Глава седьмая. Золотой век

Глава седьмая. Золотой век

Наивно подходить с мерками гуманизма к объективным процессам, протекающим в природе. В жизненной борьбе хорошо то, что способствует выживанию вида. Вид человек разумный использовал внутривидовое убийство как одно из своих эволюционных преимуществ. Что сделано, то сделано. Грех Каина несмываемой печатью лег на человечество, и в той или иной мере его несем мы все. Чтобы адекватно воспринимать реальность, неизбежно приходится учитывать, что человек способен убить человека.

Библейская притча о грехопадении Евы повествует о познании Добра и Зла и обретении способности различать их. Библия прямо указывает, что тем самым люди покусились на божественные способности. Чтобы стать высшими существами им оставалось только обрести бессмертие.

Неизвестно, что за истина содержалась в яблоке. Но в контексте нашего повествования мы можем предположить, что мера Добра и Зла — есть мера насилия. Насилия, необходимого для удержания человейника в состоянии единства перед лицом окружающей среды. И достаточного, чтобы жизнь в человейнике не превратилась в ад.

Абстрактное зло убийства и конкретная необходимость выжить всем и успешно выполнить задачу. Выбор всегда решается в пользу последнего.

В бою офицер при первых же признаках паники обязан применить оружие против солдата, вышедшего из повиновения. Руководитель обязан применить в отношении нерадивого работника все меры воздействия вплоть до увольнения (изгнания из коллектива). Солдат, принося присягу, априори согласен, что его могут расстрелять за неподчинение приказу. Подписывающий контракт работник, априори согласен, что восемь часов его личного времени, его знания, опыт, интуиция, жизненная энергия принадлежат фирме, принимающей его на работу. Работник осознает, что будет уволен (лишен права находиться в коллективе и средств к существованию) за невыполнение своих обязанностей.

Пресловутые «слезы ребенка» оставим писателям с расстроенной психикой. В человейнике текут реки слез и реки крови. Иначе просто не может быть. Весь вопрос в мере Добра и Зла, в мере насилия, которое применяется внутри человейника, и мере агрессии, что он применяет в процессе экспансии в окружающую среду.

В истории развития человечества был период, когда такая мера была найдена. Это эпоха первобытнообщинного строя. Тогда был не просто установлен баланс «разумной достаточности» насилия, но жизнь и деятельность человейника сознательно удерживалась относительно оптимума Добра и Зла.

Демон Власти тогда уже прочно поселился в человеке и в человейнике, выделились и закрепились на своих социальных ролях группы властвующих и подвластных. Но антиразумности, самоуничтожающей и все пожирающей жестокости власти не было. На подсознательном уровне ныне живущие считают ту далекую эпоху Золотым веком, когда все было правильно, разумно. Когда жизнь в человейнике была трудной, но человечной. Когда человек жил в согласии с природой, а не насиловал ее в безумии своей хозяйственной деятельности. Эта ностальгия по Золотому веку проявляется в различного рода социальных утопиях и далеких от науки учениях вроде традиционализма.

Примерно с VIII–V тысячелетия до н. э. и вплоть до III–II тысячелетия до н. э. человечество в основном жило в условиях развитого родоплеменного строя. Сейчас мы можем составить представление об укладе жизни в ту эпоху лишь фрагментарно, по данным археологии и тем рудиментам родоплеменной жизни, что сохранились до наших дней в форме различного рода национальных кланов, тейпов, осколочным фрагментам традиционной русской крестьянской общины. Этнография дает богатый материал для исследования.

Перечислим некоторые характерные черты родоплеменного строя, важные в рамках нашего анализа эволюции систем власти и управления в человейнике.

1. Произошло окончательное выделение и закрепление функций властвования и управления.

2. Жизнедеятельность человейника базировалась на коллективной трудовой деятельности.

3. На основе трудовых навыков вычленялись и стали самостоятельно развиваться ремесла: гончарное дело, ткачество, металлургия и кузнечное дело, строительство, врачевание, воинские искусства и многое другое, что потом нашло свое воплощение в развитии техногенной цивилизации.

