Депутаты, полицейские и воры

Депутаты, полицейские и воры

В фешенебельном токийском районе Роппонги в шикарном многоэтажном доме, соседствующем с особняками американского и шведского посольств, на дверях одной из квартир появилась табличка с японской и английской надписями: «Общество поддержки Сигэмаса Камоды». В полном соответствии с законом общество зарегистрировалось в министерстве по делам местного самоуправления как организация, оказывающая помощь кандидату в депутаты верхней палаты японского парламента. Перестроенная из квартиры контора «Общества поддержки» обставилась канцелярскими столами, шкафами, мягкими креслами и диваном. На стене — японский флаг в раме и под стеклом. У телефонного аппарата — девушка, ворковавшая в трубку: «Спасибо, что звоните нам. Контора Сигэмаса Камоды слушает». Словом, все как всегда в тех случаях, когда люди задаются целью попасть в парламент, и как везде, где люди ищут голоса избирателей.

К факту возникновения «Общества поддержки Сигэмаса Камоды» остались бы равнодушными даже соседи по лестничной площадке, не говоря уж о прессе, если бы не биография кандидата в депутаты: Сигэмаса Камода входил в восьмерку высших, после Таоки, руководителей «Ямагути гуми», лично возглавлял 39 банд синдиката с 585 гангстерами и контролировал 14 префектур, провел девять лет в тюрьме за тайный игорный бизнес, торговлю наркотиками и убийство.

Напрасно думать, что телевидение, газеты ударили в набат общественного возмущения в связи с тем, что преступное подполье пытается проникнуть в среду «слуг народа». Еженедельник «Сюкан Санкэй» ограничился меланхолично заданным риторическим вопросом: «Если комедийные актеры и исполнители рок-н-ролла могут быть избраны в парламент, то почему боссу гангстерской банды не стремиться попасть в одну из палат нашего законодательного органа?» Публицист Кэндзи Иино с невозмутимостью летописца, знакомого со всяческими гримасами человеческого бытия, констатировал: «Не будет ничего нового, если якудза окажутся в числе депутатов парламента. В 1925 году, например, парламент на треть состоял из гангстеров». Бывший премьер-министр Такэо Фукуда с иронией, свойственной человеку, который за долгую жизнь в политике многого насмотрелся, заметил: «Что ж, это неплохо, если в нашем кругу появится человек с иным цветом волос». Зато бурную хвалу японской демократии воздал председатель «Общества поддержки Сигэмаса Камоды», гангстер из «Ямагути гуми», лидер антикоммунистической «Азиатской лиги» Тоёюки Нагамото (36 приводов в полицию за подпольные азартные игры и букмекерство, отсидка за дебош): «В нашем свободном обществе действительно свободно все. Даже якудза может заняться политикой и сделаться членом палаты советников».

Пропагандистская брошюрка, сочиненная Нагамото, открывалась словами: «Сигэмаса Камода вступает в политический мир с намерением посвятить всю оставшуюся жизнь борьбе за ликвидацию наркомании — главного зла, коверкающего здоровье и судьбу молодежи». Говорят, что ложь — тот же лес: чем дальше, тем труднее выбраться из нее. Наркотики приносили синдикату «Ямагути гуми» 60 процентов всей прибыли. Поэтому Нагамото и не собирался искать дорогу из дебрей и продолжал громоздить новые небылицы. «Я решил заняться политикой, — процитировал Нагамото в брошюрке самого Камоду, — чтобы защищать свободный мир, чтобы сделать наше общество спокойным, радостным и процветающим».

Здесь и вспомнить бы автору брошюрки «осакскую войну» между «Ямагути гуми» и «Мэйю кай» и операции Камоды против соперников: на многотонном самосвале въезжал гангстер в принадлежавшие «Мэйю кай» залы игральных автоматов и кафе и давил не только все, что попадало под тяжелые колеса, но и всех. Припомнить бы, что за «осакскую войну» заработал Камода свой первый тюремный срок. Читатели брошюрки об этой странице жизни Камоды не узнали, но Нагамото наверняка держал ее в голове, потому что гимн гангстеру закончил так: «Сигэмаса Камода — наиболее подходящий человек для роли японского лидера на 80-е годы».

