18-20.09.2001 НАСЛЕДСТВО ЧЕРНОГО РЕГЕНТА

18-20.09.2001

НАСЛЕДСТВО ЧЕРНОГО РЕГЕНТА

В апреле 2001 года в Главное управление кадров МВД поступил рапорт генерал-лейтенанта милиции Александра Орлова. Орлов просил отставки по состоянию здоровья.

Уволить человека из МВД, тем более высокопоставленного, дело не пяти минут. Необходимо пройти медкомиссию, соблюсти массу формальностей, условностей.

Но ничего этого сделано не было. Потому что Орлов… исчез. Скрылся в неизвестном направлении. Растворился, словно кусок рафинада в кружке горячего чая.

Время от времени, правда, находятся люди, которые встречали его в разных местах. Кто-то видел Орлова на пляже в Эмиратах. Кто-то — за барной стойкой в Германии. Кто-то — на таиландском шоу «гоу-гоу-гоу». Ни дать ни взять — папаша Мюллер.

По последним же данным, генерал-лейтенант Орлов, бывший помощник бывшего министра внутренних дел, скрывается сейчас где-то у берегов Красного моря. На обетованной земле Израиля.

Этому человеку есть чего опасаться. Этот человек — «крестный отец» милицейской коррупции. Еще недавно он был одним из самых богатых и могущественных людей в России…

Больше года я собирал материалы об Орлове. По сути, делал то, что должна делать оперативно-следственная группа. Должна, но почему-то до сих пор не делает.

Против генерала не возбуждено ни одного уголовного дела. Никто не думает объявлять его в розыск, возвращать в Россию. Такое чувство, что сегодняшнее положение вещей всех совершенно устраивает: нет человека — нет проблемы…

Александр Орлов руководил МВД без малого два года. Вы не ослышались: именно руководил, ибо в прежнем МВД Орлов выполнял те же функции, что Бирон в эпоху Анны Иоанновны или Годунов при царе Федоре. Он был регентом. Самым настоящим регентом.

Еще вчера его фамилия наводила ужас на любого человека в милицейских погонах — от Калининграда до Владивостока. Еще вчера он мог сделать все, абсолютно все — повысить или уволить, арестовать или освободить. В его руках была жизнь всего МВД, а значит, и страны.

И он делал. Назначал, увольнял. Прекращал уголовные дела. Высылал опергруппы.

Не было в те времена ничего страшнее, чем оказаться на пути у Орлова. Неугодные разом попадали в жернова милицейской машины — был бы человек, а статья найдется. И напротив: друзья генерала, его многочисленные подельники, компаньоны, соратники чувствовали себя в абсолютной безопасности. Осененные его десницей, они могли творить все что заблагорассудится, потому что знали: нет в России «крыши» надежнее и прочнее, чем «крыша» генерала Орлова.

О делах этого человека можно рассказывать бесконечно. Писать книги. Снимать фильмы.

Впрочем, из всех этих форм мне гораздо больше нравится другая — форма уголовного дела. Которое рано или поздно обязательно будет возбуждено.

Из личного дела:

Орлов Александр Леонидович. Родился 10 августа 1955 г. Окончил Московский станкостроительный институт. С 1978 г. в органах внутренних дел.

Работал в БХСС Кунцевского района, с 89-го г. — в отделе по борьбе с групповой и организованной преступностью МУРа. С 93-го — в РУОПе Москвы: помощник В.Рушайло (был оформлен как старший оперуполномоченный). В 1997 г. уволен в звании подполковника.

После назначения В. Рушайло замминистра внутренних дел в 1998 г. восстановлен в органах. Помощник замминистра (официально должность называлась — начальник отделения ГУБОП МВД).

Менее чем за полтора года от подполковника вырастает до генерал-лейтенанта. Чтобы присвоить это звание, Орлову специально придумывают должность — советник министра, секретариата руководства МВД и аппарата министра.

Весной 2001 г. Орлов, под чужим именем, нелегально покинул Россию…

Звонок в камеру

— Хайдаров? — Голос в трубке был холоден, как московские батареи.

Он ещё не понимал, что происходит. Только что его вывели из тюремной камеры на допрос…

— Здравствуйте. Это генерал-лейтенант Орлов. Мы с вами уже знакомились…

На мгновение стены дрогнули, зашатались. Показалось, будто все это происходит не наяву, будто какой-то дурной сон, ночной кошмар: сейчас, через мгновение, он проснется, и все это — камера, црубоповец Денисов, голос Орлова из телефонной трубки — исчезнет, превратившись лишь в скверное послевкусие.

Но нет, не исчезло, осталось…

— Вы меня слышите? — произнес Орлов.

— Слышу, — глухо ответил Хайдаров.

— Мне доложили, у вас неприятности. Могу вам помочь… Только… — Орлов на секунду замолк, как бы обдумывая. — Вас ведь Абрамов с Махмудовым предупреждали, что надо передавать все в совместный бизнес? Предупреждали?

— Да. — Он отвечал, как робот, монотонно, лязгающе.

— Так вот. Отдаете им свои акции и выходите на свободу. Иначе — часть четвертая. До десяти лет. Знаете, что это?

Откуда он может знать? Он впервые в тюрьме.

— Вот и узнаешь. — Орлов перешел на «ты». — Есть такая Нижнетагильская зона особого режима. Оттуда не многие возвращаются. Пойдешь по этапу, вспомнишь меня. Но ещё не все потеряно… Вечером к тебе подойдет Денисов. Если надумаешь — скажешь… Все!

Противно, словно камнем по стеклу, запищали короткие гудки. Он стоял, оцепенев. Офицер ЦРУБОПа Денисов подошел, молча разжал руку, взял свой мобильник, положил в карман.

— Все понял?

Хайдаров кивнул. Вот теперь он понял действительно все. Все — от начала до конца. Это сейчас её можно купить в любом магазине. В самых разных вариациях. А в моем детстве эта игра с диковинным названием «Монополия» была под жестким идеологическим запретом.

Мы рисовали её сами: вырезали из картона карточки, чертили игровое поле. Имена неведомых английских фирм — «Роял Датшелл», «Бритиш Петролеум» — непривычно ласкали слух.

