V. СЕМЬ УГЛОВЪ

V. СЕМЬ УГЛОВЪ

Мы всегда такого мн?нія, что если бы никто изъ поэтовъ не обезсмертилъ Семи Угловъ, то Семь Угловъ сами непрем?нно пріобр?тутъ себ? безсмертіе. Семь Угловъ! Это — страна музыки и поэзіи, страна первыхъ изліяній пламеннаго сердца и зам?чательныхъ предсмертныхъ изр?ченій, страна, осв?щенная именами Катнака и Питтовъ, т?сно связанными съ яблочниками и шарманками, въ ту пору, когда дешевые литературные журналы наполнялись аршинными балладами, и когда, къ смягченію наказаній за уголовныя преступленія, не предпринималось въ Парламент? никакихъ р?шительныхъ м?ръ.

Взгляните на устройство этого м?ста. Вы на каждомъ шагу встр?чаете зд?сь гордіевъ узелъ, встр?чаете лабиринтъ Гамптонъ-Корта, лабиринтъ Бюла-Спа;[1] встр?чаете узлы б?лаго шейнаго платка, трудность завязать которые можно сравнить только съ очевидною невозможностью развязать. Вообще говоря, какая путаница можетъ сравниться съ путаницей Семи Угловъ? гд? вы найдете другой подобный лабиринтъ улицъ, дворовъ, переулковъ и аллей? гд? вы найдете такое скопище англичанъ и ирландцевъ, какое встр?чается въ этой запутанной части Лондона.

Чужеземецъ, очутившись въ первый разъ у Семи Угловъ и остановившись у семи мрачныхъ переулковъ, съ видимою нер?шимостью, который изъ нихъ избрать для своего дальн?йшаго шествія, невольнымъ образомъ посвятитъ значительное время для удовлетворенія своего любопытства и внименія. Отъ весьма неправильнаго сквера, на который случайно забрелъ путешественникъ, тянутся улицы и переулки по вс?мъ возможнымъ направленіямъ, до т?хъ поръ, пока не скроются въ вредныхъ испареніяхъ, которыя нависли надъ вершинами домовъ, и отъ которыхъ мрачная и грязная перспектива д?лается еще неопред?ленн?е и сжат?е. На каждомъ углу вы увидите толпы празднаго народа, которыя собрались сюда какъ будто зат?мъ, чтобъ подышать чистымъ воздухомъ, непроникающимъ въ мутныя улицы и аллеи. Наружность этихъ людей и ихъ жилищъ внушаютъ невольное удивленіе во вс?хъ, кому придется взглянуть на нихъ; быть можетъ, на одного только коренного жителя Лондона не произведутъ они никакого впечатл?нія.

Вонъ тамъ, на томъ углу, собралась небольшая толпа вокругъ двухъ женщинъ, которыя, опорожнивъ въ теченіе утра три различные сосуда джину и горькой, поссорились изъ за какого-то домашняго распоряженія и наконецъ готовы даже покончить свою ссору кулаками, къ величайшему удовольствію и участію другихъ женщинъ, которыя жили въ томъ же дом? и которыя весьма охотно являлись партизанками той или другой стороны.

— Почему ты, Сара, не вц?пишься въ нее? восклицаетъ полуод?тая баба. — Чего ты думаешь? Да еслибъ только она сд?лала со мной подобную штуку, я не стала бы долго думать: и въ ту же минуту выцарапала бы ей глаза…. Этакая дрянь!

— О чемъ мы шумите? въ чемъ д?ло? спрашиваетъ другая женщина, только что явившаяся на м?сто брани.

— Въ чемъ д?ло?! воскликнула первая ораторша съ б?шенымъ негодованіемъ указывая на обвиняемую преступницу: — въ чемъ д?ло?! Б?дная мистриссъ Сулливинъ! Пятеро д?тей на рукахъ — да не см?й еще выйти со двора достать для нихъ кусокъ хл?ба!.. Гд? это видано, чтобы стали приходить безъ нея всякія шлюхи да таскать мужа на прогулки по аллеямъ!.. В?дь вотъ ужь въ ?оминъ Понед?льникъ дв?надцать л?тъ, какъ они женаты….. я своими глазами вид?ла свид?тельство, когда пила вм?ст? съ ними чай въ Страстную Пятницу…. Этакія шлюхи!..

