Наведение мостов в цифровую эпоху

Наведение мостов в цифровую эпоху

Для таких, как Вадим, – людей, способных донести российский сетевой юмор до международной аудитории, интернет предоставляет богатый набор инструментов. При условии правильного использования наводящие мосты становятся обладателями сверхспособностей. Свое пояснение карикатуры на Путина с рындой (по большей части утащенное у Вадима) я, применив стандартный журналистский прием, начал с «пояснительного параграфа». Пояснительный параграф – это краткий обзор событий, помещающих историю в контекст. В очерке, где анекдот используется для иллюстрации более крупных событий, пояснительный параграф и составляет контекст; в указанном выше примере параграф, рассказывающий о пожарах в России, дает читателям контекст для понимания сути и важности поста top-lap. В новостях пояснительный параграф рассказывает о недавнем развитии событий: если речь идет о голосовании в конгрессе по законопроекту об иммиграции, в пояснительном параграфе может содержаться краткая история дебатов по вопросам иммиграции за последние несколько лет.

Как и многие журналистские изобретения, пояснительный параграф – это способ изящно приспособиться к накладываемым формой ограничениям. На газетных страницах не так много места, при этом заметка должна быть информативной и для тех, кто внимательно следит за развитием событий, и для читателей, набредших на нее случайно. В интернет-СМИ таких ограничений нет, и пояснительный параграф может расширяться «гармошкой» в «пояснительный блок». Вот что говорит об этом термине профессор журналистики Джей Розен: «Пояснительный блок – это специальный материал, в котором нет последних новостей или свежей информации по предмету. Он, скорее, заполняет пробелы в вашем понимании предмета: дает необходимые базовые знания, без которых вам непонятно, про что эта новость, или же новость не воспринимается вами как важная, или не дает ничего, кроме ощущения перегруженности информацией».

В качестве примера пояснительного блока Розен приводит документальную историю «Гигантская заначка», – часовую программу популярной радиопередачи This American Life. Авторы расследования погружают слушателей в глубинные причины ипотечного кризиса, который потряс мировые финансовые рынки в 2008 году. Выпуск стал самым популярным из всех когда-либо созданных This American Life. На Розена же запись подействовала следующим образом: «Я стал постоянно следить за новостями об этой ипотечной заварухе и последовавшем кредитном кризисе. (Как именно одно стало причиной другого, мне объяснили в конце программы.) Это была весьма успешная инициатива, которая, многое разъяснив, вывела меня на рынок экономической информации в качестве постоянного потребителя».[224]

Вне контекста новость может показаться сумбурной и непонятной, что как бы намекает, что мы недостаточно знаем о проблеме и не в состоянии понять важность этой новости. Еще труднее бывает понять сообщения коллективных медиа – блоги из незнакомых стран, твиты от участников протестов или военных конфликтов. Розен утверждает, что создание развернутых, убедительных пояснительных блоков с таймлайнами и справочными материалами приведет к расширению аудитории новостей, которые часто игнорируются.

Иногда и контекста бывает недостаточно. Даже при наличии перевода для понимания материалов из других частей мира могут понадобиться специальные глоссарии. Это чаще всего необходимо, когда речь заходит об интернете в Китае, где чуткая правительственная цензура заставляет сетевых авторов использовать эзопов язык, чтобы донести свои мысли.

В блоге ChinaSMACK англоязычным читателям предлагается далекий от почтительного взгляд на новости, которые китайцы обсуждают на интернет-форумах, в комнатах общежитий и за обеденными столами, с упором на наиболее шокирующие, спорные и необычные темы. О редакторе сайта, известном под псевдонимом Фауна, известно немногое. В электронном интервью она рассказала журналистам, что она женщина, живет в Шанхае и начала переводить сообщения интернет-форумов в 2008 году ради улучшения навыков английского. Сайт, которым она управляет, в настоящее время посещает примерно четверть миллиона человек в месяц, в основном из Северной Америки и Европы. Такая посещаемость ChinaSMACK отчасти объясняется эффективной работой по контекстуализации размещенных на сайте диковинных видео и рассказов.[225]

Фоторепортаж о рабочих-мигрантах в Гуйяне, которые зарабатывают себе на жизнь, копаясь в мусоре, был размещен на портале Netease и продублирован на chinaSMACK вместе с избранными комментариями читателей Netease.[226] Большинство комментаторов выражали сочувствие бедным, предлагая кампании по сбору средств на оплату обучения их детей. Были и более сложные и неоднозначные высказывания:

«Эти дети могут провести всю жизнь, так и не проехавшись на скоростном поезде, не попробовав Maotai, у них не будет возможности пожертвовать деньги Обществу Красного Креста. Их сердца по-настоящему чисты, они не задумываются о несправедливости происходящего и спокойно принимают все как есть, в то время как мы, досужие свидетели, можем лишь возмущаться несправедливостью этого общества… Те, кто со мной согласен, динг, пожалуйста».

ChinaSMACK очень кстати снабдил гиперссылками «скоростные поезда», «Maotai» и «Общество Красного Креста», а также термин «динг». Первые три ссылки приводят к целому ряду статей о последних скандалах в китайском обществе: авариях высокоскоростных поездов на линии Нинбо – Вэньчжоу; корпоративных расходах госкомпании Sinopec, тратившей миллионы на дорогое рисовое вино (Maotai); богатой двадцатилетней девушке Го Меимеи, которая, по слухам, занимает центральное место в деле о коррупции в китайском Красном Кресте. Ссылка «Динг» приводит на словарную статью, из которой становится понятно, что это примерно то же самое, что «лайк» в Facebook, и используется для продвижения поста на более широкую аудиторию.