Смысл игры был простой: собрать как можно больше улиц и фирм и получать с них прибыль. Каждый, кто проходил через твою клетку, должен был платить «аренду».

Улицы и фирмы были поделены на «гарнитуры». Чем полнее гарнитур, тем больше прибыль. Если у тебя, скажем, только один вокзал, ты получал за аренду всего пятьдесят фунтов (самодельных, понятно, раскрашенных фломастером). Если все четыре — то целых двести…

Это была модель рыночной экономики — такая, какой должна она быть. Тогда мы ещё не знали, насколько жизнь отличается от игры. Что, собирая «гарнитуры», людей можно отстреливать и бросать за решетку. Что имеющим деньги не страшны ни законы, ни милиция. Что купить можно все и всех. Или — практически всех…

Качканарский горно-обогатительный комбинат (ГОК) — единственный в мире добытчик железованадиевой руды — был той жемчужиной, которой недоставало в короне «сырьевых королей». «Фирмой», столь необходимой для завершения «гарнитура».

О событиях, происходивших на ГОКе в последние два года, писалось много. О том, как сырьевой олигарх, владелец Уральской горно-металлургической компании Искандер Махмудов захватил комбинат. Как незаконно сместил он руководителей ГОКа — просто выкинул, как помоечных котов.

Не писалось лишь о главном: с чьей помощью этот захват проходил. Кто был, выражаясь современным языком, «крышей» махмудовской команды.

Александр Орлов. Именно по его приказу сотрудники качканарской милиции и нижнетагильского ОМОНа ворвались в заводоуправление ГОКа, заблокировали правление, отрезали связь с внешним миром. Председатель Совета директоров комбината вышел из здания только через сутки, под угрозой физической расправы.

Было это в январе 2000-го. А уже в феврале милиция возбудила против гендиректора ГОК Джалола Хайдарова уголовное дело. Первое по счету. Всего их будет три — хищения, попытка изнасилования — весь «комплект». В июле Хайдарова арестовали…

Из заявления в МВД учредителя компании «Дэвис Интернешнл» Джосефа Траума:

«Качканарский горно-обогатительный комбинат (ГОК) является одним из крупнейших железорудных предприятий России.

Появилось немало желающих прибрать ГОК в свои руки. Сформировалась мафиозно-коррумпированная группировка в лице Махмудова Искандера (президента УГМК), Михаила Черного, Антона Малевского (лидера измайловской криминальной группировки), Федулева П.А. (гендиректора НПРО «Урал») и др.

Непосредственным прикрытием этой группировки стали руководители Свердловской области (…) и помощник министра внутренних дел России А.Л. Орлов, являющийся партнером Махмудова и Черного по бизнесу ГОКа».

…Его взяли в ресторане. Хайдаров словно чувствовал. Как только люди в форме появились в зале, он сразу понял: это за ним.

— Ваши документы!.. — Возле столика возник один из проверяющих. Отработанным движением пролистал паспорт, положил в карман. Не таясь, при всех, достал мобильник, набрал:

— Хайдаров… Да. Понял. Есть. — И сразу же, не меняя темпа: — Вы задержаны.

Глухо защелкнулись наручники. За окном милицейской машины пролетали очертания зданий, блестящие витрины. Его увозили из центра.

Вот и отделение. «ОВД „Тропарево-Никулино“, — прочитал он на вывеске…

— Чего вы его сюда привезли? — Полковник в зарешеченной дежурке упорно отказывался понимать значимость момента. — Взяли в центре, вот и доставляйте по месту. Оформлять не буду…

— Будешь! — орал црубоповец. Его фамилию Хайдаров узнал только потом — Денисов. — Сейчас тебе позвонят из приемной Рушайло, оформишь как миленький.

— Звоните. — Дежурный демонстративно открыл тетрадь, будто ничего важнее в эту минуту для него не было…

Через полчаса, обескураженный и удивленный, он вышел в коридор. Коротко приказал:

— Оформляйте задержание до утра…

На другой день его повезли в Бутырку. В камеру, где сидел Гусинский. От этой исторической метаморфозы Хайдарову стало окончательно жутко и страшно. Словно какой-то круговорот понес, завертел, засосал. Он перестал быть человеком, гражданином. Он превратился в песчинку, в щепку, которая летит по течению, и никого не волнует, прав он или виноват. Водоворот проглатывает всех.

В его паспорте — в том, который забрали на проверку црубоповцы, — были обнаружены наркотики. Две дозы героина.

Он пытался объяснить следователю, что это полная ерунда, что никогда в жизни не баловался он никакой «дурью», что героин подбросили… Тот лишь кивал и строчил что-то в протокол.

Через пару дней этот следователь прекратит дело против Хайдарова, и его найдут в подъезде с проломленной молотком головой. Пока же офицер ЦРУБОПа Денисов протягивает Хайдарову свой мобильник: «Поговори со знакомым». На проводе — генерал Орлов…

— Что значит знакомы? — Хайдаров отвечает вопросом на мой вопрос. — Мы виделись всего один раз, после того как на меня «наехал» Малевский…

Из базы данных:

Малевский Антон Викторович, он же Антон Измайловский, 1967 г. рождения. Один из лидеров так называемой измайловской преступной группировки.

В мае 1993 г. задержан сотрудниками милиции по обвинению в незаконном ношении огнестрельного оружия. В июле освобожден под подписку о невыезде, однако от следствия скрылся. Был объявлен в международный розыск.

Проживал в Израиле. В 1998 г. был лишен израильского гражданства и выслан из страны как лицо, угрожающее безопасности государства.

Что примечательно, в ответ на запрос МВД Израиля относительно Малевского МВД России прислало официальное письмо, в котором сообщалось, что никаких претензий правоохранительные органы к нему не имеют. (Произошло это уже в период правления Орлова.)

Малевский возвратился в Россию; ЦРУБОП попытался задержать его, однако после личного вмешательства Орлова тот был отпущен.

