Глава 19 После съезда

Глава 19 После съезда

Теперь понятно и то, почему Сталин так набросился на Молотова на послесъездовском Пленуме ЦК. Понятно, почему обвинил его в трусости и капитулянтстве, а главное, в ненадлежащем исполнении своих обязанностей тогда, когда Молотов оставался в Москве за Сталина. Понятно теперь, что имелся в виду в первую очередь последний раз, когда это происходило – зимой 1951/52. И не имея (пока, как ему казалось) возможности нанести удар по открыто взбунтовавшимся Берия и компании, Сталин обрушился на верного соратника Молотова, который его так подвел…

Между тем стороны готовились к новым столкновениям. Речь идет, с одной стороны, о Сталине, а с другой – о его оппонентах. Что касается Вышинского, то он жил все эти месяцы с ощущением постоянного стресса, в ежеминутном ожидании ареста. И только одна надежда его поддерживала: прежде чем расправиться с ним, Сталин должен расправиться для начала с Молотовым и Микояном (ну, может, и с Ворошиловым). Потом – должна была бы быть его, Вышинского, очередь, но теперь против Сталина открыто взбунтовалась «четверка», так что сперва он должен расправиться с ней. И только потом… В общем, надо делать все возможное для того, чтобы уже не было у Сталина никакого «потом».

…Об арестованном Иннокентии Володине, понятно, Вышинский совсем забыл… Зато не забыл о нем Берия. Я уже говорил, что он, в отличие от Вышинского, был (иногда) способен на «души прекрасные порывы». Короче говоря, как-то, когда Володина, уже изрядно побитого и помятого, вели на очередной допрос, вертухай, приказав предварительно не оборачиваться и никак не реагировать, вполголоса ему сказал: «Держитесь! Вас отсюда вытащат!»

Между тем жизнь продолжалась. 25 октября 1952 г. к Г.М. Маленкову как к «своему» депутату Верховного Совета СССР обратился с письмом военнослужащий (то есть вообще-то представитель привилегированной по тем временам части населения!) В.М. Филькин из г. Бежецка Калининской (ныне Тверской) области. Картина жизни в Бежецке, продовольственная и общая, была нарисована не самая, скажем так, радужная!

Да что там провинциальный Бежецк! Сергей Кремлев, как уже сказано, сообщает, что и снабжение Москвы было организовано зимой 1952/53 «из рук вон плохо». Надо думать, все же «из рук вон плохо» по московским меркам… Винит он в этом, по своему обычаю, Хрущева, однако если последнего, как главу Московской парторганизации, и можно обвинить, скажем, в плохом снабжении Москвы и в плохой организации сельского хозяйства в столичной области, о чем вскоре после письма Филькина, в начале ноября, пришло письмо от зоотехника Н.И. Холодова из подмосковного совхоза ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 168–169), то ни в плохом положении в Калининской области, ни в том, что мы видели ранее в области Кировской, Хрущева уж никак не обвинишь!

Самое же интересное – то, что 3 декабря 1952 г. Бюро Президиума ЦК (сменившее после XIX съезда прежнее Политбюро) поручило рассмотреть письмо Холодова… Хрущеву! Ему же Сталин поручил 11 декабря 1952 г. возглавить Комиссию по выработке коренных мер по улучшению положения дел в животноводстве (там же).

Что это – обычная советская практика «поручить разобраться» как раз тому, на кого прислана жалоба? Но если последний уже попал в немилость, то такая схема работать перестает!

Возможно, Сталин хотел скомпрометировать Хрущева неудачными реформами в сельском хозяйстве – уже тогда бедное сельское хозяйство становилось в СССР «отстойником» для тех партийных вождей, которые попадали в опалу… Однако справедливо вспомнить, что в первые пять лет своего правления Хрущев сильно поднял сельское хозяйство, это потом снова развалил… Вообще, те, кто при Хрущеве работал в сельском хозяйстве, уверяют, что не было «хрущевского десятилетия», было «два по пять»: «позитивный» период 1953–1958 гг. и «негативный» – 1959–1964 гг.

Так, может быть, дело именно в том, что Сталин уже перестал быть абсолютным диктатором, и решение о Хрущеве было принято вопреки его воле? И Хрущев, соответственно, получил возможность начать свои преобразования в духе статьи в «Правде» от 25 марта 1950 г. не в сентябре 1953-го, как мы привыкли думать, а раньше?

Впрочем, пока Хрущеву (как и остальным) было не до сельского хозяйства: Сталин готовился к контратаке на своих противников. Помимо всего прочего, Сталин искал (и находил) «еврейских родственников» у всех, кого он хотел репрессировать, включая и Маленкова, и Хрущева, и даже Берия! ( Авторханов А.Г. Загадка смерти Сталина. С. 76).

