовали вступить в Либеральную партию. (Одобрительные восклицания.) И я сразу понял, что это отличная идея. (Снова одобрительные восклицания.) Можно даже сказать, гениальная. (Смех и одобрительные восклицания.) Вообще-то, я искренне уважаю консерваторов. Их партия существует очень давно, и многие ее члены вписали свои имена в историю нашей страны, совершив немало важных и полезных дел в составе правительства. Но на нынешнем этапе Консервативная партия позволяет себя использовать: она стала игрушкой в руках одного весьма амбициозного человека. Консерваторы выбрали самый что ни на есть реакционный и ошибочный политический курс. Они позволили себе рискнуть доверием избирателей, рискнуть хлебом насущным и благополучием населения страны. И вследствие этого в будущем – причем, скорее всего, в самом ближайшем будущем – Консервативную партию ждет сокрушительное и, как мне кажется, абсолютно заслуженное поражение на выборах. (Одобрительные восклицания.)

Впрочем, кроме проигранных выборов, консерваторам грозит куда более серьезная опасность. Как известно, есть вещи похуже поражения – например, бесчестье. Консервативная партия стоит на пороге коренных перемен, которые, безусловно, затронут самую суть ее идеологии и отразятся на ее положении в обществе. В результате проведенных преобразований она уже не будет ни национальной партией, ни конституционной партией, ни имперской партией, ни даже партией аристократов – ей предстоит ужасная участь стать партией капиталистов. (Одобрительные восклицания.) Консервативная партия на наших глазах превращается в марионетку плутократии, в машину для расклейки ценовых ярлыков, в центральное управление трестов, в оплот банковского капитала и монополий, объединившихся для того, чтобы совместными усилиями разграбить Содружество, развратив его верных служителей отвратительным пороком коррупции. (Громкие одобрительные восклицания.) Именно в этом кроется главная опасность, от которой наиболее прозорливые и мудрые из консерваторов пытаются уберечь свою партию, и, каких бы политических взглядов мы с вами ни придерживались, думаю, всем нам хочется верить в то, что эти здравомыслящие люди обязательно справятся со своей задачей. Что в этой связи нам следовало бы сказать политику, заварившему эту кашу, – господину Чемберлену? Как пали сильные! (Смех.) «Вчера еще единым словом Цезарь всем миром двигал»[2], а теперь бедолаге приходится сидеть тихо рядом с капелланом. (Смех.) Всего год назад мистер Чемберлен планировал покорить всех избирателей в стране и готовился к головокружительным победам и свершениям, а нынче он даже не решается принять участие в парламентских дебатах. (Одобрительные восклицания.) Разумеется, господин Чемберлен отрицает, что намеренно уклонился от дискуссии в палате общин. Я даже могу его понять. Сегодня утром в одном военном донесении мне встретилась фраза, которая удивительно уместна в данной ситуации: наш коллега вовсе не испугался противника, а «предпринял стратегическое отступление». (Громкий смех.) Надо сказать, что господина Чемберлена весьма рассердили слова лорда Хью Сесила (одобрительные восклицания), обвинившего его в трусости. Лично я его ни в чем таком не обвиняю: мне кажется, увильнув от дебатов (смех), Чемберлен поступил как мудрый и предусмотрительный человек. Ведь, по правде говоря, все аргументы, выдвигаемые им и его некомпетентными соратниками, настолько нелепы, а результаты их расчетов – настолько неверны (смех), что нет абсолютно ничего удивительного в том, что мистеру Чемберлену недостает смелости обнародовать их в ходе свободных и честных дебатов в палате общин. (Одобрительные восклицания.) Уж лучше он прибережет их для очередного заседания Лиги тарифной реформы из тех, что обычно проводятся где-нибудь в глубинке и куда всего за 15 шиллингов пускают нарядно одетых избранных представителей рабочего класса и даже безработных. (Смех.)

Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать 100-летие со дня рождения Ричарда Кобдена, и я очень горжусь тем, что накануне этого славного юбилея именно мне была оказана высокая честь предложить парламентариям для рассмотрения столь значимую резолюцию. Вообще-то, нынче принято всячески критиковать и Манчестерскую школу, и самого мистера Кобдена. Однако я смею надеяться, что среди вас все же найдутся те, кто, как и я, считает, что в нынешних условиях правительству нашей страны стоит переосмыслить и, быть может, вновь взять на вооружение гуманные, я бы даже сказал, почти филантропические социальные доктрины Брайта и Кобдена. (Одобрительные восклицания.) При этом, безусловно, не стоит воспринимать все суждения Кобдена как истину в последней инстанции, ведь созданная им политическая теория отнюдь не совершенна. Однако в крепком основании восходящей к небесам лестницы всеобщего цивилизационного прогресса и просвещения, каждая ступень которой полита потом и кровью многих поколений, заложена огромная монолитная плита философии Кобдена. (Одобрительные восклицания.) На ней покоятся прочие плиты, валуны и камни – общественные стандарты, отчеты о социальных реформах и прочие документы, регламентирующие ответственность империи перед ее гражданами. Лестница эта, однако, по-прежнему далека от завершения, и главному каменщику предстоит с ней еще изрядно повозиться. Вы легко в этом убедитесь, прогулявшись по улицам Лондона. (Одобрительные восклицания.) И все же мы верим, что Кобден старался не зря, что на заложенном им фундаменте продолжится бурное строительство, и мы никогда не откажемся от тех достижений, которые подарил нам его блестящий ум. (Одобрительные восклицания.) Мы часто спорим друг с другом, у нас разные взгляды на некоторые вещи, порой мы не знаем, куда и как нам двигаться дальше, но мы все согласны с тем, что назад отступать ни в коем случае нельзя. (Громкие продолжительные одобрительные восклицания.) Мы ни за что не отступим, потому что принципы, которые мы отстаиваем, нужно во что бы то ни стало передать от нынешнего поколения всем последующим. Меняются люди, меняются нравы и обычаи, меняются правительства и премьер-министры, даже министры по делам колоний – и те меняются (смех): иногда они переходят на другую работу, а иногда – кардинально меняют свое мнение. (Смех.) Но основные принципы нашего бытия остаются неизменными. И те экономические выкладки, которые наши великие отцы и деды приводили в качестве доказательства своей правоты в пылу дебатов 60 лет назад, в 1904 году не менее актуальны, чем в 1846 году. Они останутся актуальными до тех пор, пока на планете живут люди – эти странные существа, которые никак не могут обойтись без торговли.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.