— Кого ты называешь шлюхами? прерываетъ защитница другой стороны, обнаруживая сильное желаніе принять на свою долю часть предстоящей схватки.

— Ай да, Мэри! вотъ такъ! хорошенько ее, хорошенько! восклицаетъ сос?дній лавочникъ.

— Кого ты называешь шлюхами? снова повторяетъ освир?п?вшая Мэри.

— Не твое д?ло, отв?чаетъ противница, весьма выразительно: — не въ свое д?ло не суйся…. убирайся домой да проспись сначала, а потомъ принимайся штопать чулки.

Этотъ нескромный намекъ не только на нетрезвое поведеніе, но и на ветхое состояніе гардероба доводитъ раздраженіе буйной соперницы до высочайшей степени, и всл?дствіе того она съ жаромъ уб?ждаетъ окружающихъ вступиться за нее, и мужественно вступаетъ въ бой. Схватка начинается всеобщая и оканчивается прибытіемъ полицейскихъ чиновниковъ

Въ дополненіе къ многочисленнымъ группамъ, которыя или толпятся около питейныхъ лавокъ, или ссорятся посреди дороги, каждый фонарный столбъ на открытомъ м?ст? им?етъ своего обладателя, который, прислонившись къ этому столбу, безмолвно проводитъ ц?лые часы. Странно довольно, но мы зам?тили, что одинъ классъ лондонскаго народонаселенія считаетъ за величайшее наслажденіе простоять н?сколько часовъ прислонившись къ ст?н? или къ столбу. Мы никогда не вид?ли, чтобы лондонскій каменьщикъ принималъ участіе въ какихъ нибудь другихъ удовольствіяхъ, за исключеніемъ драки, въ которую онъ готовъ вступить во всякое время. Пройдите вечеркомъ по улиц? Ст. — Джойлзъ въ какой угодно день нед?ли, и вы непрем?нно увидите ихъ у фонарныхъ столбовъ, въ ихъ бумазейныхъ костюмахъ, забрызганныхъ известью и покрытыхъ грязноватою пылью. Прогуляйтесь въ воскресенье мимо Семи Угловъ, и вы снова увидите ихъ у столбовъ въ чистыхъ полосатыхъ панталонахъ, въ св?тлыхъ сапогахъ, въ синихъ курткахъ и огромныхъ желтыхъ камзолахъ. Они какъ будто нарочно зат?мъ и над?ваютъ свои лучшія платья, чтобъ простоять ц?лый день прислонившись къ фонарному столбу!

Особенный характеръ этихъ улицъ и необыкновенное сходство ихъ между собою нисколько не уменьшаютъ того зам?шательства, въ которое бываетъ поставленъ неопытный п?шеходъ при пос?щеніи Семи Угловъ. Онъ проходитъ улицы грязи и разбросанныхъ зданій, встр?чается съ обширными дворами, наполненными какъ безобразными и непропорціональныхъ разм?ровъ домами, такъ и полу-нагими ребятишками, которые валяются въ собачьихъ конурахъ. М?стами показываются мрачныя мелочныя лавки съ разбитымъ колокольчикомъ, который прив?шенъ позади дверей и который или возв?щаетъ о приходp3; покупателя, или изм?ннически предаетъ таинственное появленіе молодого джентльмена, у котораго страсть къ чужой собственности и въ особенности къ лавочнымъ выручкамъ развита превосходно еще съ самой юности. Иногда какъ будто напоказъ встр?чается высокое, прекрасное зданіе, которое прикрываетъ собой вязкій и грязный сос?дній трактиръ. Въ длинныхъ рядахъ полу-разбитыхъ и м?стами заклеенныхъ бумагой окнахъ выставлены въ горшкахъ, грязныхъ какъ и сами Семь Угловъ, цв?ты, которые существуютъ, можетъ быть, съ самого основанія Семи Угловъ. Лавка для покупки тряпокъ, костей, стараго жел?за, кухонной посуды не уступаютъ въ чистот? птичникамъ и кл?ткамъ для кроликовъ…. Лавки подержанныхъ и заложенныхъ вещей, учрежденныя, по видимому, самыми гуманными существами (потому что он? служатъ приб?жищемъ ц?лымъ легіонамъ моли) и ус?янныя безчисленнымъ множествомъ объявленій о пансіонахъ, о грошовыхъ театрахъ, о ходатаяхъ по чужимъ д?ламъ, о мебели, о музык? для баловъ и раутовъ дополняютъ м?стную картину, а грязные мужчины, оборванныя женщины, полу-нагіе ребятишки; шумные воланы, дымящіяся трубки, гнилые фрукты, бол?е ч?мъ сомнительныя устрицы, тощія кошки, печальныя собаки и сухія какъ скелеты курицы оживляютъ эту картину и придаютъ ей невыразимую прелесть.