В последние годы активно занимался сырьевым бизнесом. В печати его называют партнером таких людей, как Михаил Черной («Сибал»), Олег Дерипаска («Русал») и Искандер Махмудов (УГМК). В ноябре 2001 г. погиб: у него просто не раскрылся парашют.

— Малевский вызвал меня на встречу. В ресторан. Сказал: передай все акции Махмудову, иначе… иначе в последний раз выходишь отсюда живым… Я не знаю до сих пор, почему он меня сразу не пристрелил…

Хайдаров описывает свои злоключения взахлеб, торопливо, словно боится не успеть. Впрочем, удивляться этому не приходится: он столько пережил.

— Что мне было делать? Я решил написать заявление в МВД, передать сразу наверх. Но кому?.. Были у меня такие знакомые — Ашенбреннеры. Советские немцы. Когда-то эмигрировали, сделали бизнес в Германии, стали работать с Россией. Я знал, что у них деловые отношения с Орловым, они вместе зарабатывают деньги. Попросил нас свести…

* * *

…Орлов промокнул толстые губы салфеткой, отложил её в сторону. Поднялся из-за стола:

— Хорошо, мы разберемся.

Хайдаров смотрел на него с плохо скрываемой надеждой. В эти минуты генерал Орлов казался ему кем-то вроде наместника божьего на земле, спасителя, защитника, и заявление, которое тот уносил с собой в портфеле, было его пропуском в будущее. Охранной грамотой.

Если б вы знали, как это утомительно, жутко — постоянно думать о смерти. Просыпаться и засыпать с одной только мыслью: убьют — не убьют. Когда мир перестает быть цветным. Когда любой звонок вгоняет в дрожь…

— Орлов просил тебе передать: он сделать ничего не может. — Голос Ашенбреннера прозвучал как приговор Страшного суда, и разом в ушах застучали, зацокали копытами четыре грозных всадника. — Единственный выход — договориться с Махмудовым. Тогда Малевский тебя не тронет… Да, и еще: заявлений он рекомендовал больше не писать. Их принимать в милиции не будут…

Заявлений у Хайдарова действительно больше не брали. Все его попытки добиться у милиции защиты кончались одинаково: ничем.

А потом случился арест…

…Он уехал из России, как только вышел на свободу. Бог с ними, с деньгами, с Качканарским ГОКом. Остаться бы в живых…

Сейчас Джалол Хайдаров живет в Израиле — в уникальной стране, которая дает приют всем: и хищникам, и их жертвам. О том, что творится в его бывшей вотчине — на Качканарском ГОКе, — узнает только из газет.

Впрочем, там все осталось по-прежнему. Сегодня Качканар — один из бриллиантов в короне Искандера Махмудова. Человека, контролирующего 40 процентов российской меди. Друга генерала Орлова…

Как клонировать «бобби»

А утром я вижу опухшие лица: родная милиция спешит похмелиться.

Впереди идет ГАИ — эти пьют не на свои.

Позади шагает МУР — вечно пьян и вечно хмур.

А за ним БХСС — водка есть и бабки есть.

А вдали идет задроченный участковый уполномоченный…

Конечно, коррупция была в милиции всегда. При Союзе — в том числе. Были и взятки, и поборы, и хищения. И когда в 82-м, при Андропове, власть принялась «чистить» щелоковское наследство, число уголовных дел против людей в серой форме сразу зашкалило за тысячу.

Из органов выгоняли тогда пачками. Некоторых для острастки судили. В историю вошли сразу два показательных процесса: против всесильного зятя генсека, первого замминистра Чурбанова, и начальника ХОЗУ МВД генерала Калинина.

По тогдашним меркам эти генералы воспринимались чуть ли не как исчадие ада. По сегодняшним — они просто мальчишки.

В чем обвиняли Калинина и Чурбанова? Один — спекулировал товарами из спецмагазина. Второй — принял в дар расшитый золотом халат. На фоне миллионов, которыми ворочают их «преемники», нынешние генералы МВД, деяния эти кажутся абсолютной безделицей. Невинной детской игрой в крысу.

— Представляешь, — жаловался мне как-то Чурбанов, — в газетах тогда писали: вот Чурбанов получал свои звания по блату, досрочно. Так я ж от звания к званию ходил по три года. А нынешние? (Я сразу вспомнил Орлова, «дослужившегося» от подполковника до генерал-лейтенанта за полтора года.)

Да, все изменилось. Встало с ног на голову. Преобразилось в театр абсурда, где черное — белое, а белое — черное.

И беда не в том, что МВД сегодня коррумпировано насквозь, снизу доверху. Что здесь продается и покупается все, абсолютно все — вопрос лишь в суммах.

Беда в другом: в том, что это ведомство стало одним из элементов организованной преступности. Неразрывно срослось с криминалом.

Благословенные времена мальчиков в спортивных костюмах отступили в прошлое. Их место заняли теперь люди в милицейской форме.

Они выезжают на «разборки» и «стрелки». Они «крышуют» коммерсантов и бандитов. Они «наезжают» за деньги или, наоборот, за деньги же «отъезжают». Они, в конце концов, делают свой собственный бизнес — от бензозаправок до свечных заводиков. И это — не только в Москве. Так — по всей стране.

Товарно-денежные отношения пронизали милицию целиком. Начальники отделений собирают дань со своих подчиненных — им надо покрывать расходы, в которые они влезли, покупая должность. Начальники управлений — с начальников отделений.

Опера платят экспертам, чтобы получить акт экспертизы. Следователям — чтобы возбудить уголовное дело. А уж простые граждане… Их не обдирает только ленивый.

Я могу продолжать этот перечень ещё долго, благо примеров масса, да и страна большая. Зачем? Вы знаете все это не хуже меня, ибо каждый хотя бы раз сталкивался с подобными вещами.

Но почему это стало возможным? Почему поборы и беспредел превратились в явление обыденное, норму жизни, которая воспринимается сегодня как нечто само собой разумеющееся?

Конечно, было бы глупо обвинять во всем этом одного только Орлова. К моменту его прихода в МВД система уже прогнила насквозь. Однако именно Орлов нанес на этот холст последний мазок. Придал законченность линиям. Начертал в углу свою подпись. Вставил картину в раму.