4. Вычленялась и оформилась идеосфера — система мифов, культов, верований; функция по формированию сознания закрепилась за специализированными группами — шаманами, колдунами и т. п.

5. В человейнике в эпоху родоплеменного строя была установлена и жестко удерживалась разделительная линия между мужским и женским, молодыми и старыми. Смешение мужского и женского, насилие над стариками и детьми не допускалось.

6. Внутри единого человейника оформились специализированные группы, принявшие форму тайных обществ.

7. Единство человейника обеспечивалось не столько насильственными мерами, сколько осознанием каждым членом своего неразрывного, кровного родства со всеми и осознанием своей полной беззащитности перед лицом враждебного окружения. Личность не подавлялась. Она была невычленяемой частью коллектива. Система коллективных обрядов и ритуалов способствовала как индивидуальной, так и коллективной настройке на циклы активности, относительно циклов природы.

8. Оформилась и стала развиваться знаковая культура как система передачи информации.

Последнее требует небольшого пояснения. Отсутствие развитой письменности не есть показатель отсутствия знаковой культуры как таковой. Это лишь показатель уровня ее развития. Где бы и когда ни обитал человек, он всегда оставляет те или иные искусственно созданные знаки. Тотемный столб имеет такую же информационную нагрузку, как и памятник Ленину. Заложенный в этих знаках скрытый смысл, апеллирующий к системе верований и мировоззрения в том или ином человейнике, будет безошибочно считан любым его членом. Стук барабанов, созывающий племя или удар вечевого колокола столь же знаков и информационен, как и телевизионный призыв принять участие в очередных выборах.

Анализ наскальных рисунков, знаков на утвари, орудиях труда и оружии, украшениях, проведенный антропологами и археологами, дает основания предполагать существование целостной цивилизации, сформировавшейся на основе родоплеменного строя. Если отбросить вариации и незначительные отличия в знаковой культуре, то можно говорить о ее фундаментальном единстве. Многое свидетельствует о том, что человечество в ту эпоху имело универсальное мировоззрение, практически одинаково воспринимало и отражало реальность на языке образов. Даже устная речь, если судить по данным новейших лингвистических исследований, была единой.

Неизбежные локальные межродовые стычки и войны, судя по всему, не мешали человеку и отдельному роду воспринимать себя как часть огромного Рода, заселившего и обустроившего землю. Конечно, ксенофобия, страх перед чужаками, существовали и тогда, возможно, даже в более острых формах, чем сейчас. Но несомненно, что человек четко осознавал: «Мы все — люди, потому что мы — не звери». И при этом ощущал себя неотъемлемой частью Природы, чувствуя свои родственные с нею корни. Как точно сформулировал Киплинг этот «закон джунглей»! «Мы с тобой одной крови — ты и я!» — звучит как пароль, как заклинание, как священный обет братства.

Очевидно, в этой ясности и четкости жизненных ориентиров, осознании кровного родства со всем сущим, в простоте и искренности чувств и мыслей и следует искать причину той бессознательной ностальгии современного человека по утраченному Золотому веку.

И тем не менее баланс был нарушен. Анализируя результаты антиразумной деятельности хомо сапиенс на планете, трудно спорить с теми, кто утверждает, что эволюция человека есть деградация, неуклонное удаление от изначальной точки оптимума. А разбалансированность системы современного глобального человейника относительно оптимума Добра и Зла, насилия по отношению к его членам и окружающей среде ставит под сомнение само существование разумной жизни на планете.

Кризис — факт. Только сформировавшись, человейник обнаружил некий порок, который фатально сказывается на протяжении всей истории человечества, разрушая один человейник за другим. Многие исследователи правильно считают, что корни кризиса надо искать именно в первобытнообщинном строе, в родовом человейнике, по нашей терминологии. До него ничего не могло быть, человек еще только выделялся из животного мира и только формировался как обитатель человейника, а все последующие исторические эпохи наблюдается нарастание разрушительных процессов, как в виде антиразумного насилия внутри человейника, так и в его повышенной хищности по отношению к природе.