Камода не сумел осчастливить Японию своим лидерством. Полиция помешала. 14 июня 1982 года 850 полицейских в ходе внезапного рейда по владениям «Ямагути гуми» захватили на месте преступления — организация азартных игр, букмекерство, вымогательство — 53 гангстера. Еще 52 якудза выскользнули из полицейских силков и ушли в подполье. Среди них — Сигэмаса Камода. Находиться в списке для всеяпонского розыска и одновременно баллотироваться в парламент — до этого буржуазная свобода в Японии еще не доросла. Но, без сомнения, дорастет. «Отведи господ депутатов парламента в баню и раздень донага, — сказал в журнальном интервью гангстер из «Сумиёси рэнго». — Не скажу, что у каждого второго, но уж у каждого третьего наверняка увидишь цветную татуировку. А у депутатов префектуральных собраний эта прелесть — у каждого второго».

Коити Хамада, депутат парламента, заведующий отделом массовых движений либерально-демократической партии, разукрасил спину и грудь цветным изображением дракона в синдикате «Инагава кай». Это случилось в 1953 году, когда будущий лидер ЛДП усваивал уроки гангстерского этикета и карточных приемов в качестве «сансита» — начинающего якудза. На низшей ступени гангстерской иерархии Хамада не засиделся — в его активе уже числились 12 месяцев тюрьмы за воровство, вымогательство и покушение на убийство. Прямо из «сансита» он перешел на службу к Ёсио Кодаме.

За три года секретарства у закулисного воротилы Хамада добавил к навыкам якудза необходимые для консервативного лидера познания в технологии политической коррупции. С помощью Кодамы и на его деньги он занял сначала место в префектуральном собрании, а затем — в парламенте. На очередных парламентских выборах Хамада потратил на подкуп избирателей рекордную в истории японского высокопоставленного мздоимства сумму. 329 подручным Хамады полиция надела наручники, а коррупционер к знакам отличия парламентского заместителя начальника управления национальной обороны и парламентского заместителя министра сельского хозяйства и лесоводства добавил партийные лычки — заведующего отделом, который ведает организацией парламентских выборов. Либерально-демократическим бонзам пришелся, видно, по сердцу ловкий жулик. Шельмовство Хамады они хотели теперь использовать в интересах всей партии.

Гангстерские повадки подвели, однако, Хамаду. В компании с видными якудза Хамада отправился весной 1980 года в США, в Лас-Вегас, где в один присест проиграл в казино 1,5 миллиона долларов. Карточные долги Хамады — кандидата, как поговаривали тогда, в премьер-министры — покрыл финансовый магнат Кэндзи Осано — впоследствии подсудимый по «делу Локхид», но скандал все же выплеснулся на телеэкраны и газетные страницы. Хотя Хамада ушел из партии и покинул парламент, процент татуированных персон среди депутатов не снизился.

28 ноября 1982 года «Общество поддержки депутата Сюдзи Кураути» устроило прием в городе Фукуока. Участники приема платили по 20 тысяч иен за пригласительные билеты. Это — узаконенная форма сбора средств на ведение депутатом дорогостоящих избирательных кампаний. Как сообщила газета «Асахи», по пригласительным билетам, подписанным министром — начальником Административного управления Ясухиро Накасонэ, нынешним председателем либерально-демократической партии и премьер-министром, крупным деятелем этой партии Рокусукэ Танакой, губернатором префектуры Фукуока, президентами крупнейших фирм, на прием пожаловали 3 тысячи человек. Все обстояло очень пристойно, если б не деталь: 2 тысячи билетов на сумму 40 миллионов иен распространили гангстерские банды «Кудо кай» и «Кусано икка» из синдиката «Ямагути гуми». Покупателями же стали хозяева кафе, баров, так называемых «пинк-салонов» и «турецких бань» — эвфемизм публичных домов, — то есть традиционные данники гангстеров.

Якудза необыкновенно далеки от филантропии, но они чтут принцип «гири» — долга признательности или, если проще, соблюдают правило «ты — мне, я — тебе». Когда член «Ямагути гуми» попался за убийство, депутат Сюдзи Кураути вместе с бывшим премьер-министром Нобусукэ Киси и бывшим министром просвещения Умэкити Накамура поручились за преступника и помогли ему выйти на свободу под денежный залог. Была и другая причина, объяснявшая теплые чувства якудза к консервативному политику. Во время выборов он задолжал гангстерам 20 миллионов иен, так как собственных и партийных средств не хватило на избирательную кампанию. Реализовав пригласительные билеты на прием, якудза вернули свои деньги, а заодно пополнили избирательный фонд депутата.

