12.04.1998 МАРШАЛЬСКАЯ ЗВЕЗДА, или КОНЕЦ СВЯЗИ-4

12.04.1998

МАРШАЛЬСКАЯ ЗВЕЗДА, или КОНЕЦ СВЯЗИ-4

Что такое родина — каждый понимал по-своему…

Аркадий Гайдар

Сколько стоит родина? Глупый вопрос — скажете вы. А вот и нет. Родина — точно такой же товар, как и жвачка. Как сигареты «Друг».

Просто цена может быть разной. Одни расплачиваются жизнью. Другие — валютой или рублями по курсу.

Генеральный директор Федерального агентства правительственной связи и информации при президенте (ФАПСИ) генерал армии Александр Старовойтов — из числа последних. Вместе со своим соратником, начальником Финуправления ФАПСИ генералом Монастырецким, он сумел продать родину за вполне приличную сумму. Десятки миллионов немецких марок получили руководители крупнейшей мировой спецслужбы за свою родину. Ту самую, которую они должны беречь и охранять.

1

Нельзя сказать, что ФАПСИ — совсем уж малоизвестное ведомство. Однако широкие массы узнали о его существовании только два года назад.

Тогда, в апреле 96-го, ФСБ арестовала начальника Финансово-экономического управления ФАПСИ генерал-майора Валерия Монастырецкого. Генерал был обвинен во взяточничестве и хищениях в особо крупных размерах.

Скандал, развернувшийся вслед за арестом, заставил всерьез задуматься: в одиночку ли действовал главный финансист спецслужбы? Уж слишком вольготно чувствовал себя Монастырецкий.

Сегодня можно с уверенностью сказать — не в одиночку. Его подельником был не кто иной, как гендиректор ФАПСИ Александр Старовойтов. Генерал армии. Орденоносец. Доктор наук. Действительный член Академии криптографии и инженерных наук. Заслуженный деятель науки и техники.

«Все это слова. Нужны факты», — много раз говорили мне высокие чины ФАПСИ и иных властных ведомств, когда с пеной у рта я доказывал, что Монастырецкий не мог воровать без поддержки «сверху».

Факты? Пожалуйста.

2

У меня в руках — бесценные документы. Генерал Старовойтов дорого дал бы за то, чтобы они никогда не покидали сейфа швейцарского банкохранилища.

Их нет ни в Генеральной прокуратуре, которая ведет дело Монастырецкого, ни в ФСБ, ни в МВД.

Они появятся там лишь сегодня, после того как я передам эти бумаги в Генпрокуратуру для проверки и последующего возбуждения уголовного дела. А в том, что такое дело возбудят, — я не сомневаюсь. Могу даже заранее назвать статьи Уголовного кодекса РСФСР — 173 (взятка) и 260 (использование служебного положения).

Неважно, как документы попали ко мне. Их отдали те, кто не может примириться с повальным воровством. Дабы снять все последующие вопросы, сразу скажу: я ездил за ними в Швейцарию.

Итак — заверенный женевским нотариусом Глэйзером Кэллером сертификат:

Международная бизнес-компания.

Сертификат на акции.

Номер сертификата — 1. Количество акций — 1-10.

Фирма МКL Аktiеngеsеllshаft.

Создана на территории международной офшорной зоны в Лихтенштейне, Вадуц.

Уставной капитал — 50 тыс. швейцарских франков, разбитый на 100 обычных акций.

Стоимость каждой акции — 500 швейцарских франков.

Настоящий сертификат подтверждает, что м-р Александр В.Старовойтов, проживающий — ул. Серафимовича, дом 2, квартира 235, Москва, Россия, — является законным владельцем 10 акций в соответствии с учредительским договором и уставными документами указанной компании.

10 сентября 1993 года.

Как вы понимаете, совладелец компании «МКL АG» (АG — это аналог нашего АООТ) Александр В.Старовойтов и генеральный директор ФАПСИ Александр Старовойтов — одно и то же лицо.