Фридрих Энгельс в своей работе «Происхождение семьи, частной собственности и государства» указал на главную причину — частную собственность. Согласно взгляду марксистов первобытнообщинный строй как хорошо сбалансированная структура развил производственную деятельность до такого уровня, что производимый продукт стал превышать потребности человейника. Власть, пользуясь правом перераспределения результатов коллективного труда, стала присваивать появившийся излишек. Трудящиеся принуждались работать не только и не столько на обеспечение себя, сколько на удовлетворение растущих потребностей властителей. Якобы от этого изначально сложившегося нарушения разумности в распределении и произошел весь комплекс эксплуатации и классовая борьба, как форма протеста угнетаемых и движитель исторического процесса.

Мы рассмотрим кризис родового человейника шире, чем это делалось марксизмом. Не будем выделять единственный фактор (частную собственность), а попробуем включить в анализ их максимально большее число. Кризис носил системный характер, им были поражены буквально все сферы жизни человейника, а не только производственные отношения. Конечно же, мы не собираемся оспаривать и ниспровергать марксизм. Несмотря на его оголтелую критику и попытки вытеснить из научного и идеологического оборота марксизм остается наиболее научно корректной теорией, описывающей процессы производственной жизни в человейнике и возникающие на их базе социальные отношения. Он абсолютно верно указывает на базовое противоречие внутри человейника — антагонистические отношения между властителями, узурпировавшими право присваивать большую часть результатов коллективного труда, и трудовой частью человейника, насильственно удерживаемой в подвластном состоянии. Мы проанализируем кризис, потрясший основы родового человейника, опираясь на данные из различных отраслей науки, которыми не располагали Маркс и Энгельс.

С точки зрения кибернетики в родовом человейнике произошел кризис управления — нарушились отношения объекта и субъекта управления. Они перестали быть адекватны друг другу. Возможны несколько вариантов: либо деградировали властвующие, либо подвластные вдруг резко утратили требуемый уровень, либо, напротив, «резко поумнели» и вышли на уровень самоорганизации и самоуправления, к чему властвующие оказались не готовы. Очевидно, что произошло последнее, — подвластные вышли из-под контроля.

Трудовая деятельность сама по себе неизбежно на уровне сознания проводила границу между властью и подвластными. Получив через коллективное состояние в ходе ритуала определенные знания и мировоззрение, способствующие успешной деятельности, человек в повседневном труде их совершенствовал и обогащал. Человек (или трудовой коллектив) должен был развивать не только непосредственно трудовой навык, но и способы индивидуальной психофизиологической настройки на нее. Труд — не только физические усилия и определенный порядок действий. Без особого настроя, «погружения» себя в требуемое психическое состояние, успешная деятельность невозможна. Чтобы убедиться в том, что это так, достаточно вспомнить, как настраиваются перед подходом к снаряду спортсмены.

В рассматриваемую нами эпоху буквально все одушевлялось и обожествлялось. Любое действие предполагало обращение к «духам» неба, огня, камня. К духу животного, например, у которого «испрашивали разрешения» убить животное и к которому обращались с молитвой об удачной охоте. До наших дней этот обычай дошел в искупительной молитве при заклании животных.

Успешный труд был невозможен без личного и сверхличного отношения между орудием и тем, кто им пользовался, без контакта с «духом», живущим в оружии или орудии труда. Отсюда сохранившийся до сих пор обычай целовать оружие у военных и особенно трепетное отношение к своему инструменту у мастеров.

Заметки на полях

«Для первобытного мышления существует только один мир. Всякая действительность мистична, как и всякое действие, следовательно, мистичным является и всякое восприятие».

Л.Леви-Брюль, известный французский этнограф и психолог. (Цит. по сб.: Хрестоматия по общей психологии: психология мышления. М., 1981.)