С 1980 по 1982 год министр труда Акира Оно через своего секретаря получил от «Ямагути гуми» в качестве «политического пожертвования» 100 миллионов иен. В обмен министр консультировал синдикат по юридическим вопросам, которых у якудза возникало, как несложно догадаться, великое множество.

В июле 1981 года «Ямагути гуми» силой оружия — один убитый, трое раненых — изгнала «Инагава кай» из отрасли, производящей игральные видеоавтоматы. Отныне за каждый новый видеоавтомат синдикат взимал с производителей 20 тысяч иен. Для полного контроля над выпуском продукции «Ямагути гуми» угрозами и силой согнала предпринимателей во всеяпонскую ассоциацию. Дабы придать вымогательству респектабельный характер, синдикат предложил пост советника в ассоциации Масахару Готоде. До службы в ассоциации Готода возглавлял — что бы вы думали? — Национальное полицейское управление. А потрудившись на ниве видеоавтоматов, Готода перекочевал в правительственный кабинет.

Нечасто, но случается, что гангстеры обижаются на консервативных политиков. Стоит им проявить каплю принципиальности, как якудза приходят в волнение. На митинге в Киото якудза с ножом в руках напал на Ёхэй Коно, который вышел из либерально-демократической партии, возмущенный коррупцией в ее рядах. «Я хотел убить Коно, потому что он чуть было не расколол ЛДП», — заявил гангстер, обнаружив трогательную заботу о стабильности существующего политического устройства. Однако большей частью гангстеры живут с консерваторами в согласии и дружбе.

Какие события в «Ямагути гуми» ни происходили бы — например, свадьба отпрысков боссов, закладка ими особняков, — среди почетных гостей неизменно присутствуют деятели из ЛДП: депутаты, партийные лидеры, министры. Когда по обвинению в убийстве полиция прибыла арестовать босса банды «Сэйрёку кай», входившей в «Ямагути гуми», то в кабинете гангстера увидела фотографию в рамке на стене: убийца чокается бокалом с бывшим премьер-министром Масаеси Охира. Рядом висел, тоже в раме, лист плотной бумаги со стихотворной строкой, каллиграфически выписанной рукой другого премьер-министра — Эйсаку Сато. Заметив удивление полицейских, якудза гордо пояснил: «Мы связаны общими убеждениями и общими принципами».

Благодаря, наверное, этой общности 969 гангстеров получили в 1981 году от министерства здравоохранения и социального обеспечения по 1,7 миллиона иен. Выплата производилась по программе помощи людям, потерявшим возможность обеспечивать себя из-за увечья, болезни или старости. Уж не за отсеченные ли по гангстерскому обычаю пальцы правительство облагодетельствовало бандитов? Или, может, решило оплатить вынужденное безделье якудза, пострадавших в перестрелках и поножовщине?

И о совсем уж веселом случае японцы узнали под новый, 1980 год, хотя, отсмеявшись, наверняка серьезно задумались: кто же в конце концов заправляет жизнью в Японии? Оказалось, что гангстеры обобрали на 3,9 миллиона иен… резиденцию премьер-министра. Запугав работников, ведающих хозяйственными делами, якудза заставляли их покупать, например, жидкое мыло для уборки помещений в 9 раз дороже, чем оно стоит в магазине.

«У вас есть, кажется, четырехлетний сын? Мы слышали, вы его очень любите…» — многозначительно сказали якудза управляющему делами министерства связи, и тот переплатил гангстерам за канцелярские товары, за моющие средства 28 миллионов иен. Всего в 1977–1978 годах резиденция премьера, министерства связи, транспорта, правительственные агентства и даже управление национальной обороны позволили гангстерам украсть у себя 1 миллиард иен.