Вот и в дневнике самого Берия появляются записи (в начале декабря 1952 г.), что «евреи в Чехии копали под Готвальда, тут сомнений нет. А кто должен был Готвальда заменить? Сам Сланский». Ну, и у нас они, естественно, «копали под Кобу» ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 134). Вот только Сергей Кремлев считает, что «копание под Кобу» Берия трактует негативно, и я сам раньше тоже так считал. В свете всего сказанного приходится признать, что, вполне возможно, Берия воспринимал это «копание», напротив, позитивно!

Зато один из сохранивших верность вождю министров, заместитель главы правительства В.А. Малышев примерно в те же дни, 1 декабря 1952 г., цитирует слова Сталина на заседании Президиума ЦК: «Любой еврей – националист. Это агент американской разведки. Они считают, что это США спасли евреев во время Второй мировой войны» ( Млечин Л . Смерть Сталина. С. 168).

Поэтому и внешним силам, следившим за событиями в СССР, было ясно: пусть пока Сталин отступил, однако что будет дальше? Что произойдет, если он снова укрепит свои позиции? Не возобновит ли курс на конфронтацию? И был предпринят еще один шаг, который можно расценить как демонстрацию готовности применить любые средства, чтобы этому противодействовать.

4 ноября 1952 г. у берегов Камчатки произошло землетрясение магнитудой 6,5–7 баллов. Вскоре, в ночь на 5 ноября, вызванная этим землетрясением мощная волна цунами обрушилась на ряд районов юга Камчатки и севера Курильских островов. Особенно пострадал поселок Северо-Курильск, расположенный на самом северном из этих островов, Парамушире. По официальным данным, в этом поселке погибло 2336 человек. Независимые исследователи называют цифру 7802 человека, однако надо помнить, что не только Северо-Курильск пострадал, но и юг Камчатки. И среди погибших были не только жители этих мест, но и солдаты, и заключенные… Напомню, что Камчатка была в то время восточной оконечностью «Дальстроя» – едва ли не крупнейшего «острова» «Архипелага ГУЛАГ». Погибших заключенных, а по некоторым данным, и солдат просто никто не считал. Таким образом, всего погибших могло быть от 13 до 17 тысяч. А «легенды Камчатки и Курил» (не совсем понятно, правда, о чем идет речь) повествуют даже о 50 тысячах погибших… (Год 1952. Ноябрь. Катастрофическое цунами в Северо-Курильске. Сайт http://www.planeta.moi.su/blog/).

А теперь вот о чем. Было ли вызвано землетрясение, породившее цунами, природными причинами? Есть сведения о разработках сейсмического оружия (начатых Никола Тесла) по крайней мере с 1897 г. ( Сейфер М . Никола Тесла – повелитель Вселенной. С. 249). С.Н. Славин пришел к выводу, что подземные толчки способны вызывать и сильные взрывы (в том числе ядерные). Растяните на столе пружину с привязанным к ней тяжелым бруском не до конца, а потом ударьте по столу кулаком – и брусок сдвинется с места и поедет по столу. Вот примерно так же действуют и взрывы на сейсмичность. Есть основания, пишет С.Н. Славин, связывать землетрясение 1976 г. в Газли (Узбекистан) с ядерным взрывом на Семипалатинском полигоне пятью днями раньше, землетрясение 1988 г. в Спитаке с аналогичным взрывом на Новой Земле, землетрясение в Калифорнии 28 июня 1992 г. с взрывом на полигоне в Неваде, наконец, турецкое землетрясение 17 августа 1999 г. с натовскими бомбежками Югославии в марте – июне того же года ( Славин С.Н. Абсолютное оружие будущего. С. 271–273). Но это – воздействие невольное. Однако есть основания думать, что оно может быть и направленным. «Представьте себе, – пишет Максим Калашников, – что самые важные заводы или военные базы врага вдруг разрушаются неожиданными землетрясениями… И ничего нельзя доказать. Какая агрессия? Это всего лишь буйство слепой стихии…» Далее идет развернутое описание тех разработок, которые, по утверждению Калашникова, проводятся в США или проводились ранее в СССР ( Калашников М.  Ионосферное оружие // Stringer. Октябрь 2002. С. 22–23).

А теперь вспомним, что 1 ноября 1952 г. США произвели первый в мире взрыв термоядерного устройства на атолле Эниветок (Маршалловы острова). Сам по себе взрыв едва ли представлял собой демонстрацию силы, поскольку было очевидно: стационарная установка размером с двухэтажный дом и массой 82 тонны (Испытания США первой водородной бомбы на атолле Эниветок // Сайт http://www.ria.ru/spravka/20121101/907997325.html) никакой опасности для потенциального противника не представляет. Так что лучше американцам было, как говорится, не позориться, а дождаться изготовления нормальной водородной бомбы (каковая и была взорвана ровно 16 месяцев спустя – 1 марта 1954 г.). А вот если, подобно С.Н. Славину, связать удар стихии по советскому Дальнему Востоку с этим взрывом, то картина получается совсем другая…

Причем, если это так, то, возможно, «удар стихии» в 1952 г. был не один. Всего в 1952 г. у дальневосточного побережья СССР произошло не менее трех землетрясений магнитудой 7 и более. Интересно, что о двух других подводных землетрясениях я даже в Интернете ничего не нашел. Кстати, неправа Марина Попович, которая утверждает, что с 1939 по 1946 г. не было ни одного крупного землетрясения (НЛО над планетой Земля. С. 443). В 1940 г. было таковое – тоже магнитудой семь баллов – у западного побережья о. Хоккайдо (на тот момент, напомню, Япония была страной-агрессором), сопровождавшееся цунами.