«У архаического человека, в силу значительно большей открытости областей бессознательного, не придавленного еще толстым слоем цивилизационных норм, навыков и стереотипов и не испытавшего еще такого давления со стороны сознания, его проявления (проявления бессознательного), в том числе и в виде трансперсональных переживаний, были значительно более чистыми, интенсивными и достаточно обыденными».

Торчинов Е.А. Религии мира. Опыт запредельного: трансперсональные состояния и психотехника. СПб., 1997.

Кроме этого, человек труда неизбежно анализировал и осмыслял сам процесс труда. Как следствие формировался тип разумности на основе аналитического мышления, а опыт коллективных состояний измененного сознания все больше и больше вытеснялся в подсознание. В результате властвующие стали утрачивать контроль над сознанием подвластных.

Властвующие специализировались на получении и передаче знаний исключительно на основе измененных состояний сознания. Через ритуал и суггестию они умели воздействовать только на подсознание управляемых. Но необходимость в практике различного рода коллективных трансперсональных состояний как в способе обучения и управления неуклонно снижалась.

В сфере управления человейником произошло еще одно качественное изменение — резко возросло количество объектов управления. Если на ранних этапах эволюции человейника властвующие имели дело с единым психополем стаи, да и сама стая насчитывала всего несколько десятков особей и, по сути, была единым и достаточно примитивным живым организмом, то в родовом человейнике не только возросла численность, но и стала усложняться структура человейника. Одноклеточный организм первичного человейника стал дробиться на отдельные автономные социальные клеточки.

Подвластные стали оформляться в группы по трудовой специализации: тайные общества охотников, гончаров, воинов, ткачей и так далее. Эти первые «профсоюзы трудящихся» имели все для успешной жизнедеятельности: собственные способы психофизической настройки и коррекции — верования и ритуалы, средства производства и трудовые навыки, были спаяны коллективным психополем, ощущаемым как братские узы, и так же, как и весь человейник, изгоняли из своих рядов отщепенцев. Фактически, они стали «человейниками внутри человейника», самоорганизующимися и самоуправляемыми социальными элементами.

Кроме этого шел процесс формирования личности. Отдельный индивидуум начинал осознавать себя как уникальную и самостоятельную часть мироздания. Личность еще не вычленялась из коллективного «мы», но осмысление опыта повседневной трудовой деятельности все больше и больше приводило к пониманию «мы» как ансамбля индивидуальностей, в котором развитие личных качеств лишь усиливает коллективные способности. А коллективные состояния измененного сознания, которые вызывала и которыми умело управляла Власть, нивелировали личность во благо общему, растворяли индивидуальное сознание в коллективном бессознательном.

Можно сделать вывод, что в родовом человейнике произошел фундаментальный раскол между властью и подвластными. Самое опасное в данном расколе то, что он прошел точно по линии трудовой специализации. Властители умели только суггестировать — «давить авторитетом», шаманить, погружать подвластных в гипнабельные состояния, запугивать до смерти или убивать. На ранних этапах развития это было жизненно необходимо, но в рассматриваемую эпоху требовалось перестроить систему управления: от авторитарного типа руководства перейти к сотрудничеству, дать большую самостоятельность объекту управления. Властные умели формировать адекватную и целостную «картину мира» на основе интуитивно-образного мышления и через миф и ритуал передавать ее управляемым. Требовалось обучать этому способу познания управляемых, значительно увеличивая их самоуправляемость, самоорганизацию и эффективность деятельности. Образно говоря, властвующие должны были отказаться от статуса «первых после Бога» и стать «первыми среди равных». Только так властвующие могли продолжать свою эволюционную миссию — управлять развитием.

Если бы это произошло, Демон Власти был бы побежден, мы имели бы только управление, без примеси крови и нечистот властвования. То, что такое возможно, доказывают исследования антропологов и этнографов. В изучаемых фрагментарных остатках родоплеменного строя они обнаружили уникальное состояние баланса социальных отношений: власть существует лишь номинально, носит ритуальный и декоративный характер, а человейник внутри себя поделен на две половины, между которыми все противоречия носят условный характер, служащий объектом иронии и незлых насмешек. Браки принято заключать среди членов разных «половинок» рода, что при декларировании разности только способствует сглаживанию внутренних противоречий. Такие сообщества благополучно избавились как от Демона власти, так и от вечного поиска «чужаков» среди своих. Правда, сохранив баланс разумности, навсегда отстали по уровню развития от «цивилизованных» человейников.

