Профессиональные трудности в работе с письмами. Все ли сообщения нуждаются в проверке? Пожар, которого не было. Сводки писем по проблемам. Письма — барометр социальной активности народных масс
Профессиональные трудности в работе с письмами. Все ли сообщения нуждаются в проверке? Пожар, которого не было. Сводки писем по проблемам. Письма — барометр социальной активности народных масс
— Оказывается, с письмами сам собой идет в редакции поток почти готовых статей! Мне кажется, не очень трудно прокомментировать интересное письмо. Вероятно, в массе профессиональных забот это не самое сложное.
— Решительно не согласен. Профессиональных сложностей в работе с письмами огромное множество. В связи с этим Центральный Комитет нашей партии не раз давал советы и рекомендации журналистам. Вышло постановление ЦК КПСС «О мерач по дальнейшему улучшению работы с письмами и предложениями трудящихся в свете решений XXVI съезда КПСС».
В. Ленин настойчиво призывал своих соратников по журналистской и партийной работе крайне бережно относиться к письмам: «Ведь это же подлинные человеческие документы! Ведь этого я не услышу ни в одном докладе!» — так говорил Ильич редактору газеты «Беднота» В. Карпинскому и называл почту этой газеты «крестьянским барометром». В январе 1922 года В. Ленин направляет В. Карпинскому просьбу присылать регулярно раз в два месяца краткое обозрение писем, в котором указывать:
«?) среднее число писем,
?) настроения,
?) важнейшие злобы дня…»
По этому ориентиру В. Ленин сверял точность курсе государственной политики. Можно ли сомневаться, что и сейчас это ценнейший ориентир в работе периодических изданий, в стратегии журналистских действий.
И сейчас в центральных массово-политических редакциях ежемесячно составляется общий деловой обзор почты для служебного использования. Кроме того, создаются и другие обзоры — сводки читательских сигналов по наиболее злободневным проблемам. Отдел писем «Правды» каждый месяц готовит шесть-десять таких обзорных сводок. Их делают не для того, чтобы положить на полку или просто отдать в статистическое бюро. Они — руководство к действию.
Несколько лет назад читательская почта «Известий» принесла тревожные сигналы о непорядках в строительстве и работе детских садов и яслей. Газета вынесла этот вопрос на свои страницы, обратилась с запросом в ответственные организации. Сводку писем на эту тему, подготовленную редакцией, обсудил Президиум Совета Министров РСФСР, принял деловые оперативные меры.
Весь год под рубрикой «Строительство детских садов и яслей под контроль „Известий“» газета публиковала сведения из различных городов и сел. И вслед за тем официальные ответы исполкомов Воронежского областного Совета, Оренбургского городского Совета, Ленинградского городского Совета, Совета Министров Татарской АССР, Черкасского обкома партии. Дело заметно сдвинулось с места. Это не замедлило сказаться на характере читательской почты.
Показатель действенности такой работы — рубрика «По следам письма» или «Хотя письмо и не напечатано».
Ответы на них публикуются под девизом «меры приняты». Но и принятые меры приходится перепроверять.
Тогда рождаются повторные критические замечания под рубриками «Сигнал не услышан» или «Проверено — безответственность».
ЦК КПСС призывает чрезвычайно ответственно относиться к критическим выступлениям печати.
Июньский Пленум ЦК КПСС 1983 года очередной раз напомнил: «Не секрет, что встречаются еще попытки помешать критическим выступлениям или „успокоить“ редакцию формальной отпиской. Сталкиваемся мы и с фактами преследований за критику. И вот о чем думаешь:
случаи зажима критики были бы невозможны, если бы партийные и советские органы в полной мере взыскивали с виновных».
Работа с письмами требует не только оперативности, энергии, внимания, но и особой проницательности, как бы чутья на фальшь. Ибо ведь и такое случается.
В центральную газету пришло письмо. Оно рассказывало о героическом поступке колхозного механизатора Н. Иванова: рискуя жизнью, он вынес из горящего дома двух детей. Автор писал подробно: в горящем доме, заполненном едким дымом, с трудом нашел Николай детей, которые забились под кровать, один из них уже терял сознание. На спасителе тлела рубашка, обгорели брови, но ребятишек он вынес. Письмо подписали счастливые родители спасенных детей. Они настоятельно просили газету опубликовать материал о героическом поступке односельчанина. Доброе, прочувствованное письмо отредактировали и поставили в полосу под традиционную рубрику «Письма читателей». Однако в последний момент редактор спросил журналиста, готовившего письмо, проверены ли факты. Есть ли в названном колхозе механизатор Н. Иванов, горел ли дом и т. п. Началась проверка. Оказалось письмо вымышленное. Совпало с действительностью лишь одно — имя механизатора.
Это он, сам Н. Иванов, написал о себе в газету, а все остальное выдумал: пожар, детей, признательность односельчан…
Часты ли подобные случаи? Нет, чрезвычайно редки.