Для особо дотошных сошлюсь на справку столичного Комитета муниципального жилья, в которой говорится, что «Старовойтов Александр Владимирович, 18.10.40 г.р. (V-ЖЕ № 644723) входит в число собственников квартиры № 235, расположенной по адресу: г.Москва, ул.Серафимовича, дом 2 (общая площадь 234,36 кв.м, жилая площадь 164,29 кв.м.) на основании договора передачи в собственность № 061981-001903 от 01.12.94 г. за №2-1347903 и свидетельства о собственности на жилище № 1141956».

Одного этого достаточно для того, чтобы отправить шефа ФАПСИ в позорную отставку. Указ Президента «О борьбе с коррупцией» и Закон «О госслужбе» запрещает госслужащим заниматься какой-либо коммерческой деятельностью и входить в число соучредителей коммерческих структур.

Но дело тут гораздо серьезнее…

3

Начну сначала.

В 1992-1993 годах ФАПСИ выбрало себе в качестве генерального поставщика крупную немецкую фирму «Сименс Никсдорф Остевропа». «Сименс» должен был снабжать агентство техникой, комплектующими, разработками. В общем, стать для спецслужбы родным братом.

Абсолютное большинство проектов ФАПСИ делается отныне на базе «Сименса». Немецкие специалисты участвуют в работе агентства по полной программе.

«Сименс Никсдорф Остевропа» — компания достаточно молодая. Она была создана после объединения Германии на базе гэдээровского «Роботрона» и эфэргэшного «большого» «Сименса» специально для сотрудничества со странами Восточной Европы. В первую очередь — с Россией.

Разумеется, немцы были очень заинтересованы в дружбе с ФАПСИ. Такой крупный контракт — на сто с лишним миллионов марок — мечта любого бизнесмена.

Но в России — свои порядки. Не подмажешь — не поедешь.

Отчасти я понимаю руководителя восточного отделения «Сименс Никсдорф» Ханса Аугуста. Ради получения выгодного заказа приходится идти на все.

Так на свет появился ещё один контракт — решение о проведении работ по консультированию и оказанию содействия (!) фирме «Сименс Никсдорф Остевропа ГмбХ» по поставкам оборудования и услугам. Он был подписан 28 сентября 1994 года в Дрездене. (Кстати, этот документ есть и в прокуратуре.)

Пункт второй соглашения гласит: «В качестве вознаграждения за проведенные работы фирма „Сименс“ обеспечивает уплату АО „МКL“ пяти процентов от суммы реализованного оборота, а также перевод вышеназванной суммы на расчетный счет „МКL“ в банке „Лихтенштейн Ландесбанк“.

Пять процентов «от суммы реализованного оборота» — деньги немалые. Двадцать шесть миллионов марок. Просто так отдавать их какой-то фирме «МКL» немцы не будут.

Тем более что услуги «МКL» не выдерживают никакой критики. Якобы фирма должна консультировать и оказывать «Сименсу» содействие. Полный бред. Ни в какой стране мира консультации не стоят двадцати шести миллионов марок.

Да и были ли эти консультации вообще? Сомневаюсь.

Все упирается только в одно — владельцами никому не ведомой компании «МКL» являются гендиректор ФАПСИ Старовойтов, начальник Финуправления Монастырецкий и родной сын Старовойтова Дмитрий.

Монастырецкий владел десятью процентами акций «МКL». Дмитрий Старовойтов — семью. (Нотариально заверенные копии сертификатов, которые подтверждают права этих людей на акции, также в моих руках, и я готов передать их в прокуратуру.)

Иными словами — компания «Сименс Никсдорф Остевропа» дала взятку руководителям ФАПСИ с тем, чтобы получить право первой ночи.

Прием известный.

4

Изначально, когда ещё только решался вопрос, кто будет генеральным поставщиком, в ФАПСИ рассматривали предложение нескольких фирм: уже знакомого нам «Сименса», французских «Алькател» и «Шлямберже», американской «Нетрикс».

Каждый из претендентов был хорош по-своему. И уж точно — лучше «Сименса».

