Создание Global Voices

Создание Global Voices

На конференции в Беркман-центре мы приняли этот документ, а чтобы воплотить манифест в жизнь – создали сайт, которому предстояло осуществить эти высокие идеи. Ребекка и я начали размещать выдержки из блогов, за которыми мы следили, в том числе и соавторов нашего манифеста. К весне 2005 года эта задача стала уже сложно выполнимой. Каждый день мы пробегали глазами сотни сообщений из разных уголков мира. Однажды, когда и я, и Ребекка были в отъезде, мы попросили ученого правоведа Зефир Тичаут, тогда работавшую в Беркман-центре, взять на себя редакционные бразды правления на один день. «Это был самый страшный день в моей жизни, – рассказывала она, когда мы вернулись. – Когда ты не знаешь ничего о стране автора блога, разобраться что из описанного правдоподобно и интересно, а что – бредни сумасшедшего, практически невозможно».

Очевидно, что схема, в рамках которой кембриджские интеллектуалы курировали мировую блогосферу, имела свои ограничения. Отзыв Зефир помог нам перейти к модели, когда различные регионы мира представляют люди, выросшие или проживающие в этих регионах. Мы начали выстраивать команду оплачиваемых редакторов, ответственных за повседневную деятельность по сбору ссылок на мировые блоги и за набор команды добровольцев, которые должны были отслеживать местную блогосферу и создавать отчеты с цитатами и важнейшими сообщениями из блогов своих стран. Предполагалось, что в отчетах будут переведенные отрывки из постов и необходимый контекст обсуждаемых в них событий, чтобы актуальные проблемы и вопросы были понятны международной аудитории.

Вскоре стало очевидно, что известные, заметные блогеры, с которыми мы проводили нашу конференцию, не совсем те, кто мог бы взять на себя такую работу. У них уже были подписанные контракты на книги и целый план выступлений. Блогеры, глубоко погруженные в местный политический контекст, писали исчерпывающие посты, но для посторонних они оставались бы за гранью понимания. Другие делились только постами авторов, с которыми они были согласны или же с которыми у них был общий язык или этническое происхождение.

В итоге мы стали опираться на менее заметных блогеров, которые хорошо разбирались в местном контексте и могли объяснить происходящее мировой аудитории. Некоторые из них, как Джорджия Попплиуэл, радиопродюсер, создавшая группу активистов для освещения новостей Карибского бассейна, работала из своей гостиной в тринидадском Диего-Мартин. Другие, как, например, Дэвид Сасаки, американец, сколотивший латиноамериканскую команду, работая учителем английского в мексиканском Монтеррее, были любознательными и хорошо осведомленными иностранцами. Практически все имели опыт проживания или работы в других частях мира, как Лова Ракотомалала, освещавший события на своем родном Мадагаскаре, одновременно учась в аспирантуре Университета Пердью в штате Индиана. Придя в Global Voices, эти цифровые космополиты превратили оптимистичную концепцию в работающую и распределенную по всему миру редакцию.

Сотрудники Global Voices по-прежнему работают удаленно. Редакторы и добровольцы со всего мира находят истории в блогах, на сайтах фото– и видеообмена, в сообществах социальных медиа и публикуют их на нашем сайте. Однако проект вырос вширь и ввысь и в настоящее время включает около 900 участников более чем из 100 стран. Отдел поддержки, основанный тунисским правозащитником Сами бен Гхарбия, отслеживает угрозы свободы слова в сети и сообщает об арестах блогеров и гражданских журналистов. Подразделение Rising Voices во главе с боливийским блогером Эдди Авила занимается поддержкой интернет-СМИ маргинальных групп во всем мире. Мощная команда переводчиков работает над версиями сайта Global Voices на более чем 30 языках – от арабского до аймара, языка коренных народов Боливии и части Чили и Перу. Ежемесячно сайт Global Voices посещает около полумиллиона человек, а наш контент появляется в СМИ по всему миру, в том числе на сайтах Economist, «Би-би-си» и New York Times.