Заметки на полях

В родовом человейнике регламентировалось буквально каждое действие, и каждый поступок имел ритуальный, сакральный смысл. Любое нарушение норм рассматривалось как покушение на фундаментальные законы мирозданья, как преступление против основ жизни. И кара, не за проступок, а за смертный грех, ждала любого, вне зависимости от занимаемого положения в сообществе.

Приведем пример из русской истории. Князь Игорь покусился на повторный сбор дани и был убит древлянами. Казалось бы, захотел властитель взять больше, почему же не дали? Почему, назвав хищным волком, убили, как зверя, пробравшегося в овчарню?

Ответ следует искать в сакральном смысле дани. Это не просто натуральный налог в нашем понимании. Князь и княгиня считались воплощением мужского и женского начала, той самой диады Инь и Ян. Частью ритуала была обязанность князя провести ночь со своей женой в месте сбора дани. В использовании полового акта как ритуального способа воздействия на циклы плодородия нет ничего удивительного. Долго существовал, например, обряд ритуального совокупления землепашца с женой в первой борозде. Таким образом, Род воспринимал дань как ритуальную жертву, возобновляющую цикл плодородия. И вдруг князь вернулся за новой данью. Чем тут же вычеркнул себя из системы ценностей Рода, обозначил себя хищником. И был убит, как и полагается поступать с потерявшим страх волком.

Интересно, что даже ордынские баскаки, собирающие дань со славян, четко чувствовали грань допустимого. Существовало правило выбивать дань до тех пор, пока люди плачут. Как только на требование отдать еще они отвечали смехом, — а смех в психологии считается положительной реакцией на парадоксальную ситуацию, «сшибающую» высшую нервную деятельность, — баскаки резво уносили ноги. Отсмеявшись и здравым умом рассудив, кто перед ними, члены покоренного Рода могли забить «волков» до смерти.

Нельзя не согласиться с марксизмом, утверждавшим, что отношения трудящихся и властвующих, узурпировавших право присваивать большую часть результатов коллективного труда, носят антагонистический характер. Классовая борьба как социальная битва между власть имущими и эксплуатируемыми трудящимися красной нитью проходит через всю историю человечества. Только неприкрытое насилие и манипуляция сознанием позволяют удерживать подвластных в управляемом состоянии. Узаконенные Властью принципы перераспределения антиразумны и антигуманны, что бы по этому поводу ни внушали нанятые Властью суггесторы.

За неимением достоверных данных невозможно установить в деталях, как именно протекала «перестройка» в родовом человейнике. Но с уверенностью можно констатировать, что Власть в силу экзистенциального эгоизма не отказалась от своей привилегии распоряжаться жизнью и смертью подвластных, от права насиловать разум и волю, от возможности силой и манипуляциями присваивать себе большую часть материальных благ. Что не удивительно. В истории добровольный отказ от власти встречается так же редко, как в природе — животные-альбиносы. Властитель, не желающий властвовать, дегенеративен по своей сути.

Власть, одержимая Демоном Власти, применила все доступные ей три средства: знания, ритуал и насилие для закабаления подвластных. Власть насилием и манипуляцией сознанием подвластных, вопреки реально существовавшим тенденциям, доказала свою необходимость.

Опыт подтверждал, что успешная жизнедеятельность возможна без насилия, достаточно разумного управления. Власть «вбила в головы» подвластных, что насилие и хищничество — есть универсальный закон мирозданья. «Картина мира» была дополнена инфернализацией богов. Бог Творец, Бог Вседержитель, Бог Патриарх превратился в хищного, мстительного, злобного демона-убийцу. Особенно показателен в этом смысле «перевертыш» библейского Саваофа в Ягве.