После расшифровки и помещения в контекст опубликованный под псевдонимом комментарий представляется абсурдистским шедевром, призывающим китайских интернет-пользователей поразмыслить над тем, чем действительно стоит возмущаться, а какие вопросы настолько банальны, что не стоят и обсуждения. Встроенный в статью о жизни на свалке пояснительный блок становится приглашением проследовать по ссылкам, прикрепленным к определенным словам и ведущим на другие материалы – от статей про китайскую поддержку благотворительных организаций в Африке до анализа правительственных расходов на международные спортивные соревнования в рамках универсиады в Шэньчжэне.

Гиперссылки – это только один из способов контекстуализации в интернете, который, безусловно, представляет для этого особенно благодатную почву. Возникновения множества сервисов фото– и видеообмена позволяют наводящим мосты не только писать о местах, людях и событиях, важных для понимания локального контекста, но и показывать их. Когда я хочу рассказать о предпринимательской культуре Западной Африки, мне больше не приходится живописать людей, которые несут на головах корзины с товарами и предлагают их прохожим. Я могу набрать в поиске Flickr «Гана ИЛИ Нигерия И рынок» и показать читателю импровизированное слайд-шоу, иллюстрирующее рыночную культуру этих стран. Там не будет ни одной моей фотографии: жители Ганы, нигерийцы или путешественники разместили их на условиях лицензии Creative Commons, что позволяет мне публиковать изображения с упоминанием фотографа, но ничего не платить за использование.

Потенциал коллективных медиа в наведении мостов превосходит даже аудиовизуальные сервисы. Люди, которые пишут для Global Voices, наводя мосты между понятными им обществами и мировой аудиторией, как правило, с большим энтузиазмом используют социальные сети Facebook и Twitter. Если меня заинтересовал взгляд Вадима Исакова на российские социальные медиа, я могу «подружиться» с ним в Twitter и следить за тем, какие ссылки он выкладывает. Поступающая информация о его симпатиях и интересах помимо тех тем, о которых он пишет для Global Voices, помогает созданию более объемного образа в моем сознании. Когда я слышу рассказы об Узбекистане, я могу связать их с человеком, которого я «знаю» через социальные медиа, хотя никогда не встречался с ним лично. Я становлюсь на шаг ближе к решению «проблемы сопереживания», а Вадим становится более эффективным наводящим мосты, поскольку я понимаю, какие проблемы его интересуют, и вижу, на что он обращает особое внимание, а что, возможно, упускает из виду. Кроме того, полезно хотя бы мельком взглянуть на глобальные СМИ глазами профессора из Узбекистана, который, вероятнее всего, обратит внимание на материалы, которые я, возможно, пропустил.

Личные отношения с наводящим мосты могут вылиться в довольно сложный опыт, особенно если вы пытаетесь навести мосты между народами, которые воевали между собой. Как и многие армяне, активист Оник Крикорян в детстве не знал ни одного азербайджанца. И хотя напряженность в отношениях между армянами и азербайджанцами восходит к погромам на рубеже XX века, поколение Крикоряна помнит главным образом вооруженный конфликт в Нагорном Карабахе, где с 1988 по 1994 год страны воевали за спорную территорию. Напряженность вокруг этого замороженного конфликта ведет к недоверию между азербайджанцами и армянами; по результатам недавнего исследования подавляющее большинство членов обеих групп не приемлет даже мысль о том, чтобы подружиться с кем-то с «другой стороны».

Крикорян считает, что проблема еще и в том, что в физическом мире почти нет мест, где армяне и азербайджанцы могли бы взаимодействовать друг с другом. В своем блоге он очень трогательно пишет о чайных в Тбилиси, столице Грузии, где азербайджанские певцы исполняют армянские песни для клиентов со всего Кавказа. Поскольку мало кто из армянской или азербайджанской молодежи может позволить себе путешествовать или учиться за границей, Крикорян призывает встречаться в единственном общем для всех пространстве – в Facebook. «Еще два года назад и представить себе было невозможно, чтобы армянин подружился с азербайджанцем на Facebookе», – говорит Крикорян. Серия онлайн-семинаров, видеочаты между членами двух общин и бесконечные онлайн– и офлайн-встречи помогли Крикоряну стимулировать контакты между молодежью двух стран. «Мы наблюдаем самые простые вещи: азербайджанец поздравляет армянского друга с днем рождения. Но до недавнего времени даже такое было невозможно».

Замира Аббасова, этническая азербайджанка, чья семья бежала из Армении, когда ей было четыре года, поехав учиться в Соединенные Штаты, столкнулась с десятками армян. Однако ей понадобились годы, чтобы «проверить дату истечения срока ее ненависти» и начать с ними дружить. «Труднее всего бывает заставить людей признать само наличие таких контактов, перестать скрывать их. Когда Замира написала[в Facebook], что утратила ненависть к армянам, ее электронную почту завалило оскорбительными письмами. Другому участнику программы угрожали смертью, прислав письмо с изображением окровавленного трупа», – рассказывает Крикорян. Интернет позволяет контактировать людям, которые исторически находятся в конфликте, однако это не гарантирует, что они станут взаимодействовать или что такое взаимодействие будет положительным. Попытки Крикоряна и его друзей навести мосты в интернете, а не в грузинском кафе – это сложная, а иногда и опасная задача. Наведение таких мостов требует упорства, даже когда вас жестко критикуют, препятствуют вам и угрожают.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.