Предшественник Монастырецкого на посту главного финансиста ФАПСИ генерал-майор Владимир Малинин вспоминает, как в 1992 году ему принесли контракт с «Сименсом». Изучив его и проконсультировавшись со специалистами Министерства внешней экономики, Малинин отказался подписывать документ. Мало того что цены на оборудование были непомерно завышены, в случае каких-либо разборок контракт обязывал решать все вопросы через голландский суд. А голландский суд, по данным МВЭС, не мог похвастаться особой объективностью. (Считается, что самый независимый суд — шведский.)

Интересные вещи рассказывает и бывший заместитель Старовойтова генерал-лейтенант Анатолий Куранов.

Куранов считал и считает, что с точки зрения безопасности предпочтительнее всего была фирма «Алькател». Во-первых, французы давали нам полный листинг, то есть описание программ и систем; во-вторых, это было их ноу-хау; в-третьих, они брались доработать все под российские стандарты.

У «Сименса» не было ничего: ни ноу-хау, ни желания подгонять под стандарты. И главное — они не предоставляли ФАПСИ листинг.

— Мое мнение было однозначным, — говорит Куранов. — Только не «Сименс». Безопасность — прежде всего.

Откуда генералу было знать, что во главе угла стоит не здравый смысл, а пошлая взятка.

Александр Старовойтов — не мальчик. В органах КГБ он служит с 86-го года. Главой ФАПСИ стал после августа 91-го. (Завидное министерское долголетие.)

Чем чревато для России сотрудничество с «Сименсом», он не мог не понимать. Но предпочел закрыть на все глаза. Миллионы оказались для Старовойтова важнее безопасности страны. Той самой безопасности, о которой он не перестает твердить на каждом углу.

Сегодня немецкая компания фактически получила возможность контролировать значительную часть систем ФАПСИ.

Дело в том, что, по германскому законодательству, тамошние фирмы не имеют права продавать иностранным спецслужбам «математику» — описание программ, их подноготную. Исключительно готовые изделия.

Что заложено внутри? Нет ли там «закладок» — шпионских устройств, собирающих информацию? Этого не может сказать никто. ФАПСИ получает только «черные ящики». Причем эти самые «черные ящики» устанавливают немецкие же специалисты.

Скажем, компьютерный сервер. Германцы привозят его, подключают и… все. Внутреннее устройство — их секрет.

Чтобы было понятно, какие гигантские перспективы открылись перед «Сименсом», назову только несколько совместных проектов: информационно-телекоммуникационная система спецназначения (ИТКСН), центральная и региональные информационные системы налоговых служб, информационная система для управления земельными ресурсами. Участвовал «Сименс» и в оснащении Ситуационного центра президента, в системах, предназначенных на особый (предвоенный и военный) период.

Среди прочего сейчас «Сименс» и ФАПСИ поднимают так называемый проект «Хайком-300». Это новая телефонная суперквази-АТС, которую планируют поставить в 98-м центральном районе Москвы. «Хайком-300» будет обслуживать органы законодательной и исполнительной власти.

Конечно, связь эта не секретная. Но тем не менее любая спецслужба мира дорого бы дала за то, чтобы послушать, о чем говорят чиновники.

Нет, я отнюдь не хочу сказать, что системы информации, связи, мониторинга находятся под постоянным контролем иностранцев. Но кто поручится за то, что это не так?

Честно говоря, я хотел услышать подобные поручительства из уст должностных лиц ФАПСИ. Даже обратился к начальнику Центра информации и внешних связей, но, увы, получил отказ. Не пошли на контакт и в российском представительстве «Сименс».

Жаль. Интересно было бы узнать, что поведали бы там об уголовном деле, возбужденном Следственным управлением ФСБ по статье 75 (разглашение государственной тайны). Речь идет как раз о дружбе с «Сименсом».

Или о том, что связывает «Сименс» и немецкую разведку БНД.

