Кремлевский бурлак

Кремлевский бурлак

Когда Горбачев умрет, у Бога возникнет проблема с его загробной пропиской. Если его отправить в рай, на Бога обидятся наши жертвы исторического аборта. Если — в ад, на Бога обидится весь остальной мир. Видимо, Горбачева придется поместить в чистилище, оправдавшись тем, что он был странным коммунистом и атеистом, подорвавшим основы коммунизма и атеизма без массового кровопролития. К тому же, в чистилище у Горбачева не будет скандалов с русскими, ибо русских в чистилище не пускают: они его отрицают. Я бы сказал: легкомысленно отрицают. Чистилище — компромисс, полезный загробному человеку, однако наши люди на компромиссы не идут.

Между тем, перестройка была временем великих компромиссов, а Горбачев — их гроссмейстером. Тогда к власти пришел человек, идеология которого сводилась к тому, что общечеловеческие ценности важнее любых других. Чтобы донести эту нехитрую, но ключевую мысль до сограждан, которые к тому времени либо вообще отучились думать, либо же мыслили, как это делала интеллигенция, от противного, Горбачев должен был сбалансировать различные интересы. Одного за другим он мастерски выбил, как в шашки, старых членов Политбюро. Он прорубил окно не только в Европу, но и в Америку. Он столкнулся с непосильной задачей помирить социализм с рыночной экономикой, идею Союза с сепаратизмом республик. Эти противоречия он тащил на своей лямке, как бурлак. Будь он более радикальным, его бы съели, более консервативным — перестройка бы не удалась. Настройка оказалась точной: он был правильным человеком на правильном месте. Ему нужно было быть наивным романтиком реформ — он им был.

Но он не мог не ошибиться в главном. Он не верил, что Советский Союз — империя. «Нас этому не обучили», — как-то сказал он мне. А империя не лечится. Она чревата смрадным распадом. Когда империя стала гнить помимо его воли, Горбачев заметался. Немцам ФРГ потребовалось не меньше двадцати лет, чтобы осознать исторический успех своего поражения в 1945 году. Радоваться поражению советской империи у нас не научились. Рецидивы имперской болезни уничтожили многие достижения Горбачева. Вера, Надежда, Любовь и мать их — София вновь склонились над нашей страной, как над тяжелым больным, слезно умоляя потерпеть и подождать нового освободителя. Если страна выживет, она, в конце концов, восславит отца русского чуда, а нет — он сохранится в зарубежном чистилище.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.