Это его работа…

Именно Орлов систематизировал все то, что носило до него хаотичный, суетливый характер. Превратил это броуновское движение в единый механизм, замкнул его на себя.

Именно Орлов убрал из МВД большинство честных, принципиальных работников — тех немногих, кто остался от старого мира, — заменив их своими кадрами: беспринципными, готовыми выполнить любую, даже самую беспредельную команду.

Именно Орлов окончательно убил в одних людях веру в добро и справедливость, в других — страх перед законом.

Во что, скажите, верить честному «менту», ради чего лезть под пули, ловить за руку бандитов и воров, если потом каждый из них может отправиться на поклон в МВД, прихватив чемодан пообъемистей, и его в лучшем случае понизят в должности? А в худшем — уволят?

Ради чего защищать закон, если твои непосредственные командиры — те, кто сверху отдают тебе приказания, присылают директивы и нормативы, разглагольствуют о чести и родине, — плевать на этот закон хотели? Если жулики, которых ты пытаешься сажать, во сто раз честнее и чище твоих генералов, увешанных орденами и звездами?

И наоборот: чего бояться, таиться, пока есть такие генералы? Когда все говорят вслух о суммах и цифрах. Ну поймали тебя за руку, подумаешь, беда: деньги решают все…

…Еще долго, очень долго семена, брошенные Орловым, будут давать урожай. Невозможно в одночасье изменить всю систему. Невозможно за полгода, за год поменять человеческую психологию. Вырастить новую смену.

Вот если бы генетика умела клонировать людей, как было бы просто: взял клон одного честного английского «бобби», растиражировал его в сотнях тысяч экземпляров, переодел в милицейскую форму — и готово.

Но нет, так далеко наука ещё не шагнула…

Ствол для начальника РУБОПа

В человеке, вошедшем в кабинет, не было ничего особенного. Типичное семитское лицо: плоские губы, слегка вьющиеся волосы.

— Здравствуйте, Александр Васильевич. — Он протянул руку, и Коротков собрался было её уже пожать, как услышал: — Генерал-лейтенат Орлов. Помощник министра.

Его словно током ударило. Он отдернул руку, торопливо спрятал в карман.

— Извините, товарищ генерал-лейтенант, — голосом юродивого сказал Коротков нараспев, — руки грязные. Недостоин.

Орлов насупился. Закусил губу.

— Что ж вы, Александр Васильевич, так себя ведете? Недовольство проявляете? Просьбы министерства игнорируете?

Вместо ответа Коротков повернулся к хозяину кабинета, начальнику ГУБОПа Козлову:

— Володя, — они были знакомы давно, ещё с капитанов, — выйди на секунду.

Козлов понял все в момент. Один такой случай уже был: Коротков, замученный постоянными проверками и придирками, послал в нокаут помощника замминистра Петрова. Давно, ещё при Куликове.

— Саша, — он успокаивающе взял Короткова за плечи, — перестань.

— Перестать?! — отчеканил тот. На какое-то мгновение в комнате зависла тревожная тишина.

— Вот что. — Коротков подошел к Орлову, взял его за грудки. Плотно взял, всеми своими необъятными клешнями, отбитыми-перебитыми в драках. — Ты, сука, думаешь, что всех подмял, всех купил?! Думаешь, ты хозяин?!

Орлов не пытался даже вырваться, стоял не дыша. Козлов застыл в оцепенении.

— У тебя между ног болтается крыса. Знай: я её тебе вырву… — Он откинул побелевшего от страха генерала в сторону и направился к двери.

— А рапорт? — услышал Коротков за спиной.

— Рапорта не будет. Хотите — увольняйте…

И его уволили. Начальника областного РУБОПа полковника Короткова, одного из немногих действительно честных в этой системе людей. Боевика, прошедшего не единую «горячую точку». Человека, лично ездившего брать бандитов. Уволили лишь за то, что он отказывался выполнять команды Орлова и высылать своих бойцов на «зачистки» неугодных генералу объектов — терминалов, рынков.

Но не сразу. До этого РУБОП пережил семнадцать проверок. Нужно было показать развал работы. И когда это не удалось, в ход пошли иные методы…

…Было уже поздно. Коротков собирался ложиться, но вечернюю тишину разорвал телефонный звонок.

— Васильич, — донесся из трубки голос знакомого опера, — надо срочно увидеться.

Они встретились — где-то на пустырях, попетляв предварительно минут двадцать, уходя от возможной «наружки». И опер рассказал, что рано утром у начальника РУБОП будет проведен обыск. Дома. И найдут пистолет — такую задачу поставил Орлов.

Коротков был к этому готов. Только спросил:

— Основания обыска?

— Заставили какого-то урку в камере дать показания. Будто бы ты можешь знать, где находится партия похищенных стволов…

Еще не рассвело, когда Коротков приехал в Генпрокуратуру. Написал заявление, где изложил все обстоятельства. Попросил оградить его от провокаций. После этого подбрасывать пистолет ему не решились. Просто убрали.

А на его место посадили другого — личного ставленника Орлова. Бывшего начальника Свердловского УБОПа Василия Руденко.

О Руденко в газетах писали много. Он засветился как раз во время передела уральской промышленности. Говорили о его связях с бандитами. О том, что его СОБР, к примеру, захватывал Тавдинский гидролизный завод, действуя в интересах давнего руденковского друга Павла Федулева, крупнейшего местного авторитета.

После тавдинского скандала в ситуацию вмешался начальник областного ГУВД генерал Краев. Он добился отстранения Руденко, и этого ему не простили. Не простили и попытки вникнуть в возню вокруг Качканарского ГОКа — Краев пытался положить конец бандитскому переделу.

— Мне объяснили просто, — рассказывал он мне, — либо ты увольняешься и уезжаешь из города. Либо остаешься здесь навсегда. В могиле.

Краев уехал. (Сейчас он замначальника ГУИН Минюста.) А его оппонент Руденко, напротив, пошел в гору. Был переведен в Москву. Сначала — в РУБОП. Оттуда — в Главное управление угрозыска МВД, первым замначальника. Получил генерала.