Своим участием в Global Voices я горжусь больше, чем каким-либо другим проектом, пусть даже в определенном смысле мы потерпели неудачу. Мы с Ребеккой рассматривали Global Voices как способ заполнить прорехи в освещении событий развивающегося мира профессиональными средствами массовой информации: мы хотели помочь им избавиться от чрезмерной зависимости от неосведомленных «парашютных» журналистов, сместить акцент с рассказов о стихийных бедствиях и насилии на более сложные и длительные истории, покончить с неспособностью или нежеланием слышать и передавать голоса людей, непосредственно задействованных в событиях.

Я надеялся, что Global Voices будут влиять на формирование новостной повестки дня. Проще говоря, я полагал, что, освещая упущенные другими СМИ события, мы сможем поставить вопрос о выравнивании перекосов медиавнимания, которые были уже документально зафиксированы Галтунгом и другими учеными. Ребекка, как человек обладающий большим опытом работы в вещательных СМИ, не была так уверена в нашей способности повлиять на формирование новостной повестки дня. Но нас объединяла надежда, что, предлагая читателям самые разные истории глазами конкретных людей, в них участвовавших, мы облегчим и расширим доступ к не изведанным ранее информационным полям.

Вместо этого Global Voices стал дежурным источником информации, используемым в тех редких случаях, когда редко упоминаемые в новостях страны внезапно прорываются на передовицы. Мы отслеживали волнения в Тунисе, начиная с протестов в Гафсе в 2008 году, но вскоре после событий в Сиди-Бузиде в 2010 году, когда революция в Тунисе стала основной темой новостей, в течение недели нас буквально завалили просьбами о помощи. Дженнифер Престон из New York Times так отозвалась о нашем освещении «арабской весны»: «Когда волнения только начинаются, блогеры уже на месте».[173] Это правда, и это тоже важно, но на практике это означает, что для профессиональных журналистов Global Voices – лишь возможность подыскать цитаты и высказывания людей, находящихся в точке информационного накала, а не средство поиска важных, но неразработанных историй до того, как начнутся волнения.

Преимущества личной связи оказались как сильнее, так и слабее, чем ожидалось. Мы надеялись, что блогеры, сотрудничающие с Global Voices, станут проводниками по своей стране и культуре, подобно Саламу Паксу, получившему в Австрии диплом архитектора, в чьих рассказах об американской оккупации Ирака как сторонники, так и противники вторжения смогли разглядеть эту войну на более личном уровне. Однако таких, как Пакс, оказалось немного. Вместо этого гражданская журналистика свелась к рассказам очевидцев, которые вызывали интерес не из-за сложившегося к ним отношения, но потому, что оказались в нужном (или, чаще всего, ненужном) месте. Это, возможно, объясняется тем, что немногие мировые события привлекали столь пристальное внимание Америки, как война в Ираке; с другой стороны, в конфликтах, подобных гражданской войне в Сирии, проводник, способный объяснить происходящие вокруг него события глобальной аудитории, совсем не повредил бы.

Тем не менее личные связи – это соединяющее вещество, которое позволило Global Voices процветать, несмотря на небольшой бюджет, почти полное отсутствие центральной организации и ограниченное количество личных встреч. Помимо проводящейся каждые два года встречи участников, которая наполовину медиаконференция, наполовину – глобальная танцевальная вечеринка, соединительной тканью Global Voices является набор списков рассылки, в которых поздравления с днем рождения, объявления о помолвке и рождении детей встречаются гораздо чаще, чем высоколобые дискуссии о будущем СМИ. Global Voices до сих пор живы, потому что это социальная сеть людей разных культур, вероисповеданий и наций, объединенных общими интересами и целями. Все это привело к созданию мощной команды, участники которой поддерживают друг друга любыми возможными способами: и переночевать пустят, и организуют международную кампанию за освобождение коллег, арестованных за посты в сети.

Успехи и неудачи Global Voices – это наглядный пример проблем, с которыми сталкиваются те, кто хочет использовать интернет для создания более широкой картины мира. Семь лет споров и решений повседневных вопросов управления международной новостной редакцией, а также связанной с ней некоммерческой организацией стали замечательным примером и напоминанием о проблемах, сопутствующих переходу от теории к практике. Такой проект, как Global Voices, был бы невозможен до распространения интернета и возникновения гражданской журналистики. Однако сама возможность отправлять твиты, находясь на демонстрации в Сирии, не гарантирует создания СМИ, которые были бы более справедливыми, точными и всеохватными, чем аналоговые. Даже при наличии технической возможности соединять мир – тяжкий труд.

