«Сокайя»

«Сокайя»

«Возможно, мы имеем в Японии изначально извращенную форму капитализма». Эти слова принадлежат ответственному сотруднику японского министерства юстиции Такэо Инаба. Он имел в виду симбиоз «большого бизнеса» и организованной преступности, а именно: сожительство хозяев концернов и банков с «сокайя» — с той частью гангстеров, которая кормилась со стола крупного капитала. Начало сожительства относится к концу XIX века, потому министерский чиновник и сказал об изначальной извращенности буржуазной системы в ее японском варианте.

«Мы являемся средством, которое помогает гладко функционировать машине японского капитализма» — оценка, данная «сокайя» самим себе. Ее выразил Сэйго Мацусима, персонально «заботившийся» о «гладком функционировании» 30 фирм в городе Киото и зарабатывавший на этом 50 миллионов иен в год.

Механизм хлопот о функционировании машины японского капитализма был подсказан гангстерам-«сокайя» правилами, по которым жили до 1 октября 1982 года японские акционерные компании. Эти правила отличались от тех установлений, какие определяют деятельность акционерных компаний в других капиталистических странах. Там воля мелких держателей акций попирается открыто. В Японии это делалось с соблюдением внешних приличий. Но и там и тут политика акционерных компаний диктуется владельцами контрольных пакетов акций, то есть наиболее крупными капиталистами. Тем не менее, располагая одной акцией какой-нибудь фирмы, номинальная стоимость которой 50 иен, дешевле пачки сигарет, владелец ее имел право присутствовать на ежегодном собрании акционеров, задавать по ходу собрания вопросы и требовать на них ответь!. «Сокайя» пользовались этим правом широко.

В тех случаях, когда дань, выплачиваемая фирмой, гангстеров удовлетворяла, «сокайя» активно помогали быстрому завершению акционерного собрания и единодушному одобрению рядовыми акционерами всех угодных руководству фирмы решений. Однако стоило фирме проявить строптивость по отношению к криминальному сожителю, как акционерное собрание превращалось в сущий ад. «Сокайя» принимались громогласно задавать вопросы, приводившие в панику руководителей фирмы. Хотя и известно, что капиталистическое ведение хозяйства и порядочность несовместимы, но обнародование, скажем, фактов мошенничества способно вызвать гнев и протесты общественности. «Сокайя» действовали так, что присутствовавшие на собрании остальные акционеры не могли подать голоса даже за самые безобидные предложения руководства фирмы — чему-чему, а насильственным приемам гангстеров обучать не надо.

Короче, участие, скажем, одного-двух десятков гангстеров в акционерном собрании в состоянии было или дать фирменной машине сработать как по маслу, или застопорить ее ход, что влекло утрату престижа в глазах общественности и делового мира и, как следствие, вызывало падение на бирже стоимости акций. На языке уголовного кодекса подобные действия именуются «шантажом».

Однажды профсоюз концерна «Мицубиси», главного японского производителя вооружений, решил воспользоваться правом акционеров и, приобретя несколько акций, получил возможность послать своих членов на акционерное собрание. Рабочие хотели заявить протест против деятельности концерна, идущей вразрез с мирной конституцией страны, и тем самым привлечь к этому общественное внимание. Стоило, однако, представителю профсоюза подойти к микрофону, как «сокайя» свалили рабочего с ног и здесь же, в зале, жестоко избили.

Химическая фирма «Тиссо» отравила ртутными отходами море у острова Кюсю и погубила или превратила в калек тысячи рыбаков. Жертвы преступления намеревались потребовать на собрании акционеров денежную компенсацию, которая полагалась, кстати, по решению суда. «Сокайя» разогнали рыбаков.

На акционерных собраниях торговой фирмы «Марубэни» и авиатранспортной компании АНА «сокайя» заткнули рот акционерам, пожелавшим выяснить, почему руководители этих предприятий служили посредниками при выплате американским авиаконцерном «Локхид» взяток членам японского правительства, в том числе премьер-министру.

«Обычно накануне акционерного собрания начальник управления общих дел концерна или фирмы приглашает нас зайти к нему, — рассказал «сокайя» Сэйго Мацусима. — Вместе с ним мы стараемся предугадать, чего можно ожидать на собрании от тех или иных акционеров, и выясняем, какие меры фирма хочет, чтобы мы предприняли против них. Затем начальник управления знакомит нас, — продолжал Мацусима, — с разделами годового отчета, опасными с точки зрения возникновения на собрании нежелательной дискуссии. Теперь уже мы решаем, какими методами дискуссию предотвратить. В итоге сообща вырабатываем, — заключил гангстер, — сценарий проведения акционерного собрания».

По таким сценариям и состоялись собрания акционеров «Мицубиси», «Тиссо», «Марубэни», АНА. Да и не только там. В 1980 году, например, годовые акционерные собрания в 95 процентах японских концернов и фирм длились менее 30 минут, в том числе в 66 процентах случаев собрания закончились через 10–20 минут после открытия, как произошло это, скажем, на акционерном собрании автомобильной фирмы «Исудзу».