Орлову были нужны такие люди. Одним Качканаром сыт не будешь. Подобных историй на его счету — множество.

Именно он, например, координировал завершение операции «Циклон», когда с АвтоВАЗа были вытеснены одни преступные группировки, замененные вскоре на другие. Более сговорчивые.

Именно он лично занимался «очисткой» Санкт-Петербургского морского пароходства, действуя в полном контакте со многими петроградскими «авторитетами». С одним из них — Константином Яковлевым по кличке «Костя Могила» — он даже вместе колесил по Питеру, проводя в его обществе часы напролет. (Кстати, этот факт был полностью задокументирован в рамках уголовного дела по Лисовскому, которое расследовала Генпрокуратура. Не знаю, правда, что стало с этими материалами.)

И многочисленные «наезды» на кемеровскую металлургическую компанию «МИКОМ» тоже были делом рук Орлова. В 99-м для этого была даже создана специальная оперативно-следственная группа ГУБЭПа, и он лично обеспечивал её сотрудников сотовыми телефонами, даже приказал снять номера в гостинице «Москва» (в группу входили в основном иногородние).

Впрочем, в последнем факте нет ничего удивительного. Хозяин МИКОМа Михаил Живило — нынешний обитатель парижских тюрем — был едва ли не основным конкурентом орловских друзей-олигархов: Михаила Черного, совладельца «Сибала», Олега Дерипаско, главы «Русала».

Уж что-что, а дружить Орлов умел. (Бескорыстно или нет — вопрос отдельный.) И друзей было у него множество.

Борис Березовский (об этой связи я расскажу отдельно), Бадри Патаркацишвили, Герман Хан (Альфа-групп), Валерий Малкин (Роскредит), Ашот Егиазарян (Уникомбанк), Александр Абрамов (ЕАМ), Игорь Каменской (Онэксимбанк).

И это только VIP-персоны. Олигархи. А сколько коммерсантов рангом поменьше, второстепенных банкиров, владельцев терминалов прибегали к помощи Орлова. Прятались под его крылом…

…Мог ли кто-то ещё лет пять-шесть назад, глядя на этого бесцветного, суетливого человека, предположить, каких высот удастся ему достичь! Какую силу наберет он, превратившись в одного из самых могущественных в стране людей! В олигарха в погонах.

А олигарх в погонах — это намного сильнее, чем просто олигарх, особенно когда за твоей спиной двухмиллионная армия МВД.

Недаром, по самым скромным подсчетам, состояние Орлова оценивается минимум в сто миллионов долларов. Эти деньги он «заработал» всего за два года — два года службы в МВД…

«Мы тебя закроем!»

…Стремительно взвизгнули тормоза. Он не успел даже тронуться, как хищный «мерседес брабус» перегородил дорогу.

«Номера синие, — машинально отметил Силин. — Ментовские. Интересно».

Но интересного было мало. Дюжие собровцы выхватили его из машины — словно пробку из бутылки, — подтащили к черному «линкольну навигатору». В салоне сидел человек в генеральской форме.

— Поговорить надо. — Генерал смотрел хмуро, буравил глазами. Под его взглядом Силину сделалось не по себе. — Вот что: Сидоров теперь наш. Понял, нет?! Никаких денег он тебе больше не должен… Исчезни. Чтобы рядом тебя с ним не было. Понял?!

Он прищурил глаза и в третий раз жестко и отчетливо повторил:

— По-нял?!

Силин торопливо кивнул.

— Еще раз забазаришь, — продолжал генерал, — мы тебя закроем. Отсюда до Шаболовки — пять минут езды…

Собровцы стояли полукругом. На спусковых крючках белели пальцы. Силину стало страшно — по-настоящему страшно. От этих людей веяло такой беспредельной силой, таким всевластием, что хотелось кричать, орать во все горло.

— Хорошо. — Он произнес это как можно покорнее и, не дожидаясь ответа, повернулся и пошел на дрожащих ногах. Он чувствовал всем телом нацеленные в его спину автоматные стволы.

…Когда-то они были компаньонами. Вместе крутили дела на таможне. Но в бизнесе, как и в политике, не существует постоянных друзей — только интересы.

Вчерашние подельники стали врагами. Не поделили таможенный терминал «Мострансэкспедиция». Началась война.

Кто прав, кто виноват — неважно. Важно то, что одна из сторон сумела заручиться поддержкой генерала Орлова…

…Я с удовольствием расспросил бы этого человека о «войне» за терминал. О его встречах с «черным регентом» МВД. Увы, это невозможно. Гражданин Силин — тот, кого Орлов обещал «закрыть», — находится сейчас вне пределов досягаемости. В Бутырской тюрьме. Его подозревают в организации нападений на таможенников: одного офицера дюжие ребята избили битами в подъезде, другого пырнули ножом.

Впрочем, у меня есть кое-что другое — видеозапись его опроса, сделанная милицейскими операми. Силин не знает, что его «пишут», потому рассказывает все откровенно!

— Выходит, значит, из машины Орлов… — Силин сидит перед камерой, вольготно развалясь на стуле.

— Кто? — переспрашивает опер.

— Орлов. Помощник Рушайло.

— А ты его что, знал? — удивляется опер.

— Нет, он ксиву показал. Показывает ксиву: поговорить надо… Сидоров, говорит, теперь наш…

…Генерал МВД, лично выезжающий на «стрелки», — таких случаев в моей практике не встречалось. По крайней мере, до тех пор, пока в министерстве не появился Орлов.

Интересно, знал ли он, что человек, взятый им под защиту — Сидоров, — подозревается в целом букете преступлений. Например, в том, что «заказал» похищение некоего гражданина Шемякина. Всего за 25 тысяч долларов.

Впрочем, даже если бы и знал…

— По каким направлениям предпочитал работать Орлов? — спросил я как-то у одного замминистра внутренних дел, теперь уже бывшего. — На чем специализировался?

