Кризис системы
Кризис системы
Отсутствие точного знания, работающих контактов и устоявшихся информационных потоков, которые позволили бы видеть и предсказывать ситуацию, привело к зарождению кризиса, сравнимого с Карибским. И здесь интересна не только судьба братского украинского народа. К слову, надо отдавать себе отчет, что братья – это не всегда хорошо и мирно: историю Каина и Авеля помнят все.
Что показал украинский кризис? Во-первых, подтвердил давнюю мысль одного из соавторов о том, что ялтинский раздел мира рухнул. Во-вторых, подчеркнул тот факт, что на самом деле ООН – абсолютно неэффективный институт. В частности, Совет безопасности ООН в том виде, в каком он существует сейчас, при возникновении серьезных кризисов оказывается в беспомощном положении. Ведь, если возникает глубинный конфликт, это означает, что затронуты интересы одной из стран-участников Совбеза, обладающей правом вето, – а в этом случае Совбез ничего сделать не может.
Исходя из этого, ни международная позиция в отношении России и Крыма, ни предложенные экономические санкции, ни круг этих санкций уже не кажутся странными. В самом деле, сложно говорить о полномасштабной экономической блокаде, когда Китай и Индия под боком. Европа открыто говорит, что жесткие санкции для нее невыгодны, а в ответ на заявления Соединенных Штатов, что они сейчас всех завалят сланцевым газом, с легким раздражением предлагает посчитать реальное время и затраты.
Важно и то, что принимаемые санкции не являются глобальными. Они не регламентированы соответствующими структурами ООН – Америка даже не ставила в ООН этот вопрос. Это, к слову, показывает, что американцы и сами не верят в возможности ООН, относясь к принятым этой организацией резолюциям скорее как к пиаровскому ходу, чем как к реальному механизму давления.
Конечно, можно пугать Россию полной международной изоляцией, приводя в качестве аргумента голосование Генассамблеи ООН по резолюции о территориальной целостности Украины. Но давайте повнимательнее приглядимся к результатам голосования – и мы сможем сделать несколько иные выводы. Да, позицию России поддержали всего 11 стран. Сто голосов было отдано против – однако важно, что жители этих стран отнюдь не составляют большинства населения Земли. Еще более показательно то, какие страны воздержались или просто не стали голосовать. То, что от осуждения России воздержались Китай и Индия (а это уже колоссальная доля мирового населения), еще можно понять. Но то, что в голосовании не участвовал Израиль, МИД которого в это время бастовал и не отменил забастовку хотя бы на время голосования по такому важному вопросу, – это уже индикатор принципиального изменения позиции.
Иными словами, голосование в ООН зафиксировало определенную потерю экономической и политической мощи Америки – чего как раз и не может простить Бараку Обаме часть элиты внутри страны. Американцы сейчас активно критикуют Обаму за то, что он недостаточно сильный, говорят, что будь сейчас в президентском кресле Рональд Рейган, он повел бы себя по-другому.
Нынешнее бесполярное состояние миропорядка, повлекшее столь быстрое и не ожидаемое никем изменение национальных границ в Европе, похоже, не устраивает уже никого. События на Украине заставляют сегодня западный политический класс всерьез переоценить опыт холодной войны. Более того, уже сейчас Запад, в первую очередь США, не видя пока других возможностей обеспечения безопасности своих интересов, может вновь вернуться к малопродуктивной попытке построения однополярного мира с мощным военно-политическим евроатлантическим полюсом.
Конечно, такая перестройка займет как минимум пару десятилетий и ляжет малоподъемным грузом на ослабевшую экономику Запада. Однако его политическая решимость в этом вопросе стала расти, да и США извлекли кое-какие уроки из неудачи администрации Джорджа Буша-младшего и будут теперь гораздо более избирательны в выборе объектов для противостояния.
Вспомним времена холодной войны. Как выяснилось, Америка боролась с Советским Союзом отнюдь не просто потому, что там была коммунистическая идеология. После того, как американцы победили Советский Союз в этой холодной войне, коммунистическая идеология продолжает процветать в Китае. И никто с Китаем не борется. Никакой холодной войны с ним нет. Значит, Америка боролась всего лишь с другим центром силы. Китай же, несмотря на свою экономическую мощь, политически никогда не заявлял о себе как о другом центре силы. Он не создавал военных блоков, не заводил себе союзников.