В результате «охищнивания» богов насилие, направленное вовне, получило такую мощную инфернальную подпитку, что войны и стычки между отдельными человейниками обрели характер геноцида. Война по-Клаузевицу из «продолжения экономики другими средствами» стала «библейской» — инфернальным, антиразумным действом. Она стала напоминать массовое ритуальное жертвоприношение жестокому и антиразумному демону.

Всегда считалось в порядке вещей вести войну как способ завладеть чужим имуществом, угнать скот, заполучить женщин и рабов. Но вырезать всех поголовно, включая скот, засыпать колодцы, сровнять с землей стены, саму землю перепахать и засеять солью, потому что это место проклято Богом? Это уже за гранью разумного.

Стратегия «библейской» войны до сих пор жива в сознании властителей и тех ученых, что их обслуживают. Иначе зачем им ядерное, химическое и бактериологическое оружие? Оружие массового уничтожения.

Внутри человейника властители для «закручивания гаек» также повысили меру насилия с разумной до инфернальной. И сразу же возник дефицит кадров. Нет, желающих присоседиться к кормушке власти всегда в избытке, мало по-настоящему способных свернуть в бараний рог, сломать хребет, втоптать в грязь. Человек, решившись на такое, автоматически вычленяет себя из сообщества, становится чужаком, изгоем. Его опасаются, сторонятся и ненавидят. Лишь принадлежность к Власти и угроза кары за его смерть продлевает жизнь опричнику.

Важно заметить, что внутри родового человейника правила межличностного отношения поддерживались так же жестко, как и все остальное. Поступить не по правилам, освященным традицией, по отношению к одному, означало оскорбить всех. Мы приводили пример Геннадия Бурбулиса, «очистившего желудок» в присутствии жены и дочки президента. Сошло с рук и даже разрешили продолжить философствовать. Попробовал бы он это проделать в хате семьи донского казака, где еще живы устои общинной морали. Вынесли бы вперед ногами в хлев к свиньям. И потом бы еще дом освятили.

Член человейника, воспитанный в условиях Рода, на подсознательном уровне не мог творить инфернальное насилие над своими кровными братьями. Надо было либо сломать его на уровне ценностных установок сознания, либо пригласить чужака. Последнее проще.

И возник «феномен варягов». Чужаки были удобнее властителям, потому что полностью от них зависели. И понятнее подвластным. «Потому и лютует, что чужой, выродок». Хороший управляющий в барском имении — немец, а отличный полицейский урядник — пришлый. Пример из российской действительности, как и сам термин «варяги». Но встречался он повсеместно. Во всех без исключения человейниках на протяжении всей истории отмечается особая инфернальная аура страха и почитания, которой окружало коренное население «варягов».

Как резерв внутриродового насилия власть использовала тайные кланы. «Люди-леопарды», «туги-душители», «ассасины», «ниндзя» известны нам по более поздним периодам истории, но функцию убивать своих им подобные начали выполнять еще пять тысяч лет назад. Они возвели убийство в культ и довели до уровня искусства. Потому что специализировались исключительно на этом виде трудовой деятельности. И за нее получали плату от власти, которая в свою очередь отбирала долю у запуганных подвластных.

Как мы видим, власть не только вычленила себя, но даже сбросила часть своих функций на исполнителей, ставших управляющими в человейнике. Теперь даже работу власти за нее выполняли другие.

Власть окончательно замкнулась в себе, максимально сакрализировав базовые знания о мире, записанные в мифах. Она выработала свой особенный язык знаков, которому надо было специально учиться. К обучению допускались только «свои», способные к интуитивно-чувственному и экстрасенсорному типу восприятия, способные при необходимости вводить и управлять состояниями измененного сознания, способные оказывать экстрасенсорное воздействие на подвластных. Власть стала воспроизводить самое себя, превратилась в «человейник внутри человейника». Образ кровососущего паразита напрашивается сам собой.