Тот ответил просто и сразу:

— Орлов специализировался на всем, на чем можно было делать деньги…

Буратино из БХСС

А ведь когда-то он подрабатывал на жизнь частным извозом…

Всей своей судьбой, карьерой, миллионами, в конце концов, Орлов обязан одному человеку: Владимиру Рушайло. Это Рушайло подобрал деревянное полено, вырезал его, обточил, сшил бумажный колпачок. Ну а то, что полено пустилось потом в самостоятельное плавание… Что ж, такова обычная участь Папы Карло.

Они познакомились в 89-м, когда Орлов пришел на Петровку. В только что созданный в МУРе отдел по борьбе с групповой и организованной преступностью — прообраз будущего РУОПа.

До этого работал Орлов в БХСС, в самой, пожалуй, коррумпированной тогда милицейской службе. Дорос до замначальника отдела в Кунцевском РУВД. Но потом между ним и начальником вышел разлад.

Дело темное. Известно лишь, что Орлову «посоветовали» подыскать себе новое место…

Был он ничем не приметным, рядовым сотрудником. И хоть называлась его должность громко — старший оперуполномоченный по особо важным делам, — занимался он в основном скучной рутинной работой: печатал на компьютере, подшивал документы.

Но потом Рушайло вдруг его приметил. Почему? Как? История умалчивает. Самая правдоподобная версия: ему понадобился расторопный помощник, а уж в чем, в чем — в науке угождать равных Орлову никогда не было. Он даже разработал целую теорию: когда можно заходить к начальнику, в какое время лучше подсовывать ему те или иные бумажки.

Орлов быстро понял, какие возможности открыло перед ним помощничье кресло. Именно он стал одним из «пионеров» ставшего популярным впоследствии руоповского бизнеса — вышибания долгов.

Но в 96-м Рушайло сняли. Вслед за ним ушел из РУОПа и Орлов. Ушел не просто так — с позором.

Управление собственной безопасности МВД схватило его за руку в тот момент, когда он пытался приватизировать две конспиративные квартиры.

Орлов плакал в кабинете у проверяющего. Просил простить… пожалеть… отпустить…

Его пожалели. А через два года, вернувшись в МВД, первым делом он добился увольнения своего «спасителя». Дважды у этого подполковника МВД делало обыск: искали «компромат». Он был вынужден даже вывозить из города свою семью. Такова была цена орловской «благодарности».

— Если бы я знал, — вздыхает этот человек теперь…

Год Орлов болтался, словно колодезное ведро. Создал какой-то благотворительный фонд «Экология и здоровье — 2000». Оформился ведущим специалистом банка «СБС-Агро»: отношения со Смоленским завязались у него ещё в РУОПе.

За этот год он многое передумал. Переосмыслил. И когда в 98-м вслед за Рушайло пришел в МВД, это был уже совсем другой человек.

Жестокий. Беспринципный. Готовый на все.

Он понимал, что долго продержаться в МВД не сумеет, и жил так, словно каждый день может стать последним. Он не гнушался ничем. «Спецталоны», запрещающие милиции досматривать машины и потому столь популярные в бандитской среде, уходили из рук Орлова сотнями. По его приказу группы захвата брали штурмом заводы и рынки, опечатывали магазины и таможенные склады.

На «прослушку» ставились коммерсанты, генералы, депутаты — нет ничего дороже информации. Напропалую продавались звания, должности — генеральские лампасы, к примеру, оценивались в 100-150 тысяч долларов. Все кадровые назначения шли только через него. «Пилились» миллионы, выданные под выкупы заложников.

Копейка к копейке, доллар к доллару… Его богатство росло на глазах. Его аппетиты увеличивались с каждым днем.

За полтора года от подполковника он дослужился до генерал-лейтенанта. Его власть в МВД была абсолютной, его приказания — обязательными для исполнения. Любое ослушание, инакомыслие подавлялись немедленно и жестоко.

Из МВД были выкинуты все, кто имел хотя бы подобие собственного мнения. Большинство начальников главков, управлений. Их места занимали в основном ставленники Орлова. Орлята.

Но почему-то никогда ни один человек не задавался простым, казалось бы, вопросом: а кто, собственно, такой генерал Орлов? По какому праву он командует и приказывает, увольняет и повышает?

Формально Орлов был никто: советник министра. Даже не помощник, советник: подай-принеси. Вся его власть зиждилась лишь на том, что он сидел в бывшем кабинете Рушайло.

Из перечня должностных полномочий генерала Орлова:

ОБЯЗАННОСТИ:

— систематизация и анализ информации о состоянии криминогенной обстановки в стране;

— изучение деятельности служб по определенным проблемам и территориям;

— вопросы взаимодействия министра со СМИ, подготовка выступлений министра.

ПРАВА:

— может запрашивать из служб МВД (по согласованию с их руководителями) необходимую информацию;

— может присутствовать на заседаниях коллегии МВД и оперативных совещаниях;

— может изучать, как выполняются на местах нормативные акты и приказы министра.

* * *

Знал ли Владимир Рушайло, что творит его помощник, его правая рука? Вариантов два: либо знал, либо нет. Впрочем, не исключаю, что Рушайло просто не верил всем рассказам об Орлове. Или не хотел верить.

Что, собственно, ответственности с него все равно не снимает…

…28 марта Рушайло был освобожден от должности. В тот же вечер Орлов покинул свой кабинет № 414, доставшийся ему по наследству: до назначения министром Рушайло сидел именно здесь. Две машины вывезли из кабинета все, даже мебель.

Орлов знал, что в Совбез не пустят. Но его мысли были уже далеко от Москвы.

С того дня генерал-лейтенант Орлов в МВД больше не появлялся. Даже рапорт на увольнение он прислал с курьером…

«Вас заказал Орлов»

— Ладно, вы загнали нас в угол. — Генерал Гутин, зампред российской таможни, тряхнул головой. — Единственное, что могу вам сказать: мы действовали не по своей воле. Нам приказали вас мочить.

— Кто?

Гутин усмехнулся.

— Кто… Вы прекрасно знаете кто. Отношения с господином Орловым у вас ведь не сложились…

— Он прямо так и сказал: Орлов? — переспрашиваю я у бизнесмена Зуева, руководителя двух крупнейших в области мебельных центров — «Гранда» и «Трех китов».

Зуев кивает.