Некоторые из начинаний Global Voices удались, но не из-за того, что мы заранее все как следует обдумывали и взвешивали. Напротив, мы делали шаг, оступались и снова шли по пути к решениям. Наша базовая модель, подразумевающая распространение гражданской журналистики со всего мира, – самоочевидная форма всякого проекта, который использует интернет, чтобы расширить мировоззрение. Наша кураторская задача заключается в том, чтобы, осуществляя поиск по обширным пластам пользовательского контента, находить истории, которые освещают вопросы, проблемы и жизнь людей в других частях мира. Мы переводим тексты, вынося проблемы за пределы языковых границ. Мы даем эти истории в контексте, объясняя, что определенные события значили для людей, в них вовлеченных, и что они могут означать для вас. Пытаетесь ли вы следить за новостями из Таиланда или хотите наладить сотрудничество с сенегальскими художниками, в любом случае фильтрация, перевод и контекстуализация вам очень пригодятся.

Одним из основных недостатков в работе Global Voices оказалось непонимание принципов спроса и предложения. Подобно многим переполняемым благими намерениями реформаторам, я полагал, что мир не обращает должного внимания на международные новости просто потому, что ему не хватает информации. Я думал, что это объясняется финансовым шоком, который испытывала медиаиндустрия вследствие роста сетевых изданий, и что нетривиальный взгляд и бесплатный, высококачественный контент привлекут к нашему проекту толпы журналистов, которые станут передавать наши истории своей аудитории. Но журналисты не торопились протаптывать тропу к нашей двери, и тогда, начав исследовать динамику международных новостей, я пришел к пониманию, что дороговизна содержания – далеко не единственная причина закрытия иностранных новостных бюро.

Неравное распределение внимания в СМИ – это отчасти проблема спроса. Если зрители не заинтересованы в Мадагаскаре, сколько бы историй мы ни опубликовали об этой необычной и увлекательной стране, их мало кто прочтет, если мы не сможем помочь аудитории увидеть всю ее необычность и увлекательность. В поисках путей, следуя которым Global Voices сможет выполнять свою миссию, мы воспринимаем свою работу, и в том числе кураторскую деятельность, как усилия по формированию спроса. Для этого, в частности, мы должны помогать людям найти не только то, что им интересно, и не только те новости, что кажутся нам достойными их внимания, но преподносить истории, которые, как они с удивлением и радостью обнаружат, им, оказывается, действительно интересны.

Наряду с сообщениями о переворотах и протестах Global Voices пишет о том, как семьи в разных странах соблюдают Рамадан. Наши наиболее популярные посты зачастую не экстренные новости, но истории о тонкостях южнокорейской поп-музыки или нигерийского кинематографа. Формирование спроса подразумевает раскрытие сути как происходящих событий, так и культурных реалий. Если вы любите рискованные инвестиции, вам будет полезно узнать что в 2011 году экономика Монголии показала самый быстрый в мире рост, однако для расширения собственного взгляда на Центральную Азию полезнее будет прочитать историю о том, что монголы доминируют в японском сумо, что в определенных кругах является поводом для жарких споров.

Одной лишь теорией трудную задачу не решить. Если мы хотим, чтобы цифровое соединение работало на укрепление связей между людьми, нужно экспериментировать. Мы должны придумывать сервисы, тестировать их и учиться на собственных ошибках. В этом разделе нашей книги мы рассматриваем три области, в которых интернет, каким мы его знаем, нуждается в переподключении; это – язык, личные связи и обнаружение информации. На основе уроков, полученных в ходе работы Global Voices, я предлагаю три потенциальные темы для обсуждения: прозрачный перевод, люди, наводящие мосты, программируемая серендипность. Мы еще далеки от решения этих обширных проблем, но, на наш взгляд, мы обнаружили области, где все могли бы извлечь некоторую пользу, попытавшись установить новые соединения. Далее я даю описание нескольких уже ведущихся программ, а также приглашаю присоединиться ко мне и моим друзьям в нашей работе: переподключении интернета и установлении новых соединений для более широкого мира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.