5

Отношения между ФАПСИ и «Сименс» были более чем тесными. Старовойтов и руководитель российского представительства фирмы г-н Ханс Аугуст едва не дружили домами. Достаточно взглянуть на фото: Аугуст и Старовойтов шествуют по зданию аэропорта с тележкой, нагруженной всяким скарбом. Этакий шоп-тур.

В последнем номере немецкого журнала «Фокус» напечатана прелюбопытнейшая статья «Миллионная махинация», посвященная нашей с вами теме.

Журналисты приводят очень интересные факты. Скажем, в 1994 году немецкая контрразведка зафиксировала прилет Старовойтова вместе с Аугустом в Германию. Понятно, визит этот был неофициальный. (Секретный по мнению «Фокуса».)

Связь Старовойтова с Аугустом в самом деле не походила на контакт обычных деловых партнеров. Это понятно: люди делили деньги.

Но потом произошло нечто. Старовойтов охладел к Аугусту. Видимо, он посчитал, что немец знает слишком много. (Для Александра Владимировича — это нормальная ситуация. Перечислять людей, выкинутых им за борт, можно до бесконечности.)

«Фокус» со ссылкой на высокопоставленного сотрудника «Сименса» из мюнхенского офиса утверждает дословно следующее: «Аугуст хотел уехать из Москвы. Он боялся однажды оказаться утопленным в Москве-реке».

Судя по всему, страх особенно обострился в конце 95-го, когда ФСБ напала на след Монастырецкого. Генералы ФАПСИ решили, что Аугуст — лишняя фигура в их игре.

Шеф представительства покинул дикую Россию, а затем и вовсе ушел на пенсию, купив дом в тихой саксонской деревушке Оберберенбург, и предпочел забыть все, что знает.

Но ему не дали. «Фокус» сообщает, что в июле прошлого года Аугуст был допрошен следователем Генпрокуратуры России Погореловым в дрезденском управлении криминального ведомства. «Вы давали взятки?» — спрашивали у Аугуста. Тот ссылался на коммерческую тайну и отвечать отказывался. (Еще бы! Какая разница, где тонуть — в Одере или Москве.)

До сегодняшнего дня Старовойтов мог спать спокойно. Все материалы, собранные прокуратурой, касались одного только Монастырецкого.

Правда, следствие пыталось найти эти злосчастные сертификаты на акции. Но то ли не смогло, то ли не захотело. А потом и пыл пропал.

Не секрет, что уголовное дело в отношении Монастырецкого ведется крайне туго. О том, чтобы «оформить» Старовойтова как соучастника, нет и речи.

Директор ФАПСИ сделал все, чтобы выскользнуть из расставленных сетей. Да это и нетрудно: если сначала и руководитель следственной группы Генпрокуратуры Борис Уваров, и начальник 5-го отдела военной контрразведки ФСБ (5-й отдел занимается контрразведывательным обеспечением ФАПСИ и проводит оперативно-розыскные мероприятия по делу Монастырецкого) Михаил Астахов просто-таки рыли носом землю, то вскоре им на смену пришли иные люди.

Астахова за строптивость (отчаявшись добиться справедливости, он дал интервью «Независимой газете», где рассказал об истинном лице Старовойтова) сняли и послали в Сибирь. Уварова, пока он лежал на операционном столе, заменили на Погорелова, будущего генерала.

Не могу не отвлечься. После выхода в прошлую среду моей статьи «Как продать президента», в которой я среди прочего рассказал о том, как идет расследование, Центр общественных связей ФСБ выступил с заявлением.

На Лубянке категорически опровергли тот факт, что новый начальник 5-го отдела Игорь Карпов получил «в дар» от Старовойтова служебную машину. А «предположение о свертывании деятельности ФСБ по контрразведывательному обеспечению центрального аппарата ФАПСИ не имеет под собой оснований».

Не хочется упрекать ЧК в неискренности (кстати, Старовойтов всегда заявляет в приватных беседах, что пишу я по указке Лубянки), но делать нечего.

Специально для руководства ФСБ сообщаю: Старовойтов действительно предоставил полковнику Карпову автомобиль ГАЗ-31 светлого цвета для служебного пользования. Ранее на этой машине ездил первый замнач Финуправления ФАПСИ Кабанов.