— Именно так. Таможня, мол, здесь ни при чем. Все это — дело рук Орлова.

— Но разве таможенники подчиняются МВД?

— Орлову подчинялись все…

Да, Орлову подчинялись все. Связываться с ним было все равно что попасть под паровоз. Зуев испытал это на своей шкуре…

…Люди в масках появились рано утром. 26 августа 2000 года — Зуев запомнил эту дату надолго.

— Ознакомьтесь и распишитесь. — Офицер был сух и деловит. — Вот постановление начальника Центральной оперативной таможни о закрытии «Трех китов».

— Подождите, — заволновались магазинные юристы. — На каком основании? Пусть даже мы торгуем контрабандой. Но у нас ведь и отечественная мебель! Почему мы не можем её продавать?

— Ознакомьтесь и распишитесь, — повторил офицер. Он спешил. — Все претензии — через суд…

И — понеслось…

…Я никогда не видел таких документов. Это абсолютно новое слово в юриспруденции. Новый метод, который, я уверен, будет с воодушевлением подхвачен массами.

На вид — протокол как протокол. «Я, такой-то такой-то, рассмотрев… руководствуясь… с учетом…» И вдруг в конце: «Изымаются товары без пересчета мест, веса, ассортимента».

Как это без пересчета? Этак можно теперь заявиться к любому гражданину, изъять у него все, что приглянулось, а в протоколе написать: без описи. И иди потом отсуживай свое добро, ищи ветра в поле…

Сотрудники «Трех китов» пытались объяснить таможенникам примерно то же самое, но их никто не слушал.

Через пятнадцать минут бойцы таможенного СОБРа (есть и такой!) рассеялись по торговому центру. Их было 120 человек. Как положено: с автоматами, в черных масках.

Без особых церемоний они вывели из здания всех покупателей — оттеснили даже тех, кто платил уже деньги в кассу.

— Загружай! — прозвучала команда.

Шикарную резную импортную мебель — гарнитуры ценой не в одну иномарку — кидали, как дрова. Одно на другое со звоном швыряли зеркала, штабелями укладывали полированные стенки. От брезентовых фур распространялось ядовитое амбре: ещё вчера в них перевозили скот…

Никто ничего не объяснял. Приклад автомата — самый лучший аргумент.

— Куда вы все везете? — пытались добиться юристы.

— Потом узнаете…

Бензиновые выхлопы окутали двор. «Киты» попробовали было поехать вслед за фурами, но дорогу им перегородил СОБР. Щелкнули затворы автоматов.

Семь контейнеров мебели не вернулись к ним до сих пор…

А вечером по ОРТ прошло сообщение: сотрудники Государственного таможенного комитета накрыли крупный контрабандный канал. Ворованные средства преступники направляли чеченским боевикам…

Из заявления в Генпрокуратуру гендиректора мебельных центров «Гранд» и «Три кита» С.Зуева:

На момент принятия решения о закрытии ТК «Три кита» должностным лицам таможенных органов было достоверно известно, что ООО «ЛаМакс» (фирма-учредитель магазина. — А.Х.):

— не являлось и не является участником внешнеэкономической деятельности;

— не перемещало через таможенную границу РФ товары как собственник;

— не осуществляло деятельность таможенного брокера, перевозчика.

Поэтому действия должностных лиц не являются случайными или ошибочными и направлены на неправомерное изъятие денежных средств.

* * *

Подобных нарушений будет потом ещё великое множество. Впрочем, беспредел, творимый ГТК, — это совершенно отдельная тема. Наш разговор — о другом. Об Орлове.

Именно Орлов был непосредственным мотором всей этой акции. Таможенников попросту использовали в качестве грубой рабочей силы. (Уж как заинтересовал их генерал — можно только догадываться.)

А вот дальше за дело взялась милиция. В сентябре 2000-го ГТК и МВД подписали совместный приказ: о создании межведомственной оперативно-следственной группы.

ГУВД Московской области возбудило сразу три уголовных дела. Потом их объединят в одно, передадут в Следственный комитет МВД. И лично Орлов будет присматривать за его ходом. Вызывать к себе следователей. Давать ценные указания.

Какие это были ценные указания, Генпрокуратура разобралась очень быстро. Оказалось, что милицейские следователи незаконно провели 12 (!) обысков — без ордеров, в ночное время.

Незаконно арестовали, бросили в камеры троих граждан. Никакого отношения к уголовному делу они не имели. Это были родственники подозреваемых.

Но зачем? Для чего все это делалось?

— Нам объявили «цену», — гендиректор «Трех китов» Зуев объясняет все просто, — платите три миллиона долларов — и ваш магазин будет открыт.

Переговоры от имени Орлова вел один из руководителей областного ГУВД. Его прямой ставленник. Тоже, кстати, генерал.

Что ж, ради трех миллионов можно и побросать людей за решетки…

Но беспредел не может быть вечным. За все в этой жизни надо платить. По делу, возбужденному Генпрокуратурой, проходят уже пять милицейских чиновников — те, кто проводил незаконные обыски, кто арестовывал невиновных людей. Одному из них — следователю Следственного комитета МВД Зайцеву — даже предъявлено обвинение: превышение должностных полномочий.

Вот она жизнь: кому — вершки, кому — корешки.

Одним — греться на тюремных нарах. Другим — под ласковым израильским солнцем…

Выстрелы на пороге таможни

Дождь нещадно хлестал Москву. Грозно вспыхивали на небе молнии. Гром выбивал барабанную дробь.

Слава богу, «мерседес» стоял прямо у входа в таможню. Под дождем надо было пробежать каких-то пару секунд. Он втянул голову в плечи, стрелой рванул вперед, но этой пары секунд вполне хватило для того, чтобы нажать на курок.

Он упал на спину, и капли дождя, смешиваясь с кровью, текли по его лицу. Они были светло-розового цвета.

Этого человека звали Виктор Кибза…

— Как это обычно бывало? — Мой знакомый, владелец одного из подмосковных таможенных терминалов, задумался. Точнее, бывший владелец. После серии «наездов» МВД его предприятие разорилось.