И тем не менее достоверность любой публикуемой строчки — непреложный закон коммунистической журналистики. И это обязывает досконально проверять любые письма читателей: восторженные и печальные, хвалебные и критические. Характерный случай из своей практики припоминает многолетний руководитель отдела писем «Правды» Е. Шацкая.
«Пришлось мне как-то проверять письмо из Казахстана. Женщина — бывшая заведующая райсобесом, депутат районного Совета — умоляла разобраться в ее судьбе. „Злые“ люди оговорили ее, приписали такое, к чему она не имеет никакого отношения: несвоевременную выдачу пенсий и даже присвоение их.
Ехала туда с горячим желанием защитить человека.
Но первая же встреча с автором письма насторожила.
Женщина эта не ожидала, что приедет корреспондент, будет копаться в бумагах, разговаривать с людьми, выяснять обстоятельства происшедшего. Некоторые факты, изложенные в письме, теперь, в личном пересказе, выглядели совсем иначе. Ну, например, бывшей заведующей райсобесом предъявлялось обвинение в том, что она оформляла пенсии на „мертвых душ“ и сама получала за них деньги. Автор же письма утверждала, что никаких „мертвых душ“ не было, что люди эти жили здесь, в районе, но сейчас выбыли, а райсобес просто не успел вовремя перевести им пенсию. Выбыли и не сообщили куда. Кто знает, где теперь они, Ивановы да Сидоровы.
Жили-жили, а потом взяли да и уехали, затерялись, словно иголка в сене.
— Ну а деньги-то их кто получал? — спрашиваю.
В ответ молчание. Много дней вместе с представителями райкома партии, местными и областными ревизорами шли мы по следам этих фактов. Во всем была виновата она, заведующая райсобесом. Объективные, квалифицированные ревизоры (самой бы мне с этим не справиться) вскрыли множество фактов злоупотреблений служебным положением и нарушений финансовой дисциплины.
Когда проверка закончилась и мы говорили с автором письма в последний раз, она сказала: „Ну никак не думала, что приедет корреспондент и будет копаться в этой истории. Неужели мое письмо было таким неубедительным?“»
Возможны случаи совсем непредвиденные, например отказ корреспондента от авторства. Иногда выясняется, что ошибочные сведения в письме — искреннее заблуждение, а подчас и корыстный оговор.
Еще один случай из опыта «Правды». Известный на заводе «Красная звезда» (город Кировоград) бригадир слесарей-резчиков Григорий Т. в свободный вечер писал письмо: «Мне сорок шесть лет. Более половины их отдал заводу. Полюбил коллектив, сроднился с ним. Но не могу мириться с тем, что итоги соревнования у нас подводят шиворот-навыворот, „победители“ заранее запланированы. Гремит в цехе слава бригады Н. Склифуса, а ведь такой бригады нет. Числящиеся в ней люди работают каждый сам по себе… Не хотелось выносить „сор из избы“, но и молчать больше не могу. Прошу вашего корреспондента приехать и во всем разобраться».
Выстраданной искренностью звучит такое письмо — почти неизбежен первый порыв: скорее вмешаться, немедленно опубликовать. За таким порывом, вполне благородным и понятным, неопытных журналистов ожидают серьезные «проколы». Профессионализм в том, чтобы благородные эмоции порывов подчинять документальной логике фактов. Правдисты тотчас откликнулись на тревожное письмо Григория Т. — не срочной публикацией, а срочной командировкой в Кировоград опытного журналиста В. Чачина. А затем «Правда» опубликовала по следам этого письма очерк В. Чачина «Зависть».
Как ни покажется это странным, но ни один факт из письма Григория Т. не подтвердился. Журналист обнаружил: на заводе «Красная звезда» итоги соревнования не только подводятся, но и в любое время любой рабочий может видеть, кто впереди, а кто отстает. Перед каждой сменой мастера на пятиминутке анализируют минувший день, сопоставляют итоги, определяют задачи. «Знают ли резчики бригаду Н. Склифуса?» — спросил корреспондент. В ответ удивление: «Да кто ее не знает! На всю область гремит. У Склифуса очень дружные парни. Чего захотят — добьются». Журналист беседовал с автором письма, спрашивал, что побудило его ко лжи, — ответа не добился. А оказался Григорий Т. вполне уважаемым на заводе человеком. Письмо-загадка, психологический срыв. Журналист поставил диагноз — зависть. К тем, кто обгоняет, к тем, кто идет впереди.
И публикация по письму, убедительная, интересная, многих заставила поразмышлять над собственной жизнью.
Может быть, примеры недобросовестных писем должны скептически настроить начинающего журналиста?
Это был бы крайне неверный, узкий, необоснованный вывод. Подобных писем всегда единицы в многомиллионном потоке читательских обращений в родную газету.
В главном именно письма питают периодическое издание, дают импульсы журналистским публикациям, становятся мерилом эффективности труда журналистов.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.