Как мы уже говорили, на октябрьском (1952 г.) Пленуме ЦК КПСС (созванном через два дня после завершения XIX съезда) Сталин после «разноса», учиненного Молотову и Микояну, просился в отставку с поста лидера партии (Первого секретаря, каковой пост сменил упраздненную XIX съездом должность Генерального секретаря). А. Авторханов уверяет нас, что Сталин просился уйти в надежде, что его отставка не будет принята, что его, как обычно в таких случаях бывает, уговорят остаться, что таким образом его власть снова укрепится после того, как на съезде она изрядно пошатнулась.

Однако случилось то, чего Сталин никак не ожидал. В отличие, например, от 1945 года Пленум принял сталинскую отставку, и «Вождь народов» стал из Первого просто секретарем ЦК, а Первым теперь стал Маленков; по крайней мере, так считал А. Авторханов (Загадка смерти Сталина. С. 80). И подтверждает это, скажем так, смелое утверждение комментарием к 44-му тому Полного собрания сочинений В.И. Ленина, где сказано, что Сталин был главой партии с 1922 по 1952 . (С. 651 44-го тома Полного собрания сочинений В.И. Ленина, сам проверял; дата «1952 год» выделена мною . – В. К. ).

Правда, другие свидетели (тот же К.М. Симонов) уверяют, что Пленум уговорил Сталина остаться ( Симонов К.М.  Глазами человека моего поколения. С. 245). В дневнике же Берия по этому поводу какая-то недосказанность (о чем говорит запись от 17 октября 1952 г.) «А потом /Сталин/ попросился в отставку. Все молчали. Не ожидали, но, видимо, обдумывали. Пришлось выступить Георгию (Маленкову . – В. К. ) и мне. Потом Тимошенко сказал, что избираем Генеральным Секретарем. А уже такой должности нет. Коба задумался, потом махнул рукой» ( Берия Л.П. С атомной бомбой мы живем! С. 162).

Но принял съезд отставку Сталина или нет, несомненно одно: Сталин остался могущественным диктатором, но он больше не был диктатором всемогущим . Обнаружилась достаточно мощная и более или менее легальная оппозиция, с которой теперь предстояло бороться не на жизнь, а на смерть. Разумеется, такое положение дел вождя никак не устраивало. И он прилагал все усилия, чтобы вернуть себе абсолютную власть. И готовил удар против вероломных соратников. Ситуация была критической для обеих сторон: проигравшая сторона обрекалась на то, чтобы погибнуть!

Собственно, контрнаступление Сталина началось еще на октябрьском Пленуме: если из 18 заседаний XIX съезда он посетил только два (нечто невероятное для поведения пока еще лидера партии на высшем партийном форуме – такого не бывало ни до, ни после!), и более того, свой собственный доклад поручил Поскребышеву (!), что подтверждается и записью в дневнике Берия от 17 октября 1952 г. («Коба на съезде не выступал, поручил Поскребышеву. Но все поняли, что это слова Сталина» ( Берия Л.П. С атомной бомбой… С. 162), то на Пленуме Сталин, напротив, был очень активен. Однако избрание Бюро Президиума (аналога, как уже сказано, старого Политбюро; поскольку последнее было расширено до 25 человек и переименовано в Президиум, то возникла необходимость создать новый более узкий орган, который теперь и будет все решать; его и назвали Бюро Президиума) тоже прошло неблагоприятно для Сталина: из восьми членов Бюро (девятым был сам Сталин) четверо были как раз оппозиционеры – Берия, Маленков, Булганин «и примкнувший к ним Хрущев», еще двое – из «старой гвардии» (Ворошилов и Каганович), из которых первый тоже не мог не внушать недоверия Сталину как «английский шпион», второй же – хотя бы из-за «еврейского вопроса» (впрочем, и жена Ворошилова была еврейкой; Молотов и Микоян в Бюро Президиума не попали), и лишь двое из членов нового были преданные Вождю сравнительно молодые выдвиженцы – Первухин и Сабуров ( Авторханов А.Г. Загадка смерти Сталина. С. 75, 79). Кстати, А. Костин обращает внимание, что в последние месяцы 1952 г. Сталин трижды принимает только что избранного секретарем ЦК сравнительно молодого (ему 19 декабря исполнилось 46 лет) Леонида Ильича Брежнева – приемы этого идущего в гору партийного работника датированы 20 октября, 17 ноября и 15 декабря ( Костин А . Смерть Сталина. При чем здесь Брежнев? С. 50). Возможно, Сталин видит в Брежневе еще одного Первухина или Сабурова…