Россия же вдруг заявила о себе, в глазах американцев буквально восстав из пепла. То есть, как мы уже сказали, они были уверены, что России уже фактически нет. И вдруг выяснилось, что не только есть – но есть и достаточно мощная армия, способная, по крайней мере, решать задачи, решения которых американцы от нее не ожидали, есть поддержка народа, в том числе за пределами России, есть возникший из небытия военно-промышленный комплекс с ядерным оружием, есть сильный лидер, которого поддерживает элита. И есть очень жесткое представление этого лидера о том, каковы национальные интересы и куда должна следовать страна.
И вот здесь Америка реально «подняла бровь». Это надо понимать, как начало новой, абсолютно иной эпохи, в которой самое страшное, что может случиться, – это попытка с российской стороны закидать шапками с криком «а мы не боимся». То, насколько народ подвержен истерии, действительно пугает. По результатам проведенного в России исследования 75 % опрошенных готовы идти воевать с Украиной. Украина, со своей стороны, уверена в том, что Россия вот-вот на нее нападет. При этом на Украине не показывают российские каналы, а Запад делает вид, что ничего страшного не происходит. Все это показывает, насколько легко зазомбировать население любой чушью.
Первая реакция американцев и сами санкции, которые были предложены, оказались в высшей степени эмоциональными и непродуманными. Сперва были сделаны заявления, а потом началось действие. Некоторые санкции выглядят направленными лично против Путина, притом ясно показывают, что представления американцев о психотипе Путина неверны. Непонимание характера российского президента и его мотивации приводит раз за разом к совершенно детским ошибкам.
Кажется, что если взять людей из кооператива «Озеро» и применить против них экономические санкции, то они смогут как-то надавить на президента, заставив его изменить свою позицию, – потому что Путин финансово от них зависит и они являются его «кошельками». Другая мысль – она сформировалась давно и с ней пока ничего нельзя поделать, – сводится к тому, что для Путина президентство является источником личного обогащения, и он вместе со своей командой грабит Россию. Согласно этой идее, Путин – самый богатый олигарх России, и если отрезать его от финансов, он сам перестанет понимать, что ему делать в Кремле, и тихо уйдет, боясь потерять свои личные деньги. И эта идея нашла свое подтверждение в новой доктрине американского пиара.
Именно поэтому возникли новые требования, обращенные к банкам, в том числе и российским, о предоставлении полной информации о переводе средств. Сработает ли эта тактика в России? Сложно сказать. Но ясно одно: американцы наивно думают, что Путин – человек, озабоченный материальным аспектом. Но, как мы уже отмечали, Путин представляется человеком, который мыслит совсем иными категориями.
Если посмотреть, как живет президент России, становится трудно заподозрить его в том, что он хоть как-то реализует все те баснословные возможности, которые ему приписывают. Это чисто физически нереально. Если уж на то пошло, воровать гораздо удобнее отнюдь не с президентского кресла, что и показывает пример множества действующих и отставных правителей самых разных стран. До конца жизни все они остаются под плотнейшим контролем со всего мира.
Кстати, если уж мы заговорили о кооперативе «Озеро», необходимо отметить, с какой иронией Путин отнесся к запрету для людей из этого списка въезжать в Соединенные Штаты, сказав: «Они меня, оказывается, компрометируют! Надо держаться от них подальше». В Америке немногие на эту фразу отреагировали, а ведь Путин на самом деле не шутил. Хотя это отнюдь не значит, что он забудет своих старых друзей.
Здесь мы хотим пояснить читателю, что такое американский политический истеблишмент. Его можно разделить на две большие группы. Те люди, которые занимаются международной политикой, зачастую, как ни странно, происходят из эмигрантских семей. Они имеют очень опосредованное отношение к настоящей жизни американцев и очень далеки от реального, «старого» политического истеблишмента Соединенных Штатов. При этом отметим, что Барак Обама создал, пожалуй, самую слабую международную команду за всю историю Америки. Яркий пример – ухудшение отношений с Израилем и арабским миром. Все попытки что-то исправить и наладить приводили к тому, что Джона Керри, бывшего до недавнего времени председателем сенатского комитета по иностранной политике, воспринимают в этих странах чуть ли не с зубовным скрежетом.