Куда же смотрит полиция? — возникает закономерный вопрос. Полицейские смотрят в том же направлении, что и консервативные депутаты, и сами якудза, — в сторону личной выгоды, а служебное положение блюстителей порядка предоставляет, при наличии обширного преступного подполья, неограниченные возможности для обогащения. Короче, полиция берет взятки, берет в любом количестве и в любой форме — от денег до щенков, не обязательно борзых.

Начальник полиции города Химэдзи за выдачу гангстерам разрешения на открытие бара взял кольцо с бриллиантом стоимостью свыше миллиона иен и скульптурное изображение тигра, оцененное впоследствии следовательской экспертизой в несколько сот тысяч иен, — полицейский слыл большим любителем искусства.

Хозяин подпольного игорного дома выплатил 2,5 миллиона иен детективу участка Минами, что в городе Осаке, за предупреждение о готовящемся полицейском рейде против игорного бизнеса. В другом осакском полицейском участке, Сонэдзаки, взятки брались от якудза — владельца «пинк-салонов» — за информацию об операциях по выявлению проституции. Гангстер уже отсидел в тюрьме за нарушение закона, запрещающего торговлю женским телом, и содержал «пинк-салоны» без надлежащей лицензии.

В тюрьме города Футю полицейские кормились с передач, которые получали с воли отбывавшие срок гангстеры. Передачи содержали виски, пиво, сигареты, шоколад и даже наркотики. Ополовинив каждую посылку, надзиравшие за тюрьмой полицейские относили передачи в камеры. Довольными были обе стороны, как вдруг разразился скандал: об алкогольно-шоколадном сосуществовании полицейских и якудза прознала печать. Начальник тюремной охраны вызвал из камеры гангстера для допроса. Якудза так возмутился — разве половинная доля — мало? — что пробил полицейскому голову жестяной банкой с пивом.

В марте 1983 года Осакский окружной суд приговорил к трем годам тюрьмы полицейского офицера Такахира Киёту, который являлся постоянным осведомителем гангстерских банд. Они выплатили ему 13,5 миллиона иен. Еще четыре офицера находились под следствием по аналогичному делу. На процессе Такахира Киёты адвокат просил о смягчении подзащитному наказания, поскольку тот был мелкой сошкой в системе коррупции, разъевшей осакскую полицию. «Мой подзащитный лишь в незначительной степени использовал служебное положение, — воззвал адвокат к судьям. — Начальники Киёты, — адвокат потряс в воздухе кипой собранных свидетельств, — делали это в гораздо больших масштабах!» Суд учел заявление адвоката и вынес частное определение: «Высшие полицейские руководители превратили Киёту и других младших офицеров в «козлов отпущения» и сами избежали ответственности».

Ах, что же вы, озорники, наделали! — укоризненно воскликнули члены Национальной комиссии по общественной безопасности — главного органа, наблюдающего за деятельностью полиции. Комиссия состоит из людей, накрепко связанных с либерально-демократической партией. И на 120 крупных полицейских чинов, включая начальника полицейского управления города Осаки и генерального инспектора Национального полицейского управления, обрушились «страшные» кары — выговоры письменные, выговоры устные, замечания. 109 рядовым «проказникам» временно снизили зарплату, не слишком сильно. Денежные дотации, которые участковые и патрульные полицейские получили от якудза, были значительно больше.

Полицейским властям на местах Национальная комиссия предписала усилить воспитательную работу с персоналом. Первым отреагировало полицейское управление префектуры Сайтама. В 130-страничном «Этическом кодексе полицейского», составленном управлением, содержались инструкции, требовавшие от блюстителей порядка необыкновенного стоизма: не брать денег от якудза даже взаймы, самим оплачивать счета в барах и ресторанах, воздерживаться от интимных отношений с замужними женщинами, вдовами и девицами легкого поведения, объясняться с людьми на нормальном языке, а не на гангстерском жаргоне. Префектуральное полицейское управление выпустило кодекс в 10 тысячах экземплярах. Еще 10 тысяч экземпляров напечатали якудза. «Полицейские поборы сделались непомерными, — объяснили они. — «Этический кодекс» сделает, мы надеемся, полицейских скромнее».

Депутаты, полицейские и воры. Их поведение — на самом деле зеркало, в котором каждый показывает свой лик. И не только свой. В зеркале отразилась суть политической системы в «Джапан инкорпорейтед».