Что же касается «свертывания», то уже готов проект приказа директора ФСБ о создании на базе 5-го отдела управления третьей категории (то есть не центрального аппарата). С Лубянки новоиспеченное управление будет перебазировано на окраину, в Царицино, плюс 13 полковничьих должностей должно быть сокращено.

Большинство сотрудников переходить в новое управление не собираются (мотаться в Царицино после центра — извините), тем более что уровень структуры снижается на порядок. А значит, минимум на 2 года работа отдела окажется парализованной.

Чего Старовойтову и надо.

6

Этот материал — далеко не первый. О том, что творится в ФАПСИ, о похождениях Старовойтова, Монастырецкого и их друзей, я пишу уже год. Ни ответа ни привета. Разве что Старовойтова кроют за глаза тысячи людей. А на защите в Академии наук ему вкатили одни черные шары.

Правда, после того как минувшей осенью в «МК» был опубликован счет Старовойтова в «РАТО-банке», Александра Владимировича вызывали к президенту. Говорят, он чуть ли не на коленях просил пощады. А потом отправился по высоким кабинетам с гордо поднятой головой. Победителей, мол, не судят.

Судят. Еще как судят. Только не сразу.

За все это время ни я, ни мое руководство не получили ни одного письма за подписью Старовойтова, в котором опровергались бы изложенные мной факты.

Неужели генеральный директор ФАПСИ, седой человек с маршальской звездой боится одного-единственного журналиста? Похоже, что так.

Вот и теперь в ответ на мою статью «Как продать президента» ФАПСИ распространило заявление коллегии. Смысл его в том, что статья — «очередная провокация, направленная против сотрудников специальных служб РФ», а появилась она потому, что черные силы хотят дестабилизировать обстановку в стране.

О сотрудниках специальных служб в материале и речи не шло. Это было интервью с недавним компаньоном Старовойтова, бизнесменом Вячеславом Кущевым, который рассказывал, как они зарабатывали деньги. Как покупали квартиры ценой в два миллиона долларов. Как собирались сбежать за рубеж, боясь победы Зюганова.

Впрочем, это в манере Старовойтова. Общие слова, громкие фразы, но никакой конкретики.

Вслед за коллегией пришло и открытое письмо ветеранов ФАПСИ. По чьему указанию оно было написано — думаю, вам понятно. Противно только, что Старовойтов прячется за спинами стариков. Тех, кто действительно служил Родине.

«Г-н Хинштейн, пора прекратить свои грязные провокации против Федерального агентства и его генерального директора. Не мешайте работать людям, чей труд заслуживает уважения всего российского народа» — так эпически заканчивается письмо.

Не знаю уж, какого уважения заслуживает Старовойтов. Разве только уважать его за то, что он сумел столь мастерски превратить министерский пост в источник заработка.

Тут ничего не скажешь. Молодец.

Но шутки в сторону. Господин Старовойтов! Очень прошу — подайте на меня в суд. Составьте иск о защите чести и достоинства. Потребуйте наказать меня за клевету.

Хватит подсылать «гонцов». Хватит распинаться в высоких кабинетах.

Если я лгу (тем более по приказу черных сил) — обратитесь в суд. Там разберутся.

Боюсь только, вы не решитесь этого сделать. Что ж, в этом случае я буду считать, что вы признаете: все, что я пишу, — чистая правда.

Тем более так оно и есть…

Те, кто читал мой последний материал — «Как продать президента», — может быть, помнят: компаньон Старовойтова Кущев рассказывал, как гендиректор ФАПСИ и финансист Монастырецкий решили поселиться в новом доме (одном из самых престижных в столице) на улице Вересаева. Квартира Старовойтова обошлась в два миллиона долларов. Деньги за нее, по словам Кущева, были переведены со счетов все той же фирмы «МКL».

Но в последний момент Старовойтов в апартаменты с 6 туалетами, 4 ваннами и 5 лоджиями въезжать не захотел. Начало раскручиваться дело Монастырецкого, и он испугался нежелательных последствий.