В последнее время американцы, даже позитивно относящиеся к Обаме, стали говорить, что он не способен даже на то, что сделал Джимми Картер во время Тегеранского кризиса. А Джимми Картер до сегодняшнего дня воспринимался как слабейший в плане внешнеполитических отношений президент Соединенных Штатов. Иными словами, сейчас в глазах американцев Обама слабее даже Джимми Картера – большего уничижения для политика государственного масштаба и представить нельзя.
Именно при Обаме процент политических назначенцев в дипломатическом корпусе США зашкалил за все мыслимые пределы. В Америке есть правило «30 на 70», стабильно действующее на протяжении многих десятилетий: 30 % послов могут быть политическими назначенцами президента, но 70 % должны быть профессиональными дипломатами. Конгресс всегда с этим соглашался, и у каждого президента была такая привилегия – назначать 30 % посольского состава, особенно если речь шла о странах, не являющихся принципиально важными. Назначались послами политические доноры, сторонники партии, старые друзья и друзья семьи. Это было нормально.
Барак Обама сломал эту традицию уже во время первого срока, когда процент политических назначенцев дошел до 40, а во время второго срока он стал приближаться к 60. Как следствие – полный непрофессионализм американской внешнеполитической элиты. Послы стали пытаться угадать, что хочет услышать президент, и сообщать ему то, что он хочет, – это же друзья, они ему давали деньги, он их продвигает. В результате администрация США стала одной из самых, скажем так, дезинформированных администраций в мире. Учитывая размах и масштаб влияния Америки, эта дезинформированность оказала крайне негативное влияние на мировой порядок и привела к тому, что Россию политики Соединенных Штатов просчитали полностью неправильно. И, как мы уже сказали, не только Россию – а еще и Израиль, и арабский мир.
Политика, проводимая Обамой, показала, что международным деятелям следует с большой осторожностью доверять обещаниям Соединенных Штатов. Это стало ясно после истории с экс-президентом Египта Хосни Мубараком. Тот казался абсолютно проамериканским политиком, и все же его сдали и никто за него не вступился. То же произошло и с Виктором Януковичем. Не было даже попыток спасти этих людей лично.
Изначально Янукович находился в постоянном контакте с Соединенными Штатами. Он делал все, что ему велели, чтобы, грубо говоря, не попасть в Гаагу, под трибунал. При этом даже речи не шло о вхождении Украины в Таможенный Союз. Фактически со стороны Америки транслировалось подтверждение: «Нам нужен президент Янукович». Но внезапно, буквально на следующий день, Америка заявила: «Пошел вон». Мы ни в коей мере не оправдываем сейчас Януковича. Речь не об этом. Просто надо понимать, что люди, занимающиеся политикой, привыкли всё проецировать на себя. И у них возникает резонный вопрос: «Как можно с вами договариваться, если вы так относитесь к своим обязательствам?»
Ведь если Януковичу что-то обещали, то, в частности, должны были дать и гарантии личной свободы. Он же не случайно сбежал из страны – понимая, что в противном случае его просто убьют. Но, что характерно, сбежал в Россию – а не в Брюссель и не в Лондон. Его не вывез американский вертолет, он, в конце концов, не спрятался на территории посольства Соединенных Штатов – что было бы вполне логичным вариантом, – чтобы досидеть там до конца мая, пока не пройдут выборы. Ситуацию можно было бы разрулить. Но американцы почему-то решили, что «сойдет и так». Это то самое отсутствие внимания к мелочам, которое отличает профессионалов от непрофессионалов.
Но история на этом не заканчивается. Когда тонкий слой дилетантов вызывает проблемы для большой Америки, эта большая Америка медленно, как гигантский авианосец, разворачивается и смотрит – кто это появился на ее радарах, что за новая мишень. Америка никогда не реагирует быстро. Первая реакция не должна вводить в заблуждение. Америка рассчитывает санкции надолго.
Надо понимать, что мы вступаем в период долгих, затяжных, серьезных разговоров и переговоров: шажок налево, шажок направо… Это новая политическая и экономическая реальность. Американцы будут пробовать один за другим разные варианты и смотреть, подействовало или нет, пока не попытаются нащупать наиболее соответствующую на текущий момент их национальным интересам цель. Надо отдать американцам должное – они очень цепкие. Вцепившись, они будут обязательно искать, где тонко, и пытаться там порвать. Нельзя надеяться на то, что, если первоначальные санкции не сработали, американцы про них забудут. Так не бывает.