«Перестройка» в условиях родового строя окончилась, как и наша, полным крахом. Практически повсеместно начался процесс распада первобытнообщинного строя. Усугубило распад, вызванный внутренними причинами, вторжение кочевой цивилизации. Произошло это примерно во втором тысячелетии до нашей эры. По масштабам и последствиям его можно сравнить с нашествием Чингисхана. Кстати, источник нашествия тот же — предгорья Тибета и Великая Степь.

«Свои» властители и управляющие либо погибли, либо пошли на сотрудничество с кочевниками, активно перенимая образ жизни, веру и мировоззрение чужаков. В понятиях кибернетики произошел перехват управления. С точки зрения психологии сознанию подвластных была нанесена мощнейшая травма.

Рухнули метафизические основы бытия. Родовое сознание понимало личную свободу и кровные узы как единственный источник прав. Раб или чужак не считались людьми. Только «свой» — носитель разделяемого всеми мировоззрения и лично свободный — мог быть членом коллектива и на равных участвовать в его жизни. Право собственности и различные заслуженные привилегии закреплялись только за обладающими личной свободой. Между жить рабом или погибнуть свободным член Рода, безусловно, выбирал последнее. Потому что в его сознании утрата свободы сама по себе есть смерть. А тут Власть, спасая себя, пошла на сотрудничество с захватчиками, мало того, она принудила подвластных подчиниться внешней силе. В глазах подвластных Власть превратилась в раба чужаков, но сохранила все свои привилегии и права по отношению к подвластным. Факт предательства элиты просто не мог уместиться в сознании Рода. Свои собственные властители стали чужаками и «варягами»! Просто так осознать это невозможно, чрезвычайно трудно смириться с тем, что твои лидеры могут легко предать. Потребовалось насилием и идеологическими манипуляциями «вколотить» в сознание подвластных эту очевидную истину.

Из более поздней истории нам известны многочисленные факты предательства элиты: русские князья роднились с ордынцами и не хуже баскаков усмиряли подвластных, китайская правящая верхушка быстро нашла общий язык с оккупантами-маньчжурами, европейские сателлиты гитлеровской Германии спешно перенимали «нацистско-арийскую» атрибутику и идеологию.

Наличие в сознании и подсознании человека возможности предательства как преступления против основ бытия, оправдываемого только экзистенциальным эгоизмом, исторический опыт предательства как целых социальных групп, так и отдельных членов человейника дал основания Александру Зиновьеву включить феномен предательства в анализ социальных процессов в человейнике. Без этого корректный научный анализ человейника невозможен. В контексте нашего исследования, мы вынуждены сделать вывод, что власть, требуя от подвластных верности и преданности, при первой же угрозе извне способна пойти на предательство. Такова ее сущность.

* * *

Именно на этапе кризиса родового человейника, процесс занял не одно столетие, Демон Власти окончательно овладел человечеством. Он стал Князем Мира сего, которому и поклонились властители, и пали ниц подвластные. Смешение оседлой родовой культуры с кочевой, хищнической по определению привело к инфернализации насилия до возможности и потребности в тотальном, массовом уничтожении себе подобных. С этих пор Власть не только стала упиваться кровавыми ритуалами, а принуждать и приучать подвластных к активному участию в них. Не сумев или не пожелав стать адекватной объекту управления, Власть сознательно и целенаправленно стала блокировать саморазвитие индивидуального и коллективного сознания, прививать хищничество, насаждать террор и ложь как нормы жизни в человейнике. Из лидера эволюционного процесса Власть превратилась в его тормоз.

Этап родоплеменного строя стал переломным в истории человечества. Первый кризис управления привел к краху не только сам родовой человейник, но изменил характер эволюции человечества. Формула существования человейника как поиск и удержание баланса внутренней среды и рачительного, разумного использования внешней среды была изменена на повышение внутреннего насилия и хищнической агрессии, направленной на природу. Все последующие исторические формы человейников несли на себе печать первичного кризиса, воспроизводили его на новых уровнях развития.

Человеческая цивилизация не погибла. Ее вытолкнуло на новый виток развития — историю государств. Золотой век человечества закончился, начался жестокий Век Стали — век мечей и кандалов.