Жаль. Если бы генерал-орденоносец все же справил новоселье, каждый день ему приходилось бы просыпаться и вставать с именем «Сименс». Так уж совпало, что на крыше дома, стоящего прямо напротив, на углу Можайского и Рублевского шоссе, водружен огромный неоновый щит этой фирмы.

Интересно, какие мысли приходят в голову руководителю ФАПСИ, когда он все-таки видит яркие буквы? Проезжать мимо ему приходится по-любому. Так проще добираться до дачи на Рублево-Успенском шоссе. На том шоссе, где живут лучшие люди России…

Мне часто приходится видеть этот дом — краснокирпичную крепость на Можайке. И всякий раз в памяти моей оживают события минувшего, времена эпопеи с ФАПСИ.

Собственно, таких «памятных» зданий разбросано по городу немало. Оказавшись меж двух огней, между двух спецслужб — ФАПСИ и ФСБ, — мне и моим товарищам — тем, кто не желал складывать оружие, — приходилось действовать в условиях тотальной конспирации. Словно заправские шпионы, мы «проверялись» перед каждой встречей, и встречи эти проходили только в условных местах. Всякое имело свое условное название.

Одна точка, например, — проходной двор старинного доходного дома в самом центре Москвы — именовалась у нас «пельмени»: в честь самодельных сибирских пельменей, которыми регулярно потчевал нас один из «заговорщиков». Он жил неподалеку…

Сегодня, оглядываясь назад, мне иногда становится даже жутковато. Только сейчас я понимаю, на краю какой пропасти приходилось мне тогда балансировать. Но у молодости нет страха. Страх — привилегия зрелости…

Однако все наши потуги, казалось, были безрезультатными. Ни одно, даже самое серьезное, обвинение не могло сдвинуть Старовойтова с места, и сертификаты из швейцарского банка в том числе.

Все просто: в ельцинской России коррупция была явлением естественным, даже органичным. Замкнутый круг. Круг круговой поруки.

Впрочем, осознал я это не сразу. Слишком живы были ещё недавние иллюзии, когда, вместе со стотысячной толпой под стенами Белого дома вожделенно орал я: «Ельцин! Свобода! Россия!» в такт подымающемуся вверх кулаку первого Президента.

А когда осознал, — понял, что действовать надо совсем другими методами. Это ещё Ленин говорил: нельзя жить в обществе и быть свободным от общества, что в переводе означает — с волками жить, по-волчьи выть…

Доказательств старовойтовского двурушничества, его двойной игры против «Семьи» имелось у нас с избытком.

И чуть не купленные в Испании дачи, куда намеревался он сбежать в случае победы коммунистов (об этом рассказывал бизнесмен Кущев). И сепаратные переговоры, которые вел с руководством КПРФ перед президентскими выборами один из заместителей гендиректора ФАПСИ. И заготовленные в недрах Большого Кисельного два поздравительных адреса — один на имя Ельцина, другой — Зюганова, ведь до последнего момента не было ясности, кто именно станет хозяином страны.

Все эти факты, как и многое другое, я передал в Кремль. Повлияли они как-то на исход дела? Откровенно говоря, не знаю. Но решающую роль, безусловно, сыграл новый руководитель президентской администрации — Николай Бордюжа, бывший директор погранслужбы, и ставший его заместителем по кадрам Владимир Макаров.

Оба они работали когда-то в ФАПСИ, и оба были выжиты из агентства Старовойтовым, ибо не желали быть безмолвными соучастниками и мириться с порядками генерального.

Мог ли, выкидывая генералов на улицу, предположить тогда Старовойтов, какую мину подкладывает под себя? Конечно же, не мог. Сколько их было таких, как Бордюжа и Макаров: честных, принципиальных, а потому ненужных ему людей? Поминальный список займет не одну страницу: заместители директора, начальники управлений. В их числе и нынешний глава ФАПСИ Владимир Матюхин, выжитый Старовойтовым из кресла своего зама и сосланный на полковничью должность в штаб. Матюхина должны были уволить, но случилось то, во что никто уже не верил: Старовойтова сняли.