К санциям не нужно относиться наплевательски. Действительно, Запад сегодня с удивлением осознал, что его экономика, а особенно банковская система, слишком тесно срослась за эти годы с российской. Дальнейшее нарастание финансовых санкций против России чревато для него потерями, близкими к неприемлемым. Например, к утрате шансов на возврат большей части российского внешнего долга. Однако четверть века экономического эксперимента сделали и Россию очень зависимой от иностранной экономики.
Россия – это уже не Советский Союз, который был по факту абсолютно самодостаточен и всегда мог перейти на натуральный метод ведения хозяйства. Да, конечно, есть Китай, Индия и Латинская Америка. Но надо четко понимать, что, когда мы говорим о высокотехнологичных областях, той же медицине, – можно, конечно, пользоваться индийской, но американская все-таки гораздо лучше.
И это еще одна сторона реальности. Нам много лет говорили, что всем правит рынок, что экономика свободна. И вдруг выяснилось, что эта мечта Егора Гайдара не имеет отношения к действительности. Выяснилось, что люди из Госдепа абсолютно легко могут вызвать представителей инвестиционных компаний и пытаться давать им указания – и никто даже особенно не дернется. Выясняется, что экономика в немалой степени подчиняется политическому окрику. Для российских демократов и либералов это удар, подрывающий основы их представлений. Им казалось, что есть некая мировая экономика, которая живет собственной жизнью, определяя политику. Оказалось, ничего подобного. Полной экономической свободы нет нигде. Есть экономика как одно из средств ведения политической кампании. И сейчас мы можем это на себе испытать в полном объеме.
По некоторым оценкам, в случае жесточайшей экономической блокады, вплоть до прерывания всяких отношений с Европой и Америкой, российский ВВП может упасть на 15 %. Это очень много. При этом падение ВВП в других странах составит всего лишь 1 %. Да, конечно, этот процент будет распределяться по-разному. Латвию это уничтожит, для Германии создаст колоссальную проблему, будут трудности и у американских компаний, потому что Россия – очень прибыльный рынок. Но, как показывает опыт экономических санкций, если хочется добить, то не остановится никто и никогда. Будут идти до конца.
Надо сказать, что отсутствие полноценных двусторонних бизнес-отношений между Россией и Америкой и так представляло определенную проблему для экономик обеих стран, а тут еще американцы собираются убить даже то, что есть, отодвигая решение задачи еще на 10–20 лет вперед. Это большая ошибка. Не втянув Россию в диалог, не поняв ее, не дав ей объясниться, ситуацию не разрешить. Мы можем снова превратиться во врагов – очень стойких и упорных.
Россия вновь оказывается стоящей на развилке путей. Из сложившейся на сегодняшний день ситуации есть два выхода. Вариант первый: привычная колея неосталинизма. Авторитарность, партия опричников, изоляционизм. Пятьдесят тысяч человек написали Америке «не нужна нам наша виза», уже слышатся крики «не поедем отдыхать в Европу, поедем в Крым». Посыл, кстати, глупейший, потому что, наоборот, в условиях информационной блокады ее надо рвать методами народной дипломатии. Россияне должны ездить по миру, разговаривать, объяснять американцам и европейцам, что у нас на самом деле происходит.
Конечно, многим этот вариант может показаться привлекательным. Чисто психологически он проще. Очень удобно для действующей бюрократии: при авторитарном управлении все вроде бы понятно – вот свои, вот чужие. Знакомая ситуация – нашел врага и во всем обвинил. Можно с легкостью наклеивать обвинительные ярлыки, к примеру, «национал-предатели». Почему, к слову, этого термина так боятся в России? Потому что он моментально вызывает в памяти процессы 1930-х годов.
При всей кажущейся простоте ни к чему хорошему этот путь не приведет. Чем страшны авторитаризм и изоляция? Тем, что они всегда ведут к загниванию, тем более в новых условиях, когда люди уже вдохнули воздух свободы. Разразится тяжелый экономический кризис, государство запустит инфляционный механизм, губернии зададутся вопросом «а нам зачем это надо?», поднимет голову сепаратизм, как региональный, так и конфессиональный и этнический, и в конечном итоге страну разорвет в клочья, как когда-то разорвало Советский Союз. В своих книгах мы неоднократно предупреждали об опасности такого сценария – и она все еще не миновала. Интересно, что Путин, хорошо это осознавая, уже сказал, что не нужно возвращаться к риторике холодной войны – наоборот, следует ее избегать.