Если наружность домовъ или взглядъ на обитателей этихъ домовъ представляютъ мало привлекательнаго, то мы не полагаемъ, чтобы бол?е близкое знакомство съ ними изм?нило первое впечатл?ніе. Каждая комната им?етъ отд?льнаго жильца, и каждый жилецъ обыкновенно бываетъ главою многочисленн?йшаго семейства.

Для прим?ра заглянемъ хоть въ одинъ домъ. Вотъ этотъ лавочникъ, занимающійся продажею по части печенья, или по части горючихъ матеріяловъ, или по другой какой нибудь части, которая требуетъ для ежедневнаго оборота отъ полутора до двухъ шиллинговъ, проживаетъ со вс?мъ своимъ семействомъ въ самой лавк? и въ задней маленькой комнатк?. Въ задней половин? кухни живетъ ирландскій поденщикъ съ семействомъ, а въ передней — какой нибудь разнощикъ, также съ семействомъ. Въ передней половин? перваго яруса живетъ другой мужчина съ женой и семействомъ, а въ задней подовин?, - "молодая женщина, которая занимается тамбурной работой и од?вается весьма джентильно, которая часто говоритъ о своей подруг? изъ знатной фамиліи и терп?ть не можетъ вульгарностей." Второй этажъ и его обитателей можно назвать вторымъ изданіемъ перваго, разв? только на исключеніемъ джентльмена оборванца, занимающаго чердачекъ. Этотъ джентльменъ каждое утро получаетъ полъ-кружки кофе изъ ближайшей кофейной, которая пом?щается въ крошечной конурк?, и надъ каминомъ которой, въ деревянной рамочк?, красуется надпись, учтиво предлагающая пос?тителямъ, "для изб?жанія недоразум?ній, деньги за требуемые предметы платить предварительно". Джентльменъ-оборванецъ служитъ для зд?шняго квартала весьма загадочнымъ предметомъ. Но такъ какъ онъ ведетъ затворническую жизнь и на исключеніемъ полъ-кружки кофе и пенсовой булки покупаетъ иногда перья и чернила, то немудрено, что онъ прослылъ за сочинителя. У Семи Угловъ распространились даже слухи, что онъ пишетъ поэмы для мистера Варрена.

Если кому нибудь придется проходить мимо Семи Угловъ въ л?тній знойный вечеръ и вид?ть, какъ дружелюбно разговариваютъ женщины, то невольнымъ образомъ подумаетъ, что это согласіе между ними никогда не нарушается, и что обитатели Семи Угловъ могли бы служить прекраснымъ прим?ромъ для другихъ. Но, увы! мы по опыту знаемъ нав?рное, что лавочникъ какъ нельзя хуже обходится со своимъ семействомъ, что разнощикъ — онъ же большой мастеръ выколачивать пыль изъ ковровъ — часто обращаетъ свое искусство на жену. Переднія жильцы перваго этажа находятся въ непримиримой вражд? съ передними жильцами второго этажа, за то, что посл?дніе им?ютъ обыкновеніе заводить танцы въ то время, когда первые ложатся спать. Жильцы второго этажа ссорятся изъ за д?тей съ обитателями кухни. Ирландскій поденьщикъ каждый вечеръ возвращается домой въ нетрезвомъ вид? и нападаетъ р?шительно на вс?хъ. Короче сказать, между вс?ми этажами существуетъ непрерывная вражда; даже самые подвалы принимаютъ въ ней жив?йшее участіе. Мистриссъ А. колотитъ ребенка мистриссъ Б. за то, что онъ д?лаетъ гримасы. Мистриссъ Б. обливаетъ холодной водой ребенка мистриссъ А. зато, что онъ употребляетъ неприличныя выраженія. Мужья вступаются: д?лается общая ссора, сл?дствіемъ которой бываетъ драка, а результатомъ — полицейскій чиновникъ.