— Сначала — «маски-шоу». Приезжает ГУБОП или ГУБЭП, шум-гам, все опечатывают. Понятно, мы все нарушаем закон — иначе работать себе в убыток. А каждый день простоя — это обалденные потери. Ну вот… Потом появляются посредники: дескать, мы готовы снять ваши проблемы, но ежемесячно надо будет передавать в МВД деньги. На борьбу с чеченскими боевиками…

— И сколько просили у тебя? — Я перевожу разговор в конкретную плоскость.

— Немного: 100-150 тысяч в месяц. Долларов. Наличными… Меня обрабатывали трижды: поедемте, мол, к Александру Леонидычу, все решим. Но я отказался. Это не основной мой бизнес…

…Нет в стране отрасли более прибыльной, чем таможня. Это словно поле чудес: зароешь золотой, выкопаешь — пять.

По самым скромным подсчетам, теневая прибыль от работы одного только среднего терминала составляет от полумиллиона до двух миллионов долларов в месяц.

И было бы весьма глупо на месте Орлова обойти это плодоносящее дерево стороной… Сбор податей с терминалов был превращен в настоящую систему.

Ежемесячно около ста предприятий вынуждены были отдавать «на борьбу с чеченскими боевиками» немалую сумму. Попробуй не отдай: простоишь опечатанным с полгода — потом уже и платить будет нечем.

Но зато, заплатив, чувствовали они себя в абсолютной безопасности. Никто и сунуться сюда не смел. Ни на балашихинский «Стройтерминалсервис». Ни на зеленоградский «ЦВТЕ». Ни на многие другие «неприкасаемые» терминалы. И таможня, и милиция обходили их стороной. У орлов — острые когти.

Это был самый натуральный рэкет. Только милицейский. Рэкет, который проходил под непосредственным командованием Орлова.

Владелец терминала «Ютланд» Виктор Кибза, убитый в июне этого года, — один из тех, кто тоже подвергся «орловскому нашествию». В 99-м ГУБЭП МВД осадил его терминал. Тридцать трейлеров было арестовано.

Что оставалось делать Кибзе? Только платить. Но недаром говорят, что бывшие враги — это лучшие друзья. Очень скоро Кибза превратился в доверенное лицо Орлова. В форменного сборщика податей. Вполне возможно, его смерть связана именно с орловскими делами.

Роману Симандуеву повезло больше. Он остался в живых. Правда, чтобы уберечься от пули, ему пришлось два года скрываться в Германии…

Из письма Московской транспортной прокуратуры генпрокурору Устинову:

На сегодняшний день внешнеторговый бизнес в Московском регионе полностью криминализован. Его хозяевами стали отдельные преступные группы, включающие в себя как непосредственно лиц, занимающихся коммерцией в сфере внешнеэкономической деятельности, так и сотрудников таможни, МВД и ФСБ, оказывающих им услуги в пределах своей компетенции.

Последствием этого является:

1. Недополучение государством более половины подлежащих к уплате таможенных платежей.

2. Отсутствие какого-либо контроля как на внешней, так и на внутренней таможнях за тем, что ввозится на территорию страны.

3. Колоссальный оборот наличных денег, открывающих неограниченные возможности для подкупа сотрудников таможни и других правоохранительных органов.

Никогда не знаешь, что ждет тебя за поворотом. Как случайная встреча, знакомство могут полностью перевернуть всю твою жизнь…

Они сошлись в середине 90-х: коммерсант Симандуев и милиционер Орлов. Симандуеву нужна была защита от обнаглевших бандитов. Орлову — прибавка к скромной офицерской зарплате.

Потом — отставка. Опала. В отличие от многих других, Симандуев Орлова не бросил. Помогал чем мог. И когда Орлов вернулся в МВД, для Симандуева настали благословенные времена.

К этому моменту он уже был совладельцем терминала «Автогарант». У себя на родине, в Люберцах. И появление Орлова пришлось очень кстати.

Это был расцвет «Автогаранта». Ежедневно сотни машин проходили через его закрома. С каждой Симандуев и Орлов получали свой «гешефт».

Кроме того, Орлов наделил Симандуева неограниченными полномочиями. Тот стал связующим звеном между МВД и другими терминалами.

В те дни он появлялся в министерстве едва ли не раз в неделю. На его машине стояли милицейские номера.

Когда, например, в 99-м областной УБЭП опечатал домодедовский терминал «Комфортторг», именно Симандуев «разрулил» эту проблему. Орлов даже звонил тогдашнему первому замначальника ГУВД Чекмазову, в грубой форме приказывал «убираться восвояси». В итоге все материалы были переданы в ГТК, где бесследно и растворились.

И вознесение бывшего уже начальника областной милиции Юрия Юхмана — тоже дело рук Симандуева. Они дружили ещё с советских времен, благо жили и работали в одном городе — в Люберцах. И когда нужно было назначать кого-то в ГУВД, Симандуев назвал имя Юхмана.

Но счастье длилось недолго. В конце 99-го между Симандуевым и Орловым произошел конфликт. Они что-то не поделили. Симандуев был вынужден уехать из страны. Он слишком хорошо знал цену своему бывшему другу.

Два года спустя генерал Орлов поступит точно так же. Только, в отличие от Симандуева, он, скорее, боится не за свою жизнь. За свою свободу. Преступлений, совершенных им, хватит на пару пожизненных сроков…

«Терминалы — это лишь маленькая толика орловского бизнеса. Продажа земли, алкоголь, утилизация и переработка мусора, банки-однодневки. Все, что приносило прибыль. Орлов заявлял мне прямо: зачем воевать — денег хватит на всех».

Человек, который произнес эти слова, знает о чем говорит. Именно он курировал всю экономику Московской области. Именно его пытался «сломать» Орлов, склонить на свою сторону, втянуть в свой преступный «бизнес», предлагая на выбор деньги или шконку в тюремной камере. Он выбрал второе.

Этого человека зовут Михаил Бабич. Бывший первый вице-премьер областного правительства…

«ОРЛЯТА» УЧАТСЯ ЛЕТАТЬ.

СХЕМА РАССТАНОВКИ ЛЮДЕЙ ОРЛОВА ВНУТРИ МВД: