Миф о гомогенной нации

Миф о гомогенной нации

Япония вовсе не так однородна и монолитна, как это изображают власть имущие этой страны. Точнее, официальный Токио. Руководство стремится унифицировать языковое и культурное пространство, но это еще не означает, что Япония на самом деле везде одна и та же.

Кроме четырех крупных островных территорий Япония занимает также семь тысяч маленьких, едва заметных из космоса островков. Эти клочки суши с их рыбацкой культурой, малонаселенный и раздольный остров Хоккайдо, совершенно не японский остров Окинава, регион Канто (Токио, Йокогама) с его самурайской культурой и западный торговый регион Кинки (Осака, Киото, Кобэ) в сумме дают нам то, что принято называть Японией. Однако в качественном отношении это далеко не одно и то же. На деле следует говорить о наличии множества вариантов образа жизни, психологических особенностей, языковых диалектов и культурных ориентиров жителей этих территорий. Даже их антропологические типы разнятся в разных префектурах.

Противопоставление запада и востока, видимо, явление глобальное, не миновало оно и Японию. В феодальную эпоху Эдо Токио был средоточием власти военных правителей – сёгунов, в то время как Осака уже тогда считался известным центром торговли. И до сих пор для Токио характерен самурайский стиль мышления, который выражается в нормализации всех сторон жизни, строгой иерархии, культе субординации и соблюдении принципа сохранения лица. В свою очередь, для жителей Осаки характерны более свободный образ жизни, меньший формализм и свойственные торговому сословию практичность и прагматизм.

На востоке сохранилась патриархальная организация семьи, и статус женщины здесь гораздо ниже. В Киото, официальной столице Японии, вплоть до 1868 года отношения между людьми строились на основе невмешательства в приватную и деловую жизнь, на добровольном делегировании обязанностей и взаимном уважении личности, в то время как в Токио превыше всего ценилась тотальная лояльность по отношению к руководству, а также приветствовалось выполнение долга любой ценой. В конечном счете, восток одержал верх. Победил Токио, и токийские нормы культуры постепенно стали доминирующими.

Япония, как любое общество, состоит из множества культурных групп и подгрупп, которые в социологии принято называть субкультурами. Власть имущие, заинтересованные в доминировании собственной субкультуры, естественным образом стремятся к унификации общества и активно выделяют на это деньги. Политическая и деловая элиты контролируют все остальные субкультуры через СМИ, законодательство, образовательную и социальную политику.

Можно сказать, что в результате всего вышеперечисленного в нынешней Японии лидируют культ мужчины в гендерном измерении, токийская культура в региональном измерении, а также культура больших корпораций и топ-менеджмента в бизнесе. Самурайский дух, самоотдача камикадзе и душа расы Ямамото – вот квинтэссенция этой мужской доминирующей субкультуры, именно она продвигается сегодня как японская национальная культура.

Подобный образ Японии постоянно воспроизводится и укореняется еще и потому, что издатели и создатели литературы о Японии тоже принадлежат к этой группе. Культурный обмен приводит к тому, что иностранцы, приезжающие в Японию, взаимодействуют с представителями бизнес-элиты, профессурой, деятелями культуры и т. д. А японские студенты, как выезжающие по культурному обмену за рубеж, так и принимающие у себя иностранных студентов, в основном учатся в престижных университетах и принадлежат к той же субкультуральной категории.

Однако следует иметь в виду, что люди разных поколений в Японии значительно отличаются друг от друга.

Японцы военного поколения и рожденные в эпоху изобилия 1980–1990 годов совсем разные. Для первых крайне важно было работать на благо общества, выполнять свой долг, беззаветно служить своей компании, работа я в случае необходимости сверхурочно. А для нынешней молодежи гораздо важнее свобода самовыражения и неограниченное потребление как способ выражения свободы личности.

Если военное поколение имело строгие и консервативные установки в вопросах любви и секса, то молодежь, наоборот, предпочитает не обременять себя в этом отношении излишними догмами и правилами.

Социологи делят молодое поколение в отношении их трудозанятости и профессиональной ориентации на четыре группы. Первая группа – это те, кто приобрел профессию, название которой заимствовано из английского языка! Оно пишется на азбуке катакана: это программисты, графические дизайнеры, иллюстраторы, координаторы, колористы, стилисты и т. д. Эти профессии звучат для японского уха модно, интернационально и подразумевают независимость профессиональных решений.

Молодежь второй группы предпочитает работать в больших компаниях, но при условии очень приличной зарплаты и больших каникул. Для этих молодых людей личные интересы обычно важнее, чем интересы компании.

Третья группа работает над временными проектами, переходя от одного работодателя к другому, а заработанные деньги тратит на путешествия, альпинизм, катание на яхтах и т. д.

Четвертая группа постоянно меняет работу, мечется туда-сюда, не имея четко обозначенных в жизни целей.

Поколение процветания – так называют молодых японцев эпохи постмодернизма. Их не интересует ни политический радикализм, ни вопросы прогрессивного развития. Они равнодушны к социальным проблемам, исповедуя при этом такую жизненную философию, при которой наивысшую ценность приобретают личное время, которое они не собираются убивать ради прибылей чуждых им корпораций, и деньги, которые всегда есть на что потратить. Их кредо – шутовство, игровой азарт, уход от реальности, любовь к экспериментам, мировоззренческая анархия, шизофреническое разнообразие индивидуальных стилей, пассивность и лояльность.

Именно этим людям предстоит в скором времени представлять Страну восходящего солнца, но, думается мне, социализация в истинно японском стиле не могла пройти бесследно и для этих людей. Остепенившись, они возьмутся за ум и начнут играть по тем же японским правилам, что и их предки.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.