Вариант второй – гораздо более сложный. Его использовало, в частности, государство Израиль, которое за свою историю практически постоянно находилось в какой-нибудь блокаде. Суть в том, чтобы создать оазис для бизнеса. В самом деле, у нас есть колоссальные неиспользованные внутренние ресурсы. К примеру, грамотное изменение руководства крупных государственных корпораций типа «Газпрома» и срезание всех неэффективных расходов уже с очевидностью приведет к огромным дополнительным поступлениям в бюджет. Столь же благотворным может оказаться переход на методы глубокой переработки углеводородов.
Необходимо вывести из стагнации малый и средний бизнес, пробудить в народе предпринимательскую активность – желание работать, желание зарабатывать. Но для этой цели надо изменить систему, при которой колоссально раздут штат правоохранительных органов и дикое количество людей занимается непонятной охраной кого-то от чего-то. В России в три раза больше полицейских на душу населения, чем в США. И крайне низкая общая производительность труда. А при низкой производительности труда победить невозможно.
Вспомним экономический энтузиазм населения, начавшийся в конце 1980-х годов и продлившийся в 1990-е. Все эти смешные по нынешним временам кооперативы, челноки, мелкие предприниматели, у каждого свой киоск. Конечно, это было не от хорошей жизни – перед большинством стояла банальная задача прокормить себя и семью. Но люди что-то делали. А сейчас даже этого нет. Просто нет возможностей – сформировалась совершенно другая среда, очень неблагоприятная.
Кроме того, земля в России фактически не является предметом товарооборота. По-прежнему высок уровень коррупции. Нет стимула для технического развития. Никто не поддерживает серьезную науку. Сейчас, с развитием военно-промышленного комплекса, по идее, опять начнутся какие-то разработки, но фундаментальная наука стоит очень и очень дорого, это долгосрочные проекты. Плюс – совершенно упущены огромные возможности русской диаспоры за рубежом. Российская власть никогда этим особо не занималась, в отличие от того же Израиля, который всегда поддерживал диаспору, понимая, что его сила – в тех евреях, которые живут за пределами страны.
Сложность этого второго варианта еще и в том, что он требует обновления элит. На сегодняшний день очевидно, что та элита, которая окружает Путина, подошла к точке полного исчерпания своего потенциала. Эту колоду уже невозможно дальше тасовать. Необходим совершенно иной подход к экономике. Один из видных российских предпринимателей заметил, что у нас очень хорошие министры – каждый в отдельности, – только они почему-то не играют. Скажем больше – в России нет единого правительства, а есть большой набор разных министров, председателей комитетов и директоров разного рода федеральных агентств. Каждый дует в свою дуду. Нужна совсем другая система дирижирования. И нужны другие задачи.
Мы сейчас стоим на пороге новой столыпинской реформы – и речь не о «столыпинских галстуках». Но что в свое время помешало Петру Столыпину? Отсутствие воли у государя императора. Сейчас, если угодно, Путин обладает той волей, которой не обладал Николай II, а сам он по своему потенциалу и симпатиям, как представляется, относится как раз к таким столыпиным. Но ему нужны три вещи: время, терпение и команда.
Главным достоинством новой команды должны стать не только и не столько личная преданность, сколько эффективность и понимание нового типа задач, новое видение. Нужны профессионалы. Преданные уже есть. Сегодня Владимир Путин пытается соблюсти экономические интересы самых разных элитных групп, создавая правила игры и выставляя ограничения. Но этого недостаточно. Пора искать людей, условно говоря, на 10–20 лет моложе, чем те, которые окружают сейчас Путина, при этом обладающих знаниями и опытом, силой и задором. А еще – знающих мир. Политика изоляционизма опасна еще и тем, что вырастают домашние, очень узко мыслящие политические и экономические лидеры, которые не понимают, как живет остальной мир, и в этом проигрывают. Советский Союз распался отчасти еще и потому, что не нашлось людей, способных сделать рывок. Не произошла вовремя смена элит.
Позитивные наметки есть. Это и смена губернаторского корпуса, и появление в правительстве молодых толковых чиновников на уровне заместителей министров и начальников департаментов. Важно при этом проводить отбор не по политическим, а по профессиональным качествам. И не надо бояться людей, которые действительно знают Запад (или Восток), хорошо к ним относятся и имеют хорошее зарубежное образование.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.