138 участников собрания, предъявив у входа в конференц-зал Токийской торгово-промышленной палаты документы, которые подтверждали наличие у них акций фирмы, заняли места, крутой горкой подымавшиеся от сцены. В первых рядах — «сокайя». Действиями гангстеров дирижировал Эйдзи Симадзаки. На его визитной карточке значилось: «Президент Института экономических исследований». С таким же успехом шайку лесных разбойников можно было бы назвать компанией грибников. Не кто иной, как Симадзаки, избивал рабочего на акционерном собрании концерна «Мицубиси», за что и был арестован. Повторному аресту он подвергся за вымогательство 3 миллионов иен у инструментальной фирмы «Дугами» и за шантаж металлургической фирмы «Дайдо».

Ровно в 10 часов президент «Исудзу» Тосио Окамото объявил: «Акционерное собрание объявляю открытым» — и зачитал годовой отчет, из которого явствовало, что продано 466 тысяч автомобилей — на 11,5 процента больше, чем год назад, что сумма продаж достигла 688 миллиардов иен, но что прибыль сократилась с 25,4 миллиарда иен до 8,5 миллиарда иен. Чтение отчета заняло 15 минут. По сигналу Симецзаки «сокайя» аплодисментами проводили Окамото с трибуны и, чтобы обычным акционерам не вздумалось проявить интерес к причинам падения прибыли, Симадзаки выкрикнул с места, что собрание хочет перейти к следующему пункту повестки дня. Аплодисменты «сокайя» заглушили протестующие возгласы из задних рядов зала.

Когда с трибуны был оглашен проект решения о назначении новых директоров фирмы и о выплате директорам, уходящим на пенсию, выходного пособия, Симадзаки опять прокричал с места: «Акционеры надеются, что долголетний труд директоров будет достойно вознагражден согласно славным традициям фирмы. Предлагаю, — сказал Симадзаки под одобрительные восклицания «сокайя», — оставить вопрос о конкретной сумме на усмотрение председателя собрания». Сумма была столь неоправданно велика, что руководство фирмы не осмеливалось называть ее вслух. «Сокайя», рукоплеща, поднялись с мест, давая президиуму понять, что акционеры считают собрание законченным. Оно продолжалось 23 минуты. Симадзаки и его «сокайя» получили в том году от «Исудзу» около 40 миллионов иен.

Минули годы. Руководство компании «Исудзу» сочло, что ее расходы на «сокайя» слишком велики, и сократило гангстерам довольствие. К очередному акционерному собранию «сокайя» подготовились весьма тщательно.

Сведения о деятельности фирмы, о частной жизни ее руководителей гангстеры собирали в экономических газетах и журналах, в справочниках, выпытывали у биржевиков, покупали у частных детективов, подслушивали в барах, где развлекались работники фирмы, записывали посредством микрофонов, тайно установленных в квартирах любовниц членов совета директоров.

Как и обычно, в 10 часов утра, президент Тосио Окамото открыл собрание акционеров. Президент объявил о завершении работы собрания только через 5 часов 50 минут. На головы пришедших в ужас членов президиума, ошалелых акционеров и распаленных обилием сенсационного материала репортеров гангстеры обрушили поток разоблачений финансового жульничества, производственного надувательства, личной нечистоплотности руководителей «Исудзу». Казалось, вызови президент фирмы полицию — и репутация «Исудзу» была бы спасена. Но не протянул Окамото руку к телефонному аппарату. «Мы ничего не можем поделать с «сокайя», потому что они — «сокайя», — объяснил крупный чин из Национального полицейского управления. — Мы в состоянии что-то предпринять, если «сокайя» совершают явно видимые противозаконные действия, например насилие, членовредительство, нанесение ущерба имуществу».

В 1982 году в Японии насчитывалось 500 групп с 6300 «сокайя». Четверть из них — члены «Ямагути гуми» и «Сумиёси рэнго». Гангстеры вымогали у большого бизнеса 65 миллиардов иен ежегодно. «Полиция не могла, — я цитирую слова того же чина из Национального полицейского управления, — добиться сотрудничества от корпораций и фирм. Они не хотели, — сказал полицейский, — давать нам показаний». Почему деловой мир уклонялся от показаний, догадаться нетрудно. До поры он имел от симбиоза с «сокайя» больше выгод, чем потерь. Но когда «сокайя» чаще стали прибегать к тривиальному вымогательству: «Плати деньги или на акционерном собрании устроим дебош», крупные предприниматели с целью избавиться от «сокайя» провели через парламент в октябре 1982 года закон, который предусматривает: для участия в собрании акционеров надо обладать не одной, а тысячью акций; сотрудничество с «сокайя» карается шестью месяцами тюрьмы или штрафом в 300 тысяч иен.

28—29 июня 1983 года, через девять месяцев после вступления закона в силу, 700 корпораций и фирм провели очередные акционерные собрания. Две с половиной тысячи полицейских следили в одном лишь Токио за соблюдением нового закона. И все же в 30 фирмах «сокайя» побывали. Акционерные собрания затянулись там с традиционных 30 минут до четырех часов, а в одной фирме собрание продолжалось целых девять часов. «Сокайя» устроили обструкцию на сей раз не ради денег. Они продемонстрировали свою мощь. «Война между корпорациями и «сокайя» только начинается», — написала газета «Джапан тайме».