Это произошло 7 декабря 98-го года. Вместе с директором ФАПСИ в отставку был отправлен и шеф президентской администрации Валентин Юмашев, место которого как раз и занял Бордюжа.

А двумя неделями позже моему другу полковнику Астахову — бывшему начальнику «кураторского» отдела ФСБ, сосланному за строптивость в Сибирь, было присвоено генеральское звание. («Пока мы при власти, — говорили до этого в ФАПСИ, — Астахов никогда не получит лампасы».)

Я узнал об этом поздно вечером. В Омске была уже глубокая ночь, телефон Астахова, понятное дело, молчал, и тогда я набрал номер дежурного по его управлению.

«Какой генерал?» — спросонья дежурный ничего поначалу не понял.

«Ваш генерал. Генерал Астахов. Передайте ему, что с сегодняшнего дня он — генерал».

Я часто представлял себе эту минуту. Мне казалось, что я испытаю нечто подобное тому, что ощутили люди в мае 45-го, что счастье победы захлестнет меня целиком, накроет огромной соленой волной.

Но нет. Не звучали фанфары. Не гудели литавры. Все было так же, как и прежде: обыденно и просто…

И только пухлые папки собранных документов на моем столе свидетельствовали, сколько трудов и усилий было затрачено лишь для того, чтобы один-единственный человек обмакнул перо в чернильницу и поставил витиеватую подпись на своем указе…

Этот указ ждал не я один. За полтора года мне пришло около сотни писем со всех концов страны. Совершенно разные, не знакомые друг с другом люди — действующие сотрудники ФАПСИ, ветераны, родственники, — все они писали примерно об одном. И никто, ни один, не подал свой голос в защиту «оклеветанных» генералов.

Вот одно из таких писем:

«Здравствуйте, уважаемый Александр!

Прочитала вашу статью «Конец связи» и не могу не написать вам. Прежде всего она вызвала у меня слезы, а затем гнев и злобу. Почему, до каких пор у нас будет такое твориться?!

Мой сын — офицер ФАПСИ, честный, высококвалифицированный специалист. Из очень осторожных его разговоров я знаю об условиях его работы. Мне он доверяет, т.к. мой муж (его отец) 25 лет прослужил в войсках спецсвязи.

Так вот представьте — вонючий подвал, где бегают крысы, где рваный линолеум. Офицеры в зарплату сбрасываются, чтобы купить эл. лампочки, добавить на зарплату уборщице. Аппаратура старая, а чтобы она работала, покупают на свои деньги детали. Зарплата 1800.

Но самое главное — жилье. Семья сына состоит из четырех человек, и проживают они в 14-метровой комнате в коммунальной квартире. Когда приходит в жилкомиссию, над ним просто смеются — покупайте, мол, квартиру. На что?

Мы на грани отчаяния. Внук часто болеет, у снохи бронхиальная астма, сын на грани нервного срыва, жалуется на сердце. Я помочь ничем не могу, пенсия за 30 лет работы — 224 000. Муж умер. 15 лет по дальним гарнизонам Закавказья унесли здоровье и силы. Но это отдельная горькая тема.

Я просто через вашу газету хочу сказать этим жуликам: пусть будут они прокляты до седьмого колена. И пусть отольются им наши слезы. В моем письме нет ни слова неправды, и ещё можно было бы привести уйму фактов.

С уважением, Людмила Михайловна, г. Химки.

Р.S. Только вряд ли статья ваша будет иметь какие-то последствия. Все останутся на своих местах. Уж очень силен г. Старовойтов, имея компромат на действующих политиков. Круговая порука».

Грешным делом, после отставки Старовойтова мне казалось, что затянувшийся сериал под общим названием «Конец связи» подошел к концу. Я ошибался.

До тех пор пока в ФАПСИ продолжали служить старовойтовские ставленники, точку было ставить рано…